Птица без неба

Когда на запястье смыкается золотая полоска браслета, Муза не чувствует ничего. Словно на неё не оковы надели, а просто украшение, найденное в одном из множества безжизненных древних домов. Дорогой блестящий подарок, похожий на закатный луч солнца и сладость мёда. Ужасно неуместный и бесполезный сейчас. Муза хотела бы перестать чувствовать себя потерянной и несчастной, но браслет — ужас, которым пугал их Бард — не делает боль слабее. — Пойдём, — Тесей кладёт руку ей на плечо и ведёт за собой, в сторону... дома. Муза никогда бы не подумала, что сможет так называть протыкающую небо стеклянную башню-иглу. Но сейчас других слов для этого места она не находит. Когда за ними закрывается дверь личных покоев Тесея, тот сбрасывает с себя образ каменного изваяния, несокрушимого атланта. Прижимает Музу к себе, накрывая рукой лопатки, зарывается лицом в волосы и часто, надрывно дышит. Муза прячет слёзы, уткнувшись ему в плечо. Они оба прощаются с Бардом. И просят прощения за всё: за бездействие и бездумный бег за мечтой, за слабость и силу, слабостью обернувшуюся, за собственную скорбь и необходимость жить дальше. За эти объятия, которые совсем не пристали им обоим и от которых они не в силах отказаться. Тесей выдыхает, возвращая себе спокойствие, и губами касается её виска. Муза всхлипывает, чувствуя это по-человечески необходимое тепло. — Почему браслет не ограничивает меня? — спрашивает она, отстраняясь и заглядывая Тесею в глаза. — Потому что ты нужна Полису такой. Способной полноценно чувствовать. И мечтать. Делать это мы все разучились уже очень давно, — отвечает Тесей, стирая с щёк остатки слёз большими пальцами. Муза качает головой. Она прекрасно понимает, что «нужна Полису» значит «нужна мне». — Мои мечты не принесут Полису ничего хорошего, — Муза отступает на шаг. Тесей не идёт за ней. — И тебе тоже не принесут. Тесей внимательно смотрит на неё так, что на секунду становится страшно, — такой же взгляд она видела у Бродяги, когда тот расспрашивал Изгоев об Икаре, — и внезапно заходится низким смехом, полным искреннего веселья. Когда он встречается с ней глазами снова, Тесей выглядит моложе лет на двадцать пять. Кажется, будто пропали заметные морщины у глаз, исчезла седина в волосах, плечи расправились ещё сильнее. Кажется, что сейчас Тесей может скинуть небо с плеч и играть с ним, будто с мячом. Он улыбается Музе и по-мальчишески встряхивает головой. — Я люблю женщин, чьи мечты грозят разрушить мой покой. А ещё сильнее люблю показывать им, как они ошибаются, — говорит он с ухмылкой и протягивает ей руку. Не напирает, не давит, не принуждает. Просто раскрывает себя так, что отказать невозможно. — Я не смогу жить без неба, — произносит Муза шёпотом и закрывает глаза. — Это моё предназначение. Как и предназначение Икара. — Значит, я превращу Купол в небо для тебя, — обещает Тесей. — А Икар справится сам. Муза тихо и неловко смеётся, будто только учится это делать, и кладёт свою руку в ладонь Тесею. И чувствует, что с ним сможет полететь по-настоящему.