Оно в России

      Теплый вечер мирно разливался негой по Маяковской улице. Большинство детей уже ушли по домам (нехотя, но что делать, если родители уже третий раз зовут ужинать?), а парочки, завершив прогулку, отправились на романтический просмотр фильма. Хотя сомневаемся, что фильм важен.       Лишь один светловолосый мальчик остался на площадке сильно раскачиваясь на качели. То ли хотел сделать солнышко, то ли улететь в космос. Впрочем, это продолжалось не долго, пока соседская бабушка не отругала его.       — Ты что делаешь, окаянный? Куда родители смотрят? Ты сейчас улетишь, шею переломаешь, а им оплачивать лечение? Что за молодежь пошла. Ты в школу-то хоть уже ходишь?       Неприятно, когда на тебя орет незнакомая бабка. И еще неприятнее, что ты почти сделал то заветное солнышко, которым хвастались старшаки. Поэтому Витя подождал, пока качель не успокоится достаточно, чтобы можно было сделать прыжок под еще один крик пожилой женщины.       Отряхнувшись от пыли, Витя смурно побрел по дороге, пиная камушек. Вечная причуда, порой и взрослых, играть в футбол, чем попало. Но было в этом что-то такое, что помогало отрешиться от всего этого мира. Вот и сейчас был только мальчик, камушек и открытый канализационный люк. Витя знал, что делать. Словно профессиональный футболист, мелкий дошкольник вел «мяч», уворачиваясь от невидимых противников. Зал замер, трибуны затихли. Вот он, этот момент. Витя выдохнул и нанес удар. В яблочко!       — Ой! — послышался голос из люка. — Мальчик, тебя разве не учили родители хорошим манерам, — опять сказал «кривой» подрагивающий голос.       Витя раздраженно выдохнул. Ну вот, теперь еще кроме бабки, его поругают и люди, которые чистят канализации. Класс.       Он подошел ближе к люку и обомлел. В канализации сидел клоун.       — Витя, а Витя. Ты хочешь стать футболистом? — пропищало это нечто.       — Ну уж точно не вами, — подозрительно хмыкнул Витя.       Клоун приоткрыл рот и замер. Но недолго обдумывая, он (или лучше сказать «Оно») опять улыбнулся.       — А почему? Быть клоуном очень весело! И еще… — оно отвернулось и резко подпрыгнуло, — и еще у нас куча сладостей!       Витя округлил глаза, когда этот чудак разбросал конфеты, словно конфетти.       — Хочешь леденец, Витя? — заискивающе спросил клоун.       — Нет, откажусь.       — Откажешься? — удивился оно и состроил обиженное личико. — Не хочешь со мной дружить?       — Не хочу, — ответил Витя. — Ты стремный.       Но клоуна это ничуть не смутило. Оно подняло бровь и улыбнулось. Сквозь его улыбку проглядывали мелкие зубы, словно тот был акулой.       — А не боишься, что я обижусь и съем тебя? — для убедительности оно клацнуло всеми зубами, и, чуть приподнявшись, подползло к Вите.       — Фу! — скривился Витя. — У тебя изо рта воняет. У тебя конфеты, видимо, в какашках испачкались. Мерзость.       Мальчик изобразил рвотные звуки и отошел на шаг от люка. Оно так и застыло с открытым ртом.       — Ты еще и мне предлагал. Ну ты и… вонючка. Фу таким быть!       Витя сморщившись показал язык обомлевшему клоуну и побежал домой.       Оно осталось сидеть в канализационном люке.       — Я же не виноват, что у вас в этом маленьком городе нет сливов… — пробормотал Пеннивайз и недолго погодя понюхал свою руку.

***

      Пеннивайз никогда не думал, что дети бывают настолько закаленные.       Из пяти последующих попыток, две девочки закричали и назвали его страшным словом на букву «п», а два мальчика обстреляли его из пистолета с рябиной (что очень больно, между прочим!). А еще один мальчик… кинул в него испражнениями дворовой собаки.       С этими детьми явно что-то не так.       Решив, что со взрослыми будет легче, клоун в ночи спрятался в парке (хотя из парка тут были одни деревья и поломанные лавочки с аурой шкарлупой от семечек).       Пеннивайз заранее почистил зубы и помылся в колонке, чтобы его опять не назвали вонючкой. Мама очень не любила, когда малыш Пенни пачкал костюм. Но не нужно о плохих воспоминаниях. Пенни, то есть Пеннивайз, уже нашел свою новую жертву.       Миловидная девушка, немного покачиваясь, шла по дороге. Это отличный шанс! Молодая девушка-то точно сейчас завизжит от ужаса. Клоун улыбнулся во все зубки и немного захихикал, уже предвкушая этот сладкий вкус.       Тихонько подкравшись сзади девушки, он тихо шел следом, отбрасывая большую тень в свете двух полурабочих фонарей.       Девушка остановилась. Улыбка Пеннивайза стала еще шире.       Пеннивайз уже чувствовал этот азарт, эту жажду не сколько голода, а больше наслаждения и вожделения от страха никчемных людишек.       Девушка обернулась… Ее глаза расширились, а лицо перекосилось от ужаса…       — Привет! — воскликнул он, — меня зовут Пеннивайз, веселый клоун! А тебя? — его улыбка стала еще больше.       Девушка икнула.       — Тамара, — раздался откуда-то громкий прокуренный голос, явно выпившего человека.       Улыбка Пеннивайза замерла в дрожащем состоянии, когда он понял, что этот голос доносился не откуда-то, а из уст девушки.       — Какой ты высокий, Бени, — Тамара обольстительно улыбнулась и также пошатываясь подошла ближе к «Бени». — Да еще и иностранец…       Пени отошел на шаг назад.       Тамара на шаг вперед.       И сейчас настало то время, которое ни один достопочтенный монстр не будет вспоминать на посиделках с друзьями.       Пеннивайз убежал.

***

      Здесь явно живут странные люди.       Уже светало, а Пеннивайз уныло шел по тротуару.       Почему его не боятся? Разве он не страшный? Разве он не пример для подражания для других ужасных тварей? Неужели вот оно — кризис и выгорание? А ведь когда-то его называли Оно… С трепетом и страхом.       Да… были времена.       — Ты че-эйто здесь делаешь? — раздался громкий окрик.       Пеннивайз повернулся и увидел старушку в платочке и с палочкой.       — Бабушка, а вам не страшно? — грустно спросил клоун.       — Страшно, сынок. Ой как страшно! — помотала она головой, — Ваше поколение совсем от рук отбилось! Ходишь здесь, прохлаждаешься. На завод тебе надо! Там тебе и одежду нормальную выдадут и причешат. А то ишь ты! Щеголь нашелся! Тьфу!       Старушка плюнула под ноги и пошла дальше.       А Пеннивайз остался стоять на месте, стараясь поправить свою прическу.

***

      Диван был довольно удобным, насколько он позволял. Ноги Пеннивайза стояли столбом, так как обычные люди не смогли рассчитать всего величия клоуна. Людишки, что с них взять.       — Так как давно это все началось?       Пенни повернул голову в сторону доктора.       — Совсем недавно, когда мама отправила меня сюда. Хотела наказать меня… — взгляд Пеннивайза стал немного затравленным и обиженным.       — То есть можно ли сказать, что все началось с вашего детства?       Пеннивайз немного подумал.       — Я всегда был сыном своей матери. Старался ей угодить. Быть равным ей… — неохотно проговорил клуон. — Старался изо всех сил. Я раньше всех начал добиваться успехов. Я стал Оно! — с гордостью проговорил… Оно.       — Оно? — приподняв бровь, уточнил мужчина.       — Да, оно. Меня все так называли! — с трепетом сказал Пеннивайз.       — А вы? Вы индентифицируете себя так? — врач скосил глаза под стол.       — Конечно! Хотя в последнее время у меня небольшие сомнения на этот счет.       Щелк.       — Ну что ж. Мне все ясно, — доктор с хлопком закрыл папку. — То, что вы осознаете проблему, очень похвально. Но, как вы и сами можете понять, вам нужна, своего рода помощь.       — Именно! — воскликнул Пеннивайз, а его ноги подпрыгнули выше. — Доктор, я не зря к вам обратился.       Пеннивайз сел и радостно улыбнулся во все свои сто тридцать пять зубов (сто тридцать шестой зуб он потерял, когда убегал от Тамары).       — Вы мне поможете?       — Не переживайте, — уверил его мужчина. — Случай не настолько тяжелый. Клоун радостно подскочил к врачу и стал трясти его руку, приговаривая: «Спасибо, я знал, что люди это не просто букашки».       — Мы поможем вам прекратить считать себя «этим», вылечим и устроим на работу. У нас прекрасная профориентация на заводе.       Рука Пеннивайза поинерции продолжала трясни руку доктора, но улыбка постепенно сползала с его лица.       — Как же так…       Двери в кабинет открылись. Вошли четверо мужчин в белых халатах.       — Нет, — Пеннивайз стал озираться по сторонам, испуганно смотря на людей. — Вы меня не так поняли!       Без страха других клоун ослаб. Хоть он и был два метра с копейкой, но четверо мужчин с легкостью смогли его скрутить.       Пеннивайз посмотрел на врача широко раскрытыми глазами.       — Вы не переживайте, — с доброй улыбкой сказал доктор, — Мы вас вылечим.       И вот теперь Пеннивайзу действительно стало страшно.

***

      Белые (серые) потрепанные стены, которые видели многое в своей жизни, взирали на Оно, а Оно взирало на них. Точнее он. Он взирал.       Белая рубашка была неудобная, кто ее дизайнер? Завязывать руки сзади — это же надо такое придумать!       — Давай милочек, — улыбнулась Зина, теплая женщина большой наружности. Изображая самолетик ложкой с кашеобразной субстанции, она произнесла, — За ма-а-аму…       — За маму не буду… — буркнул белый причесанный мужчина.       — Ну ничего, и не надо за маму. Мне же лучше, — приговаривала санитарка. — Свекрови все сварливые, — тихо добавила она.       — Что? — удивился Он, и сразу получил самолетиком в рот.       — Ты у нас мужчина видный, — зачерпывая еще каши, говорила она. — Я тебя сразу приметила и у Гальки отобрала карту. — Несмотря на странное выражение Его, Зина продолжила, — вылечим тебя, откормим, на завод устроим. — Он старался найти глазами какой-то выход. — И заживем! — радостно произнесла женщина, пихая еще одну ложку. — Только с тобой на стоматолога нужно будет тратиться много… Хотя, одним зубом меньше, другим больше…       — Мама… — сжавшись, жалобно пропищал Он.        «Не мамкай мне тут — произнес чей-то голос в голове Пеннивайза, — Я давно от тебя внуков жду!»