Формальности болот, населённых стервятниками

— Ну, это проблема. Оливер Берман не был человеком, который бы очень переживал из-за неудачной гонки. По крайней мере он пытался всех в этом убедить. И себя заодно. Да и к тому же, это же Бахрейн, у Премы всегда великие беды с тем, чтобы попасть в настройки. Однако в данный определённый момент он смотрит на результаты свои и своего напарника по команде… Ну, это не лучшее. 18 и 17, серьезно? Но Олли пытается быть спокоен, пытается выдушить из этого хоть что-то хорошее. Стартуя с такой позиции будет практика обгонов, например. Если они смогут нормально поехать. Он в это верил, по крайней мере. Или не верил, не суть важно. Он уже прошел через этап, когда из-за каждого плохого результата хотелось выбросить на помойку все года гоночной карьеры. Но это импульсивно, инфантильно и почему все эти слова на и начинаются? — Но не моя вина, я сделал всё что мог. Потому что, честно, можете ли вы его винить? Машина не ехала так как должна, ещё и пожирала шины как не в себя и это точно принесёт проблемы на гонке, но это же Бахрейн, а Олли в Преме. Тут это уже традиция запарывать первую гонку, промазывать с настройками. На следующий уик-энд будет лучше и он в этом почти полностью уверен. Это же Према, в конце концов. Да, новые машины и всё такое, но это же Према. Хотя машина, в данный определённый момент, была меньшим из зол. Например, потому что на полу его комнаты, потеряно смотря в потолок, лежал Кими. Бедняга перешел из ФРЕКА прямиком в Формулу 2 и, честно, Олли было его жаль. Ребёнок не успел даже толком поездить, а его уже сватают в Мерседес на следующий год. Мерседес! Его, 17-летнего подростка, на замену семикратного, который решил уйти из команды. Уму несмыслимо. Думается Олли, что окажись он на его месте, то тоже бы нервничал. Когда буквально все глаза на тебе, а ты не смог даже в топ-10 попасть. Хотя в его случае это можно было спихнуть на отсутствие опыта, да и всё. К тому же Кими даже так приехал выше Олли. Да, на одну позицию, но выше же. — И ты тоже. Олли присел на корточки рядом с до сих пор лежащим на полу итальянцем и мягко, почти невесомо, погладил по голове. Это его первая практика, в конце концов, и Берман ну уж очень сомневается в том, что у него было прям много часов тренировки до этого. Да и это всегда сложно, переходить из серии в серию, особенно когда в предыдущей ты рвал и метал. Особенно если переход был таким резким как у вот него. Сам Оливер вполне спокойным темпом шёл по лестнице формул, никуда не спеша. Хотя он бы поставил свою почку на то, что сам Кими не очень в восторге от такого расклада дел. Это же Мерседес его так протащил, да? Олли уже приходилось ездить с юниором Мерседеса, однако у Вести не было и половины той поддержки, что была у Кими. Машина Фреда была покрыта лого спонсоров, как и у них всех, когда машина Кими оставалась чистой. Видимо Тото Вольфф был уж очень уверен в Андреа, раз настолько сильно его поддерживает и тянет по лестнице формул. Сам Олли считал, что это его незакрытые гештальты и ему бы к психологу, а не Кими вот так мучать. Ладно, кто он такой чтобы судить за них всех. Но историю с тем, как директор Мерседеса не смог подписать Ферстаппена когда-то он слышал и был уверен, что Тото просто думает, что Кими — это следующий Макс, Сенна, Шумахер и кто там ещё. Олли в способностях своего напарника не сомневался, но сомневался что именно он тот самый светоч поколения. Хотя кто знает, может всё-таки и он. Олли не хотел подкашивать уверенность Антонелли ещё больше. Да и он не спрашивал никогда, наверно Кими не против такого быстрого скачка. Ну, сейчас может и не против, только мир гонок это то ещё болото со стервятниками и крокодилами, которые готовы тебя заживо разодрать за один шаг в сторону. К такому надо привыкнуть, вкатываться постепенно. Кими же был брошен прямо в пасть голодному зверью, ведь все заголовки выкрикивали только его имя, за ним наблюдали даже те, кто в младшие формулы никогда не заглядывал. Олли не знал, как это ощущается, но был уверен, что паршиво. Подумать только, буквально весь мир за тобой наблюдает. Всем было сложно, но когда за каждый хоть сколько-то плохой результат ты был порицаем, а на тебя сразу накидывались, то становилось совсем тяжко. Да, пожалуй Оливер полностью понимает, почему он сейчас лежит на полу и даже не говорит ничего. Окажись Олли на его месте — скорее всего действовал бы точно также. Или нет. Он не уверен, ему в таком оказываться не доводилось. — Кстати, почему ты всё ещё здесь? Кими даже не поворачивает голову в его сторону. Только смотрит в никуда, иногда подозрительно быстро моргая. Олли не психолог, никогда им не был, но даже он не уверен, что это совсем обычная реакция на стресс. Но может это такая особенность вот именно этого определённого итальянца? Простите, но Оливер Берман в первую и десятую очередь гонщик, он не разбирается в мозгах людей. Было бы невероятно полезно, но имеем, что имеем. Да, и спрашивать почему он всё ещё здесь было идеей не лучшей с его стороны и будь его воля, он бы взял свои слова обратно. Потому что, опять же, он не психолог, но говорить это в такой формулировке человеку, на которого итак скоро польется (уже полилась) целая куча дерьма, ну… Ладно, да, это было глупо. Олли разочаровано вздохнул и собственноручно поднял Кими с пола, приводя его в сидячее положение. А потом просто обнял, держа его вот так. Олли, например, объятья и физический контакт в принципе всегда помогали справится с нервозностью и всеми остальными прелестями жизни. А Кими вроде и не вырывался, только голову положил Оливеру на плечо и вцепился ему в спину руками. — Спасибо. Олли вздохнул и легонько погладил Кими по спине. Н-да, ему ещё надо будет привыкнуть к этому всему. Но ничего, напарники на то и напарники, чтобы хоть какое-то доверие между ними было. Помогает в жизни и в принципе. А плохие результаты, что ж, это временно. Исправят ещё.