Часть 1
17 марта 2024 г. в 21:09
Быстрее! Быстрее!
Я опрометью мчался среди сосен между дорожек и домиков "Совёнка" в сторону реки. Позади осталась площадь с всевидящим Гендой, приземистый, вечно закрытый административный корпус, толстые, непрозрачные стёкла душевой...
На центральной аллее передо мной вдруг оказалась лавочка - и я, не сбавляя скорости, по-олимпийски перескочил через неё, напугав сидящую на другом конце Лену, которая в страхе прикрыла лицо раскрытой книгой.
Другие пионеры смотрели мне вслед озадаченно и удивлённо, но на пути не рискнул встать никто. Да и зачем? Мы живём в свободной стране, каждый волен бежать, куда хочет... по крайней мере, в пределах ограды лагеря!
Замедлившись на мгновение между жилыми домиками, я оглянулся - и заметил уверенно идущую через площадь Ольгу Дмитриевну, за которой понуро плелась Алиса Двачевская.
Они шли в ту же сторону, что и я. А значит, счёт для меня идёт уже даже не на минуты!..
В несколько стремительных рывков я преодолел оставшееся расстояние до домика с пиратским флагом за застеклённой дверью. Только бы Ульяна была на месте! Только бы она не спорила!..
Я отчаянно застучал по стеклу, подёргал ручку - и несколько мучительных мгновений ждал. Я не слышал ни звука изнутри - ни шагов, ни разговоров, ни чего-то ещё. Ульяны в домике не было!
Чёрт!
Я обежал домик слева, заглянул в окно с другой его стороны - действительно, внутри пусто!
Чёрт!!
Я аккуратно надавил на раму, проталкивая её внутрь. Если щеколда на окне опущена - всё пропало!
Есть! Рама туго, но уверенно открывалась!
Что-то со стуком упало на пол, и уже уверенно взявшись за оконную раму, я резко толкнул её, одновременно хватаясь другой рукой за подоконник и подтягиваясь. Прямо к подоконнику был придвинут стол, и мне пришлось изрядно побалансировать, чтобы не зацепить его ногами при своём спуске на пол.
Оказавшись в домике, я моментально залез под подушку Алисы (я уже бывал здесь раньше и знал, какая кровать - её). Пусто!
Я прощупал простынь, поднял матрас - пусто!
Под кроватью - только пара туфель, багажная сумка и клубы пыли. Я торопливо осмотрел полку над кроватью, затем наспех обшарил сумку.
Ничего! Точнее, ничего из того, что я искал!
С улицы уже доносились узнаваемые голоса.
- Ольга Дмитриевна! Постойте! Я... и впрямь должна признаться.
Кажется, они остановились в считанных метрах перед домиком.
С отчаянно колотящимся сердцем я бросился обшаривать тумбочку в изножье кровати.
- Мы с Ульяной... уже три дня не протирали пыль. И... кровать я сегодня не заправляла!
Кажется, вожатая задумалась.
- Ну, это я тебе даже прощу, - сказала она. - Если у тебя там действительно окажется что-то более серьёзное!
- Говорю же, нет у меня ничего такого!..
- Это мы сейчас увидим! Сама откроешь? Или мне открыть своим дубликатом?
Алиса вздохнула. Я буквально видел, как медленно она приближается и вяло шарит по карманам в поисках своих ключей.
Тянет время, как может!
И очень вовремя - потому что вот оно! Вот оно! Среди нижнего белья я нашёл, что искал!!!
- Долго ты возиться будешь? Ну-ка дай мне!
В замке заскрежетал ключ.
Зажав в кулаке находку, я рванулся к открытому окну.
Я соскочил с подоконника наружу ровно в тот момент, когда входная дверь распахнулась.
- Что за... Стой! Стой, я сказала!
Я помчался во весь дух, не разбирая дороги: через центральную аллею, снова мимо душевой и кружков, кажется, в сторону музыкального клуба. Младшие пионеры рассыпались в стороны на моём пути, словно воробьи. Старшие опасливо прижимались к краям дорожки.
Ольга Дмитриевна не отставала, грозно выкрикивая то моё имя, то фамилию и приказывая остановиться. Она немало участвовала как в уборке лагеря, так и в подвижных играх - а потому была на пике физической формы взрослого человека.
Нет, мне точно от неё не скрыться! Кроме того, она меня видела, узнала - а значит, мне в любом случае потребуется дать ответ за свои действия.
По крайней мере, я увёл её достаточно далеко от Алисы и её домика!..
Миновав музыкальный кружок и углубившись в рощу, я
сбавил темп и наконец остановился, разворачиваясь навстречу своей судьбе.
Вожатая встала в шаге от меня, так же тяжело дыша и упирая руки в бока. К её чести, она не хватала меня за одежду и не тянула, чем обычно преследователи всегда грешат в отношение беглецов.
Несколько мгновений мы стояли молча, шумно переводя дыхание.
- Ну? - спросила наконец Ольга Дмитриевна.
- Что? - я пытался изобразить непонимание, но у меня явно не очень получалось.
- Показывай!
- Что?..
Ольга Дмитриевна резко шагнула вперёд и попыталась всё-таки схватить меня, но мне хватило ловкости увернуться.
- Да ладно, ладно!..
- Что ты украл в чужом домике?!
- Я не украл!.. Я верну...
- Показывай!
- Ольга Дмитриевна...
- Показывай!!
Я медлил. Вожатая снова попыталась схватить меня, отчего я отступил ещё на пару шагов.
Нехотя, медленно я полез в карман шорт.
Умоляюще посмотрел на Ольгу Дмитриевну, но её суровый взгляд был непреклонен.
Стыдливо глядя себе под ноги, я наконец извлёк из кармана то, что взял в тумбочке у Алисы.
Чистые женские трусики среднего размера. Голубоватые. В цветочек.
Кажется, у вожатой пропал дар речи. Птички напевали свои дневные мелодии, ветер шумел в кронах деревьев, а моя вытянутая рука с нижним бельём начала уставать на весу.
Когда я всё же решился поднять взгляд, Ольга Дмитриевна шумно вздохнула и присела на корточки, хватаясь за голову. Вид у неё был... ну, ей только сигареты не хватало!
Слабые волны лениво накатывали на песчаный берег. После ужина купание было запрещено, и потому в этот предзакатный час я пребывал на пляже в одиночестве. В "Совёнке" было не так много интровертов, и потому никто не искал здесь сейчас уединения вместе со мной.
Напротив - завидев меня на пляже, проходящие пионеры спешили удалиться. Я и прежде не демонстрировал гибких социальных навыков, а после происшедшего днём вокруг меня словно бы окончательно сомкнулось кольцо всеобщего отчуждения. Я видел это - по стихающим в моём присутствии разговорам, по опасливым, любопытным и насмешливым взглядам, по шуточкам вполголоса, с оглядкой в мою сторону...
Вина Ольги Дмитриевны здесь только в том, что она погналась за мной. Что ей ещё оставалось делать, увидев постороннего, причём отнюдь не гостя в чужом домике? Вряд ли она способствовала распространению слухов - пионеры сами разнесли по лагерю то, что видели своими глазами среди деревьев.
К ленивому плеску волн и отдалённым звукам стихающей к вечеру лагерной активности примешался скрип песка под чьими-то шагами.
Без приветствия, без моего разрешения рядом со мной на песок уселась Алиса Двачевская.
Вздохнула. Вытянула ноги.
- Ты, наверно, выкинул ЭТО, - после некоторого молчания не то спросила, не то утвердила она.
Я молча залез в карман и ладонью вниз вложил ей в руку пачку сигарет. Ту самую, что нашёл в тумбочке с нижним бельём, прихватив трусики просто для отвода глаз.
- Это не моё, - сказал я. - Так что не мне и выкидывать.
Алиса, украдкой оглядевшись, сунула сигареты куда-то под рубашку.
- Я же говорил тебе: не прячь этого в своих вещах! У тебя такой хороший тайник был там, в роще!..
- Я виновата, что утром дождь пошёл? - Алиса поморщилась. - Едва успела достать, пока нычку мою не смыло! А перепрятать не успела!
- Если бы ЭТОГО вообще не было, - я хмыкнул, - тебе не пришлось бы сегодня обливаться потом перед Ольгой Дмитриевной!
- Поговори ещё! - огрызнулась пионерка. - Чем и перед кем я обливаюсь - моё личное дело! Тебя никто не просил в это лезть!
Я виновато перевёл взгляд на линию горизонта. Некоторое время мы молчали. Алиса сидела без движения, без звука, как и я, должно быть, уставившись вдаль.
- Если бы не я...
Нет, не так!
- Мне не хотелось...
Опять не так!
- Я думаю... ты не заслуживаешь вылететь из лагеря с жалобой родителям и по месту учёбы.
- Да кому какое дело? - Алиса нахмурилась.
"Мне есть дело", - подумал я, но промолчал.
Мысль о том, что смена скоро закончится, и так меня не радовала. Как я мог допустить, чтобы Алису "депортировали" из лагеря ещё раньше?!
- Интересно, кто меня сдал? - задумчиво спросила Алиса. - Кроме тебя и, может быть, Ульяны никто не знал...
- Ты забыла про любого, кто мог случайно тебя заметить, - сказал я.
Проболтаться могла и Ульяна. Она как раз наблюдательна, умеет побыть незаметной и знает всё про всех. Специально она никогда в жизни не заложила бы Алису... Но будучи лишь ребёнком невзначай проболтаться вполне могла. Чисто случайно, не уследив за языком. Ольга Дмитриевна на то и педагог, чтобы знать, как добиваться от детей того, что ей нужно.
- Знаешь, наверно и впрямь лучше избавиться от ЭТОГО, - задумчиво проговорила Алиса. - Сейчас как стемнеет - ещё по одной, и сожжём на хрен эту пачку! Такие нервяки как сегодня... подобного удовольствия явно не стоят!
Солнце клонилось к закату, и неожиданно... Алиса придвинулась ко мне ближе! Своим худеньким плечом коснулась моего.
- Если бы не ты... мне и впрямь бы светили очень большие неприятности, - тихо сказала она.- Ты слышал, как тебя теперь называют?
Я поморщился.
- Слышал.
- Теперь ещё и Ольга Дмитриевна думает о тебе всякое... Как думаешь, она скажет директору?
- Я об этом стараюсь не думать.
- Но всё же... Зачем ты это сделал? Зачем прошёл через всё это?
- Говорю же: не хочу, чтобы тебе попортили жизнь!
- Почему... это для тебя так важно?
Я сглотнул. Украдкой посмотрел на Алису - и словно обжёгся янтарной глубиной её глаз.
- Разве это не очевидно? - пробормотал я, отворачиваясь.
Я часто поглядывал на неё. На линейке. В столовой. На сцене. На общественных работах, на пляже, на спортивных мероприятиях. И несчётное количество раз - когда мы просто были вместе, вне какой-либо лагерной обязаловки. Как друзья. Как товарищи в каком-то деле против правил лагеря. Или как просто случайно столкнувшиеся знакомые.
Я был рад любой случайной встрече с Алисой. Она не просто скрашивала моё пребывание в "Совёнке" - она делала это по-настоящему незабываемо! Грубиянка, хулиганка, главная проблема Ольги Дмитриевны, и вместе с тем - всё равно девочка, хрупкая, не решающаяся в одиночку перетащить всю аппаратуру на сцену, нуждающаяся в заботе, заступничестве... и просто красивая!
Наверно, продлись лето в "Совёнке" бесконечно - я мог бы бесконечно любоваться Алисой! Как всегда - украдкой, втайне от всех...
Но когда она смотрит мне прямо в глаза...
Я словно бы оказываюсь перед ультиматумом. От которого старательно ухожу весь остаток смены.
- Скажи мне это... пожалуйста!.. - каким-то новым, вкрадчивым, тихим голосом попросила пионерка.
Мне вдруг захотелось сорваться с места и убежать. Как можно дальше от проклятого ультиматума.
- Что сказать?
Рука Алисы скользнула к моей, стиснула её - и сердце моё забилось ещё чаще.
- То, что очевидно...
Мужику не пристало прятаться в тенях и наблюдать тайком. Мужик должен уметь сказать правду.
Как там было в песне из другого времени, другого мира, который я уже начал забывать?..
"Я верю в то, что каждый
Найдёт своё второе "я",
Кому сказать однажды
Три слова..."
- Я... люблю тебя, Алиса!