Паранормальная пара

Боль не уходила,но и не усиливалась, и на этом спасибо. Масленников гнал нарушая все мыслимые и не мыслимые правила дорожного движения. Было страшно и больной одновременно. Страшно за то как мы летели по дороге, что я не могла ничего различить. только огоньки уличных фонарей были понятны в этом смешении цветов. А что-то говорить ему я боялась, потому что не дай бог он отвлечется от дороги и мы влетим в какую нибудь машину или столб, а в этом мало чего приятного. Да...позитивные мысли меня посещают. Как-то я не заметила того, как мы уже подъехали к травмпункту. Открыть дверь машины я смогла немного, Дима помог открыть так, чтобы я смогла выйти. Вытащив здоровую ногу, я схватилась за руку Масленникова, так, что на точно останется синяк в виде моей руки, но его это вообще не волновало, и не было больно. Блогер, пытался снова взять меня на руки и донести до приёмного. —Дим, давай я сама. Одна то здоровая нога есть—улыбнулась я, как можно реалистичнее. Хотя сама была готова сесть, хоть на этот асфальт, и расплакаться, как маленькая девочка. С горе пополам мы с Димой дошли до двери, отдали документы, спасибо, что я всегда ношу с собой паспорт, в обложке которого лежит все, что нужно. Теперь осталось дождаться своей очереди. Масленников сидел рядом со мной, обнимая и поглаживая. Да мы сейчас были на глазах у людей, многие его узнали, но Диме кажется было все равно. —Никитина— сказал кто-то в кабинете, как только из него вышла женщина. . Я встала и похромала в кабинет, Дима шел за мной, придерживая. В кабинете за столом сидел мужчина, лет так пятидесяти. —Ну, Александра Эдуардовна, присаживайтесь на кушетку и рассказывайте, что с вами случилось—сказал врач, смотря на меня поверх своих очков. —Спускалась по лестнице, и правая нога подвернулась. Где-то полчаса-час назад это произошло. Болеть стала ну на процентов пять меньше, чем на момент происшествия. —после моего рассказа мужчина подошёл к кушетке и стал осматривать мою ногу. Он вертел ее, как какой-то шашлык, а так же щупая ее. —Ну могу сказать, что у вас вывих и растяжение. Аллергия на лекарства есть?—Я отрицательно помахала головой сев на свое место врач принялся что-то писать в бумажках и так же печатать. Дима, который до этого стоял рядом с дверью подошёл к врачу.— вот это, можете сейчас подойти в сто двадцатый кабинет, вам уколят обезболивающее— мужчина протянул Масленникову обычный стикер, на котором уже было что-то написано. И поставлена печать,—так же мои рекомендации, дайте отдых ноге ну на недели две. Иначе нам придется встретиться снова. Это чем проводить лечение —а тут уже в ход пошел напечатанный листок. —Спасибо, до свидания —сказали мы с Димой одновременно, на что я глупо хихикнула. —Лучше прощайте —улыбнувшись сказал врач. —Пойдем в сто двадцатый?—спросил Дима, как только мы вышли с кабинета —Да—тихонько ответила я. Вот честно, хоть я и ветеринар, но уколов боюсь до жути. Хоть в вену, хоть в мышцу. Но боль была сильнее, и поэтому придется пожертвовать своей любимой мышцей, чтобы хоть немного прошла нога, а то я полезу на стены от боли.

***

Неделя пролетела незаметно, все это время, я лежала на кровати, листая в телефоне сначала новостную ленту, потом рилсы, затем шортсы, ворочаясь с бока на бок, пытаясь найти удобное положение. Мысль о том, что Дима уедет уже сегодня ночью не давала мне покоя. Я всегда переживала, когда по работе ему нужно было улетать в другие города или страны, спасала только видеосвязь или обычный разговор по телефону. Но порой получалось так, что сеть не ловила и я не могла дозвониться до Масленникова и услышать его голос. Естественно начинала переживать, накручивать себя, ведь всякие ситуации происходили во время съёмок: то какой-то агрессивный мужчина, то застряли где-то не могут выбраться, то что-то ещё. В общем, мне всегда казалось, что я поседею быстрее, чем Дима. Столько переживать — нерв не хватит. Дверь в квартиру хлопнула, я перекатилась с живота на спину, присела на кровати и пошла в прихожую, тут же ловя на себе строгий взгляд Димы. — Ну прекрати, — я махнула на него рукой. — Тебе велено было лежать, — Масленников разулся, аккуратно разворачивая меня обратно, — в кого ты такая неугомонная? — Очевидно, что в тебя, — я начала тихонько изворачиваться, чтобы меня снова не вернули в эдакие оковы в виде кровати. За целый день я там просто превратилась в местную моль! Отлежала бока, попу, успела разрядить телефон в ноль и зарядить обратно. — Я буду тебя щекотать, если ты сейчас не сдвинешься с места, — пригрозил Дима. — Я больна, меня нельзя трогать! — я начала его тихонько шлепать по ладошкам. — Ага, как для щекотки — ты больна, а как соблюдать постельный режим — ты здорова? — Дима ткнул меня в бок, отчего я дёрнулась. — Эй! — я развернулась к нему лицом, скрещивая руки на груди. — Не надо. — Надо, — Масленников увернулся от моей руки, которая пыталась перехватить его, и ткнул в другой бок, — пойдёшь? — Дима, — я стала двигаться назад, — откуда в тебе силы?! Ты на съёмки уехал, когда за окном ещё темно было, сейчас вечер! — Потому что, я буду в другой стране, а ты тут будешь скакать, хотя только недавно не могла наступать на ногу, — снова строгий взгляд. — Брось, я буду цела и невредима! — я показала ему язык. — Только не тыкай, умоляю, ты же знаешь, как я не переношу щекотку! Дима раскрыл объятия, я недоверчиво прижалась к нему, всем нутром ощущая, что есть какой-то подвох. И не ошиблась. Масленников начал безбожно щекотать меня, залазия чуть ли не в самые рёбра, я начала извиваться, громко смеяться и пытаться вывернуться из его объятий, но Дима держал меня очень крепко, поэтому я не могла сделать даже шаг. — Ди... ма! — еле дыша, чувствуя, как от смеха текут слёзы, я наконец смогла вцепиться в его руку. — Я сейчас умру! — Не переживай, я тебя воскрешу, — Дима хихикнул, ослабляя хватку и целуя меня в кончик носа, я смогла расслабиться и обмякла в его объятиях, — ты так и не запомнила мой коварный план с щекоткой, попадаешься каждый раз! — Ну, Масленников! — я выбралась из его объятий и побежала к кровати. — Не бегай! — он направился за мной. — Бе-бе-бе-бе! — я показала ему язык, отходя назад. — Что? — Я успею соскучиться по тебе за эти дни, — Дима сделал шаг в мою сторону, коленки согнулись, я уселась на край кровати, ладонями трогая свои горящие щеки. Дима подошел ко мне, нагибаясь и поправляя волосы, которые прилипли ко лбу. Я резко дёрнула его на себя, чуть отодвигаясь назад. Масленников опешил, едва успел удержать равновесия, опираясь на обе руки. — С ума сошла? — вопросил мужчина. — Чуть твою ногу не задел. — Не задел же, — игриво отозвалась я, трогая пуговицу на рубашке. — Александра, — в его глазах я увидела огоньки, искорки, но в то же время, капельку строгости. Будто я не знаю, что ему это нравится. — А? — расстегивая верхнюю пуговицу, я состроила непонимающее лицо. — Ваши ручки. — Мои, — вторая, третья, последняя, — что с ними не так?