День за днем. Эпизод 5.

В воскресенье Сомова устраивает генеральную уборку, по десять раз стирая пыль везде, где только можно. Я ей стараюсь не мешать - немножко болтаюсь по магазинам, гуляю, но больше отлеживаюсь в спальне, наглотавшись обезболивающих таблеток и листая журналы под пиво – вчера они все-таки начались, эти чертовы дни, и расслабиться в свое удовольствие, не получается. К вечеру, переодевшись в красную футболку с джинсами, расчесав волосы и прихватив начатую бутылку темного «Guinness», шмардыхаю из спальни в гостиную, шаркая шлепками по полу. Со свежей мыслью - посидеть у телевизора. Здесь светло, полная иллюминация – горят все бра и торшер, высвечивая любую пылинку. На ходу прикладываюсь к горлышку бутылки. Анютка наяривает тряпкой по полкам и у меня появляется острое желание поерничать над ее подозрительным энтузиазмом. Вот она приподнимает глиняную рыбину стоящую здесь без движения годами и трет под ней так, что слышится скрип. В своих скептических умозаключениях я не одинока - у дивана лежит грустная Фиона, с осуждением наблюдая за хозяйкой. С хитрой физиономией направляюсь к дивану: - А чего это у нас за аврал сегодня такой? Плюхнувшись на придиванный модуль и подсунув под себя ногу, ахаю: - А-а-а! Да, я же забыла! К нам же сам господин Шепелев приезжает! Развернувшись, пытаюсь разглядеть сквозь полки реакцию подруги - там Анюта недовольно косится в мою сторону: - Марго! Сама невинность и сделав губки бантиком, лишь пожимаю плечами: - Что? Я - ничего. А чего ты не попросила Таню все это прибрать? Приложившись к бутылке пива, делаю пару глотков, а потом снова с многозначительным вопросом смотрю на Анютку, которая вдруг смущенно блеет, пряча глаза: - Ну, она отпросилась на несколько дней, там что-то... С бабушкой. Она совсем низко склоняется над полкой, так что и лица не видно. Надо же, с бабушкой… И заботливая девочка срочно понеслась к старушке с пирожками через темный лес! - М-м-м… Хм… То есть, ты ее отпустила, да? Сомова молчит, поглядывая снизу из-под полок и продолжая протирать дырку в дереве. Я еще не закончила стеб – закатив глаза в потолок и удивленно вскинув руки, будто потрясенная безответственностью подруги, вскрикиваю: - Как? К нам приезжает супер–гипер-мега–дрюпер гость… И в такой момент отпустить домработницу? Заканчиваю скороговоркой: - Ну, ты, даешь! И прячу улыбку за горлышком бутылки. Сомова обиженно таращит глаза: - Марго! Ну я, конечно, очень ценю твое чувство юмора, но прошу тебя, пожалуйста! - Что, пожалуйста? Анька сокрушенно разводит руками: - Неподготовленного человека можно шокировать этими твоими шуточками! - Так что, мне притворяться белой и пушистой? - Да, если можно. Бывший бойфренд - это серьезно… Но удержаться от продолжения нет сил и я вздыхаю: - Чего не сделаешь за штуку евро. Снова звучит возмущенный голос из-за полок: - Марго! - Все, все - белая и пушистая. Выпучив возмущенно глаза, Сомова не снижает недовольный тон: - Спасибо! Нашу изысканную пикировку прерывает звонок в квартиру. Встрепенувшись, Анюта глядит на дверь горящим взором и снижает голос: - Это он! В рифму добавляю, передразнивая: - Ленинградский почтальон! Сомова теребит свои кудряшки, волнуясь и вздыхая: - Слушай, я нормально выгляжу, а? Слезая с дивана, поправляю на себе майку: - Для бывшего? Покатит. Перехожу поближе, приваливаясь плечом к торцу отгораживающих полок и выглядывая в прихожую – очень мне любопытно посмотреть, что за фрукт так разохотил Анюту. Сомова нервно шепчет: - Я чего-то волнуюсь. И, развернувшись к двери, делает глубокий вдох. Ну, Сомова, ну, зажигает… Прямо малолетка перед первым свиданием. С ухмылкой наблюдаю, как Анюта несколько раз взмахивает руками, разгоняя волнение, и шумно выдыхает. Потом бросается к двери и поворачивает защелку замка. Толкнув дверь наружу, она отступает на шаг, замирая навытяжку и сдерживая дыхание. С нетерпением жду появления принца, сразившего подругу. Вот она всплескивает руками, изображая восторг: - Вадька! - Можно? - Ну, конечно! Внутрь заходит вполне симпатичный, улыбчивый молодой мужчина, высокий и плотный, со спортивной сумкой на плече. От него исходит спокойная уверенность и у меня мелькает мысль - не мудрено, что Сомова напрочь забыла про своего Наумыча, узнав о приезде такого кавалера. Гость захлопывает за собой дверь и, попав в объятия Анюты, приподнимает ее в воздух, вызывая радостный смех. Сунув руки в карманы, выглядываю с улыбкой из-за угла. Анька соскакивает на пол и ведет гостя за собой: - Ну, проходи! Парень качает головой: - Слушай, Сомова, ну ты вообще не меняешься. Возбужденно дергаясь, та смущенно смеется: - Да… Ну… А ты наоборот, как-то заматерел. Она тянет руку поправить воротник у рубашки гостя: - Такой питерский…. Перец, прямо-таки! Анька, она, когда с понравившимися мужиками любезничает, напрочь забывает об окружающих, особенно о моем существовании, так что пытаюсь напомнить о себе: - Гхм! Сигнал понят правильно и Сомова тыкает рукой в мою сторону: - Кстати, познакомься - это Марго моя подруга и по совместительству хозяйка квартиры. Мы смотрим, друг на друга, знакомясь - он одного роста с Игорем, у него открытая крепкая шея с болтающейся висюлькой, свежевыбритое лицо, взгляд не прячет и это мне нравится. Не скрою - парень производит впечатление. Любезно улыбаюсь: - Очень приятно. - Взаимно. Вадим. Он осматривается вокруг и шутит, внося разрядку: - А что… Классная квартира. И классная подруга! Мне импонирует его независимость, и я говорю Аньке, вспоминая ее упреки: - Ну, а ты говоришь - неподготовленный! Вадим смеется и смотрит на Сомову, наверно ожидая комментариев. Та лишь улыбается и дергает рукой в сторону гостиной: - Ну, что стоишь? Проходи. Шепелев идет мимо меня прямо к дивану. Сняв сумку с плеча и бросив ее рядом, садится. А Сомова так и продолжает суетиться вокруг гостя, иногда бросая на меня вопросительные взгляды. Наверно ждет моего одобрения? И я улыбаюсь уголками губ. *** Знакомство продолжается и в ближайшие несколько минут Анька успевает показать гостю всю нашу территорию с удобствами и неудобствами, а потом мы снова рассаживаемся в гостиной. Раскрыв спортивную сумку, Вадим начинает выкладывать оттуда подарки гостеприимным хозяйкам - дежурная коробка шоколадных конфет отправляется на стоящий перед нами столик. Рассказывая о своих предпочтениях, Шепелев объясняет: - Просто для меня ночевать в гостинице, так лучше на улице. Сомова заворожено слушает, разместившись на придиванном модуле, поближе к бывшему кавалеру. Я пристраиваюсь позади нее на широком подлокотнике - привалившись локтем к спинке дивана и поджав одну ногу под себя. Подаю голос заботливой хозяйки: - Ну, я надеюсь, у меня будет лучше, чем на улице. - Значит, не прогонишь? - Ну, так пока не дал повода. Словесная дуэль шутлива и похожа на легкий флирт с обеих сторон. Вадим вдруг оживает: - Слушай, Ань, кого мне твоя подруга так сильно напоминает? Сомова косится в мою сторону: - Ну-у… Ты Игоря Реброва помнишь? Вадим выставляет из сумки бутылку вина, и Анька тянется за ней, чтобы приблизить к глазам и прочитать название. Шепелев переспрашивает: - Гошу? - Ну, да. - Помню. Он, по-моему, какой-то глянцевый журнал издает. Тут уж я вмешиваюсь, убирая выбившиеся волосы за ухо: - Не издает, а редактирует. Сомик указывает в мою сторону: - Ну, в общем, это же его сестра! Двоюродная. Приподняв брови, посылаю гостю улыбку, и Вадим ахает: - Точно! А я смотрю – мимика, жесты. Если в Гошиной квартире хозяйка я, то логично предположить нашу с Игорем взаимосвязь. Хотя Сомова могла и не озвучить Вадиму, в чьем жилище обитает. Любопытно другое – откуда такое знание Игоря? Шепелев разворачивается ко мне, положив локоть на спинку дивана, явно собираясь тему продолжить, но я опережаю: - А вы что, с Гошей были знакомы хорошо? Шепелев смотрит на Аню: - Ну, он то, со мной нет, а я, так скажем, часто наблюдал его со стороны. Сомова смущенно отворачивается и тем снимает все вопросы. - Поня-я-ятно. Значит, через Анюту. Щелкнув шутливо пальцами, смотрю на нее: - То-то он мне говорил, что за ним следят постоянно. Вадим смеется, а подруга смущено возмущается: - Марго, ну хватит уже грузить человека. Она вскакивает с дивана: - Все-таки, он с дороги. Анька по-хозяйски смотрит на Шепелева: - Кстати! Ты душ примешь или может тебе ванну с пеной набрать? Ладно, пусть обустраивается. Слезаю с подлокотника, оставаясь стоять возле полок. Вадим неторопливо поднимается с воодушевлением на лице и выставляя палец вверх: - А можно душ с пеной?! Сомова недоуменно оглядывается в поисках подсказки: - Как это? Видимо шутка нашего гостя была не слишком удачна и до Анюты не дошла. Объясняю менее сообразительным: - А это та же ванна, только стоя. Юмор такой. Мы с Вадимом смеемся, глядя друг на друга, и у него весело блестят глаза: - Слушай Ань, мне однозначно нравится твоя подруга. Приятно слышать. Вот только Сомова зудит, и кажется, ревнует: - Да? Она вообще-то многим нравится, хочу тебя предупредить. Напоминание о Калугине гасит улыбку на моем лице, заставляя отвести глаза и отвернуться, нервно поправляя волосы. Капец, тема закрыта! И то, что Анюта с ним встречается и про какие-то там его чувства ко мне намекает, ничего не значит - я этих чувств не вижу и не слышу. За прошедшие девять дней и двадцать часов не пришел ни разу и не сказал: «Все, я переболел, и былые мысли о Гоше и его возвращении, глубоко закопал!». Обхватив себя руками, зябко тру плечо, потом обрываю подругу: - Так, стоп - машина! Сменили тему. Ты будешь сегодня кормить гостя? Сомова, наконец, вспоминает, что она у нас главная повариха и оживает, глядя на Вадима: - А, может, перекусим? Или после ванной? Тот, сложив ладони, задумывается: - Лучше, после. Не сочтите за претензию девчонки, но я не все ем. Худеет, что ли? Вообще-то, ряшка пухленькая, хотя ничего лишнего в его фигуре я не заметила. - А не все, это как? Он хмыкает, качая головой: - Ну, скажем так – трупы животных я не употребляю. - То есть, вегетарианец? Вадим чешет голову: - Не совсем, но, в общем… Животная пища это не мое. Отвернувшись, задумчиво скребу ногтем щеку – наш холодильник не рассчитан на вегетарианство. - А ну, а… Стоп - машина! На ум приходит простейшее решение, и я оживаю: - Суши подойдет? - Отлично. - Ань, ты слышала? Та пожимает плечами: - Ну, да. Кто у нас повар? Нечего строить из себя хозяйку: - Что ну да?! Звони и заказывай. Сомова послушно срывается к городскому телефону: - А, сейчас. Войдя во вкус, командую и гостем: - А ты, чего стоишь? Иди заныривай! Вадим, вытащив руки из карманов, поднимает их вверх и изображает нырок. А потом спешит мимо меня: - Я неглубоко. Оставляю последнее слово за собой: - Ну, кому как нравится. По гостиной мечется Сомова с трубой: - Алло, это суши? Раздав указания, с чувством удовлетворения усаживаюсь на диван. *** Спустя полчаса помытый гость присоединяется к нашему столу в гостиной, на котором уже выставлены не только приборы для успешного поедания заказанного суши с роллами, но и белое вино с бокалами. Сервировка в японском стиле удалась – рядом с каждой тарелкой поставлена прямоугольная ванночка для суши, квадратная мисочка для соевого соуса и круглая вазочка с имбирем. Ну а сами роллы стойкими солдатиками торчат в большом, тоже квадратном блюде посередине стола. Сомова сидит в кресле, я, по-турецки на диване, так что Вадиму, явившемуся позже всех в шортах и майке, ничего не остается, как оккупировать придиванный модуль. Глядя на меня, он тоже по-турецки подбирает ноги. Под вино палочки активно снуют от стола ко ртам, быстро опустошая тарелки. По-моему, очень вкусно и я любезно интересуюсь: - Ну как тебе суши? - Честно? Сомова поднимает голову: - Ну, желательно. - Ну, скажем так, потянет для средней полосы России. Анюта, забавно морщась, скептически качает головой: - Эти понты питерские… Прыснув, поддерживаю подругу, но Вадим протестует, вытирая салфеткой рот: - Почему понты, Ань? - Ну потому, что эти суши из одного из самых лучших японских ресторанов Москвы! - Я понимаю. Только я избалован суши. Сомова игриво ехидничает: - Где это ты успел избаловаться? - Да, там… Хоть японцы и считают суши едой на экспорт. Переглядываемся с Анюткой – ну, ни фига себе, это ж сколько раз нужно побывать в Японии, чтобы так избаловаться? Смотрим удивленно на гостя, а он продолжает нас поражать: - Но поверьте мне - на берегах Сумидо вам кто-нибудь вряд ли предложит суши из свежемороженой рыбы. Вадим насмешливо мотает головой: - Только свежая, девчонки! Сомова недоверчиво хмыкает: - А это Су…Сумидо… Это что? Ну, это я знаю, это в Японии. Вадим перестает жевать: - Ань… Река, на которой стоит Токио Глядя на Сомову, осуждающе киваю – надо же так опозориться. Анька нервно теребит кудряшки у лба, оправдываясь: - Гхм… Ну, я же не была в Японии. А ты что, там бывал? - Ну, скажем, проживал. Час от часу не легче – даже проживал. А мы тут со свиным рылом, да в калашный ряд. Аньке явно неуютно от всей этой интриги и от того, что она совершенно ничего не знает про своего бойфренда, хоть и бывшего. Может быть, он вообще какой-нибудь Рихард Зорге. Она неуверенно смеется: - Нда… А где ты еще, скажем так, проживал, интересно. - В основном я специализируюсь по востоку. Кошусь на нашего гостя – какой интересный тип: и симпатичный, и располагает к себе, и Восток объездил. Сомова тоже удивленно хмыкает: - Хм. - Тибет, Индия, Китай. Продолжаем дружно налегать на суши, но Анька явно растеряна: - М-м-м, ничего себе… А где это ты сейчас работаешь-то? Мне тоже жутко любопытно и я, поведя головой, отбрасываю волосы за спину, чтобы не мешали и выжидающе смотрю на Шепелева. Может в МИДе, подвизается? Или у него бизнес такой? Новое откровение Вадима интригует только сильней: - Печатаюсь... Во многих журналах, в основном буржуйских. Во многих? Да еще в буржуйских? Парень, похоже, вешает нам лапшу на уши. Прищурив глаз, пытаюсь поймать на слове: - Да ладно, что-то я не слышала такого Вадима Шепелева. - А я печатаюсь под псевдонимом. Хмыкаю – так я и думала, развод для лохушек. Подцепив палочками ролл, отправляю его целиком в рот. Не прожевав, ерничаю: - Ха, да, ладно?! Каким? Какое у нас творческое погоняло? Аркадий Гайдар? Мы с Анюткой дружно прыскаем, склонившись над тарелками, а потом громко ржем в голос. - Ха-ха-ха! Но Вадим невозмутим: - Нет, я намного скромнее. Вилли Шеппард. Может, слыхали? Я от неожиданности проношу палочки с роллом мимо рта и, закашлявшись, роняю все это хозяйство на штаны. Это же убиться можно – здесь, у меня, сидит и трескает суши Вилли Шеппард?! Или мне послышалось? Сомова тоже зависает, молча и тараща глаза: - Как? Хотя не думаю, что ей такое имя знакомо. Все никак не могу остановиться, продолжая, дохать: - Кхе… Кхе - Вилли Шеппард. Сиплю, прикрывая ладонью рот: - Вилли Шеппард? - Да. С ума сойти! Я уже гляжу на него загоревшимися глазами, предвкушая интервью и центральную статью - развернувшись, протягиваю руку для знакомства заново: - Разрешите познакомиться: главный редактор «Мужского Журнала». - «Мужского»? Так я там печатался. Конечно! Только когда это было. Возбужденно подхватываю: - Я помню! Вадим с довольным видом качает головой: - Приятно познакомится. Меня просто переполняют счастливые эмоции, и я оглядываюсь на Анютку – вот это да! Правда у нее моих восторгов нет и даже вид растерянный – похоже, фамилия Шеппард, ей ни о чем не говорит. Но это ее трудности. А вот у меня сразу тысяча вопросов и я уже предвкушаю аншлаг и два тиража будущего номера! *** За окном ночь, на столе есть нечего, а Сомова тихо дремлет в кресле, укрыв себя пледом. Даже не знаю, сколько сейчас времени – полночь, час? Мы с Вадимом сидим, забравшись с ногами на диван, поближе друг к другу, чтобы не мешать Аньке и все не наговоримся. Вернее я не могу остановиться и отпустить гостя спать. Слухов о нем много и самых разнообразных и часть из них, судя по молодости адресата, чистая лабуда. Тем интересней узнать, что это за человек на самом деле. Расслабленно облокотившись рукой с бокалом вина на спинку дивана, признаюсь, удивленно качая головой: - Слушай, я до сих пор в шоке. Вадим хмыкает: - Что не оправдал твоих надежд? Да какие там надежды... Я и не чаяла встретиться с такой знаменитой личностью. Просто… Я задумчиво поднимаю глаза вверх, а потом скребу ногтем губу возле носа: - Да нет, ну, почему… Я просто думала, что Вилли Шеппард это такой англичанин, умудренный жизнью, под полтинник, с бородой. Мы оба смеемся, и я подношу к губам бокал, пригубить вина. - Ну, чтобы быть умудренным жизнью, необязательно носить бороду. А полтинник ведь дело наживное. Согласно киваю – и правда, с этим торопиться ни к чему: - Ну, да… Скажи, а ты правда жил в монастырях или это так... Играю в воздухе пальцами: - Голый пиар? Вадим усмехается, кивая на Аньку: - Пиар голый - это московские понты. Сомова с сонным недовольством возится в кресле, посматривая на часы на руке, потом успокаивается. Она уже постелила Вадиму в своей комнате и теперь ждет не дождется, когда мы угомонимся. Но лично мне совсем спать не хочется. Да и Вилли, кажется, тоже: - Восемь месяцев в китайском и полтора года в тибетском. Ну, дает! Только на одном этом можно огроменную статью написать! Восхищенно качаю головой и не могу сдержать возглас: - С ума сойти! Класс. За поддержкой оглядываюсь на Сомика, но она, позевывая, только бурчит: - Слушайте, может быть хватит уже бухтеть, а? Ну, сколько времени! И чего мучается? В конце концов, могла бы пока дрыхнуть и у себя в комнате, или у меня в спальне. Мы бы потом ее разбудили. Отвечаю по порядку поступивших вопросов: - Нет. Не знаю. Потом тихонько добавляю Вадиму: - Это в эфире «Бессонница» с Анной Сомовой, хэ... Анька шуток не воспринимает и бормочет: - Вот, уроды, а? Усмехнувшись с живым интересом смотрю на Вадима, попивающего вино: - Слушай, ну и какой круче - тибетский или китайский? - Хэ… Странная категория для сравнения – «круче». Ты бы еще спросила, какой гламурнее. А что, отличное название «Гламурный Тибет». - Ну, ты же понял, что я имела в виду. - Да, понял. Ну, они разные. Об этом долго надо рассказывать, за память минут не расскажешь. У меня энтузиазма воз и маленькая тележка – когда еще случай представится: - А ты хочешь спать? Шепелев смотрит на меня дольше обычного, и чуть качает головой: - Нет. Первое слово дороже второго! Тут же оживаю, готовая сорваться с места: - Тогда я сделаю быстренько кофе? - Не откажусь. Соскочив с дивана, засовывая ноги в шлепки. Сомова сонно из кресла вопит: - И мне! В итоге по комнатам расползаемся только в третьем часу ночи.