We have the answer to all your fears It's short, it's simple, it's crystal clear It's round about, it's somewhere here Lost amongst our winnings
Гарри не знал, как разговаривать с Дамблдором, точнее, с его портретом — чувства внутри слишком перемешались, да и после полученных знаний он понимал, что как раньше ничего не будет: безграничное слепое доверие осталось в прошлом. И меньше всего Поттеру хотелось бы сейчас общаться со старым магом. Если дело касалось только него, то разговор вряд ли бы состоялся. Но речь шла о Гермионе и его дурацкой, глупой и чудовищно страшной ошибке. Исправить которую Гарри хотел любой ценой. А значит был готов отодвинуть личные обиды и эмоции на задний план. Путь до директорского кабинета занял куда больше времени, чем обычно. Замок довольно ощутимо пострадал в ходе Битвы, но в целом Гарри добрался без новых приключений. Горгулья пропустила его внутрь, несколько секунд ушло на то, чтобы собраться с мыслями и шагнуть вперед. Профессор МакГонагалл, как исполняющая обязанности директора, по-прежнему занимала свой кабинет, так что Поттеру не пришлось дополнительно объясняться с кем-то из старших. Дамблдор на портрете не спал и выжидающе посмотрел на подошедшего Гарри. — Добрый вечер, профессор. Мне нужна ваша помощь. — Гарри, мой мальчик, как же отрадно видеть тебя… «Живым. Только вот ты сам, похоже, не ожидал, что именно так все получится. Что я выживу», — мысленно усмехнулся Гарри. Раньше бы эти слова ранили, но сейчас ему было не до восторгов старого мага. Время шло, Гермиону нужно было спасать, а он совершенно не представлял, за что браться. — Спасибо, сэр. Я тоже рад окончанию войны и победы над Волдемортом. Но у меня другая проблема, это касается Гермионы, — Гарри невежливо перебил своего бывшего профессора. — И что же случилось с мисс Грейнджер? — Дамблдор даже слегка подался вперед. — Понимаете, во время Битвы я боялся, что она попадет в лапы Пожирателей или самого Волдеморта… В общем, мы случайно оказались в пустом классе, а там стояло зеркало Еиналеж. И я решил спрятать Гермиону. — Похвальное желание спасти подругу. И что же теперь? — Зеркало оказалось разбитым. В классе был пожар, кто-то намеренно или случайно разбил его. И я не знаю, что дальше делать, — неловко закончил Гарри. — Я так подвел Гермиону своим желанием помочь… И не понимаю, жива она сейчас? Как на нее повлияло перемещение? Как собрать осколки — репаро не помогло. Бузинная палочка тоже не помогла. Рон смел осколки, мы сложили их в мешочек… Нарисованный Дамблдор собрался с мыслями, задумчиво пожевал губами. — Видишь ли, Гарри. Зеркало Еиналеж — не до конца изученный артефакт. Каюсь, даже мне не удалось до конца понять его суть и природу. Оно находилось в Выручай комнате сотню лет, до момента, когда я его обнаружил. Неизвестно, кто и с какой целью его создал, когда это случилось. Единственное, что я понял о зеркале… Как ты помнишь, Гарри, зеркало испытывает чистоту сердца. Помыслы человека, искренность его желаний. — Но я же правда хочу помочь Гермионе! Почему не сработало ни одно заклинание? — Потому что у того человека, который разбил зеркало, тоже было искреннее желание. Уничтожить. — Профессор, я все-таки не понимаю. Зеркало не подлежит восстановлению? — Я этого не говорил, мой мальчик. Но то, что мистер Уизли прикасался к осколкам, собирал их — это не очень хорошо. — Почему? Рон — наш друг… — Зеркало восприимчиво к любым эмоциям, оно их улавливает и считывает. Конечно, страшного ничего нет в том, что Рональд собрал осколки, но магии зеркала потребуются дополнительные ресурсы для того, чтобы все восстановилось. — Угу, — Гарри мало что понял из пространных объяснений директора, но счел за лучшее согласиться. — Ты должен попробовать соединить осколки в самой раме, нужна твоя искренность, истинное желание восстановить старинный артефакт и помочь подруге. Есть проверенный магический способ отливки зеркал, это тоже не стоит сбрасывать со счетов. Если не получится собрать, попробуй залить заново — смешать измельченное стекло от старого зеркала с новой основой. «Легко сказать — попробуй залить», — Гарри раздраженно выдохнул. Он ужасно устал, боялся за Гермиону, и разбираться в загадках Дамблдора не имелось ни малейшего желания. — Сила любви — самая могущественная сила в мире, ей подвластно все. Если ты уверен в своих чувствах, то не стоит паниковать — все получится, — смущенному, покрасневшему Гарри, на мгновение показалось, что Дамблдор с портрета ему шутливо подмигнул. — К тому же я бы так не беспокоился о мисс Грейнджер. Зеркало, благодаря моим модификациям стало отличным хранилищем. И физический вред, нанесенный артефакту, никак не повлиял на твою подругу. Вы же с мисс Грейнджер любите друг друга, я правильно понял? — Мы друзья, профессор. Лучшие друзья, — окончательно смущенный и вогнанный в краску, Гарри засобирался в библиотеку к Невиллу. — Спасибо за совет. Я смогу обратиться к вам еще? — Конечно, мой мальчик, конечно. Гарри поспешил убраться прочь из кабинета, чувствуя, как полыхают уши и горят щеки, а сердце внутр стучит слишком уж часто. «Мы друзья. Просто друзья. Или нет?», — не определившись, что же он чувствует на самом деле, Гарри добрался до библиотеки. Выслушал восторги и причитания мадам Пинс, которая успела несколько раз его обнять и залиться слезами. Невилл находился в читальном зале один, помещение не пострадало во время Битвы и этот небольшой «островок нормальности» слегка приободрил обоих парней. — Ну, как все прошло? — Невилл отодвинул в сторону стопки из фолиантов разной степени толщины и древности. — Как всегда — великая сила любви способна на все. Она поможет, главное пройти испытание чистоты сердца, — Гарри усмехнулся. — Сказал, что можно сложить осколки обратно в раму, а если не получится, залить зеркало в раму заново. Делов-то. — То есть… Если Дамблдор говорит о том, что нужно искренне хотеть спасти Гермиону, вы с Роном хотели неискренне? И МакГонагалл с Кингсли? Странно… — Я сам ничего не понял, — Гарри поморщился. — А у тебя как? — Вот, как раз нашел способ заливки зеркал… В одной единственной книге две страницы. Решил начать с нее, и не иначе чудом угадал. Формула зелья-основы есть, есть заклинание. Читать его нужно трижды — до заливки, во время, и после. Как завершающий этап. — Странно, что Дамблдор может чего-то не знать… — невпопад отозвался Гарри. — Спасибо, Невилл, ты сделал очень много. Надеюсь, это сработает. — Вот, — Лонгботтом протянул Гарри тонкую книжечку в сером кожаном переплете. Взгляд пробежался по строчкам, но Гарри мало что понял: «расплавленное стекло прямо из плавильного горшка выливают на ровную поверхность и раскатывают вальцом…». Захлопнув книжку, Поттер поднялся из-за стола. — Пойдем, посмотрим, как там дела у Луны. Они добрались до нужного класса, по пути наткнувшись на патрулировавших Флитвика и Слизнорта, но профессора даже не стали делать им замечания, увлеченные собственным разговором. Луна что-то напевала, сидя на полу. Когтевранка подошла к процессу основательно — убрала мусор с пола, очистила воздух, наколдовала что-то вроде пледа, чтобы не замерзнуть, уложила огромную раму на пол и теперь методично, фрагмент за фрагментом складывала осколки. — Мы, кажется, нашли способ. Даже два, — с улыбкой доложил Невилл. — Профессор Дамблдор посоветовал просто сложить осколки в раму… Ну или сварить зелье-основу с крошевом из стекла. — Я думаю к утру все будет готово, — Луна коротко посмотрела на парней, склонившихся над артефактом и продолжила занятие. Видимо, бывший директор оказался прав — когда Луна вкладывала осколки в раму и придвигала их друг к другу, они, как будто намагниченные, сливались воедино. — Мы тоже будем собирать, — ответил за них обоих Гарри и присел на корточки. — Или давайте так — пару часов еще пособираем вместе, а потом вы пойдете спать, а я доделаю все сам. — Гарри, мы готовы быть здесь столько, сколько нужно, — Невилл закатал рукава джемпера. — Луна, а если Акцио? — Я пробовала — не работает. Только вручную, — девушка улыбнулась и, отвлекшись на Невилла, порезала палец. Капелька крови впиталась в зеркальную поверхность, а Луна совсем по-детски сунула указательный палец в рот. Гарри опустился на колени в противоположном от Луны углу, в раме остались небольшие осколки и он осторожно взялся за дело. Невилл сел слева от Луны и работа закипела. Пусть не так быстро, как им хотелось бы — сказывалась накопившаяся усталость, — но в целом получалось неплохо. Поначалу ребята переговаривались, но работать в полной тишине оказалось легче и они замолчали. Гарри думал о том, что сказал ему Дамблдор, чувствуя ужасную неловкость перед самим собой — он боялся признаться, что он любит Гермиону. Не только как друга, с которым они пережили много прекрасных и ужасных моментов, но и как девушку. Память услужливо подсовывало обрывки из прошлого… Святочный Бал, когда Гермиона, точнее, ее наряд и обворожительная улыбка покорили его в самое сердце. Их жизнь в палатке и тот самый танец, при воспоминании о котором где-то в солнечном сплетении разливалось тепло, кончики пальцев покалывало, а губы непроизвольно растягивались в улыбке. Возможно, так и было — Гарри на самом деле был слеп и не замечал очевидного… И теперь все зависело от того, сможет ли он исправить то, что сам же и натворил. Загадывать наперед он почему-то суеверно боялся, разум еще не принял тот факт, что Волдеморт погибнет, ему ничего больше ничего не угрожает. «Но ведь я почему-то решил спрятать именно Гермиону… Ни Джинни, ни Рона, ни Нева с Луной, ни кого-то еще. Именно ее. Они тоже мои», — нашептывал внутренний голос, пока Гарри выкладывал на деревянном полотне осколки стекла. Как будто нарочно они были совсем небольшими, и получалось медленно. Но беспокойство за подругу подстегивало работать без передышки, несмотря на уставшие глаза и пальцы в мелких порезах.В этом мире можно искать всё, кроме любви и смерти… Они сами тебя найдут, когда придет время.