Благодарность

Во все времена, собаки — всегда отличались своей преданностью.

Ты вслушивалась в звучания фабричных механизмов, напоминающих тебе рёв огромного раненного зверя, пробудившегося от долгой зимней спячке и ворочавшегося с боку на бок в поисках нарушителя его покоя, коем оказалась твоя скромная персона. С первого взгляда кажется, что здание старого производства игрушечной продукции давно заброшено, но, на самом деле, здесь во всю кипела жизнь. Правда обитатели этого места необычные и… крайне опасные. В мёртвой подавляющей тишине везде прячется враг, обнаживший острые клыки и когти и приготовившийся вонзить их в хрупкое тело человеческого чужака. Всё кишило монстрами, страдающими безумным голодом. В этой сюрреалистической бывшей обителью детского смеха родилось на свет неизведанное зло, созданное нечеловеческими экспериментами учёных. Озлобленные души детей и некоторых работников, запертые в игрушечные тела, позабывшие солнца свет, никак не могут отправиться в свой последний путь. Рядом раздаётся сдавленный, глухой, полный страданиями стон. Ты оборачиваешься на звук, смотря на его обладателя с неподдельным сочувствием, будто на простого человека, а не на ущербное создание. Непропорциональное, крупное по сравнению с человеческим, укрытое подобием пледа тело лежало на диване, издавая тяжёлые вздохи истинного мученика, прожившего в аду около десяти лет. Это был один из представителей фабрики Playtime, внешне похожий на пса с бежево-коричневым окрасом, со свисающими ушами и широкой чёрной улыбкой, выражающей совершенно не ту эмоцию, которую он сейчас чувствовал. Всё, что сейчас чувствовал ДогДэй — это боль в виде оторванных конечностей, прикрытых жалким куском выцветшей ткани. Крупная лапа пса случайно ложится на тыльную сторону твоей ладони, в попытках привстать, но в итоге спадает обратно, так как маскот принял решение использовать речь для посева будущей беседы: — Т/И… — мужской, искаженный мягкий голос доносится из большого рта живой игрушки, зовя тебя по имени. — Да? — незамедлительно отвечаешь на его зов, поддаваясь чуть вперёд к лидеру Улыбающихся Зверят. ДогДэй, превозмогая агонию, с трудом приподнимая корпус, намеревался установить с тобой зрительный контакт. Белые глаза в пустых глазницах смотрятся пугающе, отчего ты вздрагиваешь, но потом быстро берешь себя в руки, не желая разочаровывать новоиспечённого друга и союзника собственной трусостью. Пёс старался найти в себе силы не только что-то сказать, но и проанализировать нежданно возникшие чувства, пробирающие его до основания когда-то детской души. Благодарность за спасение от страшного суда Кэт Нэпа и жуткой участи — быть заживо сожранным мелкими, плюшевыми паразитами, перерастало в нечто большее. Вместо того чтобы бросить неверующего и убежать, ты освободила его, буквально на руках вынеся из катакомб, ответив на вопрос «зачем ты это делаешь?» двумя запыхавшимися скомканными фразами: «Я не хочу, чтобы здесь ещё кто-нибудь погиб! С меня хватит смертей!» И эти искренние, сказанные с таким беспокойством за чужую жизнь слова воскресили в нём многое, пробуждая волю к продолжению борьбы, игнорируя мысли о неминуемой, ранней или поздней смерти. Последний из Улыбающийся Зверят долгое время не видел человека, который мог бы по-настоящему переживать за чужую жизнь, как за свою… Да что там за жизнь! Хотя бы за существование… Тем людям, которых он помнит, было абсолютно плевать на все человеческие формы морали, продолжая ставить опыт за опытом над сиротами, за чью безопасность никто не ручался. Вся забота взрослых являлась показушной ложью, чтобы спрятать всё гнилое содержимое за красивой обёрткой фантика. ДогДэй тоже был сироткой-мальчишкой, попавший в приют по причине отказа родителей в связи с тяжелой степенью рака. Не по годам рассудительный и проницательный мальчик заслужил положительное расположение и у сверстников, и у малого количества взрослого персонала. Любящий любое проявление жизни, он ценил в окружающих добро, чистоту намерений и порядочность. Но как он смог, обладая такими качествами, не заметить лицемерия в лицах работников фабрики? Он до сих пор винит себя за наивность, думая, что таким образом многие беспризорники могли бы избежать трагичного, кошмарного конца детства… Да, он кое-что помнит о своей прошлой жизни в человеческом теле. Не всё, конечно. Все его воспоминания разбиты на множество осколков стекла, сопровождающиеся определёнными эмоциями и чувствами. Такой феномен прослеживается у многих игрушек, вызывая отчаяние, ведь они никогда больше не станут вновь людьми… Но ты… ты отличаешься от всех взрослых, чьи размытые фигуры он раннее видел… Ты, уставшая, перевязанная, перепуганная всегда готова броситься в самую бездну, спасая чью-то очередную заблудшую душу. Возможно, поэтому его внутреннего ребёнка тянуло к тебе, видя панацею от затянувшегося ужаса… — Я хотел сказать тебе спасибо, Т/И, — говорит плюшевый пёс, вздохнув с неким облегчением. — Без твоей помощи, Ангел мой, я бы сейчас был скормлен последователям Кэт Нэпа. Твоё появление на фабрике разбавило моё существование, сдвинуло с мёртвой точки. Хоть дорога в человеческий мир мне навсегда закрыта, но я сделаю всё возможное, чтобы положить всему конец вместе с тобой. Красивые речи давались ему с трудом. Не из-за затруднительного положения, а утерянного навыка. Слова игрушечного пса удивили тебя и, промямлив неразборчивое по типу «ерунда», ты скромно улыбнулась, отведя взгляд в сторону. Несколько минут вы молчали, пока ДогДэй не предложил тебе прилечь и отдохнуть. И вот ты лежишь в тёплых объятиях пса, уткнувшись ему в предполагаемое плечо. А сам зверёныш прижимает к себе одной лапой, другой — ласково гладит по волосам, слушая угрожающий грохот чудовищ над вашими головами. Но ДогДэй не бросит и не предаст тебя ни за что на свете.