This is HerStory

Давным давно, когда боги были немногочисленны, во главе нижнего и верхнего миров стоял деспотичный и эгоцентричный бог неба. Средний мир, что в будущем нарекут Мидгардом, был на те времена лишь бесполезным и безжизненным мирком, не имеющим никакой ценности: ни растений, ни животных, ни полезных ископаемых. Два ученика бога неба возжелали его власти и богатств, поэтому решили свергнуть наставника. Но они прекрасно понимали, что их сил не хватит для этой цели. Тогда они решили действовать хитростью. Споив учителя до беспамятства, юнцы убили его и забрали все его владения себе. Но возникла одна маленькая проблемка — как разделить два неравноценных мира на двоих? Верхний мир, что в будущем наименуют Асгардом, был более ценным, чем нижний мир, который в будущем нарекут Хельхеймом. Асгард обладал всеми удобствами и неизмеримым потенциалом во всех отраслях. Так его ещё и населяли благородные боги. В общем, лакомый кусочек. Хельхейм же мог похвастаться лишь отличным потенциалом в кузнечном деле и своими особыми обитателями — демонами. Но эти плюсы являлись и минусами. На одном кузнечном деле долго не проживёшь, ведь торговля с Асгардом была довольно затруднительной и не выгодной для верхнего мира. Да и в Асгарде было достаточно именитых кузнецов и собственных залежей металла. Демоны же хоть и обладали невероятными силами и способностями, контактировать с богами брезговали, да и частенько безуспешно нападали на них. В конечном итоге, ученикам пришлось вступить в бой друг с другом, чтобы разделить между собой миры. Вот только старший ученик понимал, что младший сильнее его и шансов победить у него гораздо больше. Именно поэтому он предложил сразиться не на силу, а на удачу. Судьбу двух миров решила азартная игра. И по её итогам младшему всё же достался верхний мир. Злости старшего бога не было предела, но ничего поделать он уже не мог.

Нижний мир — Хельхейм

Хельхейм определённо имел больше минусов, чем плюсов. Пригодными для проживания были немногочисленные территории, что находились ближе к Асгарду и Мидгарду. Остальная же часть мира была пропитана ядами и их парами. Безусловно, они не могли убить богов. Но находится в этих тошнотворных и омерзительных запахах было невозможно. Именно в этом мире родилась и росла юная богиня — Гера. Гера — единственный ребёнок бога Преисподней - Гипериона. Сейчас она вновь сбежала из дома, чтобы вновь понаблюдать за демонами. Если вас вдруг заинтересует, как она переносит ужаснейшие зловония Хельхейма, то объяснение тут довольно простое. Некоторые боги, рождённые в Аду способны приноровиться, привыкнуть к его смертельным миазмам. Но лишь некоторые. Богам, что не повезло родиться здесь без иммунитета, живётся несладко. Точнее никак не живётся. Они умирают от того, что делают всего пару вздохов, за которые их лёгкие полностью пропитываются ядом. Девочка сидела на развалинах старого города, безмятежно наблюдая за демонами. Она спустилась на самый нижний круг Ада ради этого. Ей нравилось наблюдать за ними и стараться делать это так, чтобы её не заметили. Она внимательно наблюдала за этими богоподобными существами. — Леди! Вот вы где! — раздался противный голос сзади. — Опять вы сбежали без разрешения! Будь моя воля, ноги бы вам переломала, чтобы вы такое больше не делали. Служанка бесцеремонно схватила девушку за руку, насильно волоча её на один из верхних кругов Преисподней , где и находился мрачный дворец Гипериона. — Отпусти… — юная богиня лишь спокойно и тихо приказала оставить её, не особо сильно сопротивляясь. — Вот дойдём до дворца, — игнорируя приказ своей леди, служанка продолжила бесцеремонно тащить девушку. — Ты оглохла что-ли? — Тихо, но уверенно и грозно сказала загробным голосом девушка. Служанка тут же замерла, испуганно взглянув на госпожу, — Отпусти меня. Живо. Служанка моментально выполнила приказ, отшатнувшись от Геры. Казалось, что алые глаза богини и такие же алые узоры на её коже светились в сером полумраке Ада. Бездушный, безэмоциональный и одновременно с этим свирепый взгляд двушка демонстрировала нечасто, но каждый раз эти взглядом ей удавалось ставить взбалмошных горничных на место. И этот раз не стал исключением. Ей было хорошо известно это их поведение, за которыми она часто наблюдала, стараясь отвлечься от своих мыслей. Как они, склонившись, стоят, будто каявшись в согрешениях. Но на самом деле, глядя исподлобья, смотрели на богиню со страхом, презрением и ненавистью. Такой взгляд был у абсолютно каждой служанки. Хотя нет. Каждый знакомый ей житель Хельхейма смотрел на неё таким взглядом. Даже собственная мать смотрела на неё так при рождения. Она это прекрасно помнила. Спустя пару секунд богиня всё же сама отправилась во дворец, и служанка тихо последовала вслед за ней. Там юную богини наспех умыли и приодели. — К чему это всё? — монотонно спросила девушка, оглядывая свой наряд, который был ей немного мал. — У супруги господина Гипериона начались схватки несколько часов назад. В скором времени она должна родить и вы, — главная служанка презрительно тыкнула девушку в грудь, — как единственный ребёнок господина на данный момент, просто обязаны присутствовать там. Закончив работу, все служанки покинули свою миледи, запретив ей покидать замок. — Как будто их запреты могут на меня повлиять… — девушка села на окно устало смотря на искусственное солнце Преисподней. Говорят, что оно гораздо тусклее чем солнце в верхнем мире из-за токсичных паров, что закрывают это солнце, но Гера сравнивать не могла. Она никогда не была в других мирах. Да и вряд-ли когда-то побывает. Гера могла вновь легко сбежать, но потом она бы получила от короля Ада за то, что испортила этот знаменательный вечер своим упрямством. Всё же, ей не хотелось чтобы ей вырывали волосы в качестве наказания. Или может ещё хуже. Она быстро приняла решение скоротать несколько часов в саду за чтением книг. Сад был просторен и из живности там почти никого не было, так что если её позовут, то она легко сможет это услышать. Само место было просто прекрасно и таинственно. Все стволы деревьев и кустов были угольно-чёрные, а их кроны самых разнообразных тёплых оттенков: от красного до жёлтого. А несколько деревьев в глубине сада имели фиолетово-синий окрас. Немногочисленные послы Кроноса, что спускались в Ад, называли этот сад «вечной осенью». Это название прекрасно описывает эту немного унылую аллею. Засев глубоко в саду в своём излюбленном месте, Гера принялась за чтение. Точнее за разбор бюрократической и экономической литературы. Других книг в этом мире и не было, так что девочка и не жаловалась. Тусклое солнце постепенно уходило за горизонт. Спустя час мажордом позвал девушку в банкетный зал. Здесь собралась почти вся прислуга и вассалы короля Ада. Они с нетерпением ожидали появления на свет наследника, которого так долго ждал Гиперион. Все были в предвкушении и ожидании, надеясь, что не родиться очередная девочка. Геру на этом мероприятии почти не замечали. И зачем? Хоть она и единственный выживший ребёнок, она всё ещё дочь наложницы. Ребёнок законной супруги всё равно будет важнее её. Тут за стеной, в которой была родильная комната, раздался грохот. Из этой комнаты вышел разгневанный мужчина, который приказал всем разойтись по своим делам в довольно грубой форме. Это и был Гиперион. Высокий, но худоватый мужщина с широкими плечами. У него были короткие серые волосы и алые глаза. — „ Мёртвым родился?..» — подумала Гера, входя родильную. Ей и ещё нескольким самым близким слугам, из которых были мажордом и экономка, Гиперион позволил войти туда. В довольно просторной комнате царила полная разруха. Всё что можно было скинуть, было скинуто. Повитухи побитыми стояли на коленях. Гера смотрела на Тейу — супругу Гипериона, что сейчас побитая сидела на кушетке, прижимая к себе свёрток. — " Видимо отец вновь бушевал… Ну… Ничего нового.» — Гера, — строго позвал Гиперион свою дочь. — Да. — Куда ты сегодня сбегала? — На самый нижний круг Ада, — спокойно ответила девочка, — „ Хочет выпустить пар на мне. Видимо разрушения этой комнаты и избиения нескольких богинь ему не хватило.» — Тебе разрешали? — Нет, — вслед за ответом последовала звонкая пощёчина. — Тогда какого хрена ты выходила без разрешения? — бог схватил дочь за волосы немного приподнимая её голову. Вопрос был риторическим, ведь если она сейчас начнёт оправдываться, то получит ещё сильнее. Единственный вариант — попытаться обрадовать его более хорошей новость. — Чего молчишь? — Я выполнила всю работу на несколько дней вперёд, поэтому решила немного прогуляться… — Всю? — Гиперион отпустил девочку, позволяя ей объясниться. — Да. Я подписала все регламенты, заполнила все отчёы по финансовым и земельным вопросам, прочла и проверила все доклады и служебные записки, а также решила все кадровые вопросы. У меня с собой есть несколько актов и наклодных. Можете их проверить. — …Хоть какая-то хорошая новость на сегодня… — бог потрепал Геру по голове в неком одобрительном жесте. — Продолжай в том же духе. — «Отлично. Сегодня без побоев, значит смогу быстро уснуть, не ворочаясь от ран.» Тут неожиданно раздался детский плач. — Да заткни ты её! Если не получается, то проваливай. Не хватало мне ещё вопли этого отродья слушать. — Д-да. Конечно, — трясась от страха, недавно родившая женщина немедленно покинула комнату, пытаясь успокоить ребёнка. — «Живая? Девочка? …Её тоже убьют… Как и остальных.» — Немного печально думала Гера. — Гера, иди спи. Тебе завтра с утра вновь работать с бумагами. — Хорошо, — немного поклонившись, девочка удалилась в свою комнату, оставляя взрослых на едине. День и правда был насыщенным, поэтому она надеялась быстро провалиться в свой сон. Но ничего не шло. Даже малейшая дремота не настигала Геру. Богиня лишь валялась на холодной кровати, пялясь в каменный потолок. Стараясь уснуть, она начала прокручивать в голове свои самые старые воспоминания. Самое первое из них — момент её рождения. Гера родилась очень тихим и спокойным ребёнком. Настольео тихим, что всем казалось, будто она родилась без устойчивости к токсинам и медленно задыхалась. Она прекрасно помнила это чувство, когда новорождённой ей пришлось собрать все силы в кулак и закричать, чтобы её не сожгли заживо, как делали со всеми детьми без устойчивости к миазмам. Но на этом трудности лишь начинались. Маленькой нежеланной девочке, которую многие слуги и собственный отец игнорируют, очень сложно выжить. Даже родная мать Геры не уделяла ей почти никакого внимания. Лишь некоторые слуги из жалости приносили девочке еды, но случалось это довольно редко. Наверное, ей удалось выжить только из-за своего не крикливого поведения, ведь с дочерьми, что отличались сильными криками, Гиперион не церемонился. Щелчком пальцев их убил безо всяких сожалений. В основном королевская особа была сама по себе, питаясь едой, которую она успешно воровала с кухни. В основном она проводила время в библиотеке, в полном одиночестве, поглащая все доступные ей знания подземного мира. Мнемосина, мать Геры, не уделяла ей и капли своей любви. Правильнее сказать, она забыла о существовании дочери сразу после родов. Её волновало лишь внимание Гипериона. Король Ада же полностью охладел к наложнице из-за рождения дочери, игнорируя Мнемосину. В один из дней, правитель преисподней застал свою дочь в библиотеке за чтением далеко не детской литературы. Он даже и не сразу признал в девочке свою дочь, ведь все девочки, родившиеся до и после Геры, умирали из-за того, что на них поросту забивали. Разглядев потенциал в Гере, Гиперион решил по полной использовать свою единственную выжившую дочь, скинув на неё часть своей бюрократической работы. Со временем он перекидывал на девочку всё больше и больше обязанностей. По дворцу же пошли множество разнообразных слухов на этот счёт. В конечном итоге, этот слух извратили настолько, что ни капли правды в нём не осталось. Служанки судачили о том, что малолетняя Гера стала новой наложницей своего отца. Разные версии этого слуха содержали разные варианты первой встречи отца и дочери, и насколько часто они «проводят время вместе». Многочисленные наложницы Гипериона насторожились, некоторые начали разрабатывать план по изгнанию Гера, а Мнемосина… Мнемосина полность сошла с ума. Она решила убить собственное чадо, чтобы та не уводила её возлюбленного. Пальцы богини сжимались на шее собственной дочери. Она не смотрела на неё. Старалась не смотреть. Если бы она посмотрела в её глаза и увидела в них страх или мольбу, то точно не завершила бы свой план. Спустя несколько минут удушения, Мнемосина всё же взглянула на, как она думала, уже хладный труп своей богини. Но Гера была жива. Она с полным непониманием смотрела на богиню, нависающей над ней. Всё это время Мнемосина не сжимала шею, а лишь пространство вокруг шее. Что-то мешало ей, не давало прикоснуться к девочке. Тут в библиотеку врывается Гиперион и скидывает женщину с ребёнка. У них начинается ссора. Крики, вопли, удары. Король Ада был в ярости от того, что полезную ему девочку пытались убить. И вымещал всю эту злобу он на своей наложнице. Гера же немогла понять, что только что было. Мнемосина пыталась её убить? За что? Зачем? Почему у неё не получилось это сделать? Что вообще происходит в этом триклятом замке?! Девочке хотелось плакать, кричать и ломать всё вокруг. Но нельзя. Нельзя… Из-за всех сил она задержала дыхание, пока эмоции в ней полностью не утихнут. Она и раньше так делала, но сейчас, когда эмоции били через край, она задержала дыхание, чуть ли не удушив сама себя. В конечном итоге она потеряла сознание и провалялась так несколько дней. Её возвращения ждала лишь накопившаяся за эти дни работа, которая сама себя не выполнит. Это и оставалось неизменным. В остальном всё изменилось. Гиперион признал Геру своей законной дочери и сделал её кандидаткой на престол. Из-за этого к девочке стали относиться более уважительно: ей выделили личных служанок, которые поочередно всегда должны были сопровождать девочку, ей приносили еду, подготовили новую одежду и даже выделили новую более просторную комнату. Не стоит даже сравнивать её с небольшой комореой возле библиотеки, в которой раньше ютилась девочка. Но из-за привычки, Гера долгое время продолжала приходить в свою старую комнату и спать в ней. Но вскоре из-за одного инцедента, девочка перестала приходить в эту старую коморку. После неудачной попытки убийства дочери, наложница впала в немилость короля Ада. Было решено вывезти её из дворца в самые короткие сроки. И Мнемосина прекрасно знала об этом, поэтому решила оставить прощальный подарок. В один из дней, когда Гера в очередной раз засиделась за документами, девочка решила переночевать в своей привычной коморке. Служанка, что в этот раз сопровождала её, попыталась отговорить девочку от этого, но юная богиня слишком устала, чтобы идти спать в свою комнату. Когда они вошли в небольшую коморку, в нос обеим девушкам ударил ужасный трупный запах. Тусклый зелёный свет освещал небольшую комнату. Это был цвет смерти. Уже давно мёртвое тело Мнемосины висело под потолком, а в её живот был воткнут кинжал. Служанка тут же выбежала из комнаты, чтобы сообщить о самоубийстве наложницы. Гера же продолжила безэмоционально смотреть на висящий труп женщины. Ей определённо не было её жаль. В её сердце не кольнуло ни одно из чувств, ведь эта женщина не занимала никакого места в сердце дочери. Если быть честным, в сердце Геры не было никого. Ни к кому до сих пор она не испытывала привязанности и любви. Служанка привела короля ада и нескольких слуг, чтобы убрать тело. Гиперион раздражённо выдохнул, явно злясь на поступок своей пассии. Он не сразу заметил дочь, но когда всё же взглянул на неё, был приятно удивлён безразличием своей дочери. Тейа появилась в замке незадолго до самоубийства Мнемосины. Она быстро забеременела, но у неё случился выкидыш из-за отравы, которую ей подсыпала другая наложница. Выкидыш случился на довольно большом сроке, поэтому было легко определить пол не родившегося ребёнка. К большому горю, это был мальчик. О, как же долго Гиперион мучил ту наложницу, что спровоцировала выкидыш у Тейи. В конце концов он извёл её до смерти. За то что Тейа была беременна мальчиком, король ада немедленно возвёл её в статус своей жены, надеясь, что и следующий их ребёнок будет мальчиком. Было принято, что только дети официальных супругов имеют право наследовать престол. Незаконорожденная Гера же буквально была бельмом на глазу для королевы ада. Но ничего с девочкой она поделать не могла, ведь юная богиня была полезной вещью для Гипериона. А свои вещи властитель Ада очень хорошо оберегал. Тейа старалась как можно реже пересекаться со своей падчерицей, чтобы не раздражаться лишний раз. А если они и пересекались, то могла легонько напакостить так, чтобы не нанести сильный урон девочке. Сон всё никак не шёл, что дико раздражало Геру. — Всё-таки надо было идти после церемонии в библиотеку или кабинет работать, чтобы хорошенечко устать, — рассерженно бормотала Гера с закрытыми глазами, безуспешно пытаясь уснуть. Для этой юной девочки было нормой работать настолько много, что из носа текла кровь, а сама она теряла сознание. Бессонница при таком сложном графике могла ей только сниться. И вот именно сегодня, когда она несколько часов перед сном не работала, дрёма всё никак к ней не шла. И это было самое ужасное, что могло произойти. Гера изматывала себя работой лишь для одной цели — чтобы всякие назойливые мысли не лезли ей в голову. Это не были какие-то революционные мысли или мысли о суициде. Нет. Это были куда более тяжёлые размышления. Девочка чувствовала, что с ней что-то не так, что ей чего-то не хватает. И этим чем-то была любовь. Гера довольно рано поняла это и осознала. Она ведь не любила никого да и никогда не была любима. Ни так называемой «матерью», ни «отцом». Она была лишь обузой для первой и полезным инструментом для второго, который он при должном желании может заменить. И это противоречивое чувство сжирало её изнутри, оставляя после себя лишь холодную пустоту. Чтобы не слышать собственные мысли — именно за этим она изматывала себя до обморочного состояния, ведь понимала, что если останется с ними один на один, изничтожит сама себя изнутри. Кроме работы её спасало наблюдение за природой или демонами и чтение. Только в эти моменты её мозг переключался от этих противных осознаний. Но ночью… Ночью мозгу не на что было отвлекаться, поэтому занимался он таким самобичеванием, что после этого умереть хочется. И наверное, она бы и сделала что-то с собой, если бы не одно её желание — желание справедливости. Она всей своей душой желала, чтобы Гиперион поплатился с полна. Она ещё точно не придумала, как сделает это, но тосно знала, что перед этим стоит полностью узнать короля ада и уже потом решить, насколько сильного наказания он достоин. От тяготящих мыслей девочку отвлёк детский плач, который явно принадлежал её новорождённой сестре. Других детей в замке попросту не было. Последнюю Гиперион убил месяца два назад, из-за того что та слишком громко плакала. А ведь её мать не успела даже имени дочери дать… Выглянув в окно, Гера поняла, что комната её маленькой сестры находится неподалёку и всего на этаж ниже. Богиня осторожно высунулась из окна и с него спрыгнула на подоконник окна нижней комнаты. Затем она не торопясь двинулась в сторону комнаты по неширокому карнизу. Подходя всё ниже, Гера начала отчётливее слышать голос мачехи, что безуспешно успокаивала дочь. — Ну же, Персефона, успокойся. Я спать хочу! — доносился раздражённый и сонный голос Тейи, — Ну что тебе ещё надо? Если не перестанешь орать, то твой папа убьёт тебя, а меня накажет. Ты же не хочешь этого? Ещё несколько минут женщина пыталась успокоить дочь, пока Гера бесшумно стояла возле окна и вслушивалась. Вскоре Тейэ это надоело и она просто бросила свою орущую дочь и закрыла комнату на замок, сказав на последок: «Ну и ори здесь. Убьёт тебя Гиперион — значит так и должно случиться.» Выждав ещё несколько секунд, Гера тихонько пробралась в комнату к кроватке малышки. Ей очень хотелось посмотреть на новорождённую богиню, ведь раньше никогда их не видела. Своих многочисленных сестёр она видела только издалека. И то, когда они достаточно подрастали. Жаль, что всех их ждала одна участь. Осторожно заглянув в кроватку, Гера увидела очень маленькое и на первый взгляд немного уродливое существо. Она была плотно замотана в пелёнку, что даже двигаться толком не могла. Из-под краешка пелёнки торчал небольшой клочок чёрного пучка на голове. Она безудержно плакала, пока не почувствовала на себе чей-то взгляд. Открыв глаза, она посмотрела на Геру и почти сразу замолчала. — «Испугалась меня?» — продолжая рассматривать девочку, думала про себя богиня. У малышки были ярко алые глаза, которые с любопытством рассматривали новое лицо, а её глаза всё ещё были полны слёз. Вдруг она начала кряхтеть и будто бы тянуться к Гере. — Как тебя замотали плотно. Вообще двигаться не можешь… Из жалости Гера чуть ослабила натяжение пелёнки, позволяя девочке вытащить руки. Малышка почти сразу попыталась схватить девочку за палец, но Гера быстро отдёрнула руку. — Так… Ну она вроде больше не плачет, поэтому я могу идти, — Как только девочка сделала пару шагов, она вновь услышала детские всхлипы. Не выдержав, она вернулась обратно и всё-таки дала малышке свой палец. Это моментально успокоило маленькую плаксу. Несколько минут Гера просто играла с успокоившейся малышкой, пока не почувствовала резкую потребность попробовать взять малышку на руки. Пару секунд она сопротивлялась этому порыву, но миловидность крохи сделала своё дело. Аккуратно, почти не дыша, богиня взяла новорожденную на свои немного подрагивающие руки. Оказавшись в объятиях старшей сестры, малышка начала тут же тянуть ручки к лицу девочки, улыбаясь и смеясь при этом. На несколько минут Гера просто замерла на месте. Она просто смотрела на свою младшую сестрёнку, изучая её улыбку и смех. Они были такими… Такими… Непривычными… Из них просто ручьём лилась искренность и наивность малого ребёнка. Её настоящие чувства, которые она ещё не научилась прятать. Но что было ещё более удивительно… Она радовалась и смеялась Гере. Из глаз богини непроизвольно хлынули слёзы. Впервые жизни она плакала. Плакала от счастья. От того, что впервые поняла, какого это быть нужной и любимой…