Осуждение

Каземат Убийц, возле камеры       Элиота, З ноября Старый Смит идёт по коридору, разнося еду             С т а р ы й      С м и т (заглядывая в камеру Элиота) Обед! Элиот, подойдя, принимает еду через окошко двери                   Э л и о т             Благодарю. Прошу, скажите: Мне писем нет?             С т а р ы й      С м и т                         Коль были б, я б сказал.                   Э л и о т       (покорно склоняясь) Простите. В задумчивости долго смотрит на тарелку с едой, затем оставляет её на столе и устало уходит вглубь камеры, на койку. Старый Смит проходит дальше по коридору, к другим камерам             С т а р ы й      С м и т             (у соседней камеры)                   Ну, берите поживее.                   Э л и о т       (негромко, в задумчивости) Нет, сам не знаю: и чего я ждал...       (помолчав, с плохо       скрываемой горечью) Так лучше. Не хочу им лишней боли. Друзья, прощайте. Сохрани вас Бог От пули и предательства... Смутно улыбнувшись, умолкает. Приглушённый шум в конце коридора             С т а р ы й       С м и т       (у одной из дальних камер)                                           Сказали ж, Из Дома Смерти нынче ждут конвой. Вот Вам и не готовили сегодня. Заглушённый вопль в коридоре             К р и в о й      Т о н и             (с конца коридора) Не может быть! Писал я! Подавал! Не может быть!       М о л о д о й      Д ж о н с       (быстро подходя к камере)                               Да тише Вы!             К р и в о й      Т о н и                                                       Н-не может..             Голос обрывается             С т а р ы й      С м и т Держи! Заглушённый шум. Элиот, до этого отрешённо сидя в своей камере и не обращая внимание на происходящее, начинает прислушиваться       М о л о д о й      Д ж о н с             Как бьётся!             С т а р ы й      С м и т                               И немудрено... Он сколько раз уж получал отсрочки: То выдавал кого-то, то просил Участие признать в каком-то деле... А там — пока проверят, да пока... Но в этот раз, видать, не прокатило. Его казнят.             Заглушённый вой       М о л о д о й      Д ж о н с                   Да тише ты!                   Э л и о т                   (тихо)                                           Казнят... Так это Тони, значит. Всё, уводят... Кто вспомнит, как гонялся я за ним? Убийца юных девушек... Я тоже. Приговорённый к смерти, как и я. Нет, никакой нет разницы меж нами.. Я говорил: достоин казни он — И так же о себе скажу. Вот только — Я так же буду биться?       Заглушённый шум, словно             затыкают рот                   (в ужасе)                                     Боже, нет... Прошу Тебя! Гулкие шаги. По коридору идут конвойные             К о н в о й н ы й                         Которая?             С т а р ы й      С м и т                                           Вот эта. Полузадушенные хрипы. Смутно слышно, как отпирают камеру. Дальше какие-то слова, но их заглушает яростное хрипение                   Э л и о т (напряжённо прислушиваясь) Читают приговор.       (почти так же хрипло,       буквально задыхаясь)                               Прости, прости Всех нас, о Боже!             К о н в о й н ы й (вдали, в камере, возвышая голос)                                Над душою Вашей Да смилуется Бог. Заглушённый шум. Конвойные ведут Кривого Тони по коридору       Г о л о с а      и з      к а м е р                               Гляди, ведут! Ведут! Вон Тони наш! Ведут в Дом Смерти!             К о н в о й н ы й Потише, эй! А ты не застревай!             К р и в о й      Т о н и             (отчаянно отбиваясь) Не надо... Подождите... Я хотел бы Признаться... ведь ещё я совершил...             К о н в о й н ы й Не застревай!             К р и в о й      Т о н и             (стараясь задержаться)                         Прошу я, подождите... Послушайте... Из нераскрытых дел... Я расскажу...             К о н в о й н ы й             (подталкивая его)                         Да двигайся же, парень.       Г о л о с а      и з      к а м е р Прощай, прощай!             К р и в о й      Т о н и                               Уйдите! Не хочу!             К о н в о й н ы й       (таща его вместе с другими) Да двигайся!             К р и в о й      Т о н и                   (отчаянно)                         Чистюля! Элиот медленно поднимается с койки                                           Эй, чистюля! Элиот приближается к двери камеры и долго смотрит на Тони, затем протягивает руку сквозь решётку, словно благословляя его. Тони почти прекращает отбиваться                    Э л и о т       (предельно взволнованно) Прости тебя Господь! Конвойные с трудом волокут из коридора слабеющего Тони                   (вслед ему)                                     Я — за тобой. Припав к решётке, долго провожает его взглядом. Как только процессия скрывается из виду, вновь отходит вглубь камеры и обессиленно опускается на колени, приникая головой к койке А я не знал, что буду так бояться. Теперь я даже дрожи не стыжусь... Поднимает голову и молитвенно складывает руки Да, может быть, просить такое — гордость, А гордость — грех. Но, Господи, прошу... Я всё же офицер — прошу, позволь мне Не ослабеть, когда мой час пробьёт. Замирает, вновь припав лицом к койке. Затем с трудом приподнимается Как будто легче стало... Устало садится на кровать (медленно, в глубоком раздумье)                                           Я надеюсь, Мне ждать уже недолго. В эти дни Я непрестанно думаю об этом. Мне кажется, я прав был. Если б мне Вдруг подарили жизнь — что с ней я б делал? Остаться здесь на годы? Может быть, То было бы надёжней искупленьем... Но, Господи, я слаб. Позволь уйти. Не требую — молю... Коль то согласно С Твоею волей — я прошу, позволь...                   Молчание Мне здесь никто не пишет. Верно, в этом Даётся знак, что никого уход Не обездолит мой. И бедным сёстрам Не легче ли отплакаться сейчас, Чем приезжать, скрываясь воровато, И плакать каждый раз. А ведь они Поедут, Боже! Ингрид, Хельга, Грета... Коль можете, простите эту боль. Пусть память вас не мучит. Даже лучше, Что скоро не оставят от меня Ни имени, ни знака*. Я прошу вас В минуты горя думать обо мне, Как если б навсегда я возвратился На родину...                   (в задумчивости)                         Да ведь и вправду так... К родителям — они ушли так рано. Ошибкой, верно, переезд наш был.                   (тихо улыбаясь) Ну что ж, хотя бы я исправлю это И к ним вернусь, вернусь в свою страну Полуночного солнца! Да, надеюсь, Недолго ждать. Немного потерпеть... Долгое молчание. Элиот встаёт, медленно проходит по камере и возвращается на прежнее место Как это будет? Говорят, не больно...             (горько усмехаясь) Я думаю, кто в этом уверял — Никак не захотел бы сам проверить...             (прикрыв глаза, тихо) Как бился он! Я видел как-то раз, Как был с надзором прислан... Не поверю, Что боли он не чувствовал! Хрипя, Он рвался из ремней. Не помню, сколько Всё это длилось, но давали ток Не раз уж точно... Боже, что за запах Стоял! Я потянулся к кобуре — Меня, должно быть, за руки схватили... И наконец он на ремнях повис... Элиот широко открывает глаза.                   Молчание Убийца, да... но я его не лучше. И мне конец такой же предстоит. (снова прикрыв глаза, мало-помалу в изнеможении опускаясь на койку) Нет, не хочу, чтобы меня тащили... Пускай привяжут, но дойду я сам. Пластины холод... капли на макушке — И по лицу стекают. Капюшон Закроет мир... и дальше что увижу? Почувствую я боль? Иль спазм? Иль жар? Огни — и темнота... Да, так, наверно...             (взволнованно) Нет, нет, не может быть, чтоб темнота! Там свет... Там дивный свет... Улыбка Риты, Глаза родных, Спасителя любовь! Там свет, я знаю... Окончательно ложится на спину и застывает, прижимая руки к груди (слабеющим голосом, почти бессвязно)                               Если только примут... Как далеко... Да где же... Если б знать, Что я прощён... Приму любую муку, Коль это так...             (едва слышно)                         Твой суд лишь надо мной... Оцепенев, впадает в забытьё. Во вспышке света появляется Рита                   Р и т а Любимый мой, я здесь. Ты ждёшь, я вижу. Но где же мы, скажи?       (в страхе оглядываясь вокруг)                                     Как здесь темно! Подняв голову, смотрит на лампу, ярко горящую на потолке возле камеры Как может быть, чтобы горели лампы, Но света не давали? Я почти Тебя не вижу, Элиот... Ощупью, как слепая, ищет руками его руки. Найдя, судорожно сжимает                                     Мне страшно! Оборачивается в сторону коридора Вон там решётка... А за нею... зверь? Он чёрный и мохнатый... он скрежещет Зубами. Боже, Боже, пожалей... Я что-то вижу в нём... Души осколок? Там... человек? Любимый, защити! Падает на колени возле койки и приникает головой к сложенным рукам Элиота, пряча лицо. Не приходя в себя, Элиот делает машинальное движение рукой, тихо касаясь её волос Утешь, укрой меня! Послушай, ужас Какой меня преследует! Порой Приду я к брату — там такой же чёрный Сидит, и даже будто бы похож Лицом на Габриэля! Милый, милый! С какой он дикой злобой говорил, Как он тебя б замучил... Я боялась, Пришла тебя искать... Сплетается пальцами с Элиотом. Горько плачет, и её слёзы падают ему на руки и грудь                   Э л и о т (с тяжёлым стоном, в забытьи)                                     Как обожгло... Исходит сердце кровью... Рита, Рита... Несколько успокоившись, Рита приподнимает голову и вглядывается в его лицо. Из-под сомкнутых век Элиота возникают слёзы сильной боли                   Р и т а       (ласково касаясь его щёк,             словно отирая слёзы) Ты плачешь, как и я? Поднимается и садится на кровать. Нежно гладит его лицо и волосы                   Э л и о т (с неясным беспокойством, в забытьи)                                     Всё хорошо, Коль ты со мной, коль ты меня прощаешь... Тебя так смутно вижу. Жизнь моя, Куда ушла?                   Р и т а                   За что же эти слёзы...                   Э л и о т             (тревожно, в забытьи) Поверишь им? Ведь говорила ты, Что лгу тебе...                   Р и т а                         Нет, нет... тебе я верю. Элиот тихо улыбается, лицо становится умиротворённым Ты мне на Рождество** пообещал, Что не обманешь... Зал блистал огнями, Мы танцевали... Замолкает на некоторое время. Задумчиво напевает мелодию вальса                         Элиот, пойдём... Я знаю там чертог ещё светлее... Вновь оглядывается в страхе А здесь... Здесь, в этом ужасе и зле... Зачем ты здесь — прекрасный, нежный, чистый? Пойдём со мной... Там мягкая трава, Цветы благоухают... я же помню, Как ты любил цветы... и воздух там Звенит от пенья птичьего — похожи Они на тех... Трёт лоб рукой, пытаясь вспомнить                         Ты как-то называл... Не помню... Всё смешалось...       (наклоняясь ближе к нему)                                                 Ты ведь слышишь... Откликнись... (помолчав, порывисто и торопливо)                         Ты сказал, что мог назвать Меня женой, но есть тому преграда...                   (с горечью) Я знаю: братья... Но теперь никто Не помешает нам... Скажи мне только, Что ты согласен... Наклоняется ещё ближе, словно для того, чтобы лучше слышать ответ                               Элиот, ответь: Ты хочешь быть со мной?                   Э л и о т       (тихо улыбаясь, в забытьи)                                           Любовь... прощенье... Чего ж ещё желать?                   Р и т а                               Так ты готов?                   Э л и о т             (всё так же в забытьи) Как хорошо мне... Как легко...                   Р и т а                                                 Ответь же: Венчаешься со мной?                   Э л и о т (очень тихо, не приходя в себя)                                     Да, Рита, да! Рита тихо плачет, осторожно касаясь рук Элиота, сложенных на груди. К камере подходят тюремщики, отпирают её и заходят внутрь             С т а р ы й      С м и т       (бросая взгляд на Элиота) Он спит?       М о л о д о й      Д ж о н с                   (с тревогой)                   Он без сознания, похоже. Не шевельнулся даже, как вошли. Оба подходят к Элиоту и пристально наблюдают за ним             С т а р ы й      С м и т Да что хоть ты выдумываешь! Дышит Спокойно, ровно. Просто крепко спит.       М о л о д о й      Д ж о н с Средь бела дня?             С т а р ы й      С м и т                         Тебе-то что за дело? Подойдя к столу, забирает поднос с нетронутым обедом       М о л о д о й      Д ж о н с И есть не стал.             С т а р ы й      С м и т                         Сегодня мало кто Из заключённых ел. Когда уводят Кого на казнь, других берёт тоска, Кусок не лезет в горло. Каждый знает: Пройдёт такой же путь. А тот ещё И отбивался сильно. Взбаламутил Других сегодня — вот и результат.       Ещё раз осмотрев камеру,       направляется к двери Пойдём.       М о л о д о й      Д ж о н с             (тихо, пристально       вглядываясь в лицо Элиота)             Я б не сказал, что он печален... Выходят из камеры и идут вглубь коридора                   Р и т а Нет, ты не должен оставаться здесь... Я попрошу, чтоб встретиться скорее. До встречи, милый. Встаёт, на прощание кладёт руку ему на лоб                                     Подожди меня... Рита исчезает. Элиот открывает глаза, постепенно приходя в себя. Тюремщики возвращаются, вновь проходя мимо его камеры             С т а р ы й      С м и т       (заглядывая в камеру Элиота) Проснулся...       М о л о д о й      Д ж о н с                   Точно — и какой-то странный.             С т а р ы й      С м и т А что?       М о л о д о й      Д ж о н с             Да ты в глаза ему взгляни. Пронзительные, дивные... Аж страшно.             Тюремщики, помедлив             возле камеры, уходят                   Э л и о т (с трудом приподнимаясь, задумчиво) Как будто что-то снилось... (тихо улыбаясь, как будто прислушиваясь к чему-то в себе)                                                 Снился свет.