И смерти не будет уже

Исход (22:18): «Ворожеи не оставляй в живых» Молот ведьм: «В этом отношении нет различия между происхождением того или иного демона: падший ангел и бывший римско-греческий бог преследуют одну и ту же цель, обладают одними и теми же свойствами; основная черта их деятельности – причинение зла, вредительства, малефициум. Вот почему их, с точки зрения их основной деятельности, следует называть малефиками (зловредителями).»

Последний же враг истребится — смерть

Джеймс потёр руки и согрел их дыханием.  Солнце скрылось за верхушками деревьев, и тут же наступили сумерки, несмотря на то, что уголок неба ещё алел.  Немые надгробия и нахохлившаяся шапка ротонды уже закутались в ночные тени и кое-где вообще терялись в высокой траве. От земли несло промозглой сыростью. В низинах и особо затенённых местах ещё не стаяли остатки грязного клочковатого снега. Джеймс одёрнул куртку и бодрой от лёгкого морозца походкой направился к выходу. Он шёл, насвистывая незамысловатый навязчивый мотивчик, и читал надписи на надгробиях. — Охо, братишка, да мы тёзки! — воскликнул он, наткнувшись на надгробие с витиеватой надписью “Последний же враг истребится — смерть” и именем: Джеймс Поттер. Надгробие было чистое, чёрный камень аж блестел, только засохшие лилии хрупко белели на правой части парной могилы — Лили Поттер.  — Жена твоя, приятель, а? — спросил Джеймс, опираясь на надгробие и смахивая остатки цветов в такую же засохшую траву. — Вот так, приятель. И все снова чисто. Какой-то странный звук донёсся до его уха. Это было похоже на то, как спаниель разрывает землю в лесу в поисках мышей — цепляясь когтями за корни, чирикая по камням. Джеймс, не разгибаясь, огляделся. Собаки рядом не было. И звук пропал. — Допился, — сказал Джеймс. Но тут звук появился снова и из земли, прямо под ним выстрелила рука. Выстрелила и вцепилась ему в горло. Джеймс захрипел и забился в железной хватке разложившейся руки, вцепился в покрытое грязным рукавом запястье, пытаясь его разомкнуть, но… не смог. Уже мутнеющим сознанием он отметил, как из земли показывается вторая рука, а потом и грязная, вся в земле и мерзкой слизи, макушка. — Не врут семейные байки, смотри-ка! — с усмешкой произнесли полуистлевшие губы Джеймса Поттера.  Он встал, покачнувшись. За его рукой мотнулся высохший труп какого-то маггла. Недоуменно посмотрев на него, Джеймс разжал руку. Маггл тряпкой опал на землю. Джеймс окинул взглядом окружающее.  Это было смутно знакомое кладбище. Кажется, дед таскал его сюда посмотреть на могилу великого предка… или ещё какая-то такая муть.  Он тогда был безнадёжно мал, поэтому перекрасить траву в кровавый цвет вдоль дорожек показалось ему забавным.  Джеймс опустил руку на надгробие и провёл по имени: “Джеймс Поттер + Лили Поттер”.  — Ха, а мне ты знатно всыпала за то, что я высек это на Хогвартсе! — каркающе рассмеялся Джеймс, и смех его тут же пропал.  Он не знал: как он смеялся? Он не знал: чем он дышит? Чем он видит? Кто он? Лич? — Вот оно как, Лили. В посмертии не удалось. Ну хоть умерли в один день. Развернувшись, он поплёлся к церкви, что виднелась неподалёку. Сторож его не увидел. Не почувствовал беду, что пришла на порог. Джеймс не знал, кем бы ещё мог быть этот дремлющий старик с маггловским оружием*, висящим на стене в его каморке и с исходящей паром чашкой под огромным носом. Перед магглом бормотал ящик с движущимися картинками, а большой пегий пёс бдительно поднял голову с лап и насторожился. — Тш-ш-ш, — Джеймс погрозил ему пальцем, и пёс неподвижно замер. Совсем рядом с окном находилась дверь, и ему даже тянуться не пришлось для того, чтобы постучаться. Маггл не проснулся. Все так же бормотал ящик, исходила паром чашка, все так же, неподвижно замерев, лежал пёс. Джеймс пнул дверь, и она отлетела, повиснув на одной петле. — Тук-тук-тук! — издевательски пропел Джеймс уже в лицо магглу. До оружия тот дотянуться не успел. Да и вообще среагировать. В инстинктивном жесте, словно так бывало уже не раз и не два, взметнулась рука, и маггл обвис в его ладони, мгновенно иссыхая.  Отбросив труп, Джеймс шагнул к столу. Пёс все так же не шевелился. — Арчи? Барни? Лютик? — спросил Джеймс, переворачивая газеты на столе. — Будешь Лютиком. Надеюсь, ты не помрёшь, люблю собак. Наконец газеты выстроились в хронологическом порядке, и Джеймс поджал губы. — Беда, Лютик. Почти полтора года прошло. А свежих газет может и не быть.  Джеймс прошёлся по каморке, брезгливо взглянул на туалет, заинтересованно постоял перед душем и пнул одеяло, валяющееся около разворошённой кровати.  — Маггл тут жил что ли? Какой-то чулан. Джеймс плюхнулся в кресло, закинул ноги на стол и принялся изучать газеты. — Так, ну это ещё до нашей смерти. Здесь ничего… Газет сильно не хватало, чтобы составить общую картину, однако была какая-то закономерность. Меньше непонятных, подозрительных, кричащих смертей. Меньше разрушений — взрывов, пожаров. По крайней мере, магглам удавалось найти преступников… — Сдох все же? — радостно усмехнулся Джеймс, а потом мотнул головой. — Не время для оптимизма! Надо разузнать, что с Гарри. Надеюсь, Бродяга его не избаловал в конец. С его привычкой пихать в Гарри шоколад, тот стал бы поросёнком. Джеймс решительно встал и пошёл разбираться с душем, по пути сдирая с себя парадные тряпки, изрядно разложившиеся и воняющие. *имеется в виду полакс Через добрый час в зеркале отражался… труп. Все ещё труп, гниющий, разложившийся труп. Особенно большие провалы в теле заполнял сине-фиолетовый свет, этот свет страшно щипался, и хотелось чесаться — Джеймс смыл с себя изрядно жуков, личинок и каких-то червей.  Парадные тряпки сгорели от его ярости, и Джеймсу ничего более не оставалось, как одолжить одежду маггла. Обноски были сильно больше, чем надо, ботинки спадали, один ещё и прохудился. И все, все здесь пахло специфическим маггловским запахом.  Наконец, Джеймс был готов к выходу. Он присел рядом с Лютиком, который как от Остолбеней не мог даже моргать,  и погладил его. — Ты смотри мне, Лютик, надо жить, — сказал он, и собаку словно отпустило. Она отскочила и, припав к полу, низко зарычала. — Боишься? — ухмыльнулся Джеймс и стал. — Я бы тоже боялся. А ну иди сюда. Он поманил, и собака, как под империо, подошла. Джеймс вовсе не был уверен в своём аппаратировании, без палочки и не понятно, что с магией. Да и не было смысла соблюдать вежливость. Так что он, подхватив собаку, перенёсся в Годрикову лощину. Лютик взвыл как-то совсем уж запредельно громко и унёсся в придорожные кусты. Джеймс проводил его взглядом и пожал плечами. На дворе стояла ночь, а тут царила совсем запредельная темнота. — Не понял, — растерянно пробормотал Джеймс, осматривая дом. Тот был разрушен, как от взрыва, прикрыт посторонними охранными чарами, завязанными на чары дома. В доме, естественно, не было ни одной живой души. Биение жизни чувствовалось у соседей, но старуха Батильда интересовала Джеймса в последнюю очередь. — Где живёт Бродяга, и какого боггартового хуя он позволил совершить с моим домом такое? — воскликнул Джеймс и зашагал в обход чар. Он знал лазейку. В доме нашлось куда больше газет за прошлый год — подписка у них была годовая, и она автоматически не продлилась в связи с тем, что хранилища были опечатаны. Джеймс левитировал перед собой газеты трофейной палочкой, притащенной пару лет назад с одного из рейдов, и постарался быстро разобраться с ситуацией, просматривая лишь заголовки. Ночь была короткой, а он вспомнил ещё об одном дельце. — Значит, Лили убила Волдеморта, сама погибла, а сына забрал Дамблдор, — кивнул сам себе Джеймс и встал.  Основное он узнал, а сейчас надо подчистить хвосты. Для маскировки лучше было бы остаться в маггловской одежде, так что Джеймс опять аппарировал.  Трупы сгорели легко, почти сами, Джеймсу хватило лишь кинуть недовольный взгляд. Дверь он чинить не стал, а вот могилу зарыл, как ничего и не было. Земля была кислая, слегка подмороженная, но влажная, так что сокрытие поднятия прошло легко. Эманации смерти просто было бы списать на какое-нибудь животное, так что Джеймс левитировал вчерашней свежести ворону на соседнюю могилу и счёл свой долг выполненным. В общем-то все, он был свободен и мог делать все, что пожелает. Джеймс, скрючившись, прислонился лбом к чёрному камню надгробия, там, где было написано «+ Лили Поттер» и прошептал: — Я найду Гарри, Лили. Найду и выращу сильным, смелым, умным и мстительным, — он помолчал. — Жаль, что так получилось… Может, если бы ты выбрала Рольфа… Джеймс резко отстранился и, отойдя быстрым шагом подальше, аппаратировал.