радиохедовая эра/

плавное погружение, вступительные звуки покрывают надёжным куполом изоляции, на долю секунды на грани сознания воспоминания о море с пляшущим бликами, ты маленький, ты в безопасности мелодия благородных клавишных вызывает ассоциацию лёгкого и подконтрольного покачивания туда-сюда (не укачивания, это важно!) слова вступают, звучат более обеспокоенными, и теперь ведущий звук пианино слово дрожит, покрываясь ватой лёгкой настороженной волнительности внутри селится недосказанность, словно вот-вот настанет момент чего-то отчаянного тоска на грани спокойствия, и ты думаешь, полетит она вниз головой или сядет на кромке, свесив ноги вращающиеся вокруг себя кроткие возгласы эха сворачиваются в белые простыни, крохотный ураган, мирно вертящийся вокруг себя бельевые верёвки зеркала, белый гладящий по щекам свет настоящего солнца, пушистые перья в подушках, соло ангельских клавиш как светлый силуэт птицы, прячущийся за прозрачной фатой света, повторяющаяся мелодия, возрастающая, но не взмывающая вверх, поднимающаяся, летящая туда в полном спокойствии пик волнительности, раньше вызывавшей горькость на дне живота, становится чем-то прекрасным, распускается звон, нежно вступающий посередине, спускает с поводка подвоха, паранойя наконец исчерпала себя полное умиротворение, церковные колокола, совсем не тяжёлые, не бьющие, блестящие и размером с подушечку пальца свет на коже ладоней, гладящих тебя по мягких волосам, приятное синее одеяло в ромашку, совсем не тяжёлое, тонкое и знакомое интонация переливается, ласково слушая вернувшееся эхо потрясающая мелодия летит всё выше и выше, небу нет предела, это чарующий балет, музыкальная шкатулка с золотыми мизинчиками-рычажками пахнущая чаем босиком, нет ни ветра, ни тепла, только полное растворение, объятья целого мира, ты чувствуешь, как всё твоё существо делится и растёт, ширится слияние со всем живым, божественное милосердие и всепрощение ты уже знаешь, что это всё далеко не так но ты безмерно счастлив и по-настоящему благодарен за это крохотное путешествие маленький островок искренности, человеческое счастье ты не слышишь, ты в младенческом забвении, но уже сейчас где-то совсем далеко звучат рычащие звуки не резкие, это не лай, это не страх, это нечто гораздо глубже но вовсе не значит, что хуже они вторят мелодии, придают объема, постепенно начинают доминировать, пока ты ещё не заметил виолончель трогает тебя, осторожно стараясь привести в чувство вы по прежнему летите, но посадка всё ближе ты не противишься лишь потому, что честно знаешь, что тебя не обманывают всё стихает, на горизонте тихое-тихое потемнение серые сумерки это слова ни вреда, ни бездушного умерщвления былого самочувствия, они лишь завершение они аккуратно возвращают тебя назад так должно было быть неприязнь? мурашки насторожённость когда звуки остаются единственным, что говорит с тобой в тишине, тебе становится дурно что-то нечеловеческое неживое. они тяжелеют в сознании, слушать это дальше невозможно. ты выходишь из небесного лифта назад в свою комнату нет места разочарованию, ты не рвёшься назад простым смертным, поскольку увидел всю жизнь целиком, и ещё от одного кусочка начнёт тошнить ты держишься себя не от гордости, а от благоразумия и правдивой благодарности место тебе там ещё есть, и это будет вспоминаться тебе ещё всю жизнь они были честными с тобой, и ты будь честен с ними.