Amor malo y bueno

— Слишком быстро они здесь… — Алехандра поправила юбку, заляпанную у подола кровью и подсыхающим секретом существа, — копятся. Анхелю не привыкать спать в грязи — он при жизни был еще той свиньей… Веронику, в отличие от него, Алехандре было жаль — ее по-прежнему узнаваемое лицо с каким-то грустным и отрешенным выражением все еще виднелось в слое желтоватой глины. Глазницы, уже провалившиеся, давали жесткую тень, казалось, Вероника о чем-то сожалеет. По-прежнему. В кармане нашлась зажигалка, а в пачке одна из двух сигарет оказалась неотсыревшей. — Как скоро оно убьет меня? — спросила Алехандра прямо. Старый хозяин пожал плечами, разворачиваясь к дому. На крыльце, теперь едва видимом, сидела его супруга, перебиравшая кукурузные початки: время двигалось к ужину. — Не знаю, дочка… По краю Ямы прошмыгнула ящерица, взмахнув мозаичным гибким хвостом снова скрылась в высокой траве. Глинистая почва чавкнула под подошвами. Алехандра поежилась. — Но Вероника? Она и сама уже знала ответ. Существо не было злом в человеческом понимании — вовсе нет. Оно, чуждое на планете Земля, но каким-то чудом выжившее, стало идеальным преломляющим кристаллом всех семи смертных грехов. Анхель был гневом, Вероника — зависимостью… Алехандра вскинула голову к небу. В существе, как в зеркале, отражалась истинная природа человека. «Не убий», «не укради»… «Не прелюбодействуй». Анхель-Анхель… Комок в горле быстро обратился едкой горечью и хлынул наружу обильными рвотными массами. Из глаз и носа тоже потекло следом: слезы, слизкая слюна, остатки секрета. Алехандра ненавидела. Она отражалась в Существе, преломлялась, как луч света, — на спектр, и спектр этот был ненавистью и разочарованием. Из сломанной ноги Анхеля, из желтоватых кусков подкожного жира торчала кость. На шее — следы присосок существа. Запекшаяся кровь и сукровица вокруг губ. Легче — не стало. Вторая ящерка, чуть темнее и меньше, показалась на другом краю провала-кратера. Приоткрывая треугольный розовый рот, несколько раз попробовала воздух раздвоенным, таким же розовым языком. Искала. Искала первую?.. Алехандра, вытирая лицо оборкой рукава, успела пожалеть, что та уже ушла по своим ящеровым делам. Грустно улыбнулась. Твари приходили сюда парами. — Они, — старик кивнул на ящерицу, а затем — еще раз, потому что и первая тоже явилась, судя по всему, на зов. — не пытаются друг друга прикончить ради любви. Нет у них buena и mala любви. В этом и вся разница, дочка. Идем. Подхватив тачку, на которой старый хозяин помогал ей тащить к Яме тело Анхеля, Алехандра развернулась к дому. Хозяйке наверняка потребуется помощь — время шло к ужину.