Kūko

      Юноша неспешно проходил вдоль вытоптанной десятилетиями неширокой тропинки, оглядывая своим лисьим взором близлежащие домишки, заинтересованно рассматривая энгавы минок местных людей. Взгляд карих глаз юноши падал на вазы, стоящие в углу энгавы, небольшие горшочки с растениями, статуэтки-ёкаи, призванные защищать жилище хозяев, и небольшие кустики цветов около ступенек. Легкий ветерок мягко ласкал короткие волосы парня, словно поглаживая.       Внезапно он остановился около ухоженного дома с самыми заметными и высокими цветами из всех, что он успел увидеть в округе. Высокие ярко-оранжевые — почти что красные — в крапинку, они приковывали внимание и заставляли отвлечься от созерцания остальных, куда менее роскошных и запоминающихся, цветов.       — Лилия… Ланцетолистная… — подал тихий и милозвучный голос юноша, подойдя к усадьбе, чтобы рассмотреть цветы вблизи. — Очень интересный выбор. Довольно дерзкий и яркий, я бы сказал.       — Простите, вам нужно что-то подсказать?.. — послышался тихий и неуверенный девичий голос изнутри дома, пока подавшая его юная особь выглядывала в окно, наблюдая за незнакомцем. Девушка имела мягкие черты лица, длинные темные волосы, сейчас собранные в небрежный пучок, и серьёзные карие глаза.       — Ох, не стоит. Я бы лишь сказал, что вы высадили очень красивые цветы на энгаве. Почему выбрали именно их, мисс?       — Отец посчитал их достаточно роскошными, чтобы показать высокий статус нашей семьи, — без задней мысли ответила девушка.       — Правда?.. Хороший выбор… — ответил парень, отойдя от цветов и полностью обратив своё внимание на девушку.       — Вы так считаете? Как по мне, они, хоть и красивы, но выглядят скорее броско, чем роскошно…       — Нет, это подходящие цветы. В ханакотобэ этот цветок напрямую означает богатство. — Парень улыбается девушке, улыбка его выглядит то ли хитрой, то ли кокетливой, от чего девушка слегка ёжится, однако не может оторвать взгляд от наблюдения за харизматичным юношей. Глаза юной особи за окном загораются интересом.       — Ханакотоба? И много вы о ней знаете? — заинтригованно вопрошает девушка, сильнее навалившись на оконную раму.       — Достаточно. Что, так интересно стало? — в ответ на слова парня, девица согласно кивает и шустро покидает окно одной из комнат, пробежав к входной двери, неподалёку от которой стоит юноша, пристальным лисьим взглядом следящий за ней.       — Очень. Можете ли вы рассказать об этом больше?.. — воодушевлённо спрашивает девушка, подойдя к цветам на энгаве.       — Конечно. Но только, если хозяева пустят меня на вкусный чай, — каждое слово, произнесённое юношей с неизменной лукавой — прямо лисьей — улыбкой, ощущалось так, словно в нём скрывался какой-то подвох. Однако, несмотря на это и в целом на опасность общения с незнакомцем, девушка не нашла в себе силы или желания отказать харизматичному парню. — Конечно, я с радостью приглашу вас. Но тогда, вы расскажете немного и о себе. — Девушка приглашающе открыла дверь в усадьбу, наблюдая за неспешно ступающим внутрь юношей.       — А что именно вам интересно?..       — Ну-у, к примеру, сколько вам лет, — вы выглядите едва старше меня, — или как вас зовут?       — Ох, я ку-уда старше вас… Старше настолько, что вы и представить не можете, мисс. — А что на счёт имени… Называй меня Куко, или, если так будет удобнее, Чонин.       — Куко?.. Интересное имя. Правда, звучит довольно необычно. Чонин, действительно, привычнее. — Девушка пропустила гостя внутрь и, сама не успев заметить как, уже сидела с ним за низким столиком на подушках, пока в чайнике заваривался зелёный матча чай.       — Что вы хотите услышать? Я знаю и могу рассказать куда больше интересного, чем вы думаете, мисс, — юноша продолжал общаться с девушкой с неизменной беззубой улыбкой на лице. — Расскажите о цветах, пожалуйста…

***

      Скоро пробегая мимо небольшого человеческого поселения на своих территориях, лис, чья тёмная густая шерсть подходила больше волку, внезапно затормозил мимо одного из ухоженных минков, чья энгава была густо засажена двумя видами цветов: яркими и броскими лилиями и белоснежными пахучими гардениями. Красочный, мягкий рассвет позволил лису подойти прямо к энгаве, аккуратно пробравшись в цветы, не боясь быть замеченным никем из людей.       Побродив среди невысоких кустиков с белыми цветами, лис улёгся рядом с ними, едва ли не на них, зная, что хозяева, — а если быть точнее их единственная дочь, — ростила эти прекрасные белые гардении именно для него, вкладывая в них определённый, понятный лишь ему единственному, смысл.