Другая история.

Дракон пытался укрыться в грозовых тучах. Молния перечеркнула тёмное небо. Он покрепче обхватил хрупкую ношу. Скорее бы горы остались позади. Из дворца небесных драконов удалось выскользнуть без шума, и тайная пещера уже совсем близко… Ледяной дракон Иней ошибался: кража не прошла незамеченной, и обсидианово-чёрные глаза уже провожали снизу его полёт. Золотистая чешуя огромной драконихи, восседавшей на уступе скалы, пылала зноем, словно раскалённый песок пустыни. Чёрные глаза щурились, высматривая высоко в облаках серебристый блеск крыльев. Щелчок её хвоста — и ещё два дракона послушно взмыли в небо, устремляясь в самое сердце грозы. Пронзительный крик эхом прокатился по горным склонам, когда серебряно-лунный беглец забился в безжалостных когтях. — Завяжите ему пасть! — велела дракониха, взглянув на пленника, брошенного перед ней на скользкую от дождя скалу. Тот уже втягивал в себя воздух, изготовившись к атаке. — Живо! Один из стражей выхватил пышущую жаром цепь из кучи дымящихся углей и крепко обмотал ею челюсти ледяного дракона. Раздалось шипение, сырой воздух наполнила резкая вонь горелой чешуи. Иней глухо застонал. — Ты не успел. — Длинный раздвоенный язык высунулся, подрагивая, из пасти песчаной драконихи и скользнул обратно. — Ледяной выдох не получится. Другой страж протянул ей драконье яйцо. — Это у него было при себе, королева Огонь. Повелительница вгляделась сквозь хлещущий ливень. — Яйцо не ледяных, — прошипела она. — Оно похищено из Небесного дворца! Глаза пленника едва виднелись в клубах пара над раскалённой цепью, сковавшей лёд серебристой чешуи. — Ты надеялся так легко уйти? — продолжала Огонь. — Моя небесная союзница не так глупа. Королева Пурпур знает обо всём, что творится в её владениях. Мне передали, что вор из ледяного племени пытается ускользнуть с добычей, и я решила чуточку разнообразить свой скучный визит. — Она поднесла огромное яйцо к огню и повернула, рассматривая. Под бледной гладкой скорлупой мерцали золотисто-алые отсветы. — Так и есть, яйцо небесных, вот-вот проклюнется. Зачем бы моей сестре понадобилось воровать их детёныша? Пламень не терпит никого моложе и красивее себя самой. — Повелительница задумалась. Дождь вовсю колотил по горному уступу. — Разве что… ведь завтра трёхлунная ночь! — Мощный хвост драконихи взметнулся по-скорпионьи, ядовитый шип на его конце угрожающе завис у самых глаз Инея. — Ты не служишь Пламени, верно? Ты из тех трусливых подстрекателей к миру! — Когти мира? — воскликнул один из солдат. — Они есть на самом деле? Огонь фыркнула. — Кучка жалких червей, причитающих над каплей крови!.. Развяжи-ка его. Пока чешуя не остыла, он нас не заморозит. — Страж размотал цепь, и огромная песчаная дракониха наклонилась к пленнику. — Скажи, ледяной, ты и вправду веришь в пророчество того напыщенного старика из ночного племени? — Разве мало драконов сгинуло в вашей войне? — прохрипел Иней, морщась от боли. — Уже двенадцать лет вся Пиррия истекает кровью! Пророчество гласит… — Не важно, что оно гласит. Меня никакие пророчества не касаются. Ни горстке слов, ни ораве младенцев не позволено решать, когда я сгину или кому покорюсь. Мир наступит, когда умрут мои сёстры, а я стану Песчаной королевой! — Отравленный шип опасно качнулся, нацелившись на пленника. Серебряный дракон бесстрашно сверкнул глазами. — Драконята судьбы придут, хочешь ты того или нет, и только они выберут, кому повелевать песчаными драконами! — В самом деле? — Отступив назад, Огонь снова повертела яйцо в когтях. Зловеще усмехнулась, поигрывая раздвоенным языком. — Надо ли так понимать, ледяной, что это яйцо — часть вашего жалкого пророчества? Иней молчал. Дракониха постучала по скорлупе длинным когтем. — Эй, любимец судьбы, слышишь? Давай, выходи, покончим наконец с этой гадкой войной! — Оставь его в покое! — выдавил пленник. — А скажи-ка мне, — усмехнулась Огонь, — чего будет стоить твоё бесценное пророчество… если один из семи драконят так и не явится на свет? — Ты не посмеешь! — Небесно-голубые глаза ледяного дракона, в которых светилось отчаяние, были прикованы к страшным когтям. — Никому не позволено причинять вред драконьему яйцу. — Трудновато спасти мир без небесных крыльев, — проговорила дракониха, задумчиво перекидывая яйцо из одной лапы в другую, — как это было бы печально. Пожалуй, надо очень, очень осторожно обращаться с этим ужасно важным… ой! — Мокрое от дождя яйцо выскользнуло из когтей, она сделала вид, что хочет подхватить его — и проводила взглядом в тёмную бездну, утыканную острыми пиками. — Нет! — пронзительно выкрикнул Иней. Отчаянным усилием он отбросил стражей и кинулся к краю уступа, готовый прыгнуть следом, но дракониха мощной лапой прижала его шею к скале. — Вот и всё, — с усмешкой произнесла она. — Похоже, судьба не очень-то благосклонна к вашим героическим потугам. — Ты чудовище! — хрипел пленник, извиваясь в острых когтях. — Мы не сдадимся… Драконята придут… придут и остановят войну! Наклонившись, она прошипела прямо ему в ухо: — Даже если так, ты этого уже не увидишь! Удар когтей, крик невыносимой боли, и серебристые крылья обвисли лохмотьями. Отравленный шип в стремительном выпаде пронзил голову несчастного, и мощный пинок отправил его длинное блестящее тело в пропасть. Горное эхо подхватило оборвавшийся крик, а за ним — глухой звук удара о камни. — Отлично! — в обсидианово-чёрных глазах песчаной драконихи блеснуло торжество. Она обернулась к слугам, подставляя окровавленные лапы струям дождя. — Это дурацкое пророчество больше не будет нам досаждать. Полетели, убьём ещё кого-нибудь. Три гигантских тени расправили крылья и взмыли к свирепо клубящимся тучам. Чуть позже далеко внизу, где распласталось на камнях растерзанное серебристое тело, появилась другая тень, отливавшая красными отблесками заката. Сдвинув в сторону тяжёлый хвост мертвеца, дракониха подняла с земли осколок разбитой скорлупы, затем скользнула назад к входу в лабиринт горных пещер. Шурша сложенными крыльями о каменные стены, огненно-рыжая дракониха пробиралась во тьме извилистых коридоров, освещая путь выдохами дымного пламени. — Когти мира с нами! — послышалось шипение впереди. — Кречет, ты? — Мы ждём крыльев огня! — последовал ответ. Разглядев сине-зелёную чешую морского дракона, она бросила к его лапам разбитую скорлупу и проворчала: — Только ждать больше нечего: Иней мёртв. — А., яйцо небесных? — Разбито. Всё кончено, Ласт. — Не может быть, — возразил он. — Завтра трёхлунная ночь! Впервые за столетие все луны достигнут полнолуния одновременно. Драконята судьбы вылупятся завтра, ибо так сказано! — Один из них — уже никогда! — Янтарные глаза Кречет свирепо блеснули. — Говорила же, что за яйцом надо лететь мне! Небесный дворец мне знаком, как собственные когти, второй раз не поймали бы. Ласт вздохнул, почёсывая жабры перепончатой лапой. — Зола тоже погибла. — Зола? — вскинулась Кречет, фыркнув огнём. — Как? — Пламень и Ожог столкнулись там неподалёку, и она угодила в самое пекло. Донесла яйцо земляных, но потом умерла от ран. — Выходит, растить сопляков придётся втроём — нам с тобой и Бархану, — буркнула Кречет, — исполняя пророчество, которое никогда не исполнится. Проклятье! Лучше уж разбить остальные и убраться подальше. Когти мира явятся за драконятами не скоро. — Ни за что! — прошипел Ласт. — Наш долг — оберегать их первые восемь лет, это самое важное. Если ты больше не с нами… — Довольно, — оборвала его Кречет. — Так или иначе, у Когтей мира никого нет сильнее меня. Какая разница, что я думаю об этих сопливых червяках. — Она глянула на лежащую скорлупу, потирая лапы со шрамами от давних ожогов. — Эх, была у меня надежда, что хоть один окажется нашим, небесным. — Хорошо, что у нас был запасной план, — выдохнул Морской дракон, настороженно смотря по сторонам. Вдруг впереди мелькнула тень, и к драконам буквально упал израненный дракон. — Огонь, все получилось? — с волнением спросила Кречет. — Конечно, ты еще сомневалась, — усмехнулся он подруге. — Вот ваш небесный, — произнёс он, протягивая Ласту яйцо. — У нас есть несколько лет, чтобы воспитать их. Спасибо, Огонь. И прощай, — с этими словами дракон развернулся и направился к двери. Кречет взгянула на песчаного и двинулась за морским.