Расцветали яблони и груши, Поплыли туманы над рекой…
— Гранд-адмирал, они поют. Высокая фигура в белой форме, казалось, стала еще выше. Инородец медленно повернул голову. — Поют? — Да, ждём вашего приказа… — лейтенант нервно одернул воротник. — …расстрела… Небрежный взмах руки. — Кто начал? Кровожадная радость блеснула в широко распахнутых глазах. Лейтенант проговорил более четким голосом. — Пленник номер три. Красные глаза сверкнули тем опасным блеском, неуловимым, сокровенным огоньком недовольства скрытного гранд-адмирала. Уголок тонких губ едва дернулся. — Отложите смертную казнь для номера три. Подготовьте камеру для встречи.Выходила на берег Катюша, На высокий берег на крутой…
Он стоял перед ним, невероятно высокий и гордый, с надменно вскинутой головой, с пылающим в глазах неким огоньком. Кто-то мог ошибочно принять искру в глазах пленника как ярость, слепой вызов, прогремевший для тюремщиков. Кто-то мог предположить, что это была надежда, еще не угасшая вера бойца в спасение и жизнь. Траун увидел в огоньке нескрываемую любовь, интерес к жизни, страсть к знаниям и… Что-то подсказывало могущественному гранд-адмиралу Империи, что плененный солдат был поклонником искусства. — Вы пели песню, — наклонил голову набок чисс, скрещивая ноги в кресле. — перед казнью. Живой взгляд карих глаз устремился к немигающим красным глазам. Пленник №3 спокойно выдержал пронзительный чисский взгляд, шагнув вперед. — Да, — на ломаном базовом ответил русский солдат. — Это не преступление — петь песни перед казнью… — Однако это подрывает дух палачей. Хотя меня интересует не это. Гранд-адмирал откинулся на спинку, предлагая ошарашенному солдату присесть на стул. Легкая улыбка промелькнула на его губах, когда он вспомнил времена в Доминации чиссов и своих учителей — первых встреченных им людей. Одновременно гений войны достал датапад. — Итак…Выходила, песню заводила Про степного сизого орла…
— Благодарю, Александр. Признаться, я…я с трудом верю, что понимаю ваш язык, — медленно, с расстановкой произнесенные слова. Сжатая в кулак рука в белой перчатке. — Главное, больше практики, — весело ответил пленник №3. — Если бы вы не пошли на нас войной…простите. Иссиня-черная бровь чисса дернулась. Невозмутимое лицо Трауна и в этот раз не дало трещину. Он пристально смотрел на пленника, наконец вернувшего себе имя и завоевавшего снисхождение любимца воинской удачи. — Будьте осторожны с…словами. — Со словами, гранд-адмирал. Траун едва слышно вздохнул. — Да. Со словами… Он скользнул взглядом по удобно устроившемуся на койке пленнику, гадая, как скоро тот узнает, что его планета уничтожена в результате испытания нового оружия. Неловко получилось. — Майор Орлов, — вновь нарушил тишину гранд-адмирал Империи. Александр Орлов, русский солдат, космонавт, плененный в битве на Международной космической станции, приподнялся на локтях, слушая чисса. — Спойте мне еще раз ту песню. «Катьюша»… «Катюша».Про того, которого любила, Про того, чьи письма берегла…
Голос русского майора звучал в ушах, нежный и звучный, одновременно гремящий великой любовью и тоской. Чарующие образы восставали в памяти — образы, увиденные самим числом во время его последней поездки на ту планету. Точнее, в ту самую страну. Русская зима напомнила ему его родину. Жестокая и беспощадная, она взрастила настоящих воинов, верных своей стране. Подумать только! Именно зиму русские призвали, как свою союзницу в борьбе с одним из величайших гениев прошлого — и Наполеон Бонапарт бежал! Зима, зима…суровая владычица, вестница тяжелых времен, для русских была верной подругой и надежной защитницей… Траун едва улыбнулся, пристально глядя на пленника. Он наблюдал за эмоциями на лице певца, стремясь понять необыкновенную песню. Александр Орлов видел в ней историю любви. Траун увидел историю и дух русского народа. «Жалко, что он оказался в числе подопытных». Но так было надо — в будущем русские могли бы восстать во имя свободы своей Родины, а это Империи не было нужно.Ой ты, песня, песенка девичья, Ты лети за ясным солнцем вслед…
— За ясным солнцем вслед… — протянул гранд-адмирал, качая головой. Он замолк, лишь пронзительно сияли в сумраке красные глаза. Сколько офицеров подозрительно поглядывали на него, когда он шел с визитом в тюремную камеру. Сколько раз Дарт Вейдер повторял: «Казни уже его. Могу помочь…» И сколько раз Траун молча проходил к Александру Орлову. Он помнил, что всего лишь отложил смертную казнь. Отсрочил день гибели отважного солдата. Но хотелось ли ему так благодарить своего учителя, рассказавшего ему все о своем народе, его культуре, истории?.. Да разве гранд-адмиралы всесильны? «Прости, Саша». Теперь этих визитов больше не будет. Инородец был рад, что с его уст не слетел такой подлый приказ. Майор Александр Орлов заслужил большего, чем снисхождение врага в последний момент казни, чем ложь о состоянии родной планеты и любимой страны, чем монотонная жизнь в тюремной камере, чем скромная могила на ледяной планете на окраине Галактики — там, где недалеко располагалась уничтоженная испытаниями Земля. Но время вспять уже не повернуть. Гранд-адмирал медленно склонил голову перед могилой. Как будто вчера… Чисс помнит, как врач медленно повернулся к нему. Едва заметно качнул головой. «Честь имею, гранд-адмирал…» — доктор удалился. Траун легонько сощурил глаза, выдыхая. Орлов пал в неравном бою с инфекцией, от которой у землян не было иммунитета. — Мира и покоя тебе, воин.И бойцу на дальнем пограничье От Катюши передай привет…
— Что это за песня? — нарушил наконец тишину молодой юноша. Гранд-адмирал едва заметно усмехнулся. Илаю Вэнто нельзя не воздать должное в любопытстве. Неутомимый и энергичный, он стал одним из немногих людей, которым отстраненный глава Седьмого флота Империи мог довериться. — Ее пел один заключенный. Показалась интересной, — спокойно ответил Траун, подняв голову от отчетов. — Вы выучили этот язык? — офицер Флота обороны и экспансии Доминации чиссов наклонил голову набок, с удивлением глядя на своего бывшего начальника. Да уж, Траун не переставал его поражать. Легкий кивок. И красные глаза снова вернулись к строчкам документов. Бывший адъютант снова замолчал, вслушиваясь в незнакомый, странный язык. — Меня направили на миссию по исследованию и захвату систем на окраине Галактики, — красные глаза блеснули в темном углу комнаты. — И, несмотря на отсталость одной планеты от наших технологий, ее странный народ сопротивлялся достаточно долго. Шорох бумаг, отставленных в сторону. — Первые русские, которых мы захватили, без страха встретили плен. Даже не сломались под пытками. Они пели перед казнью. Эту самую песню. Илай медленно повернулся к колонкам, откуда доносилась мелодия, от которой хотелось плакать или радоваться — непонятно. С содроганием человек представил, как идущие на смерть бойцы распевают эту песню… — Довольно уникальная песня… Она обо всем. И одновременно такая простая, — слабо улыбнулся гранд-адмирал. — Неожиданно, — приподнял брови офицер чиссов. — Можно перевод песни? Красные глаза загорелись ярче, когда Траун бесстрастно кивнул, уже протягивая перевод песни на базовый язык. Илай с едва заметной горечью взглянул на синекожего офицера Империи. Он был рад, что смог хотя бы еще раз увидеть его — и немного рассказать о том, как проходят дела в Доминации.Пусть он вспомнит девушку простую, Пусть услышит, как она поет…
«Олицетворение Родины в сердцах солдат. Или же напоминание… Надежда?» Незаметно приподнятый уголок губ. С каждой деталью, выявленной в анализе, Траун все лучше понимал песню. Настоящий гимн русских солдат, народное достояние… Эта простая песня засела в в памяти могущественного имперца. «Сила. Вера». Красные глаза прикрылись, утихомиривая огонь во взгляде гранд-адмирала. «Любовь». Почему-то гранд-адмирал Траун не стыдился своих побед. Бесстрастно взирал на реющий флаг Империи над головами покоренных им народов. Он просто выполнял свою работу. Но гибель Земли сумела вызвать сожаление глубоко в душе чисса. Мужчина усмехнулся, выпрямляясь в своем кресле. Земля. Планета, где разрозненные государства враждовали между собой, заключали договоры и выясняли отношения, возомнив, что они — единственные в космосе. И как вообще они смогли образовать Международную космическую станцию, первое сооружение, захваченное Седьмым флотом? А вскоре осталась только суша. Штурмовики Империи прошли победным маршем по Земле, пока не встретили отпор объединенной армии Земли: в последний момент русские привлекли значительное количество сил. «Надо было тогда Россию первой захватить». Почему он оставил ее на потом? Траун сам не понимал — изучив культуру Земли, он точно намеревался уничтожить самую огромную державу мира первой. Такой партизанской войны искушенный тактик еще не видел. Чего только стоила вторая за историю мира «атака мертвецов». — Хотя бы лидер все же понял, что нужно делать, и приказал им сдаться, — невольно проворчал чисс. — И не пришлось пировать на останках. «В итоге банкет торжества по поводу успешного испытания прошел на осколках».Пусть он землю бережет родную, А любовь Катюша сбережет…
Взгляд адмирала Ар’алани еще долго прожигал спину, обтянутую белой тканью. Взгляд, полный горечи, смирения и гордости. Чиссы будут помнить его. Это точно: такие гении даже в Доминации рождаются раз в столетие. — Спасая нас, он забыл про себя, — качнула головой Вутроу, с печалью отвернувшись и направившись в шаттл. — Таков путь настоящего воина, — кивнула женщина, следуя за своей помощницей. Чужак среди людей. Чужак среди своего народа. Гении зачастую бывают отвергнуты обществом. Героями иногда становятся после смерти. А что будет с тем, кто был изгнан, чтобы служить своему народу в чужой Империи?Расцветали яблони и груши, Поплыли туманы над рекой…
Единственный. Единственный инородец-офицер Империи. Единственный гранд-адмирал Империи. Единственный, кто в силах воздеть над Галактикой алое знамя Империи. Он уже немолод, но красные глаза все же так сияют. Не одинокий. Единственный. Горькая усмешка: он обручен с Доминацией, он жил войной. Пелена воспоминаний застлала ясный разум, прежде чем он погрузится в сон. Он не думал о роке смерти. Не думал о дорогих ему людях — он попросту не подозревал о том, как заботился о них. Они не в беде. Нет. Все хорошо. Траун закрыл глаза, зная, что скоро начнется его великая миссия. От судьбы Империи зависело спасение Доминации чиссов. Пока он еще стоит во главе Империи… В комнате стихла до боли знакомая мелодия, и мужчина наконец заснул. Песня напоминала ему о Родине каждый раз. И ему снились звезды с Ксиллы.Выходила на берег Катюша, На высокий берег на крутой.
Битва при верфях Билбринджи. Гений Трауна вот-вот вернет Империи окончательный триумф! Неспешная и бесшумная поступь воина. Гордо вскинутая голова. Напряженная спина. Заведенные назад руки. Горящий взгляд красных глаз. Он молча сел в командирское кресло, глядя на панораму звезд. Скоро, совсем скоро… Потухли тлеющими угольками красные глаза, хранившие в себе блеск ума, способного возродить Империю. Перестало биться сердце, которое принадлежало Доминации чиссов. Пришло время Трауна. Река утянула непревзойденного полководца с крутого берега в пучину…