Зазеркальная волна

1 ноября 1981 года

      Всё утро и первую половину дня они с Лили были как на иголках: инстинктивно подходили к окнам и посматривали на улицу, поочерёдно нянчились с Гарри, переговаривались насчёт их спасителя, но так и не пришли к единому мнению, кто же это мог быть и откуда он столько всего о них знает. К тому же после того, что произошло ночью, Поттеры не знали, где теперь безопасно и, что ещё хуже, можно ли доверять друзьям. Это ведь Питер выдал их местонахождение — незнакомец именно так и сказал, а Волан-де-Морт появился у их дома в знак подтверждения. Сириус так вообще где-то спал в такой тревожный день, вероятно, отдыхал после очередных похождений, даже если бы Джеймс успел с ним связаться по сквозному зеркальцу в роковой час, друг вряд ли бы сумел к ним вовремя примчаться и помочь. Словом, Поттеров всё сильнее и сильнее охватывала тревога.       — Да присмотрю я за Гарри, отдохните вы хоть немного, — посоветовала им Арабелла Фигг.       У неё-то уж точно не было ни повода их сдавать, ни возможности это сделать. Джеймс и Лили, утомлённые за долгие часы от забот и переживаний, улеглись в спальне для гостей и очень быстро уснули.       Джеймс пробудился первым, когда солнце ещё только заходило за горизонт, и отправился на кухню подкрепиться. Возможно, ему и жене следовало сегодня же связаться с кем-то из членов Ордена Феникса и устроить собрание, но кому теперь можно было верить? Не так давно он сомневался в Римусе… совсем не потому, что тот был оборотнем и мог попасть под влияние прихвостней Волан-де-Морта, а из-за самой натуры друга. Римус по жизни был тихоней, всё взвешивал, долго обдумывал, прежде чем действовать, и мало говорил. Временами казалось, что он сомневается в том, что они делают и начинает задумываться, а на той ли он стороне состоит. Вот только оказалось, что сомневаться надо было не в нём. Питер, по жизни без сомнения следовавший за Джеймсом, как за кумиром, фактически воткнул ему нож в спину.       — Ты как?       Полусонная Лили, пришедшая на кухню, заставила его оторваться от мрачных размышлений и подумать о чём-то насущном. Арабелле Фигг они, конечно же, были очень благодарны за то, что она их приютила на ночь, но не злоупотреблять же и дальше её гостеприимством. В первую очередь нужно куда-то перебраться, в более защищённое и надёжное место. Вот только куда? Сам Джеймс мог бы жить хоть в палатке в лесу, но для Лили и тем более малыша Гарри, нуждающегося в тепле и уходе, такое было недопустимо. Сириус и сам скитался от места к месту, про Римуса можно было и не думать.       — А может, навестим Слизнорта? — предложила Лили. — Он всегда был ко мне очень добр…       — Шутишь? Ты же его любимица, к нему Пожиратели не один раз заглянут…       Можно было бы, конечно, укрыться у магглов, купить или снять какой-нибудь домик, но для этого не хватало самого главного — доступных средств. Джеймс поверить не мог, что смог вдруг оказаться в такой глупой ситуации. Они покинули дом фактически ни с чем, а возвращаться туда было бы самоубийством. Замаскироваться и идти в Гринготтс пока тоже не стоило: их могут поджидать в Косом переулке и проверить у входа. Если что-то пойдёт не так, то от «хвоста» им не избавиться, как и не укрыться от подмоги. Можно было бы, конечно, отправить за деньгами сову… но кто сказал, что её не пометят и она не приведёт к ним врагов? Тем более теперь, когда они остались без дома под Фиделиусом, о чём другие очень скоро узнают. Джеймс напряжённо думал и пока никак не находил выход.       — Значит, нам нужно переждать сколько-то дней там, где нас точно никто не будет искать, — заключила Лили. — Как шум немного утихнет, сможем и получить деньги из банка, и обменять их, и… приобретём что-нибудь из недвижимости… или уедем.       — Это-то понятно, но где переждать? — хмуро уточнил Джеймс.       — А-ам… есть у меня одно предложение… ты только сразу не заводись, ладно?       — Хм… а почему это я должен завестись?       — Потому что… я предлагаю навестить Севу. Никому и в голову не придёт искать нас у преданного сторонника Вол… Тёмного Лорда.       — Че-го-о?!       Возможно, в другое время Джеймс бы отшутился, но в этот напряжённый день «завёлся» с полуоборота. Чтобы он, обеспеченный и бесстрашный человек, отсиживался у мелочного и трусливого Нюниуса!.. Отсиживался в доме у того, кто сам примкнул к рядам Волан-де-Морта! Да легче было рискнуть и сходить в банк, пусть за ним организуют слежку или погоню, как-нибудь отобьётся и уйдёт, чем вот это. Кажется, именно это он и стал горячо доказывать жене…       — Да, давай сразись сразу с десятком, а то и со всей ордой Пожирателей! — воскликнула она в ответ. — Мне же так не терпится одной с ребёнком на руках остаться! Будет что Гарри рассказать, когда подрастёт! Пусть знает, как его отец «геройски» погиб вместо того, чтобы хоть раз наступить на свою гордость! Хороший «пример» для ребёнка!       Сам Гарри, словно почувствовавший, что в доме не всё в порядке, проснулся и заплакал. Лили покинула кухню и поспешила к нему. Джеймс же какое-то время «кипел» и периодически подходил к окну. Временами ему казалось, что те или иные прохожие направляются именно к дому Дурслей, временами он качал головой и отгонял от себя дурные мысли.       — Сохатый! Эй, ты как? — звал его Сириус. — Дружище, отзовись!       Пару раз Джеймс тянулся к карману, но пока был не в состоянии поговорить с другом и не доставал зеркальце. Ближе к вечеру он зашёл в спальню, где Лили сидела к нему спиной на кровати, и опустился рядом. Забрал из её рук Гарри и прижал к себе. Сын, как и обычно, принялся снимать с него очки. Такой крохотный невинный малыш, который сдался врагу. Как так может быть? Ведь это же нелепо. Джеймс провёл согнутым пальцем по щёчке сына и положил руку поверх ладони жены.       — Может, ты и права… в такое время лучше делать то, чего от нас точно не ждут.       Лила повернула голову и изучающе посмотрела ему в лицо.       — Но учти, другом мне твой «Сева» от этого точно не станет, да и потом, зная его характер… что-то мне подсказывает, что он скорее сбежит из дома, чем впустит нас к себе. Ему ж первому голову открутят, если…       Лили улыбнулась и оборвала его речь коротким поцелуем. Возможно, она хотела что-то сказать, но тут на подоконник опустилась сова. Джеймс нахмурился и передал жене сына. Сова принесла записку от Сириуса, где тот просил с ним как можно скорее связаться. Спустя полчаса прибыла ещё одна сова, только уже с запиской от Дамблдора. Тот тоже просил выйти на связь. Похоже, они узнали, что произошло в Годриковой Впадине.       — Что-то мне подсказывает, что если совы так и продолжат сюда летать, то кто-нибудь на улице непременно обратит на это внимание, — заметила Лили. — Особенно те, кто, как ты утверждаешь, может поджидать нас у моей сестры…       На это ему нечего было возразить, и Джеймс решил, что им пора уходить. К Северусу так к Северусу, в конце концов того самого прикончат, если узнают, что у него на пороге появлялись Поттеры.       К их удаче, стоял выходной день и Северус находился в своём невзрачном домишке, а не в школе, где стал с этого года преподавать зельеварение. Впрочем, Джеймс держал на руках Гарри и не успел ничего сказать, так как Лили с порога накинулась на друга детства с обвинениями и упрёками.       — И это и есть твой хвалёный «Лорд»?! Да что за чудовище охотится за безвинным крохой! Ему что, других жертв мало? Или власти так не хватает, что приходится трястись от каждого пророчества и бежать убивать младенцев?! Да как вообще могло прийти в голову…       Джеймсу оставалось лишь молча наблюдать за происходящим. Северус, может, и не был храбрым, но всё-таки был не глуп и к Лили всё ещё питал чувства. Это было видно по тому, как он смотрел на неё. Настороженно, виновато, встревоженно и… с некоторым волнением, как будто бродячий немытый пёс, который не верил, что возле него может очутиться такая эффектная девушка. Северус разрешил им остаться и не стал скрывать от них новости.       — Лорд в бешенстве… он уверен, что вам негде укрыться, и всех отправил на ваши поиски…       — Представляешь, мы и сами до этого додумались, — съязвил Джеймс.       — Джеймс, — упрекнула его Лили и забрала из рук Гарри. — Спасибо, что впустил нас, Сев, уверяю, мы надолго не задержимся. Кстати, где у тебя ванна? Мне бы Гарри умыть…       — Пойдём.       Глядя на то, как эти двое общаются и ходят по дому то в поисках тазика, то в поисках чего-нибудь, что можно было бы превратить в горшок, Джеймс очень скоро потерял настроение и почувствовал себя лишним в этом безобразном неуютном доме. К вечеру, когда на улице совсем стемнело, он сидел в кресле и снова смотрел в зеркальце.       — Парень! Эй, всезнающий чудак! — звал Джеймс. — Парень, ты слышишь меня?       К его облегчению, тот быстро появился и отчего-то выглядел очень взволнованным. Услышав о Кикимере, Джеймс и сам взволновался, подскочил с места и на какие-то мгновения даже подумал, что угодил в ловушку. Подумал, что перед ним сторонник Тёмного Лорда, который владеет некромантией или вроде того, владеет тем, благодаря чему может получать знания от мёртвых. Но всё оказалось ещё хуже.       Фантазии Джеймса при всём желании не хватило бы на внезапный ответ незнакомца:       — Я твой сын, Джеймс.       Как всякий человек, должный сохранять спокойствие, Джеймс совершил самое разумное действие и сел обратно в кресло.       — Повтори-ка, — помолчав, сказал он, как будто в надежде услышать с той стороны зеркальца смех и аплодисменты за выдержку.       — Я твой сын. Гарри. Я могу это доказать… можешь спрашивать, о чём хочешь, я многое знаю о тебе, о маме, о Сириусе, да даже об Альбусе Дамблдоре…       Этот чудак не мог быть Гарри, их малыш Гарри наверху, его купает Лили, подумал про себя ошарашенный Джеймс. Там же, наверху, он слышал голос Северуса, интересующегося, какое именно полотенце нужно.       — Прошлой ночью ты сказал, что знаешь, что я спас Нюниуса… — ещё немного помолчав, сказал Джеймс, уверенный в том, что, похоже, имеет дело с сумасшедшим из Мунго или с ещё одним горе-прорицателем. — Кто это? И от чего это я его спас?..

***

2 ноября 2011 года

      Ещё никогда Гарри так не хотелось встретить новый день, как ближе к рассвету. Половину ночи он только и делал, что излагал отцу то одни, то другие факты: торопливо рассказывал о Волан-де-Морте, о том, где искать крестражи, припоминал события тех лет и всякие детали из жизни мамы, Сириуса, Дамблдора и других.       — Понятно… это всё, конечно, стоит обдумать, — неуверенно согласился с ним Джеймс, и было непонятно, поверил ли он Гарри или нет.       Если бы не поверил, то, наверное, накричал бы и оборвал связь, убеждал себя последний, но, с другой стороны, если поверил, то почему был так напряжён и мрачен? «Он просто в шоке, я ведь и сам был в шоке, — лежа в кровати, продолжал уверять себя Гарри, — ему нужно время всё обдумать и он поймёт, что я был прав. Поймёт и станет действовать». Вот так, переворачиваясь с бока на бок, он с трудом и уснул ближе к рассвету, уверенный в том, что новый день его приятно удивит.       Утром Гарри открыл глаза, схватил с тумбочки очки и… понял, что Вселенная над ним посмеялась. В комнате были всё те же обои, занавески и мебель, разве что на тумбочке стоял поднос с завтраком, но этому удивляться не следовало. Кикимер давно стал к нему добр, вероятно, в этой жизни он ему тоже готовил. Гарри охватил комнату взглядом и почувствовал, как на него накатывает раздражение. Он ведь всё сделал! Всё рассказал, привёл столько фактов… Неужели отец ему не поверил ни прошлым днём, ни даже позже?! Где новые воспоминания и изменения?       — Да как же так! — возмутился этому безобразию Гарри и, приподнявшись, откинул от себя одеяло.       Шмяк! — и из-за него что-то упало с кровати на пол. Что-то очень увесистое, похожее на оранжевый шар, который вдруг открыл жёлтые глаза и запрыгнул обратно. Собственно, как только «шар» оказался возле его бока, Гарри чуть не задохнулся от восторга.       — Живоглот!!! — завопил он и схватил полусонного кота.       Перед ним и впрямь был Живоглот, только куда пухлее и ленивее, чем в предыдущей жизни, но сейчас это было не важно. Гарри прижимал кота к своей груди как что-то бесценное, как доказательство того, что всё изменилось в лучшую сторону.       Вот только его восторг быстро затих, как только к нему пришли воспоминания… точнее та их часть, где он видел кота, который частенько убегал от него маленького и прятался, то забравшись под диван, то запрыгнув на шкаф. Воспоминания, где рыжий криволапый кот выпрашивал, сидя у стула, что-нибудь вкусненькое со стола и периодически тёрся об него, желая получить ласку.       Гарри застыл, всё ещё прижимая к себе Живоглота и совершенно не понимая, как так возможно, чтобы тот не был связан с Гермионой.       — Доброе утро!       Дверь спальни открылась, и на пороге появился Тони.       — О, у тебя есть блинчики и варенье! — обрадовавшись, сказал он, смотря в сторону подноса с едой на прикроватной тумбочке. — А можно я возьму?       — Бери, — поникши разрешил Гарри и выпустил Живоглота из рук.       Тони подобрал с тумбочки поднос и уселся с ним на кровать. Гарри тупо смотрел, как брат в своей светлой пижаме аппетитно поедает завтрак, и ощущал только горечь, образовавшуюся внутри. Этот день должен был начаться совершенно не так, он возлагал на него столько надежд, он...       — Нахлебникам не одурманить разум наследника рода Блэков! — прервал его размышления грозный голос за стеной. — Кикимер не позволит нахлебникам претендовать на то, что им не принадлежит. Кикимер найдёт наследника рода и защитит его от дурного влияния гнусных прилипал…       — Опять он за своё, — буркнул Тони, облизывая пальцы, измазанные в варенье.       — Пошёл прочь, подлиза и дармоед! — продолжал гневаться за стеной Кикимер. — В этом благородном доме не место перебежчику и его хозяину-нахлебнику!       — Хозяин Гарри не нахлебник! — вдруг послышался другой, смутно знакомый голос. — Хозяин Гарри из благородного рода Поттеров! Хозяин Гарри не нуждается ни в доме Блэков, ни в его богатствах, ни в…       — В таком случае хозяин Гарри может убираться в своё жилище и не рассчитывать, что ему тут что-то перепадёт! Кикимер не допустит, чтобы какой-то нахлебник…       — Хозяин Гарри не нахлебник!!! — завопил кто-то другой и за стеной послышался шум.       Гарри вскочил с кровати и бросился к двери. Стоило ему только выскочить в коридор, как он застыл с открытым ртом. Там шла схватка двух домовиков.       — Добби никому не позволит оскорблять хозяина Гарри! — кричал один, щедро отвешивая другому тумаки.       — Кикимер не потерпит дармоедов! — кричал другой, желая оторвать первому уши. — Кикимер не допустит, чтобы в отсутствии хозяина дармоеды одурманили или отравили наследника рода и прибрали к рукам его богатство!       Наверное, он мог бы вернуться в спальню за волшебной палочкой или хотя бы прикрикнуть, но Гарри вдруг снова посмотрел в прошлое. В те воспоминания, что пришли к нему в эти минуты. Он видел, как был маленьким и играл в машинки, а Добби сидел рядом с ним и помогал строить гараж. Он видел, как сидел на ветке дерева и грыз яблоко, с одной от него стороны сидел Живоглот, вылизывающий лапку, с другой стороны сидел Добби и болтыхал ногами. Он видел, как Добби утирал слёзы, когда прощался с ним на вокзале, видел, как тайно приходил к нему в школу с гостинцами от родителей и периодически забирал что-нибудь из вещей, не доверяя их глажку и стирку другим домовикам.       Кажется, в этой новой жизни Живоглот и Добби были с ним с самого детства.       — А ну хватит! Кикимер, перестань! Кикимер, я приказываю тебе перестать и идти на кухню! — тем временем закричал выскочивший в коридор Тони и легонько стукнул Гарри по ноге.       Последний очнулся от ещё одного открытия и тоже прикрикнул:       — Добби, а ну перестань! Я тебе приказываю перестать! Иди… А ну иди и займись глажкой!       Домовики разошлись разные стороны, каждый на прощание одарив другого враждебным взглядом. Добби приправил свой взгляд демонстрацией кулака, а Кикимер ответил ему тем, что провёл большим пальцем возле своей шеи.       — Он просто бесится, что Добби моложе и готовит быстрее него, — сказал Тони и вернулся в спальню, где остались недоеденные им блинчики.       Благо, что на подносе ещё остался кофейник и Гарри налил себе немного кофе в чашку.       — О, смотри, папа был прав на прошлом матче, они встречаются, — заметил Тони и указал пальцем на сложенный вдвое «Ежедневный пророк», лежащий рядом с кофейником.       Гарри опустил взгляд на газету и внезапно выплюнул из себя кофе. С колдофото на первой странице на него смотрел ещё один погибший герой.       Слухи о звёздном романе подтвердились! Виктор Крам и Джиневра Уизли официально признали помолвку. Читайте подробности и комментарии родственников и друзей на стр. 5       — Ты чего? — удивился реакции брата Тони.       — Да так... подавился, — сдавленно ответил Гарри и вернул на поднос пустую чашку.       Какие-то мгновения он стоял и ждал наплыва новых воспоминаний, но их почему-то не появилось. Вместо этого он понял, что, похоже, не помнит новый второй курс. Похоже, его забрали на домашнее обучение после окончания первого. Гарри недоуменно смотрел на кота, лежащего на кровати, на газету и на брата. Что-то изменилось, понял он, что-то там, в другом времени, но что именно?

***

2 ноября 1981 года

      Ночная вылазка была безумием, самоубийством, самым его глупым и безрассудным поступком. Джеймса потряхивало, пока он стоял в коридоре и смотрел в сторону приоткрытой двери в гостевую спальню. Благо, что Северуса не было дома: тот, видимо, ушёл ещё ранним утром в школу. Впрочем, его присутствие или отсутствие не отменяло того факта, что этой ночью Джеймс выскочил из дома и не возвращался до утра. Собственно, поэтому его так трясло. Сказывалось отсутствие сна и переполнявшие, как бушующие волны, эмоции. Джеймс с трудом мог объяснить, почему вдруг так безрассудно поступил. Наверное, просто не выдержал напряжения. Из-за Северуса они с Лили опять повздорили, из-за поступка Питера он не решался связаться и заговорить с Сириусом, из-за Волан-де-Морта оказался в тупике и… вишенкой на торте стало признание чудака по ту сторону зеркальца в том, что он взрослый Гарри Поттер. И мало того, что он в этом признался, так стал выдавать такие вещи, которые не укладывались в голове. Джеймс не послал «сына» и не взбесился только потому, что этот чудак застал его врасплох. Он и сам не помнил, что в итоге ему ответил. Кажется, он выскочил на улицу, потому что жадно хотел глотнуть хоть немного свежего воздуха. Его голова обещала взорваться от крутившейся в ней информации и вскипевших, как вода, эмоций.       — Входи уже, чего ты там топчешься, — послышался из-за приоткрытой двери сердитый голос Лили.       — Знаешь, я могу всё объяснить… — начал было Джеймс, пройдя в спальню.       — Да можешь не утруждаться, я в курсе.       — В смысле? То есть как?       Лили подобрала с подоконника газету и швырнула на кровать.       — Знаешь, я проснулась, а тебя нет, подумала, что-то случилось, а ты… Поверить не могу, что ты ушёл в такое время развлекаться! — горячо прибавила она и стремительно покинула спальню.       Джеймс застыл с раскрытым ртом и проводил её растерянным взглядом. Откуда она могла узнать? Это же невозможно. Он подобрал с кровати выпуск «Ежедневного пророка», развернул и не поверил глазам.       — Да вы шутите…       Ничего особенного в газете, конечно же, не было, кроме разве что небольшой забавной истории в конце страницы и колдографии Люциуса Малфоя с подбитым глазом. Автор статьи писал, что этой ночью в поместье Малфоев было неспокойно, чьи-то шаги разбудили главу семьи и тот спустился с подсвечником вниз. Дверь поместья была распахнута, кто-то измял коврик у порога и запачкал пол. Люциус Малфой был вынужден достать волшебную палочку и осторожно направиться в ту сторону, куда вели следы... Там он и обнаружил оленя. Натурального оленя с ветвистыми рогами, бегавшего по дому так бесстрашно и уверенно, как будто оленьи божества клятвенно пообещали ему залежи соли, к которым он потом сможет привести всё своё стадо. Из-за такой неожиданности Люциус растерялся и не успел вовремя атаковать животное, потому олень накинулся на него и… забодал.       «Да всё же было не так!» — возмущённо подумал Джеймс и дочитал конец статьи.       Дорогие читатели, будьте предельно осторожны! Закрывайте двери на замки и прячьте соль как можно дальше во избежание нападения оленя-солемана!       Джеймс покачал головой и отбросил газету на кровать. Да, он был в поместье Малфоев, но не развлечения ради уж точно. Это всё Гарри, вернее, тот чудак, считавший себя его сыном. И вообще, вылазка к Малфоям должна была бы пройти тихо… но кто вот мог предположить, что Люциус понаставит в доме ловушки?! Пока Джеймс возился с одной в кабинете, его застал домовик и поднял шум.       — Если ты разбудил меня просто так, Добби, — доносился угрожающий голос Люциуса с лестницы, — то в следующий раз тебя встретит не мой сапог, а пламя в камине.       Что ещё оставалось Джеймсу делать, когда он вот-вот мог быть раскрыт? Он обратился в оленя и помчался прочь, а Люциус, увидевший его перед собой, попытался напасть. Он заклинанием сбил Джеймса с ног и велел Добби его связать. При всём желании у домовика это вряд ли бы получилось.       — Что ты всё возишься! — приблизившись, сказал ему Люциус и ударил по голове подсвечником.       Джеймс в форме оленя как раз поднялся на копыта и ощутил, как кто-то схватил его сзади. Инстинкты сработали сами собой… он лягнул захватчика и выскочил за дверь.       — Мерзкие твари! — вопил позади Люциус и размахивал палочкой, то ли от удара, то ли от природы он был косым и не попадал в цель: вспышки его заклинаний ударяли лишь по кустам, за которыми в итоге и скрылся «натуральный олень».       Внезапный хлопок оторвал Джеймса от воспоминаний и вернул в реальность.       — Добби нашёл кота, хозяин Джеймс, — появившись в спальне, сообщил домовик, прижимая к себе шипящего Живоглота.       — О… хорошо, — очнувшись, отозвался Джеймс, — ты это… отнести его вниз, к моей жене.       — Как пожелаете, хозяин, — отозвался Добби и покинул спальню.       Джеймс тяжко вздохнул и опустился на кровать. Этой ночью он вовсе не собирался развлекаться и похищать чужого домовика. «Хозяин Поттер одолел прежнего хозяина Добби и по праву сильнейшего забрал его себе, значит, Добби должен служить хозяину Поттеру», — твердил тот, хотя с того момента, как его ударили подсвечником, он всего лишь отлетел и оказался у Джеймса на рогах. Попытки уговорить его вернуться обратно не увенчались успехом. Теперь можно было только порадоваться, что наличие домовика позволит решить одну из проблем. Можно будет отправить Добби в банк и того вряд ли кто засечёт, а если и засечёт, что некий домовик заходил в хранилище Поттеров, то не успеет поймать.       Однако Джеймса теперь нисколько не радовало наличие Добби, как и тот факт, что скоро они смогут покинуть дом Снейпа. Он нахмурился и сунул руку под мантию. В солнечном свете показался неприметный тёмный дневник, о котором говорил чудак по ту сторону зеркальца. Простых диагностических чар хватило, чтобы уловить исходившую от него тёмную магию. Похоже, чудак не врал. Он и впрямь повзрослевший сын Джеймса, крестражи вовсе не выдумка и Волан-де-Морт невероятно силён.       Какое-то время Джеймс тупо смотрел на дневник, а потом достал из кармана сквозное зеркальце.       — Бродяга…       — Джеймс? Ты в порядке? А как Лили? Как Гарри?       Встревоженный Сириус появился через мгновение, и Джеймсу стало очень стыдно за то, что он усомнился в нём. Если бы друг стал Хранителем тайны и погиб, разве бы это облегчило дело? Как же тот факт, что они неоднократно сражались плечом к плечу? Тот факт, что друг отдал бы ему последнюю рубашку…       — Слушай, я понимаю, я тебя подвёл, — виновато продолжил тот, — это ведь я предложил Питера и ты имеешь полное право…       — Дружище, сейчас не до этого, — оборвал его Джеймс. — Всё в порядке, правда. Мы с Лили выбрались и всё ещё живы. У меня тут другая проблема нарисовалась…       — О чём это ты?       — Нужно провернуть одно очень серьёзное дельце… и желательно поскорее, иначе это могут просечь и перекрыть все возможности.       — Я с тобой! — тут же воодушевлённо согласился Сириус. — Где встречаемся?       — Давай там, где… я Нюниуса спас от сам знаешь кого.       — Какой странный выбор…       — Там близко к… Не важно, на месте объясню. Собирайся.       — Сейчас мотоцикл заведу и вылетаю!       — Показушник.       — Сам такой.       Джеймс оборвал связь и убрал дневник вместе зеркальцем обратно под мантию. Говорить с Лили пока было бессмысленно, возможно, она остынет и тогда он ей всё объяснит. Лечь и отдохнуть он пока тоже не мог. До вечера ещё было далеко, а значит, при следующем разговоре с взрослым сыном ему тоже будет что рассказать.