Нужно научиться любить жизнь. Научиться принимать без осуждения и оценки события. Встречать пришедших и отпускать ушедших людей. Жизнь уже давно написана и единственное, что мы можем менять — это наши реакции на события.
Вики
Меня трясет. Не помню, как очутилась в ванной. Вроде бы мама спросила, все ли нормально, я не ответила, только извинилась и вышла из гостиной. И сейчас стою здесь, держу руки под холодной водой и дрожу всем телом, только не от холода, а от накатившей паники. В висках пульсирует: «Он здесь, он здесь». Но я все равно не верю. Видела его своими глазами только что, а все-таки не верю. Может, это был кто-то, очень похожий на него? Ну да, и имя с фамилией у него такие же. Причем, такие же редкие, ага. Черт. Я не была к этому готова. Горло стягивает колючей проволокой. Так сильно, что больно глотать. Это все какое-то сумасшествие... Какая-то паранойя... Это не мог быть Люцифер, не мог. Кто-то меня жестоко разыгрывает. — Тук-тук, можно? — слышу голос Дэвида и только он выводит меня из транса. — Что случилось? — Все в порядке. Я наверное перенервничала. Сейчас пройдет, — вру безбожно, сама понимая, что Дэвида не обманешь, он первоклассный психотерапевт, ему счесть мое состояние — ничего не стоит. Но все равно не могу признаться, и выдавливаю из себя подобие улыбки. — Так. Ну, воду мы выключим, у тебя руки уже ледяные, — закручивает кран с холодной водой и прижимает мои руки к своей груди. — И ты обязательно мне потом расскажешь, что послужило причиной твоего приступа. А сейчас давай подышим, хорошо? Вместе. Дыхание «квадратом». Он учил меня, когда мы только начинали терапию. Делаешь глубокий вдох через нос, задерживаешь дыхание на четыре секунды, и также в течение четырех секунд выдыхаешь, только уже через рот. Так дышать нужно, когда тебя накрывает страх или паника. Если под рукой нет таблеток, очень помогает. — Смотри на меня, родная, — Дэвид делает вдох, я повторяю за ним. Выдох. Мои руки также покоятся на его груди. Становится чуть легче. — Вот так, умница. Обнимает и гладит по спине. В таком размеренном положении мы остаемся до того момента, пока мне не становится чуть лучше. Не знаю, сколько времени проходит, да и неважно. — Вернемся? — Дэвид убирает мои руки с его груди, вкладывает в них полотенце. — Вытри насухо. — Пойдем. Нам еще дату свадьбы объявлять. В конце концов, ради этого собрались. — Точно? Ты в порядке? — Да. Я и так надолго отошла, некрасиво. — Ладно, — целует меня в лоб. Когда мы возвращаемся к столу, я стараюсь не смотреть в сторону бывшего. Мы садимся на свои места, не заостряя внимание на моем временном отсутствии. Долгие разговоры о жизни Дианы в Нью-Йорке перерастают в историю их с Люцифером знакомства. И, когда поднят очередной бокал, Дэвид просит минуту внимания, чтобы объявить кое-о-чем важном. Я знаю, о чем, и волнуюсь, потому что совсем рядом сидит человек, с которым я бы предпочла вообще не делиться этой информацией. — Так как здесь сейчас все самые главные для нас люди, мы с Викторией хотели бы поделиться радостной новостью, — Дэвид произносит эти слова, развернувшись ко мне, улыбаясь и нежнейше смотря в глаза. — Мы подали заявление, через два месяца у нас свадьба. Родители радуются, кто-то даже присвистнул. Дэвид положил руку мне на щеку и поцеловал. Нежно и очень трепетно. — Я люблю тебя. — А я — тебя, — произношу с комком в горле, кое-как справившись с волнением. В итоге все нас поздравляют, мы снова чокаемся и выпиваем. — Мы все приглашены? — Конечно, сестренка, и ты, и твой жених. Безусловно, — теперь Дэвид переключает свое внимание на Диану с Люцифером. — А когда же поженитесь вы? — вопрос матери Дэвида очень в тему, но, видимо, застает их врасплох. Оба в небольшой растерянности. — Мы с любимым не обсуждали еще это, но теперь надо сначала отгулять на свадьбе брата, а уж потом устраивать свою, — отшучивается Диана, но я вижу, что-то с ней не то. Смотрю на своих родителей — они молчаливы, на удивление. Обычно застолья у нас проходят веселее и более разговорчивее. Мама ковыряет в тарелке салат, папа слишком часто промакивает губы салфеткой. Либо у меня паранойя, либо градус вечеринки за последний час значительно снизился. — Я знаю! — звонкий голос Дианы выводит меня из ступора. — Вы же пойдете выбирать тебе платье? Да? Я хочу с вами! — Я думаю, что это… — Прекрасная идея, — меня прерывает будущая свекровь. — Пойдем со всеми девочками. Я хотела пойти только с мамой. Зачем мне там еще кто-то? Даже пускай и будущие родственники. Но решаю сейчас не встревать в эту демагогию, чтобы не разжечь никому не нужный конфликт. Не вижу — чувствую его взгляд. Боюсь смотреть в ответ, боюсь и все тут. Боюсь не справится с эмоциями, боюсь увидеть в его глазах… что? Равнодушие, наверное. Холод. Отстраненность. Не могу, не хочу. Это сильнее меня. — Вики, а ты будешь брать фамилию мужа? — все не унимается Диана. — Конечно. — Это же столько мороки. Все документы менять. — Ничего страшного. Поменяю. Жена должна быть с той же фамилией, что у мужа. Буквально на долю секунды задерживаюсь на Люцифере. Просто потому что они сидят рядом… просто потому что уже никуда глаза не денешь. И оказываюсь в пучине черного пронзительного взгляда. Моя персональная Бездна Челленджера *. Когда-то давно я в ней беспросветно тонула. Он сверлит меня взглядом. Смотрит, не моргая. Словно сканирует. Глаза. Губы. Ниже. Еще. Останавливается на руках. Разглядывает долго. Сжимает кулаки, желваками на скулах играет, прищуривается. Мне становится неуютно, прячу руки под стол. Не хочу, чтобы Люцифер так пялился на мои шрамы. Пускай вон, на невесту свою смотрит. Отвожу взгляд, и так слишком долго нахожусь в плену черного омута. — Ну что, по домам? Диана с Люцифером наверняка устали с дороги, да и Вики нужно отдохнуть, она не очень хорошо себя чувствует. — Все в порядке, — пытаюсь оспорить, хотя на самом деле хочу поскорее оказаться дома. — Радость моя, ты не забывай, что я не только твой будущий муж, но и лечащий врач. Я вижу твое состояние, — улыбается и нежно берет за руку, переплетая наши пальцы. Его забота всегда обескураживает. И в ней нет ничего общего с манипуляцией или принуждению. Нет. Дэвид действительно меня чувствует на каком-то ментальном уровне. — Я останусь сегодня здесь, хорошо? Давно не виделась с родителями, хочется поболтать, — обращается Диана к своему жениху. — А ты поезжай к нам, выспись, завтра увидимся. — Без проблем. Люцифер садится в машину и уезжает первым, попрощавшись со всеми, со мной — простым кивком головы. — В следующий раз — к нам, — уже немного заплетающимся языком восклицает моя мама. — Вы же знаете, мы всегда вам рады. — Договорились. И, пока наши родители еще что-то обсуждают, мы с Дэвидом идем к машине, держась за руки. Нам нужно ждать моих, потому что Дэвид в нашей компании единственный не пьющий человек и всегда всех развозит по домам. — Поедем ко мне? Наберу тебе ванну с пеной, сделаю массаж. Как ты любишь. Массаж — это второе, что Дэвид делает на «отлично». Заканчивал курсы. И, зная, чем его массаж обычно заканчивается, качаю головой. — Сегодня я хотела бы домой, ладно? — я не выдержу сейчас его ласку. Такое ощущение, что, даже думая о Люцифере, я таким образом изменяю Дэвиду. Мне определенно нужно побыть одной. — Как скажешь. — Прости. Просто не сегодня, ладно? Очень устала. — Не извиняйся, это ерунда. Но я бы не стал к тебе приставать в любом случае. — Я и не думала… — Ты иногда обо мне такого плохого мнения, Ви, — вроде улыбается, а мне стыдно становится. Он ведь правда не стал бы… Дэвид вообще не такой человек. Я даже к нему до сих пор не переехала, хотя он уже неоднократно звал. Остаюсь на ночь, часто, у него в квартире даже вещей моих довольно много. В ванной стоит дежурная зубная щетка и клубничная паста. Но переехать — не могу. Когда мы подъезжаем к дому, Дэвид заходит к нам, самолично укладывает меня в постель, предварительно проконтролировав прием препарата для хорошего сна, и, поцеловав в уголок губ, уходит. А я еще долго ворочаюсь с одного бока на другой. Нужно решить, что делать дальше. А впрочем... что тут решать? Люцифер жив-здоров, прекрасно, я за него рада. Уж плохого я ему никогда не желала. Еще и жениться собирается. Ну правильно, не страдать же ему все пять лет. Он — не я. Не может быть, чтобы он все это время был без девушки. Интересно, с Дианой он также нежен и заботлив, как был со мной? Он любит ее также, как любил меня? Я любила его очень. До сумасшествия, до дрожи, до ненормальной зависимости. Люцифер — более спокойно, но за меня был готов порвать. Я видела это, я знала это. Он неоднократно мне это доказывал. Мы любили друг друга. Люцифер был моим первым мужчиной. Мне было уже двадцать, но ни с кем я не переступала эту черту, не заходила дальше поцелуев и легкого петтинга. А с Люци… я знала, что это он. Что именно с ним я захочу большего. Чуть больше пяти лет назад. Сегодня Люцифер приготовил мне что-то особенное, как он мне сказал до этого. Я догадывалась, что, поэтому заранее подготовилась, надела красивое белье, сделала эпиляцию всего тела и нанесла на кожу свой любимый парфюмированный крем. Поздним летним вечером, в одиннадцать мы остановились у отеля. Я не поверила своим глазам, это же «The St. Regis SanFrancisco», пятизвездочный! Очень дорогой отель, неужели ради меня Люцифер за один раз спустил столько денег?! Из номеров должен быть потрясающий вид на город. Особенно сейчас, уже ночью. В груди не проходило чувство детского восторга. На ресепшене Люцифер взял ключ от номера, мы поехали на лифте на двадцать первый этаж. Мне едва ли удавалось скрывать довольную счастливую улыбку. Любимому тоже. Номер шикарный. По центру большая двуспальная кровать, панорамные окна во всю стену, с видом на город. На кровати выложено сердце из лепестков красных роз. — Невероятно красиво! — восторженно восклицаю и, сняв с плеча сумку, подхожу обнять Люцифера. — Я рад, что тебе нравится. Выхожу на балкон. Сан-Франциско как на ладони. Все в огнях, и отсюда кажется таким маленьким. Дух захватывает. Легкий ветер треплет мои волосы, и я зажмуриваюсь от переполняющего меня счастья. — Не мерзни, — сзади раздается обеспокоенный голос Люцифера, и он набрасывает мне на плечи свою куртку. Я кутаюсь в нее и вдыхаю поглубже любимый запах. Он так вкусно пахнет. Табак и вишня. Крышесносное сочетание. — Поздравляю тебя, моя любимая, — шепчет на ухо и крепко обнимает меня со спины. — Что? С чем?.. — С Днем ангела, — целует меня нежно в щеку. — Я люблю тебя, Вики. — И я тебя люблю, — разворачиваюсь лицом к Люци и тянусь за поцелуем. День ангела! Придумал же! Чтобы не просто так. Чтобы был повод. Наш поцелуй прерывает громкий стук в дверь. — Кто это? — Это мой подарок, пойдем, — он заводит меня обратно в номер. Я обескураженно плюхаюсь на кровать, пока мой мужчина идет открывать. — Ваш заказ, — раздается молодой мужской голос, и я облегченно выдыхаю. — Спасибо, — отвечает Люцифер и закрывает дверь. Я сижу спиной и специально не поворачиваюсь. Любимый садится рядом и опускает мне на колени пышную охапку роз. — Боже! Очень красивые, спасибо, —поднимаю розы к лицу и вдыхаю их благоухающий аромат. — Это еще не все. Откуда-то из-за спины Люцифер достает большую бархатную коробочку красного цвета и кладет ее на кровать передо мной. Мои глаза уже наполняются слезами счастья. Аккуратно раскрываю коробочку и вижу золотую цепочку с кулоном в виде ангела. — Ого, — восхищенно выдыхаю. Достаю украшение из коробки и завороженно рассматриваю. Ангел довольно большого размера, не пупс-амурчик, в виде которых чаще всего изображают ангелочков. Я переворачиваю его обратной стороной и замечаю гравировку с маленькими буквами по всему контуру. — Твой падший ангел, — читаю. Слезинка срывается с ресницы. — Люцифер был любимым сыном Бога, который был изгнан и стал впоследствии правителем Ада. Буквально падший ангел. Это я. Я тоже упал, когда только увидел тебя. И готов падать к твоим ногам всю жизнь. При знакомстве я не поверила ему, когда он назвал свое имя. Только увидев документ, убедилась. Слишком уж оно экзотичное для США. А про библейского Люцифера я знала еще со школы. Но такая аналогия между ним и кулоном — это очень красиво. — Милый, это самый лучший сюрприз и самый лучший подарок, спасибо, — шепчу. — Люблю тебя радовать, — он аккуратно вытирает слезу на моей щеке большим пальцем. — Поможешь мне надеть? — протягиваю ему кулон и поворачиваюсь спиной. — Конечно. Люцифер аккуратно защелкивает застежку и тут же целует меня в шею. Все тело моментально простреливает волной желания. Он сжимает мое тело в руках и идет поцелуями ниже, к местечку между плечом и шеей. Я прикрываю глаза и проваливаюсь в пучину острых чувств, которые наполняют каждый участок моего тела. Розы валятся на пол. Я порываюсь поднять их, но Люцифер не даёт это сделать, поворачивая к себе и накрывая мои губы своими. Целует жадно, страстно, опуская меня на кровать и ложась сверху. Просовываю руки под его футболку и веду по спине. Ладони дрожат, подушечки пальцев покалывает. Он на мгновение прерывает поцелуй и заглядывает мне в лицо ошалевшим взглядом. — Не останавливайся, — шепчу. И уже через секунду его губы на моей шее, идут ниже к ключицам. Из глаз будто искры летят. Я тяну вверх его футболку. Хочу смотреть, хочу касаться. Он такой у меня красивый и сильный. Люцифер подтягивает меня вверх на кровати. Пользуясь тем, что мы оторвались друг от друга, снимаю с себя блузку. Проводит пальцами от моего солнечного сплетения до пупка. — Ты очень красивая, — хрипло говорит. — Ты тоже, — шепчу, вырисовывая узоры на его груди. Люцифер склоняется к моему лицу, мягко касается губ. Затем целует ниже и ниже. Доходит до груди, спускает лямки лифчика и обхватывает губами соски. Выгибаюсь от удовольствия, проникающим в каждую клеточку тела. В идеальной тишине комнаты слышно только наше шумное дыхание, мои срывающиеся с уст стоны, которые я не в силах удержать в себе, и влажные звуки поцелуев. В какой-то момент под его губами и руками, под весом его тела, я проваливаюсь в такую пучину наслаждения, что теряю связь с реальностью. Не помню, как снимаю с себя джинсы. Или это он их с меня снимает. Но помню, как трясущимися руками пытаюсь расстегнуть ремень на брюках Люцифера, но не получается. — Давай я сам. Я зажмурилась, когда он согнул мои ноги. Зажмурилась, когда почувствовала что-то горячее и очень твердое прямо у входа. Мозг тут же подсказал, что в такой позе преграда невинности должна порваться быстро. Да, я изучала вопрос. Был повод. А у Люцифера, похоже, было желание облегчить мою боль. Я почувствовала, как с возбуждением расцветает благодарность и расслабилась. Он сделал все быстро. Как бы я ни готовилась, все равно низ живота прострелила яркая вспышка боли. Я вскрикнула, и любимый тут же меня успокаивающе поцеловал. Боль быстро сменилась сладкими ощущениями. Я обняла Люцифера за спину и прижала к себе, двигаясь ему навстречу. Я была такая влажная, что почти уже не чувствовала прежнего непривычного дискомфорта. Между ног лишь немного саднило, но эти отголоски вытесняло безумное возбуждение. Я отдала ему всю себя, самое дорогое. Что-то подсказывало, это был нетипичный сценарий этого искушенного мужчины. Я читала удивление в его глазах, когда он отстранялся, чтобы сцеловать слезы с моих ресниц. Люцифер гладил мою грудь, иногда опускал руку и надавливал на клитор. Он держал мою ногу чуть приподнятой, чтобы мне было удобнее. Я закрыла глаза, отдаваясь ощущениям. — Давай, птенчик. Попробуем в первый раз кончить, — подзадорил меня. — Без оргазма я тебя не оставлю. Я захныкала, невероятно возбуждаясь от этих слов. Люцифер прикусывал мою шею, снова шепча пошлости. Я почувствовала, как он сильнее сжал мою ногу, стал двигаться быстрее. — Сожми меня внутри, малышка, — попросил он. — Давай, сейчас. Я сделала, как он велел, и выгнулась, подставляя ему губы. Он целовал меня, хрипло стонал и двигался уже не так быстро, а глубже и реже. Надавил на клитор, и это стало последней каплей. Оргазм разлился по моему телу кипящей лавой. Я забилась в его объятиях, задыхаясь от собственных криков и стонов. Люцифер крепко стиснул меня, толкнулся несколько раз и замер. Через секунду я почувствовала, как его член запульсировал, и он кончил мне на живот. Усталость накатила мгновенно. Я с трудом цеплялась за сознание. Веки стали свинцовые. Я ощутила прикосновение чего-то прохладного к животу, поняла, что это влажная салфетка. Вытерев меня от своих следов, Люцифер лег рядом, накрыл нас одеялом. — Ты в порядке? Легкое прикосновение к моей щеке и волосам. Я только замычала и кивнула. Отвечать не было сил. — Ты осчастливила меня, моя маленькая. Я еще никогда ни у кого не был первым, — Люцифер склонился и выдохнул мне в губы. — Спи, птенчик. Отдыхай. Я с тобой еще не закончил. Я проснулась рано, приподнялась на локтях и любовалась видом из окна. Посмотрела на спящего Люцифера. Он спал, закинув руку за голову. Мои губы сами расползлись в улыбке, когда я вспомнила нашу ночь. Боже, я еще никогда не была так счастлива. Не сдержалась, взяла телефон и сфотографировала его, спящего на фоне раскинувшегося буквально под нашими ногами городом. Красиво. Положила смартфон обратно на тумбочку, придвинулась ближе к любимому и обняла его за пояс. — Ммм, — повернулся ко мне лицом и тоже обнял. — Который час? — Шесть утра. — Пойдем в душ, — забормотал сонно. — Люц, шесть утра, спи. Но он не уснул. Просунул ладонь под одеяло и смял мою ягодицу, оторвал голову от подушки и поцеловал меня в шею. — Рядом с тобой очень сложно спать, птенчик, — слегка прикусил мою кожу. Я легла на спину. Он тут же перекатился на меня сверху, продолжая целовать и стягивать одеяло. Внизу живота уже разлилась сладкая истома. Рукой я наткнулась на его член и неумело сжала. Но, судя по тому, как шумно Люцифер выдохнул, ему нравилось, и он позволил мне изучать его пальцами. Я то поглаживала, то двигала вверх-вниз по всей длине. Такой большой и гладкий… — Остановись. Не хочу кончать тебе в руку, — прерывисто дыша, шепнул мне в ухо, покусывая мочку. Я набралась смелости, оттолкнула Люцифера и опрокинула его на спину. Он опешил, но хитрая улыбка выдала его с головой. Тут же схватил меня за бедра и опустил на себя. В этот раз мне совсем не больно. Ощущения еще ярче, острее. Они накрывали меня с головой, затапливали в пучине блаженства. Я впивалась ногтями в его плечи, царапала грудь, выгибалась как кошка, громко стонала, чувствуя его всего. Во мне. Ох, как же это сладко. Крышу сносило от осознания, что я полностью, всецело принадлежу Люциферу, а он — мне. Совершенно точно понимала, что не смогла бы сделать это ни с кем, кроме него. Другие мужчины сливались в серую массу. Для меня есть только он, мой Люци. Мы валялись в постели до обеда. Я бы не вылезала из нее целый день, но время нашего пребывания в отеле заканчивается, Люцифер подхватывает меня на руки и уносит в душ. Ночью он не врал, он действительно со мной не закончил… *** После этих воспоминаний я еще долго не могу уснуть. То мне становится холодно, то жарко. Предательские мысли так и лезут в голову. Снова и снова прокручиваю в голове нашу сегодняшнюю спонтанную встречу. Смотрел ли Люцифер на меня, когда я в упор старалась на него не пялиться, брал ли он за руку свою Диану, как Дэвид — меня, как отреагировал на объявление о нашей с Дэвидом свадьбе? Тьфу ты, к черту! Зачем мне вообще это знать?! Неинтересно. Когда-то он меня бросил, оставил в самый ужасный период моей жизни. До сих пор мне непонятен только его мотив. Да и какая уже разница. Я счастлива и скоро выхожу замуж за мужчину, о котором можно только мечтать. И сам Люцифер женится. Надо будет потом научиться взаимодействовать с ним, ведь мы все равно — хотим того или нет — будем видеться. Семьями, ага. Я засыпаю глубокой ночью, а утром меня будит сигнал мобильного. Тянусь к тумбочке и сонными глазами читаю уведомление от неизвестного номера. «Давай встретимся сегодня на нашем месте. Л.» Чуть не подпрыгиваю на постели, сердце колотится как бешеное, руки потеют. Вот это его «Л.»… он всегда так подписывал свои сообщения. Я чувствую себя так, как будто нахожусь в огне и могу самопроизвольно воспламениться в любой момент, как будто кто-то медленно и ровно поджег спичку у меня под сердцем, глубоко под ложечкой. Стараюсь дышать ровно и убираю телефон от себя подальше, иду в ванную и встаю под холодные струи душа, пытаясь успокоиться. Пять лет не объявлялся, и тут «Давай встретимся». На что он надеется? Что я побегу по первому его зову? Ну уж нет! Возвращаюсь в спальню, удаляю на хрен его сообщение, чтобы глаза не мозолило и решаю отвлечь себя сегодня шопингом. Идеальное лекарство. В три часа дня, купив себе пару комплектов белья, босоножки и новые наручные часы, выхожу на парковку к своему авто, чтобы убрать пакеты в багажник. Захлопываю дверь, и взвизгиваю, потому что чьи-то сильные руки обхватывают меня за талию, но испугаться не успеваю, слышу аромат этого человека. Аромат, который я не спутаю никогда и ни с чьим. Который пробрался мне в сознание также, как и его носитель. Табак и вишня. Запах секса. Его запах. — Попалась, птенчик.