Вечно молодые

Паша не спал всю ночь, слушая за стенкой своей комнаты тихие рыдания и причитания матери. Она успокоилась только к утру, как потом выяснилось — уснула после выпитой бутылки. Паша зашёл в комнату родителей, прикрыл мать одеялом, убрал бутылку и подошёл к рабочему столу отца. На нём до сих пор лежали чертежи и документы. Паша рассматривал ящики, сам не зная, что хотел найти. И вдруг взгляд упал на маленькую, немного желтоватую бумагу с печатью: «Районный суд республики Татарстан, город Казань.» Паша пропускает пару строчек… «Кому: Кащинскому Сергею Николаевичу» —А сам то пап, не вор? —проносится в голове Паши. Кащей вдруг улыбается. Он вспоминает тот разговор с отцом, когда Паша только пришился к Хану и отцу, естественно, доложили с какими ребятами видели его сына: —Паш, пойдём, покурим, —отец строго глянул на сына, выводя того в подъезд. Паша не успел ничего сказать, просто с порога развернулся и вышел. —Что? —спросил он уже в подъезде, смотря на отца уже прямо, а не снизу вверх. Ему было всего восемнадцать. Он только закончил школу, отец планировал отдать его учится в техникум, но Паша не хотел идти по стопам отца, поэтому отнекивался от таких разговоров. —Ты с кем водишься вообще? Голову включи! Они преступники малолетние, —начал свою нотацию Сергей. —Па, давай не будем, —Паша закатил глаза. —Будем мы, ещё как будем! Я тебе машину купил, Паш. Мы с мамой всё для тебя делали, —отец тыкнул пальцем сыну в грудь. —Да иди ты, пап. Спасибо за тачку, но я теперь из-за неё буду под твою дудку плясать? —Кащинский вдруг закричал. —У меня выбор то есть вообще?! Отец плюнул ему под ноги. —Есть, —чёрные глаза Сергея впились в фигуру сына. —Вали из нашего дома. У тебя есть квартира деда, вали! Мне в доме воришки не нужны! В тот вечер Кащей из дома всё же ушёл, только не в квартиру деда, а к дяде Вове. Он хотел поговорить с ним об отце, но главное — поесть. Дома он так и не успел. Дома у Царевских царила гармония. Алиса не ждала гостей, но быстро организовала стол, чтобы накормить Пашу. Владимир с радостью рассказывал сыну друга какие-то истории с охоты или рыбалки, расспрашивал про планы на будущее. Ещё у них был дочка —Катя. Кащей запомнил её по мягкой, детской улыбке и длинным светлым волосам, которые почти всегда были заплетены в косички. Тогда ей было около 13 лет и она молча ужинала, иногда улыбаясь на шутки отца и поглядывая на Пашу изучающим взглядом. Паше было не до неё. Когда она была совсем маленькой он ещё мог позволить поиграть с ней, потаскать на плечах или побыть «лошадкой», но сейчас их общение для Паши было бессмысленно. Он старший на улице, нечего было тратить время на общение с малолетними школьницами, хоть она и была дочерью отцовского друга. Паша убрал повестку в суд подальше в ящик и пошёл к телефону. Он набрал номер Алисы и сообщил новость. Алиса поддержала его словами и сказала, что они придут, а Владимир попытается приехать. Кащей попрощался. На самом деле ему было плевать будет ли кто-то на похоронах, но вроде, поминать это традиция, поэтому и зовут всех подряд. На часах было семь утра. Мама всё ещё спала, поэтому Паша поехал в морг один. Так даже лучше. Кащей был разбит и нет, не из-за смерти. Отца он не жалел, он жалел, что не смог доказать ему, что заработал денег и без высшего образования, что Кащей чего-то стоит. Что он не просто с улицы, что Паша Кащей имеет вес среди своих, что он авторитет! Хотя отцу было бы плевать — Паша для него разочарование. Он пришёл в морг. Паше сказали, что всё уже готово и нужно забрать документы о смерти, тело можно забирать. Паша договорился о том, что отца привезут уже с гробом, как надо, отдав не маленькие деньги и пошёл к девушке, что выдавала выписки. —Здрасте, Кащинский, —Паша уложил руки на деревянную полочку под окошком регистрации, просунув лицо внутрь. Девушка только начала пить свой горячий чай, но когда парень поздоровался, подняла голову и увидела высокого брюнета. —Здравствуйте, так… Кащинский, — зеленоглазая искала фамилию, чтобы выдать выписку. —Вам Василий покажет куда надо идти, —она протянула листочек парню, коснувшись его тёплой ладони кончиками пальцев. Закирова наконец сделала глоток чая и по телу побежали мурашки, потому что в помещении было жутко холодно. —Понял… —кивнул Паша, разглядывая девушку у которой брал выписку. Она была молодой и красивой, хотя Кащею всегда казалось, что в моргах работают одни злые тётки, которые, по его мнению, могут с трупом рядом спать лечь и глазом не моргнуть, а не молоденькие девушки. Такие как эта брюнетка вообще работать не должны. Кащей бы подумал, что она замужем за каким-нибудь умным мужчиной, который разъезжает на рабочей волге и распоряжается заводом или она могла бы водится с такими авторами, как он сам. —Меня Павел зовут, —предоставился он. —Нравится с трупами работать? Она вдруг вскинула брови, будто бы к ней Паша обратится никак не мог. —Безумно нравится, —она слегка улыбнулась, но внутри напряглась. Знакомится в морге для девушки было очень странным явлением. Обычно сюда приходят совсем не в хорошем расположении духа. Азиза поджала губы, стараясь заняться хоть чем-то, только не смотреть на парня. —То есть представиться не хочешь? Не вежливо, девушка, —Кащей протянул руку через окошечко, цепляя пальцами ручку и кусок бумаги. Он быстро написал номер телефона на бумаге, подписав её как «Павел» и протянул девушке. —Сегодня и завтра не могу — отец умер, а вот потом можешь позвонить, —он улыбнулся. —Очень хочу про красивых девушек из морга послушать. Кащей подмигнул ей и развернулся, чтобы наконец то закончить со всеми делами и вернуться к матери, которая была не в состоянии сделать всё в одиночку. В отличии от самого Паши, она отца безумно любила, так что ему ещё поминки организовать надо будет. —Если судьба, то узнаете, —мягко улыбнувшись девушка отложила бумажку куда-то в сторону и проводила взглядом парня. —видно с характером, —подумала брюнетка и стала дальше осматривать документы. Кащей приехал домой чуть раньше, чем привезли отца. Он лежал в гробу в гостиной, будто марионетка, совсем на себя не похожий. Паша старался не находится там вообще, поэтому игнорировал существование гостиной. Похороны должны были состояться завтра утром, поэтому мама, как только пришла в себя стала готовить еду на поминки. Кащей ездил за венками, договаривался насчёт места на кладбище, чтобы отца не хоронили абы где, и даже пригласил батюшку самостоятельно, хотя в церковь не ходил уже давно, поэтому вернулся в дом лишь ближе к вечеру. Он сел за обеденный стол, вглядываясь в стоящую на нём сахарницу. Отец любил сладкий чай, насколько помнил Паша. Татьяна уже подготовила основные блюда, убрав их в холодильник и ушла спать, чмокнув сына в макушку. Она держалась молодцом, хотя ещё вчера была разбита, как тот самый бокал шампанского на их последний совместный новый год. Его уронил Паша, задев локтём. Отец тогда закатил глаза, Паша что-то съязвил и случился скандал. Когда мама покинула кухню, Кащей наконец понял, что происходит. Отца больше нет и доказывать ему больше ничего не нужно, но Паша слишком много сделал, чтобы вот так всё бросить, да и что теперь менять? Паша больше ничего не умел. За эти почти пять лет его деятельности, Паша забыл как это — жить без улицы. Он привык решать вопросы, привык учить жить молодых ребят, ещё совсем детей. Он «выводил их в люди», поднимался по этому грязному пути вверх, почти выгрызая себе это место и теперь сбегать было поздно. Он открыл бутылку водки, наливая себе стопку. Даже не сморщился. Паша опрокидывал одну за одной, пока в бутылке не осталось выпивки, а в голове не осталось мыслей об отце. Сергей Кащинский не был святым, как выяснилось, поэтому и оплакивать его незачем, —подумал Паша и, сунув бутылку в мусорное ведро, ушёл спать. Утром его разбудила мать. Она была в чёрном платье и тонком платке. —Павлик, надо вставать, скоро уже… —она не договорила, просто провела ладонью по волосам сына и удалилась из его комнаты. Паша облизнул губы. Рот дико сушило, голова немного гудела. Так даже лучше. Прошло всего пару часов, после того, как отца отпели в церкви, а дом уже наполнился кучей народу, которые прощались с отцом Паши, приносили соболезнования и плакали. Паша лишь кивал и говорил монотонное: «приходите на поминки после похорон» На кладбище он почти не смотрел на гроб, лишь держал мамино плечо, продолжая отвечать на организационные вопросы. Народу было не слишком много. Какие-то родственники, люди с его работы, соседи и пару пацанов со двора. Отца закопали за мгновенье, Паша уложил парочку белых роз и ушёл к машине. Пора уезжать, чтобы пустить людей в дом. Татьяна решила поехать с дядей Толей, их соседом, чтобы подольше побыть у могилы. Кащей помогал всем сесть в большой гостиной, указывал куда поставить тарелки, благо соседки и тётя Алиса помогали. Дядя Вова так и не приехал, но Паша не был обижен. Ничего страшного не произошло и если бы был выбор — он бы тоже не пришёл. Разобравшись со столом и разлив всем стопки, Кашей наконец заметил её — Катю, дочку друга семьи. Она подросла, её длинные светлые волосы пропали, и теперь были короткими, хотя смотрелись хорошо, но она всё так же сидела за столом и разглядывала его, изучая, как тогда в детстве. Паша выпил стопку залпом, укусил солёный огурец и попытался улыбнуться, растягивая губы чуть шире. Он поймал взгляд девушки и кивнул куда-то в сторону выхода —мол, пойдём-ка выйдем. Когда Кащей вышел на лестничную клетку, закуривая сигарету, то спросил у Кати сразу: —Реально захотела прийти или мама заставила? —Хотела, и дядя Серёжа думаю тоже бы хотел, —призналась Катя. Кащей кивнул и они продолжили пилить друг друга взглядами. Полная прострация. Честно говоря, девушка не выспалась и усталость тормозила мыслительный процесс. —Тебе повезло с отцом. Дядя Серёжа тобой очень гордился. Рассказывал об успехах и стремлениях, я даже как-то завидовала тебе. Он всегда рассказывал с таким огнём. Я бы тоже хотела, чтоб мой отец мной так же гордился, —Катя подумала, что соболезнования будут не кстати. —Я однажды возвращалась с музыкалки, лет десять мне было, я уже до дому дошла, как вдруг выскочил мужик попытался схватить. Дядя Серёжа вовремя тогда решил к нам зайти… Не знаю каким отцом он был, но крестным он был потрясающим. И любил тебя очень, правда. Если рассказывал, то и слова плохого не скажет. Кащей слушал Катю, неотрывно растягивая горький дым сигарет. Она рассказывала, что его отец много о нём говорил и этот факт сжимал сердце. Паше было бы легче, если бы отец его презирал, тогда не нужно было любить его в ответ, а теперь Паша чувствовал некую вину, что игнорировал существование отца, хотя и прекрасно понимал, что это Сергей должен был сделать первый шаг к нему и сгладить углы, но отец был невыносим характером, как и Паша, в этом они были жутко похожи. А вот Катю он действительно любил, как родную дочь. Мама рассказывала, что отец мечтал о дочке, но не вышло, а когда у его лучшего друга родилась дочка и отца решили сделать крёстным отцом он прыгал от счастья. В детстве Паша даже ревновал, а потом как-то забылось. Кащей хмыкнул на фразе: «Не знаю каким он был отцом, но крёстным был замечательным» и потушил окурок, вминая его в стену. —Хуёвым он отцом был, —ответил Паша и накрыл глаза рукой, будто бы они болели, потом протёр лицо и выдохнул. —Я не хочу говорить «соболезную», это слишком больно. Я хочу сказать, что он останется жив и в моем сердце, и в твоём тоже. Не важно, как вы общались. Он всегда будет твоим отцом, а ты его сыном. Катя не нашла, что ещё добавить. Она еле держалась, чтоб не заплакать и отвернулась. Дядя Серёжа правда слишком любил сына. Можно ли вообще любить слишком? Нет. Мне было сложно передать словами это чувство крестного. С каким восхищением он говорил о нём… Катя накрыла его руку своей, сжала пальцы. Её рука была тёплой и немного влажной, но с аккуратными ноготками и тонким кольцом на среднем пальце. Руки Кащея были сухими со сбитыми костяшками и пахли сигаретами. Он сжал пальцы в ответ и остался на лестничной клетке, провожая Катю взглядом. —Хорошая девчонка. Надо узнать с кем на районе общается, —подумал Паша. Людей было немного, но скорбили все искренне. Дядя Серёжа много делал для других. Девушка не могла вообразить боль родных, она безмерна. Но всё же ей хотелось верить в то, что сказала: он не умер, он всегда в нашем сердце. Он остался в делах, в сердцах, в глазах и словах других людей. Она потянулась к рюмке водки. Не смотря на нелюбовь к этому напитку, наверное лишь он способен привести в чувства… Больше они не говорили. Молча поминали отца, а чуть позже все разошлись по домам и в квартире стало не уютно. В конце концов Паша подошёл к матери. В квартире тогда остались всего пару человек. —Мам, я к себе пойду, —Паша стоял позади неё, поглаживая спину рукой. Татьяна смотрела на фотографию отца, поджимая губы, чтобы не плакать. Ей было тяжело. —Иди, сынок, иди, —ответила она, тяжело вздыхая. —Нечего тебе тут сидеть. Жить надо. —Позвони мне, если что. Паша поцеловал её в макушку, сжимая хрупкие плечи, оделся и вышел. В квартире родителей было невыносимо, всё напоминало детство и отца. Выйдя на улицу Кащей снова закурил. Улица была пустой и тихой, поэтому Паша вздохнул никотин в лёгкие и пошёл вперед, добираясь до дома. Утром Кащей сидел на стуле в собственной квартире. Похороны отца ощущались как страшный сон и Паша решил, что так оно и будет. В одной руке у него была сигарета, в другой телефон, а на краю стола — открытая телефонная книга. Он наконец увидел то, что хотел и набрал номер: —Алло, отдел кадров? Угу… А вот девушка выдавала выписки из морга…да я понимаю, что не место для знакомств… женщина! —Кащей садится прямо, выдыхая дым. —женщина, послушайте, ну очень надо, может судьба моя, а вы… алло? Кащей плюется. Противная баба с отдела кадров повесила трубку. —Вот мразь, бля, —подумал Паша, втягивая в себя последние затяжки. Он встал со стула, натягивая на себя кожаный плащ, чтобы выйти из дома. Если гора не идёт в Магомеду, Магомед идёт к горе сам. Поедет лично. Он выходит из подъезда, заводит машину и едет прямиком в отделение морга. Эта незнакомка зацепила тем, что не поддалась ему. Кащей теперь должен был добиться такую, как она. Просто обязан. Был в ней некий огонёк, которого не хватало Паше. —Мужчина, ну куда пошли то, сначала надо в регистратуру! —кричала женщина, но Паша благополучно отмахнулся от неё и она решила не лезть на рожон. На том месте, где сидела незнакомка теперь сидела какая-то полноватая женщина. —Здрасьте, —выдавил из себя Кащинский. —Девочка тут позавчера работала, мне её как найти? —А мы тут информацию не раздаём, не прилично это про девочек каким-то мужикам рассказывать, —выдала женщина, убирая смазанный край розовой помады с губ пальцами. —Это верно, женщина, правильно делайте! —улыбнулся Паша. —Но мне правда девушка понравилась, она мне номер оставила, а я потерял, сами понимаете, отец умер, мама не в состоянии, я один… Женщина вдруг оживилась, слушая рассказ Кащея. —Потерял и позвонить не могу. Она, наверное, думает, что я мудак какой-то, а я ведь правда с первого взгляда в неё… ладно, спасибо, я потом приду, наверное… а и вот, конфеты вам, раз её нет, не возвращаться же с ними. Паша пихнул коробочку конфет и стал разворачиваться, надеясь на то, что хоть немного затронул женщину историей о влюбленности и конфетами. Она вдруг цокнула: —Парень, иди-ка сюда. Паша с улыбкой повернулся обратно, наклоняясь через маленькое окошко. —На вот, —она протянула бумажку с номером. —Азиза твоя теперь только через два дня будет работать, так что звони. А за конфеты спасибо, но она вроде к сладкому равнодушна. Чай так пьёт — пустой. —Спасибо, значит хорошо, что Вам достались, —поблагодарил её Кащей и сунув номер во внутренний карман плаща — удалился. Он поставил машину возле своего дома и решил зайти для начала в качалку. За время похорон он там не был, надо было проведать пацанов. В качалке он поздоровался с пацанами, обсудил новости на улице и зашёл в небольшое помещение, которое он обустроил конкретно для себя и ещё старших пацанов. Там был телефон для редких звонков, чтобы не тратить деньги, но тут был срочный вопрос. Он набрал номер с бумажки: —Алло, Азиза, это Павел Кащинский, помнишь? На другой стороне телефонной трубки нежный голос ответил: —Припоминаю. Откуда номер? Паша невольно улыбнулся, как подросток, которому одноклассница впервые дала донести свой рюкзак до дома: —Да… милые дамочки с твоей работы благополучно продали твой номер за улыбку и коробку конфет, но я обещал никого не выдавать, —он провёл свободной рукой по волосам. —Ну, когда ты свободна? Хочу послушать про работу красивых девушек в морге… Зеленоглазая засияла, когда вновь услышала тот самый приятный голос. Ей было приятно, что он проявил инициативу. Азиза хоть и не сразу заинтересовалась парнем, что-то в нём оставило в голове образ и где-то в глубине души она надеялась, что он придёт или позвонит ей. —Сегодня вечером свободна, а насчет милых дамочек. Они очень любят конфеты, там ещё тетя Эльмира… Девушка вдруг замолчала. —Вы так хотите послушать как мы там работаем? Интересный вы… Кащей хмыкнул, будто понял, кто из них была «Эльмирой», а кто нет, но это и не было важным. —Азиз, ну, значит сегодня вечером. Без разницы о чём слушать, главное чтобы ты говорила… Паша шикнул на скорлупу, который зашёл в помещение и тот сразу же испарился. —Тебя где забрать? девушка внимательно слушала парня. —ну, я сперва в больницу поеду подругу проведать. В 10 Городскую…можете оттуда забрать. В этот момент в комнату зашла одна из коллег девушки, хмуря брови и держась за виски. —Азиз, можешь мне давление измерить? Что-то голова кружится… —Секунду, —Азиза кивнула женщине. —До встречи, Павел. —Договорились. Белая девятка номера Е081КК, красотка. Кащей бросил трубку, возвращаясь к пацанам в качалку.