Другая жизнь

Звук колёс поезда постепенно стал привычным для Прометеи и Друига. Её аккуратный и размашистый почерк заполнял страницы блокнота, толстого, в кожаном переплёте и с тонкими, кремовыми страницами. Прометея почти полностью заполнила его за всю поездку к Аджак. Друиг лишь наблюдал за ней, он не знал, что она задумала, мог только предполагать. Но его радует её безмятежность. Мысли роем крутятся в голове с начала заявления Прометеи, он опасался наихудшего исхода для своей жены. Они не знали, что их может ждать. Чувство неизвестности было одним из худших. Друиг мог знать, что ожидать от любого человека, и это было приятно, спокойно и безопасно, но не знать было словно находиться в подвешенном состояние и это медленно разъедало его разум. Спокойствие и непринуждённость Прометеи всё же успокаивала его, хотя бы он знал, что ей не страшно. Может если она не боялась, то и ему не стоит. Друиг понятия не имеет, что его жена пытается сохранять спокойствие только ради него самого. — Ты так и не рассказала, что пишешь, — произносит Друиг, сидя напротив Прометеи. Он выбрал место не рядом с женой, чтобы у него была возможность не переставая любоваться Прометеей. За окном поезда виднелись пейзажи Канады, пасмурное небо заставляло Друига думать, что атмосфера соответствовала его настроения. Несмотря на его попытки выглядеть спокойно, чтобы не заставлять Прометею нервничать, боясь, что она просто пытается не показывать своей тревожности. — Заметки, самое важное. — Прометея отрывает глаза от своего блокнота. — После того, как Аджак поможет мне, я смогу прочесть это и узнать всё необходимое. Друиг думал о том, как напомнить своей жене об их прожитых жизнях. Это можно было бы сделать, рассказав ей обо всём, даже если он считал это слегка неправильным, будто он заставляет её быть с ним. Опасения, что Прометея может не только стать другой, но и никогда больше не чувствовать ничего к Друигу продолжали прожигать его, но он решил молчать об этом. — Надеюсь о нас там есть немного? — в его голосе слышится лёгкое веселье, заставляющее Прометею слабо улыбнуться. — Зачем? Уверена, ты сможешь мне напомнить и так кем мы приходились, или может проберёшься ко мне в мысли и… ну знаешь внушишь быть тебе маленькой послушной женой, — она без стыда дразнит его, не в состоянии сдержаться от более широкой улыбки, оголяя свои фарфоровые зубки и еле заметно краснея от собственных фантазий. Друиг надеется, что его жена сохранит это в себе. Их дерзости по отношению друг к другу порой были обескураживающими, заставляющими их самих краснеть от собственных слов. Но это было частью их любви. Повисшее молчание между ними не длится долго. — Я написала кое-что. О нас, — Прометея сразу меняется. Её взгляд опускается на блокнот, а улыбка растворяется, она скользит большим пальцем по ручке, которой заполняла листы. — Но я хотела бы, чтобы ты всё равно напомнил мне о том, что между нами было. Просто расскажешь или вмешаешься в мои мысли, если обычный разговор не поможет. Друиг не делился с Прометеей своими опасениями. Он думал о том, что, если она станет другой, сможет ли полюбить его снова, или он её. Сказать ей о своих страхах приравнивалось к принуждать её нервничать ещё больше. — Я сделаю всё, что ты захочешь. Она кивает, и возвращается к своему блокноту. Снова заполняет бежевые страницы чёрной пастой, вытягивая из головы самое важное и перенося это на бумагу.

***

Вес рюкзака на плече Друига почти не чувствуется. Он знает, что сумка Прометеи не такая тяжёлая, и ей совсем не доставляет сложности нести её, хотя Друиг предлагал свою помощь, он получил отказ. Прометея желала понести свой багаж сама, хотя ей и нравилось джентльменство её мужа. Просторные зелёные поля напоминали Прометеи о прошлых временах. В далеке виднелись невысокие каменистые горы, вершины которых погружались в густой туман, напоминающий пар от горячей чашки чая, который Прометея часто заваривала для себя или Друига. Под ногами слабо хрустел песок с мелкими редкими камешками. Воздух был легче, чем на Амазонке, может даже казался свежее. В далеке уже виднелся домик Аджак. Подняв руку, сгибая её в локте, Прометея стучится костяшками по деревянной двери. Она в предвкушении. Радость приглушена, но всё ещё сильна в ней. Прометея скучала по Аджак, даже если не желала покидать Друига, который не горел желанием видеться с их лидером. Звук шагов доносятся до Вечных, а затем дверь распахивается. Аджак ни на год не постаревшая, в джинсах и фланелевой рубашке в голубую-чёрную клетку. Её тёмные густые волосы волнами лежат чуть ниже плеч. Карие глаза сразу же загораются от радости, а губы искажаются в улыбке.

***

Друиг держит кружку чая в руках, тепло постепенно согревало его ладони. Он внимательно слушал объяснения Аджак, которая рассказывала о процессе стирания памяти. Это не могло помочь Друигу успокоиться и расслабиться хоть на мгновение. Молча сидя рядом с Прометеей, он старался не вмешиваться с едкими и грубыми комментариями, не желая расстраивать свою жену. Он знал, что просто должен поддержать её, быть рядом несмотря ни на что, потому что он с трудом заслужил её доверие после того, как она так долго отвергала его, игнорируя и стараясь забыть. Он не желает допускать этого снова. Быть частью её жизни, даже в такой момент было привилегией, которую он не хотел терять. — Это может возникнуть снова, - предупреждает Аджак. — Я до конца не могу знать, из-за чего оно происходит. Прометея лишь кивает. Друиг подносит кружку к губам, делая глоток чая, желая занять себя. — Я всё равно хочу хотя бы попытаться, — произносит Прометея, держа руки скрещенными под грудью, одну ногу на другой, немного покачивая правой, что была сверху. — Это лучше, чем постоянно бояться самой себя. Даже если она обсуждала это с Друигом, он больше придерживался скептицизма в вопросе стирания памяти собственной жене. — Хорошо. Мне на самом деле жаль, что это и коснулось и тебя. Это заставляет теперь считать случай Тены не случайностью, а началом закономерности, — произносит Аджак. По гостиной Аджак разносится тиканье часов, которое заглушает изредка повисшее молчание между Вечными. Не успевает Друиг рассказать о своих опасениях и предложить то, что уже давно крутилось в его мыслях, хотя и было спорным моментом, Спрайт возвращается с кухни, ставя чай перед Прометеей на кофейный столик. — Пока тебе нравится чай, стоит насладиться им, — произносит Спрайт, заставляя Прометею нахмуриться и глянуть на неё так, будто ещё немного и тысячелетняя девочка воспламениться. — Спасибо. Очень мило с твоей стороны, — стараясь быть любезной произносит Прометея, потянувшись к кружке. — Приступим к этому завтра, — предлагает Аджак, решив проигнорировать небольшой обмен вежливостью между рыжеволосыми. — Вы можете переночевать в твоей спальне, и завтра в полдень мы приступим. Прометея не возражала. Друиг же пытался не углядеть ничего неправильного в словах Аджак или её предложениях. Он переживал за свою жену и единственное, чего ему хотелось это защитить её. — Ужин будет в шесть. — Аджак поднимается со своего места. — Я могла бы помочь тебе с готовкой, — предлагает Прометея, делая очередной глоток из своей чашки. Друиг же уже отставляет почти пустую кружку, лишь наблюдая за всем происходящим рядом с ним. — Я буду только признательна.

***

Друиг знал, что его предложение будет скептически расцениваться Аджак. Она не одобрила бы его попытку вторгнуться в мысли Прометеи, желая прошерстить все её воспоминания, а после вернуть их, как только Аджак избавит Прометею от Махд Ви'ри. Но он не был уверен, что его жена может согласиться на это. Обычно ей не хотелось, чтобы он применял свои способности на ней, Аджак тоже это не одобряла, он понимал их позицию. Но сейчас была совершенно нестандартная ситуация, которая требовала чего-то рискованного. Прометея направляется к Друигу, что сидел в гостиной, невзначай наблюдая за ней и Аджак во время приготовления ужина, Спрайт была увлечена лошадьми на заднем дворе дома. За окном постепенно наступали сумерки, небо начинало темнеть, а воздух становился прохладней. Лицо Прометеи озарено счастливой улыбкой, а взгляд светится лёгкой радостью. Она наслаждалась пребыванием в родном доме, даже если ей нравилось проводить время на Амазонке, она ценила компанию Друига, но тоска по их собратьям всё равно всегда и тихо сидела в ней. — Всё готово. — Прометея садится рядом с Друигом, на мягкий серо-бежевый диван. Мозолистая и тёплая ладонь накрывает худощавую и нежную ладонь Прометеи. Друиг чувствует её взволнованный взгляд, пока он старается правильно подобрать слова. — Я думал над кое-чем, — произносит Друиг. Поймав заинтересованность в глазах Прометеи, он решается продолжить. — Что, если я смогу предать тебе воспоминания. Прочитав твои мысли, я просто запомню всё это, а после того, как Аджак всё сделает, я верну тебе всё это. Прометея сразу же старается обдумать слова своего мужа. Отчасти это всё могло бы упростить для них весь процесс. Но если это было так просто, неужели Аджак не могла предложить что-то подобное Тене ещё тогда, столетия назад. — Почему ты думаешь, что это может сработать? Ты ведь не делал этого раньше. Друиг не знает, что ей ответить. Он старается быстрее обдумать и найти ответ. — Тогда… сейчас у меня есть шанс попробовать это сделать. Прометея отрицательно качает головой, отводя взгляд от своего мужа. Согласиться на подобное не было бы для неё проблемой, но если он просто узнает о ней всё, а затем не сможет этого вернуть в её разум, она посчитает это нарушением её границ. Для Прометеи было невозможным забраться в голову Друига, и порой это могло заставлять её чувствовать уязвимость. — Если бы это было возможно, разве Аджак не предложила бы это Тене? — вопрос, который крутился в голове у Прометеи, она озвучивает, немного опасаясь, что Друиг неправильно отреагирует. Она не хотела обидеть его своими сомнениями в его силе. — Тогда я не думал об этом и Аджак должно быть тоже. Недоверие и настороженность легко отражаются на лице Прометем, Друигу даже не нужно читать её мысли для этого. — Мы можем поговорить с ней об этом. Если ты не против, чтобы я сделал это. Прометея никогда не боялась Друига и его способностей, также как и он никогда не опасался её. Но мысль о том, что он вторгается в её сознание, узнавая её отношение ко всему случившемуся, узнавая о её уже ушедших обидах, состояниях в некоторые моменты её жизни и даже тайных желаниях, которыми она могла делиться только через какое-то время лишь со своим мужем, Прометея не могла этого принять. Это казалось излишне личным, особенно, если это не сработает как надо. Что если он узнает о ней всё, но ничего больше не получится, и её мысли останутся при нём, а ей придётся просто надеяться, что она станет прежней. — Я не уверена в этом, — признаётся Прометея, стыдливо опуская взгляд, боясь, что Друиг расценит это как защиту от его помощи. Он смущается. Может ему и не следовало предлагать этого. Друигу никогда не приходилось опасаться, что в его мысли кто-то может пробраться, узнать о нём совершенно всё, он не задумывался о таком раньше. Но он старается принять позицию своей жены, лишь еле заметно кивает, понимая её без лишних слов и без проникновения в её разум.

***

Это не самые лучшие ощущения. Переживать за любовь всей своей жизни, за ту, чью жизнь ты готов спасать любой ценой несмотря ни на что, является одной из самых мучительных вещей для Друига. Он не предложил Аджак сделать то, что как думал могло спасти его жену от забвения. Он лишь терпеливо ждал, пока их лидер поможет Прометеи. Спрайт сидела рядом с ним. Она выглядела более беззаботной, чем Друиг, даже если внутри неё были переживания за Прометею, девочка их не показывала. Их молчание разрушает тиканье небольших часов, висевших на стене. Когда скрип половиц доносится до Друига, он сразу поднимается, встав на ноги, ему не терпится узнать, как всё прошло с его женой. Аджак выглядит слегка уставшей, но не печальной, что заставляет Друига поверить в хороший исход. — Она в порядке? — Да, ей нужно немного поспать. Ты можешь переночевать в гостиной, — произносит Аджак. — Завтра утром вы сможете поговорить. Они начали в полдень и только к ночи закончили. Всё это время Друиг нервно надеялся, что его жизнь с Прометеей не сильно поменяется. Он сдержанно кивает, всё ещё думая о том, должен ли рассказать свой план Аджак. Он передаст общие воспоминания, заставит Прометею уже не думать о том, что у них нет общего прошлого. Но он также не желает получать порицаний от Аджак. Они всё ещё чувствовали напряжение между ними, и никто не желал обсуждать старые разногласия. — Спасибо, что помогла ей, — произносит Друиг, решая, что ему следует остановиться лишь на благодарности. — Я всегда рада помочь тебе или Прометеи, мы все одна семья. — Аджак слабо и слегка устало улыбается.