Свет

Я бежал со всех ног, спотыкаясь. Как же я был глуп, надеясь на чужих. Моё дыхание было тяжёлым, по дороге я порвал свой плащ. Мой настрой был подавлен. Я столкнулся с тем, что я глуп и эгоистичен. Я подходил и видел огонь издали. Он был пуще прежнего, дом был весь охвачен им. Мужчина был прав, каждый дом находился на приличном расстояние друг от друга, а дом девушки был в стороне, дальше всех. Пламя могло пойти лишь перейти на траву, но всюду была голая земля. Девушка сидела, обняв колени, на этой голой земле и горько плакала, даже не смотря на своё жилище. Подле неё были те самые вырванные листы от книжки, которые всё ещё светились. Но я подбежал сначала к девушке. Она даже не обратила на меня внимания. — Я не смог найти помощь, извините меня. — На что мне твои извинения, идиот? Ты сжёг мне дом, сжёг из-за этой поганой книжки! Ты доволен? Доволен, я спрашиваю? — криком произнесла девушка последние слова. Я стоял, глядя на неё сверху вниз, но не свысока, а с сожалением и с виной. — Нет, я ни разу не доволен. — Хватило же духу ответить, идиот! Ты горд, горделивее меня когда-либо! — она подняла голову, посмотрела на меня. Её глаза. Они были красны, почти что черны, а лицо было мокрое. Я не мог понять её взгляда. Ненависть, злость, обида — что там было, я не понял. Но моё дыхание застыло, руки задрожали. Да. Я очень горд. Я считал себя лучше всех, но сейчас. Сейчас я считаю себя хуже этой девушки. Нет. Я считал себя худшим человеком. Я вновь хотел сказать: «Извини», «Мне так жаль!», но я не мог сказать и слова. Я смотрел на эту девушку, на то, как она плачет. Чего я хотел? Отдать то, что по праву её? Или не неё? Автор ли она? Да даже если и не автор, какого чёрта я полез к ней в дом, выбил это чёртово окно и испугал её так, что дом загорелся! Я идиот, я идиот! И я мог корить себя так часами, ведь для меня это было в новинку. Корить себя и понимать, что я глупец. Но, девушка заговорила: — Зачем вы подожгли мой дом? — Вдруг произнесла она спокойным голосом, будто она и не рыдала вовсе. Но лица я её не видел, она смотрела вниз. Да и я бы не решился на неё посмотреть. — Я хотел вернуть вам ту вещь, которая была ваша. — Но не отдали её. — Нет. Не отдал. Мои руки задрожали ещё сильнее. Мои мысли беспорядочно плелись. Я хотел зарыдать, как эта девушка десять минут назад. Мои глаза уже слезились, ноги дрожали, но девушка опять заговорила, также спокойным тоном: — Я Ренина. Это книга — книга моя и моего друга. Нет, я вру. Возлюбленного. Я любила его. И мне казалось, что он тоже меня любит. Мы весело смеялись и громко говорили. Наши разговоры были не о чём и только сейчас я это понимаю. Я выкинула эту книгу. Давно ещё, я не знаю, как вы её отыскали. Вы говорите, что она светилась? Возможно. Я, выбросив её, потеряла некое счастье на время. Но оно вернулось само по себе. — И девушка замолчала. Томно, будто вспоминая. — А что случилось с возлюбленным? — Мы отдалились. Говорить начала только я. А он отвечал сухо и холодно. Только тогда я поняла, что он не любил меня. — Произошло молчание, опять. Она подняла своё несчастное лицо, но оно не было несчастным. Оно было другим. Я хотел восстановить разговор, но был поражён. Девушка продолжила сама. — Он не любил меня, но я всё ещё любила его, ведь была подростком. Я мучалась из-за него, ведь смотря на него, я вспоминала. Поэтому, он ушёл сам. Я знала, что он уйдёт, он мне на это намекал, что чувствует себя чужим. Я выбросила книгу до его ухода, может, за неделю или две. И чувствовала себя я плохо, ведь я хотела с ним общаться, но он не хотел, мучая только меня. Но когда он ушёл — я воспела и моё нутро будто воскресло. Мне стало так легко без него. Я забыла о нём на пару лет. С его уходом я стала счастливее. Но, пришли вы. Сначала я удивилась и, забыв, что писала здесь, с интересом изучала текста. Но я вспомнила тоску по нём. И хандра смешалась со счастьем и спокойствием. Я не знала, что мне чувствовать. Я всё ещё подросток, который недавно стал взрослым. Извините, это я виновата, что мой дом сгорел. Девушка встала, посмотрела на остатки от своего жилья и посмотрела вниз. Я не мог молчать. Я подошёл к ней и сказал: — Нет, виноват лишь я. Я, и частично моё незнание. Мне жаль, прошу вас меня простить. Я более богат, чем вы. Я помогу вам, Ренина. Я куплю вам новый дом, вещи, я устрою вам всё, вы можете жить у меня, на другом, богатом конце города! Ренина, пошлите! Светало. Наступало утро, солнце восходило из-под горизонта. Светом оно озарило всё вокруг. Светом, что раньше был лишь у той книжонке, освещалась вся улица. Весь мир был окутанным светом, а я раньше его не замечал.