Земноводное

Примерно к двадцатому году с основания Ли Юэ Моракс смирился с тем, что его считали драконом. Похож ведь – похож, чего уж там. Рога, чешуя, жуткие клыки и когти. В общем, полный набор, который не слишком разбирающиеся в божественном люди железно закрепили в своём сознании как признаки дракона. Моракс смирился, но драконом от этого не стал. Сам начал находить сходства, удрученно качая увенчанной кудрявыми рогами головой своему неровному отражению в озере. Дела до этого, в общем-то, никому и не было – кроме Барбатоса, которому Моракс имел неосторожность пожаловаться, и теперь вынужден был терпеть незлобные смешки от неугомонного Анемо Архонта. Впрочем, к истории о морепродуктах это имеет мало отношения. – Удивлён, что именно ты все-таки вышел победителем, – со всем ехидством сообщил ему мелодичный голос из-за спины. Моракс с трудом подавил в себе желание подпрыгнуть от неожиданности, потом – желание запустить в незваного гостя камнем побольше, после – ещё и желание скинуть его с отвесной скалы, благо даже идти бы никуда не пришлось. Право, в сдерживании своих мимолетных порывов и желаний Мораксу не было равных. – Удивлён, что ты ещё жив, – так и не обернувшись, со всей возможной вежливостью ответил он. Послышался сдержанный смешок. – О, я все-таки довольно живуч. Да и знаешь, несколько проблематично убить того, для кого концепция смерти, как таковая, отсутствует. Зашуршали одежды – белая с аквамариновой и серебряной вышивкой ткань заструилась с обрыва, когда гость опустился рядом, свесив ноги над пропастью. Моракс наконец позволил себе взглянуть. На него смотрели в упор все с тем же отстраненным выражением, которое он помнил. Они не виделись больше полутора столетий – Дань Фэн не изменился ни на цзань, даже источал всю ту же ауру высокомерия напополам с насмешливостью. – Потрепала тебя жизнь, однако, – усмехнулся господин верховный старейшина, окинув Моракса нечитаемым, но не слишком ласковым взглядом. – А тебя все так же холят, лелеют и выпускают на поле боя только добить калек? – вернул ему подколку Моракс. По изящно приподнятой брови стало очевидно – шутку смешной не сочли. Она таковой и не планировалась, конечно, но стало почему-то то до злости обидно за то, что этот рогатый позволял себе строить из него, Моракса, полнейшего глупца. И ведь явно получал от этого удовольствие. – Мне просто не доставляет удовольствия лезть в эпицентр сражения, когда существуют куда более действенные способы поражения врагов. Более эффективно, эффектно... и менее трудозатратно. Помолчали. Алое солнце опускалось за море, расстилая по воде дорожку почёта, обрамленную золотом отражений и мягкой пеной медно-рыжих облаков. И прямо по центру живописно высились столпы каменного леса Гуюнь. Моракс почувствовал, как внутри тёплым клубком сворачивается удовлетворение от столь величественной демонстрации выигранной им битвы – последней за победу, за власть над этими землями. Дань Фэн проследил за направлением его взгляда, склонился голову на бок, таким же оценивающим взглядом прошёлся по воздвигнутым на глади моря скалам. – Некрасиво. Желание спихнуть рогатого сноба со скалы стало просто непреодолимым. Пришлось напомнить себе, что этим он не добьётся ровным счётом ничего. – Почему это? – Если и искажать столь завораживающий морской пейзаж, то уж лучше было установить что-то поизящнее простых скал. В них ведь даже никакой задумки, я прав? – вопрос риторический. Дань Фэн подпер голову рукой, не отрывая показательно разочарованного взгляда от критикуемой инсталляции. – Когда я навещал тебя в прошлый раз, их тут не было. Да и вкус твой, казалось, тогда был утонченнее. Что поменялось, Моракс? – В пылу сражения не слишком думаешь о том, как это будет выглядеть после. Там, знаешь ли, важнее выжить самому и обеспечить обратное противнику, – с притворной поучительностью поделился опытом Моракс. На секунду – всего на одну секунду! – во взгляде Дань Фэна мелькнуло осознание. Сразу за ним – удивление и восхищение, моментально вытесненное, впрочем, его обыкновенной отстраненностью. Но даже эта секунда дорогого стоила. Моракс почувствовал себя польщенным. Что-то драконье внутри довольно заурчало. Моракс мысленно пнул сам себя, напоминая, что дракон он только в людских фантазиях. Ну и немного – в характерной тяге ко всякого рода побрякушкам разной степени ценности. – И с кем же ты так отчаянно сражался? – взгляд Дань Фэна скользнул с моря на лицо собеседника. Старейшина без особого старания попытался изобразить заинтересованность в ответе, но с треском провалился – скучающее выражение было слишком очевидно, чтобы хоть на секунду усомниться в его наигранности. – Одну водную ящерицу. Вроде тебя, – осклабился Моракс. – Хотя подожди, кажется, у него было несколько больше хвостов, чуть меньше желания вылезать из воды и самую малость больше стремления затопить Ли Юэ прямо до вершины этого утеса. Дань Фэн хмыкнул в попытке скрыть мешок, покачал головой с выражением «бывают же идиоты, и как их только земля – вода – носит» и отвернулся. Моракс отвернулся тоже. По правде говоря, они ведь не были друзьями. Просто так сложилось, что иногда кто-то один в случайном порядке возникал за спиной другого ради взаимного обмена колкостями. Иногда они пили чай – в основном это случалось, когда Моракс сам наведывался на Лофу. Резиденция Дань Фэна куда больше располагала к подобному времяпрепровождению чем голые скалы, на которых старейшина обычно заставал Моракса во время визита в Ли Юэ. Здесь они иногда состязались в чем-нибудь не слишком разрушительном, вроде метания копья, стрельбы из лука или запугивания ночами разными фокусами ни в чем не повинных жителей какой-то деревеньки, очень неудачно попавшейся тогда на глаза. И да, Мораксу до сих пор было немного стыдно, хотя тех людей уже давно не было в живых. В отличие от Гуй Чжун, отчитавшей его в тот раз по всей строгости, как нашкодившего мальчишку, а не одного из сильнейших богов, борющегося за право владения этими землями. Ни друзьями, ни врагами они не были. Они просто были. Один никогда не мог быть уверен, жив ли другой. Не мог быть уверен в том, не последняя ли эта встреча. Не мог быть уверен в том, что в следующий раз ему не воткнут в спину нож или что похуже. Они практически ничего толком не знали друг о друге. И такой расклад вполне устраивал обоих.

* * *

Следующая их встреча – состоялась. Более того, всего через несколько дней. В последний – недавний – раз они разошлись далеко за полночь, вернее сказать даже ближе к утру. Обошли половину Ли Юэ, тактично минуя стратегически важные места – нет, Моракс не считал себе параноиком и знал наверняка, что все это Дань Фэну даром не надо, но чем боги не шутят. Или одна конкретная рогатая ящерица пакостного характера. Из хорошего – по пути они наткнулись на какую-то банду особо уверенных в своих силах и безнаказанности отреченцев. Уверенность их испарилась с первым синхронным взмахом копий, а после... Ну, испарилась с этого света и сами преступники. Потом, на руинах отныне – надолго ли? – безжизненной базы, разгоряченные битвой и неудовлетворенные её малой продолжительностью, они направили копья друг на друга. Итогом стала обрушенная скала, что погребла под собой место законной расправы и едва не задела самого Моракса. Легко оцарапанное плечо ныло ещё несколько дней. Гуй Чжун ругалась куда меньше, бережно обрабатывая рану, пока Моракс исключительно для вида и порядка ради пытался от неё отмахнуться, а после ласкового поцелуя во взъерошенную макушку ещё час сидел и хмурится недовольно, пряча кончики покрасневших ушей за волосами. А потом мир в один день обрушился Мораксу на голову.

* * *

– В чем дело, Моракс? Сегодня ты особенно печален, или это лунный свет так удачно падает? Горе тебе к лицу. Моракс лишь слабо выдохнул от неожиданности голоса, отсутствующим взглядом продолжил смотреть в стену. Не задался вопросом, как этот земноводный проник в его личные покои. Только... – Ты умеешь исцелять? – Надо же, – Дань Фэн опустился на тростниковый пол рядом. Под одеждой не было видно острых колен, о которые видьдхара опер локти, подперев голову. Безуспешно попытавшись поймать взгляд Моракса, он, в конце концов, уставился в ту же скучную, чисто белую стену, освещенную лишь косыми лучами луны сквозь распахнутое окно. – Ты даже не спросишь, что я снова забыл тут? Или почему вспомнил о тебе так быстро, м? – Умеешь или нет? Моракс чувствовал изумление Дань Фэна, как он потерянно замер на секунду, не ожидая такого напора. Пара минут тишины и раздумий, и наконец последовал осторожный ответ: – Зависит от ситуации. Но к чему вопрос? Вместо ответа Моракс поднялся с пола и прошёл по комнате – тяжело и медленно, словно настоящий старик по меркам людей. Ноги слушались с трудом, и все тело словно ему и не принадлежало, подчинялось нехотя. Изумленный того больше Дань Фэн глядел на него снизу вверх, а кончик его лазурного хвоста нервно дёргался каждый раз, когда Моракс не глядя ступал в опасной от него близости. – Тогда можешь хотя бы просто взглянуть? Я... Не знаю, что предложить тебе взамен, но ты можешь просить, что захочешь. Я сделаю все возможное... – Я понял, – прервал его Дань Фэн и тоже поднялся. – Веди и рассказывай. Пока ничего не обещаю, а потому и не прошу. Они прошли по длинным коридорам, залитым лунным светом. Впервые Дань Фэн видел Моракса таким слабым, уязвимым. И, главное, перед кем? Разве можно так просто показывать свое горе тому, с кем видишься раз в столетие лишь забавы ради, а не от большой дружбы? Когда они зашли в маленькую комнату, в голову Дань Фэну ударила отвратительная энергия скверны, сильная настолько, что он пошатнулся, в последний момент хватаясь о стену. Моракс, словно не замечая ничего, прошёл вглубь и остановился над постелью. Навстречу ему с уважительным поклоном поднялась женщина, что-то тихо шепнула, указывая на покрывало. Дань Фэн видел только лежащую поверх него руку, болезненно бледную и иссушенную близкой смертью. Одни кости, обтянутые прозрачной кожей. Ей уже не помочь. – Пусть смертная уйдёт. Женщина подняла на него глаза и с отрицательно покачала головой, упрямо сжав губы. Дань Фэн вздохнул. Да что ж за люди-то такие, неужели смерти не боятся? Неужели не чувствуют кожей волнами исходящей от больной смерти? – Моракс, скажи ей. – Пусть остаётся, – послышалось в ответ равнодушное. Моракс опустился перед кроватью на колени. Дань Фэн, неслышно ступая, наконец подошёл и заглянул в лицо лежащей на постели... девушки? Когда-то она наверняка была изящно красива, а мягкость черт проглядывалась даже сквозь изуродованное угловатостью болезни лицо. Девушка едва дышала, глядя в потолок отрешенным взглядом. Она была уже не здесь. Она... – Гуй Чжун, богиня пыли, – глухо проронил Моракс и бесстрашно переплел свои пальцы с пальцами безвольно лежащей на покрывале руки. – Она заразилась скверной, защищая своих людей. Она... –...умрет. Моракс воззрился на него нечитаемым взглядом, но, кажется, впервые за вечер – осознанным. – Я не позволю ей умереть. Не так. – Ты ничем не поможешь. – А ты?.. Дань Фэн замер. Нервно облизнул губы. Нехотя опустился на колени рядом, поколебался секунду, но все же положил прохладную ладонь на лоб Гуй Чжун. Ему показалось, что девушка вздрогнула и тут же замерла. Но Дань Фэн был уверен наверняка – не более чем иллюзия, подсознательное желание отгородиться от смерти, убедить себя, что человек перед ним ещё жив. Шум крови в ушах заглушил все мысли, кроме одной – как правильно донести до ослепленного горем Моракса, что он ему не поможет? – Смерть не должна обращаться вспять, – Дань Фэн поднялся на ноги после долгих мгновений тишины и брезгливо вытер руки об услужливо предложенное полотенце. – Она уже на той части пути в небытие, с которой невозможно оглянуться. Мне жаль. Ты можешь только облегчить её страдания, убив собственноручно. Моракс остался сидеть, испытующе глядя исподлобья и не говоря ни слова. Вопреки всему, именно Дань Фэну стало неуютно под этим взглядом, лезущим в самую душу. – Ты ведь можешь, верно? – наконец вкрадчиво, по слогам проговорил Моракс, и глаза его опасно налились расплавленным золотом. Дань Фэн промолчал – слишком выразительно, – и упрямо поджал губы. – Ты можешь... – на грани удивления выдохнул Моракс едва слышно, словно наконец нашёл то самое откровение, к которому стремился всю жизнь, и теперь не мог поверить. – Почему, Дань Фэн? Разве вы там, на своих кораблях, разве не вы владеет силой Изобилия, что способна воскрешать мёртвых? Разве не ты потомок одного из сильнейших... – Это на корню противоречит тем законам, по которым я живу не одно тысячелетие. Дань Фэн хмуро опустил глаза в пол, думая лишь о жгучем клубке раздражения, что змеей сворачивался где-то под сердцем. Он ведь сказал нет, так почему должен ещё объясняться? Они даже не друзья, он ничего не должен, он согласился прийти сюда только потому... Почему? – Разве ты не преступил бы их ради своего друга или возлюбленной? – в конце концов глухо спросил Моракс. – Нет. Да. Перед глазами пронеслись лица Цзинлю, Инсина, Байхэн, Цзинь Юаня. Дань Фэн сделал бы все, чтобы они жили. Действительно все. Но Мораксу об этом знать не обязательно, это не его дело, не его право спрашивать о таком, давить на жалость и взывать к совести. Дань Фэн ничего не обещал. Дань Фэн ничего ему не должен. Дань Фэн имел полное право не хотеть помогать. Моракс прожигал его взглядом ещё с минуту. Потом наконец отвернулся и сразу, как показалось Дань Фэну, словно постарел. От этих мыслей по спине пробежали ледяные мурашки – неправильно, невозможно, противоестественно; такие, как они, бессмертные, не могут стареть, они не должны стареть, не должны... ...умирать. Дань Фэн не знал, сколько простоял в темноте, не границе ночного мрака и лунного света. Неотрывно глядя то на скорбную фигуру Моракса, то на бледное, истонченное отпечатком смерти лицо Гуй Чжун, он пустил мысли на самотёк, и на смену звенящей пустоте приходили то крики захлебывающихся в агонии пораженных марой, то сияющие улыбками лица его друзей. Этот вихрь затягивал, не позволяя выбраться из пучины захлестнувших Дань Фэна противоречий. Он... мог. Помочь, попытаться исцелить, использовать силу Изобилия, в конце концов – кто узнает? Не имел права. Моракс хотел от него слишком многого. От того, кто даже не был другом, так, лишь крайне редкой компанией. Дань Фэн не обещал. Дань Фэн и вправду не хотел помогать. Вместе с этой мыслю что-то в душе, с невыносимой силой тянувшее, пригвоздившее его к земле, наконец обрушилось с грохотом, утянуло за собой навеянные глупым состраданием мысли, и наконец наступила блаженная тишина. Дань Фэн развернулся и, больше не оглядываясь, покинул комнату. А после – и Ли Юэ. Они снова встретятся. Не в этой жизни, потому что каждый раз жгучее чувство, близкое к раздражительному сожалению, будет перевешивать в Дань Фэне желание навестить старого знакомого. Моракс же ещё долго не забудет того оценивающего взгляда, в чаше весов которого принципы перевесили спасение чужой жизни. Пускай. Его право. Они встретятся. Спустя тысячелетия Моракс, уже Чжун Ли, узнает в одном из молодых гостей извне Дань Фэна. Дань Хэн его не узнает.