Сильнее, чем когда-либо прежде

Его зовут Рэй. Тиму понадобилось некоторое время, чтобы наконец-то признаться себе: всё это время Хел и дети говорили не о ржаном хлебе, а о мужчине. Мужчине Хелены. Она называла его просто по имени, но догадаться об их близости оказалось не так сложно. Вокруг Хел витала полупрозрачная дымка влюбленности, которую Бёртон с интересом разглядывал каждый раз, когда она говорила о нём. — Рэй… Никогда не слышал о нём, кто это? — не выдержал Тим, когда Хелена в очередной раз упомянула его. На этот раз речь шла про чей-то день рождения, прошедший в выходные. Бёртон старался звучать как можно более естественно, словно этот вопрос не мучал его последние недели. — Он мой друг, — с долей смущения улыбнулась Хелена. Когда их взгляды встретились, она отвернулась к окну. — Мы недавно познакомились. — Но уже так близки, — удивился он, потому что в последнее время он слишком часто слышал о Рэе. Хелена всегда легко могла найти общий язык с новыми людьми, но не все задерживались в её жизни так долго. Спустя секунду Тим напрягся: фраза вылетела так неосторожно, но судя по реакции Хелены, словно в самое яблочко. — Может быть, — подумав, ответила Хелена, так и не взглянув на Тима. Лёгкая ехидная улыбка появилась на её губах — верный знак того, что «может быть» легко может стать «да». В такие моменты неприятное чувство потери крепко душило Тима. Бёртон ощущал пустоту и одиночество, которые сковывали его в своих объятиях. Лёгкая тревога накрывала его каждый раз, когда Хелена вдруг начинала говорить о своём новом друге. Её увлечение Рэем становилось все более сильным и явным, Хелена даже этого не скрывала. Она редко когда могла спрятать свои настоящие эмоции в реальной жизни. Как бы Бёртон ни старался игнорировать Хелену, он не мог не заметить, что она стала другой — более раскрепощенной и счастливой. Словно Рэй вызывал в ней шумный ураган эмоций и оставлял после себя лишь тёплые воспоминания. От этих мыслей у него скручивало живот, как будто ему претил сам концепт того, что Хелена может быть счастлива без него. Тим постоянно отгонял от себя мысли о том, что отношения Хелены и Рэя вполне могут быть романтическими. Он не хотел об этом думать: это навязывало ему чувство потери и собственного стыда, потому что он всё разрушил собственными руками. Бёртон никогда не считал себя ветреным, но жизнь показала, что в паре с Хеленой и любой другой женщиной непостоянным был именно он. Бёртон задавался вопросом: правда ли Хелена встречается с этим Рэем? Ответ сам пришёл к нему, когда дети гостили у него, и Билли рассказывал о прошедшей в компании мамы неделе. Тим не особо вникал в разговор, но слух зацепился за фразу «А в субботу мы с мамой и Рэем ездили на пикник, было классно». Тиму понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, где он слышал это имя. И тут пазл начал складываться. Бёртон, сжав губы, тяжко вздохнул. Хелена бы не стала знакомить своего просто друга с детьми. Тим старался воспринимать подобный исход событий как факт, не придавая этому особого значения или эмоциональной окраски. Как обычный закон физики или химии, которому невозможно дать оценку через призму личного отношения. Но проблема была в том, что Хелена была его бывшей возлюбленной и матерью его детей, а не чертовым законом природы. Как бы он ни хотел, у него почему-то не получалось равнодушно относиться к новым отношениям Хелены. Сейчас, когда Хелена была свободна от его едких оков, которые держали её в меланхолии, Бёртон словно заново её увидел. В её глазах наконец-то появилось что-то, кроме разочарования и мрачной тоски. Теперь в её взгляде пряталась нежность и ласка. В её движениях ощущалась энергия, способная сбить с ног. Хелена вдруг напомнила ему ту Хелену, которую он встретил больше восемнадцати лет назад. Открытая, независимая, не замученная бытом, жизнерадостная, но по-прежнему с тёмными тайнами в душе. Её голос, с иногда сквозящей в нем хрипотцой, — волнительный и притягательный, что хотелось слышать его постоянно. Казалось, она на расстоянии вытянутой руки. Но даже когда они находились в одной комнате, между ними была глубокая пропасть, которую уже невозможно преодолеть. Тим не думал, что равнодушие Хелены выбьет почву из-под его ног, он словно потерял своё место. Он не отдавал себе отчёт в том, что любые чувства Хел в его сторону были ему приятны, даже если это ревность или неприязнь. Это тешило его самолюбие. Но теперь Хелена смотрела на него с дьявольским спокойствием, словно он не имел для неё значения. Он стал просто отцом её детей, и ничего более. Наверное, она бы с радостью стала матерью-одиночкой, но Билли и Нелл всё ещё нужен был папа. Если бы не они, Хелена с Тимом прекратили бы всякое общение. Подобная мысль Тиму казалась разрушающей. Их связь стала такой тонкой — почти прозрачная нить, которая могла порваться от неосторожного прикосновения.

***

Всю дорогу от Оксфордшира до Лондона они слушали радио: заставлять насильно говорить друг с другом не было смысла. Молчание прервалось лишь тогда, когда Хелена напомнила про детей — Тим должен был на неделю забрать их к себе, пока она будет сниматься в Испании. Ретро музыка заполняла пространство между ними, позволяя им отвлечься друг от друга и погрузиться в собственные мысли. Вибрация телефона неожиданно вернула Хелену в реальность. Вздрогнув, женщина посмотрела на экран, провела по нему пальцем и приняла звонок. — Приветики, Рэй, — мягко произнесла Хелена, отворачиваясь к окну. На её губах плавно расцвела ласковая улыбка, которая находила отражение в тоне её голоса. — Как дела? Услышав имя, Бёртон машинально закатил глаза. Он крепче вцепился в руль, что костяшки его пальцев стали светлее. Тим заметил, что голос Хелены изменился: он стал намного приятнее, звонче, живее, чем когда они обсуждали планы несколько минут назад. Мужчина пытался смотреть прямо на дорогу, но его взгляд то и дело соскальзывал на Хелену. Она умиленно улыбалась, нежно называя Рэя по имени. В её глазах мерцал яркий огонек, увидев который, можно было не спрашивать, влюблена Хелена или нет. Бёртон чувствовал, как что-то медленно, как на старом лифте, со скрипом опускалось вниз. Тим старался абстрагироваться, но это было чертовски трудно. Лишь когда Хелена закончила разговор, мужчина испытал облегчение. Вновь по салону разносились лишь песни из приёмника и тихое сопение. Но белый шум казался невыносимым. Тим взглянул в навигатор — им оставалось ехать еще полчаса. И как назло время тянулось невероятно долго. Он думал, стоит ли что-либо спрашивать об этом Рэе? Хотел ли он в самом деле знать, что происходит? Или пусть это остаётся тайной, которая пожирает его изнутри и подпитывает его внезапную ревность? Ведь рано или поздно Тим всё равно узнал бы об этом — из тех же газет или от общих знакомых. — Кто звонил? — не выдержал Тим. Он старался звучать буднично, словно тема разговора его совсем не интересует и всё, что ему нужно — просто милая беседа. — Рэй, — спокойно ответила Хел, улыбнувшись краешками губ. Хелена притворилась, что рассматривала пейзаж за окном. Ей показалось странным, что Тим вдруг заговорил первым. Он ненавидел смол-токи, предпочитая слушать собеседника, а лучше — сидеть в тишине. Хел поймала себя на мысли, что Бёртону не всё равно на её новые отношения. Он мало что знал про них — Хелена почти ничего не говорила ему, желая оставить взаимоотношения с Рэем сугубо личными. Но папарацци уже добрались до них. И пусть они ещё не знали, кто он и чем занимается, но это было лишь вопросом времени. Недосказанность повисла в воздухе, она раздражала Бёртона своим существованием. Хоть Хелена и ответила на вопрос, Тим хотел выудить больше информации, чтобы собрать все пазлы в одну картину. — Вы встречаетесь? — с холодным налётом процедил Тим. Простой вопрос, который потребовал от него титанических усилий. Хелена от удивления фыркнула. Она бросила озадаченный взгляд на Тима и, заметив негодование на его лице, тихо усмехнулась. Он шумно вздохнул и сильнее насупился — как обиженный ребёнок, у которого отобрали конфету. На подкорке сознания у Тима мелькала мысль, что это невероятно тупо и нелепо — вот так относиться к Хелене и её отношениям. Словно на букву Р крутилось на языке и металось в голове, но озвучить и принять это не хватало сил. Хелена больше ему ничего не должна. Бёртон хотел, чтобы ему было плевать, но бесился каждый раз, когда оказывалось, что ему не всё равно. — Зачем ты спрашиваешь? — с тихой насмешкой недоверчиво парировала Хелена. Он никогда прежде не интересовался её жизнью, пока в ней не появился Рэй. Словно он был какой-то угрозой для него. Хел чуть развернулась на кресле и посмотрела на Тима прямым взглядом. Она ждала, что он посмотрит на неё в ответ, но он пытался её игнорировать. Долго он не выдержал бы — трудно было не почувствовать на себе почти испепеляющий взгляд тёмных глаз и никак не отреагировать. От визуального контакта с Хеленой Тима спасало только то, что он был за рулём и следил за дорогой. Бёртон незаметно чертыхнулся, когда вместо зеленого зажегся красный, и он остановил машину. Тяжело вздохнув, Тим обернулся на Хелену. Она словно сдерживалась от какого-то вопроса, но вместо того, чтобы озвучит его, молча сверлила взглядом. В её почти чёрных глазах мелькал медный огонёк — совсем не тот, что был в разговоре с Рэем. Тот был подобен бенгальской свечи в новогоднюю ночь, а этот — как от угля из чертовского пламени. Бёртон, ощущая на себе этот взгляд, уже начал жалеть о том, что он вообще завел этот разговор. — Почему ты не можешь просто ответить на вопрос? — нервно пробурчал Тим. Слова с трудом протиснулись сквозь небольшую щел между зубов и напряженных губ. Хелена прищурилась, понимая, что больше она ничего от него не услышит. Она знала его слишком давно: обращенные друг к другу вопросы без ответа были прелюдией каждой второй ссоры. Закатив глаза, Хел шумно выдохнула и отвернулась. — Да, мы встречаемся, — спокойно, чуть ниже привычной высоты голосом призналась Хелена. Она бросила взгляд на Бёртона, чтобы увидеть его реакцию. Хел не смогла сдержать ухмылки, когда краем глаза заметила, как напряглось его лицо. — Не притворяйся, что это новость для тебя. — Я правда не знал, — вздохнул Тим. Он догадывался, но у него всё ещё была призрачная надежда, что они не встречаются. — Как давно? Наконец-то зелёный свет. Бёртон вмиг перевел взгляд с Хелены на дорогу. — Тебе правда важно? — с иронией протянула Хел, наблюдая за Тимом. Он будто бы побледнел, его челюсть напряглась, а дернулся кадык. — Ну, мне интересно, — со вздохом подтвердил он, стараясь звучать как можно спокойнее и естественнее. — Я не очень хороша в математике, — Хелена лукаво улыбнулась. — Месяцев пять? Наверное, да. Но, знаешь, мы долго общались как друзья, прежде чем мы стали ближе друг к другу. Стали ближе друг к другу — как искусно Хелена назвала секс с этим Рэем. Тим почему-то был уверен, что они переспали, как будто бы всё, что Хел нужно было от мужчин — хороший секс. Но насколько сильной и яркой была искра при встрече, что за столь короткий срок они сожгли нить расстояния между ними? Несколько месяцев — и он уже знаком с их детьми. Что же такого было в этом Рэе, как он её покорил? Тим прочистил горло и нахмурился. Хелена смотрела на него, как на нашкодившего котёнка, на которого бесполезно злиться, но едва сдерживала торжествующую улыбку. По его языку тела она поняла, что он ревнует хоть на сколько-то процентов. Ей это было не нужно, но всё равно отчего-то приятно. — Он очень хороший, славный парень, — вкрадчиво сказала Хелена, словно пыталась убедить Бёртона в том, что Рэй — отличный кандидат на роль её бойфренда. Ей было плевать на мнение Тима, но раз ему важно знать, сколько они встречаются, то пусть знает, что она вполне счастлива в новых отношениях. — Рэй, кстати, тоже интересуется искусством. Бёртон стиснул зубы. Невыносимо. Он чувствовал, как ревность подбирается к горлу, перекрывая поток кислорода. Вероятно, если он сейчас не сплюнет желчь, он просто задохнется. — Очень мило, — угрюмо отозвался Тим. Он не особо хотел продолжать слушать о том, какой хороший Рэй, но раздражение по инерции заставило его говорить дальше. — Что ещё скажешь? — Он и с детьми отлично ладит, — скривив губы в улыбке, продолжила Хелена. Она готова была на пальцах перечислять все плюсы Рэя — просто так, без злобы, потому что была влюблена в него. Но одного упоминания детей оказалось достаточным, чтобы терпение Бёртона закончилось. Он со скрипом сжал руль. — Билли и Нелл от него в восторге! — Ты представляла его детям? — недовольно выпалил Тим. И хотя в глубине души он равнодушно относился к этому факту, мужчину выплюнул фразу с таким возмущением, словно Хелена сделала что-то непростительное. — Да брось, ты и до этого знал, что Билли и Нелл с ним знакомы, — закатила глаза Хелена. Она глубоко вдохнула и выдохнула, когда почувствовала, что их на первый взгляд безобидное перебрасывание фразами превращается в ссору. — Нет ничего плохого в том, что мы вместе проводим выходные. — Да, но…, — повернув за угол, продолжил Тим. Он пытался найти контраргумент, которого не было. Совершенно нормально, что его дети расширяют круг общения. Бёртон прикусил щёку изнутри. — А ты всех своих любовников показываешь детям? — Серьёзно? — возмущенно удивилась Хелена. Хел шумно втянула воздух. Она готова была поклясться, что заметила намек на самодовольную улыбку на его губах, словно его ответ был остроумным. Бёртон бросил на неё вопросительный взгляд и, не дожидаясь ответа, отвернулся. Хел, стиснув зубы, закатила глаза и едко усмехнулась. — А ты? Хелена зашла на опасную территорию. Бёртон на мгновение побледнел. Непривычная пассивная агрессия от Хел застала его врасплох. Но она была права: он первый это начал, а теперь отказывался от ответственности, делая вид, что ничего не было. Тим остановился на очередном светофоре и посмотрел на Хелену. Она молча прожигала его взглядом, казалось, ещё чуть-чуть и она плюнет ему в лицо. Бёртон сглотнул. Нахмурившись, Тим демонстративно отвернулся, лишь бы больше не встречаться с ней взглядом. Хелена скривила губы в усмешке. — Или дети не знали, что Беренис или как её там твоя любовница? Слова раздирали горло. Хелена предпочла бы забыть тот период. Она чувствовала себя слепым котёнком, который чуял опасность, но ничего не мог сделать. Со временем боль утихла, но воспоминания врезались в сознание не хуже лезвия ножа. Дети не знали, что Беренис — любовница их отца. Они вообще мало обращали внимания на друзей своих родителей — слишком велик был возрастной и социокультурный разрыв. Билли и Нелл не сразу заметили, как круг общения мамы и папы стал разниться и отдаляться друг от друга. Это не слишком касалось их. Единственное, что им было важно — оба родителя по-прежнему их любили несмотря на то, что они медленно отдалялись друг от друга. Бёртон прочистил горло, но продолжил молчать. Он почувствовал себя животным, загнанным в угол. Всё, что ему оставалось — биться и огрызаться в ответ. Но это было бы так низко, что ему стало противно и он решил отступить. — Я не знаю, — после недолгих раздумий, пожав плечами, признался Тим. — Но мы точно не обедали вместе. Ещё бы вы обедали вместе, закатив глаза, подумала Хелена. Ей хватило одного того факта, что Беренис пыталась наладить отношения с её детьми. Хел понимала, что вся вина лежала на Тиме, она не могла не винить женщину в случившимся. Отчаяние вынудило Хелену ненавидеть Беренис, хотя разум подсказывал, что в её гневе нет смысла — на месте этой женщины могла быть другая. — Почему тебя так бесит то, что Рэй знаком с детьми? — с тяжёлым вздохом спросила Хелена. Она перевела взгляд на Тима. Он угрюмо-задумчиво следил за дорогой, очевидно придумывая ответ на вопрос. — Мне не нравится, что он будто заменяет меня, — едва слышно отозвался Тим с досадой в голосе. Он закладывал в эту фразу больше смысла, чем Хелена готова была увидеть. И всё потому, что она больше ничего не чувствовала к нему. — Боже… Тим, — почти жалобно простонала Хелена и закатила глаза. — Рэй не пытается заменить им отца. У них уже есть папа, и это ты. Другой им не нужен. Хелена звучала убедительно, но Бёртону легче не стало. Женщина плавно развернулась и слегка коснулась коленки Тима, едва дотрагиваясь пальцами до ткани темных джинс. — И отчим им не нужен, — мягко продолжила она, поглаживая его ногу, — Рэй строит свои уникальные отношениями с ними, и они никак не касаются тебя. Они и меня не касаются, это их личное дело. — Как скажешь, — помолчав, ответил Тим. Он помедлил, а потом как бы случайно небрежно убрал руку Хелены со своей ноги. Хелена, поджав губы, скрестила руки на груди и отвела взгляд на дорогу за окном. На миг она испытала облегчение, что этот вымученный диалог закончен. Но теперь в воздухе накалялось напряжение, оно исходило от Бёртона. Он был похож на грозовую тучу в пасмурный день — мрачный взгляд, направленный куда-то вдаль, нахмуренные брови и сомкнутые губы. Ещё чуть-чуть, и он бы стал метать молнии в разные стороны. Стало душно, и Хелена хотела открыть окно. Она потянулась к кнопке, но тут же одернула себя — от потока прохладного воздуха легче не станет. — Ты хочешь… поговорить об этом? — осторожно поинтересовалась Хелена, понимая, что молчание Тима — всего лишь пауза. Женщина занервничала, осознавая, что запускает бомбу замедленного действия. Но оставлять этот вопрос открытым не хотела. — О чем? — с неохотой спросил Тим. Он оглянулся на Хел и словно прочитал ответ в её серьезном взгляде. Она смотрела на него так же в тот день, когда узнала про измену. — О твоих отношениях с этим… Рэем? — Да, — кивнула она. — И твоих — с Билли и Нелл, если хочешь. Хелена выжидающе смотрела на Тима. Он с блеклым налётом надежды поглядел на неё и тяжело вздохнул. Оттягивать этот разговор было бессмысленно, они оба это понимали. Рано или поздно он бы прижал их к стене, и каждое слово давалось бы с ещё большим трудом и болью в груди. — Нет, — подумав, сказал Тим и отвернулся. Он догадывался, что совершил ошибку, ответив отказом, но говорить об их отношениях он совершенно не хотел. Он не был готов разгребать всё это сейчас. — Я не хочу слушать тебя: ни то, как он пытается поладить с детьми, ни то, как он трахает тебя, ничего из этого…. — Блять, ты невыносим! Определись уже, что ты хочешь, — раздраженно воскликнула Хелена, спрятав лицо в ладонях. Она потёрла пальцами переносицу и прикрыла глаза. Хел развернулась к окну, не желая даже боковым зрением видеть Бёртона. — Прости, но ты ведешь себя, как мудак. Бёртон сглотнул, стиснув зубы. Справедливо, подумал он. Тим бросил взгляд на Хелену. Она озабоченно смотрела куда-то вглубь себя, прикусив губу, что кожа посветлела. Роза с острыми шипами — такое сравнение пришло на ум Тима, когда он наблюдал за Хеленой. Прекрасна в своей суровости, но коснись её — и раздерешь всю кожу до крови. — И секс у нас прекрасный, — с едкой насмешкой добавила Хелена. Секундой позже она поняла, насколько это было по-детски глупо, но хотела уколоть Бёртона больнее. Тим, хмыкнув, покачал головой и закатил глаза. Зачем он вообще это начал? Едкая ревность отравляла остатки эмпатии внутри. Он понимал, что занимается бесполезным самоедством, но ничего не мог поделать. Бёртон думал, что его чувства к Хелене давно умерли, но теперь стало ясно, что это не так. Где-то внутри него тлел огонек, щекотавший его спокойствие, самолюбие и уверенность в себе. — Да, я не хочу ничего слышать о твоих отношениях, — прервал молчание Тим, выплюнув последнее слово. Он не хотел поднимать эту тему, но не понимал, как ещё поставить точку в этом разговоре. — Меня тошнит от этих восторженных разговоров о Рэе, что от тебя, что от детей. Хелена, прищурившись, недоумевающе посмотрела на Тима. Вопрос застыл на её губах, но вместо слов вырвался лишь смешок. Теперь его ревность казалась отвратительной. — Почему ты не можешь принять, что я счастлива с кем-то другим? — чуть ли не взвыла Хелена. — Как будто присутствие Рэя что-то меняет в наших с тобой существующих отношениях. Или твоих — с детьми. — Тим набрал в лёгкие воздуха, чтобы что-то возразить, но Хел продолжила, — Ты ведешь себя так, будто Рэй — та самая причина, почему мы развелись. Бёртон хмыкнул, протолкнув слова обратно в горло. Появилось желание открыть дверь и выйти из машины на полном ходу. Он никогда не смотрел на свою измену со стороны Хелены. Каково ей было, когда она знала, что это происходит, но молчала, притворяясь, что всё хорошо? Она словно добровольно согласилась, чтобы с неё медленно сдирали кожу, слой за слоем, пока не доберешься до кости. Тим не мог сравнить свои ощущения с этим, но чувствовал неприятные бумажные порезы на руках. Мелкие, пронзительные, оставляющие после себя неприятный осадок в виде жгучей боли. — Ты — причина, по которой мы развелись, — слова со скрежитом протискивались сквозь зубы и потрескавшиеся дрожащие губы Хелены. — У тебя даже не хватило смелости просто уйти от меня, сказав всё в лицо. Просто втайне трахался со своей подружкой, потому что я тебе надоела. — Голос сорвался. Хел прочистила горло и продолжила, — Я отступила, позволив тебе уйти. А теперь что, ты недоволен существованием моей личной жизни? Голос с каждым словом становился всё более низким и хриплым, словно Хел не хватало воздуха. Она хотела открыть окно и заорать во весь голос, потому что мерзкие воспоминания снова проникли в разум. Хелена перевела взгляд на пейзаж за окном, надеясь увидеть там родную улицу. Мрачное напряжение расползалось по салону, вытесняя всё хорошее, вынуждая их тонуть в разрушительности собственных слов. Хел не понимала, почему она ещё не захлебнулась в рыданиях, — видимо, время и терапия правда сделали её сильнее. Она молча прикусила щёку и продолжила смотреть в одну точку. Бёртон боялся вздохнуть — дуновения воздуха казались слишком громкими в этой звенящей тишине. Хелена говорила подобное только раз, когда решила наконец перестать жить в собственной лжи и попросила свою пиар-команду составить пресс-релиз о разводе. Ему было жутко оттого, что до того момента Хел существовала в отчаянии и боялась признаться себе, что он её больше не любит. Теперь же он стал жить в этом отчаянии. — Я не изменяла тебе, Тим, — тихо сказала Хелена, задумчиво посмотрев на Бёртона. — Я была абсолютно свободна, когда позволила Рэю проникнуть в свою жизнь. Не пытайся выставить меня виноватой в том, что у меня появился другой. Тим ничего не сказал в ответ, Хелена вздохнула с облегчением и отвернулась, прижавшись головой к стеклу. Спустя пару минут Бёртон увеличил громкость радио в надежде, что музыка приглушит шум потока сознания. Остаток дороги они ехали молча, наслаждаясь отсутствием общения друг с другом. Они подъехали к дому Хелены. Тим заглушил мотор, но выходить не спешил, ровно как и Хел не сразу потянулась к дверной ручке. Они несколько секунд сидели в абсолютной тишине. Послевкусие словесной перепалки горчило. — Спасибо, что подвёз, — наконец тихо сказала Хелена, не смотря на Тима. — Не за что, — еле слышно ответил он. Опершись на подлокотник, Бёртон смиренно наблюдал, как Хелена что-то перебирала в своей сумке. Она достала оттуда связку ключей и потянулась к ручке на двери. — Можно я воспользуюсь ванной? — робко спросил Тим, вынудив Хелену посмотреть на него. Она смерила его долгим взглядом. — Конечно, — кивнула она, а после вышла из машины, громко хлопнув дверью. Хелена, не дожидаясь Тима, быстрым шагом направилась к дому. Мужчина следом покинул машину и понуро последовал за Хел. Тим уже долгое время не был в доме Хелены, ему было странно и неуютно находиться здесь. Закончив дела в ванной, Бёртон несмело побрел по комнатам, слушая скрип половиц. Он искал Хелену, чтобы попрощаться. Всё здесь казалось чужим, хотя изменений в нём практически не было, кроме пары новых безделушек для уюта. Тим скучающим взглядом осматривал комнаты и понимал, что это место больше не ощущается домом, это просто коттедж с закосом под викторианский стиль. Выйдя на террасу, Бёртон направился к полке с фотографиями и вырезками. Он с грустной ностальгией рассматривал детские фото Билли и Нелл, мысленно возвращаясь в те дни, когда они были совсем крохами. Воспоминания перенесли его в те моменты, когда они были настолько маленькими и беспомощными, что их страшно было держать на руках. Хелена мягко прижимала их к груди, а после успокаивающих фраз, что с ними всё будет в порядке, аккуратно передавала детей в объятия Тима. Те мгновения казались такими сакральными и интимными одновременно. Он испытывал искреннюю радость оттого, что он с Хеленой смог создать такое чудо. Глядя на все эти фото, Тим готов был завыть от едкой меланхолии, вызванной ностальгией по давно минувшим дням. И дело было не в том, что дети стали подростками со своими интересами, что с каждым разом становилось всё меньше точек соприкосновения. Тогда он любил и был любим, а теперь вместо этого чувства у него чёрная дыра. Тим вдруг понял, как он на самом деле скучает по Хелене, её теплу и нежности, её страсти и остроумию. Он не думал, что это имело для него значение, пока всё не потерял. Вдруг взгляд соскользнул на полароидный снимок, снятый, судя по дате, в августе. Тим осторожно взял фото, зажав между пальцами, и начал с интересом вглядываться в него. Хелена и незнакомый ему парень. Он был на вид чуть моложе её, с лёгкой щетиной и густыми кудрями. Они радостно улыбались, вероятно, сдерживаясь от смеха, и с блеском в глазах позировали для снимка. Хел прижималась к его плечу, а он приобнимал её в ответ. От кадра веяло уютом и теплом — симбиоз их хорошего настроения и праздничной атмосферы позади них. Тим смотрел на фото и практически ощутил, какие они счастливые и свободные. — Я думала, ты уже ушёл, — рассеянно пробормотала Хелена, удивлённо глядя на Бёртона. Он вздрогнул от неожиданности, а после на мгновение застыл на месте: появление Хел его застало врасплох. Хел не сразу заметила, что Тим держал что-то в руках. Лишь подойдя ближе, она разглядела полароидный снимок со дня рождения их общего с Рэем друга. На секунду Хелена почувствовала проходящий по телу жар. Бёртон озадаченно посмотрел на неё, наблюдая, как её глаза расширились, а на лице выступил лёгкий румянец. Вопрос застыл в горле, но по реакции Хелены ответ был ясен. — Мм, это Рэй, — сглотнув, тихо подтвердила Хелена и указала на фото. Она, скрестив руки на груди, прикусила губу и исподлобья посмотрела на Тима. — Ясно, — помрачнел он и положил снимок на место. Спрятав руки в карманы джинс, он едва слышно горько усмехнулся. Неловкость разговора проскальзывала между ними. Хелена не испытывала столько смущения даже тогда, когда знакомила Рэя с мамой. Это вышло совершенно случайно — Хел была с мамой и Элли на книжном фестивале, а Рэй решил сделать сюрприз. А сейчас, глядя на хмурого Бёртона, Хел не знала, как вывести диалог в нужное русло и стоит ли вообще что-то говорить. — Послушай, — осторожно начала Хелена. Тишина и неподвижность движений стали вызывать слишком много дискомфорта, что хотелось поскорее сбежать из комнаты. — Он может тебе не нравиться, это нормально. Они встретились взглядами, и Тим согласно кивнул головой. Хелена со вздохом продолжила: — Но я люблю его, — её голос совершенно искренний и тёплый. — Он много значит для меня. Он больше, чем просто любовник. Так что… просто постарайся принять то, что я встречаюсь с ним. У Тима было несколько секунд, чтобы переварить сказанное и как-то отреагировать. Он хотел выпустить шипы, чтобы его зона комфорта вновь стала больше. Сейчас она была совсем крошечной — всего пара сантиметров, которые разделяли его от Хелены. Он хотел выплюнуть желчь и убежать. Но глядя на Хел, которая с нежностью говорила о своих чувствах, казалось совершенно неправильно поступать именно так. Вздохнув, Бёртон понимающе кивнул и выдавил подобие улыбки. — Ладно, я постараюсь. Слова прозвучали не слишком уверенно. Хелена слабо улыбнулась в ответ и похлопала Тима по плечу. Бёртон чуть вздрогнул, почувствовав прикосновение. — Спасибо, — сказала Хелена. Её ладонь на пару секунду задержалась на его руке, а после ловко соскользнула вниз. — До встречи. Кивнув на прощанье, Тим поплелся к выходу. Хелена сосредоточенно смотрела, как он, ссутулившись, постепенно отдалялся от неё, пока наконец не скрылся в коридоре. Услышав звук закрывающейся входной двери, Хел испытала облегчение. В голове Хелены металось всего два вопроса: «Какого черта это сейчас было» и «Почему вообще Бёртон стал её ревновать?» И ни на один из них она не знала ответа.