Осуждение

Полицейский участок Чикаго,       вечер 17 февраля Том сидит за столом с Робертом.       Входит Оскар                   Р о б е р т Ну, как там наш подследственный начальник? Ты от него? Оскар устало садится за стол к коллегам                   О с к а р                   Ну да. Едва прошёл... Пустили в нарушение инструкций, По-тихому. Но впредь, сказали мне, Не будут рисковать. Родным лишь можно Да адвокату.                   Т о м                         Ну же, говори.                   О с к а р Да что тут говорить! Он повторяет: Не знаю сам, затмение нашло — И выстрелил...                   Т о м                         Получше не придумал? Ну, ревность или что... народец здесь Хоть этому сочувствует немного... Оскар встаёт и нервно прохаживается по комнате, затем вновь садится за стол и хлопает по нему рукой                   О с к а р Как глупо, глупо! Так себя ведёт, Как будто бы и в самом деле хочет На раскоряку*!                   Р о б е р т                               Иль рехнулся он?                   О с к а р Молись, чтоб он и вправду обезумел — Всё лучше, чем палач...                   (помолчав)                                           Да, он признал: Убил её.                   Р о б е р т                   Что было там? Жалею, Что не был с вами я позавчера.                   Т о м О чём жалеть! Мы от толпы безумной Едва его отбили — линчевать Его хотели.                   Р о б е р т                   Так убил...                   О с к а р                                     Не знаю!                   (Тому) Ты ближе был — он впрямь в неё стрелял?                   Т о м Я этого не видел. Только слышал Далёкий выстрел... или, может, два.                   О с к а р Как два? Один ведь.                   Т о м                                     Значит, показалось...                   О с к а р Так, может...                   Т о м                         Что там «может»? Что гадать, Когда он сам вины не отрицает? Когда его там найден пистолет, И нет в обойме одного патрона? Ведь он стоял с оружием в руке, А после уронил.                   О с к а р                               Нет, я не видел, Чтоб Элиот оружие держал. Я, видно, позже...                   (резко)                               Том, зачем не отдал Ты пистолет ему?                   Т о м (изумлённо оборачиваясь к нему)                               С ума сошёл! Чтоб нас он уложил?!                   О с к а р                                     Не уложил бы. Ты вспомни, как об этом умолял. Я видел по глазам: он над собою Свершил бы приговор. Том, не пойму, Зачем всё это: суд, допросы, тюрьмы? Ужели бедный Элиот не мог Сам осудить себя?                   Т о м                               Вот коль захочет, Пусть травится иль вешается сам. Но, знаешь ли, похоже, он не жаждет... Не верю я, чтоб в камере ему Возможности не дали...                   Р о б е р т                                     Том, не надо... Уж это слишком.                   Т о м                               Да, я знаю, Роб. Но что тут скажешь?!                   О с к а р       (после некоторого             раздумья)                                     Знаешь, этот братец — Тот фрукт ещё. А вдруг оговорил? Иль Элиот зачем-то с ним схлестнулся, Её же по случайности задел?                   Т о м Задел он, как же! Пулей прямо в сердце — Случайно! Что на брата говорить? Он безоружен был.             (в сторону)                                     Хотя откуда Мне знать, коль не обыскивал его?             (Оскару) В каком он горе был, ты сам не видел? Как над сестрой стоял?                   О с к а р                                           Ну так-то да...                   Р о б е р т Ну, в общем, дело ясное, хоть горько Всё это признавать.                   Т о м                                     И я о том Уж битый час толкую.                   О с к а р                                     Том, не знаю. Как будет суд — я прямо им скажу, Что я не видел, кто её убийца. Встаёт и, отвернувшись, хочет уйти                   Т о м Дурак же ты. Ну, скажешь — огребай. Меня лишь не тяни. И счастье, если Сообщниками всех нас не сочтут, Не привлекут к допросу, если будешь Ты защищать его.                   Р о б е р т                               А могут? М-да. Оскар вновь оборачивается к ним И правда, Оскар. Будь благоразумен. Том дело говорит. Нам будет он Начальником и храбрым, и толковым. Ужасно это — только мы должны Работать дальше. Элиот — покойник Для нашей службы, даже если он Останется в живых каким-то чудом. А по тому, что слышал я сейчас, Не верю в это.                   О с к а р                         Роберт, как ты можешь? Лишь вспомни, чем обязан ты ему.                   Р о б е р т       (резко, почти криком) Я помню это!             (сдерживаясь)                         Что ты предлагаешь?! Молчать иль под присягой дружно лгать Про пистолет и выстрел, если люди Другие это видели? Побег Ему устроить? Или что?                   О с к а р             (растерянно)                                           Не знаю. Когда б он сам всё это объяснил!                   Т о м И правда, Роб: ему мы не поможем, А вот себе уж точно повредим.                   (Оскару) Ну, что же?                   О с к а р                   Да, вы правы. Очень больно Мне это признавать, но Робби прав.                   Т о м Не думай, друг, что нам не больно это. Но кто же в том, по сути, виноват? Не мы же.                   О с к а р                   Да, конечно...                   Т о м                                           Ну и славно. Осмотримся сейчас — и за дела.                   Р о б е р т Том, принимай команду. Я начальству Скажу: готовы все признать тебя. Хоть тяжело, работать продолжаем.                   Т о м Спасибо за доверие. Пойдём. Оскар в раздумье остаётся за столом, Том и Роберт уходят