Некоронованная

Сабит оставил меня одну. Ванная погрузилась в тишину. Включив душ на максимально горячую воду я ждала когда ванная наполнится густым паром и только после этого, скинула широкую рубаху с тела. Шагнув в пар я присела на скамью, наслаждаясь сильными и тугими струями воды, приятно щекотавшие мое тело. Согревшись и досидев до морщинок на руках я все же заставила себя выбраться из приятного пахнущего пара. Как только я закончила сушить свою рыжую копну волос в дверь постучали. – Госпожа? – шепотом позвала Нуртен. – Входи, Нуртен! – пригласила я ее без стеснения. – Доброе утро, моя Госпожа! – улыбнувшись сказала она. – Доброе утро, Нуртен! – Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась она. Пожав плечами оставила вопрос без ответа. – Чай, будет поддерживать Вас и не даст сильно страдать от голода. Я завариваю его на травах. Вот свежее платье, – протянула она – Что нужно сделать? – Надеть его! – ответила Нуртен, посмотрев на меня как на непонятливого ребенка. – Я спрашиваю про чай. – Господин не велел вас тревожить. – Нуртен, скажи что мне нужно сделать, – настойчиво сказала я. – Вам нужно напоить Господина чаем. – А когда закончатся переговоры? – Этого никто не знает. Я очень переживаю за Сабита, – всплеснула руками Нуртен. – Он крупный мужчина, четверо суток без еды. А если ему станет дурно перед министрами и советниками? Это будет выглядеть.. – продолжала причитать Нуртен, чем начала меня раздражать. Я не привыкла к подобным нежностям. Мне все это было дико и странно. И ее нарочитая забота, казалась неестественной и слишком навязчивой. – Хорошо, Нуртен. – Ни в коем случае не стучите, – назидательно предупредила она. – Вы хозяйка этого дома. Вы хозяйка Господина и он вам подчиняется! – я слушала Нуртен и не воспринимала ее слова за истину. Все эти высокопарные слова и восклицания, для меня окрасились в красный. Всюду ложь и двойное дно. Сабит принадлежит только себе как и Изи, и так было всегда. – Вы можете заходить в любое помещение этого дома, без предупреждения и стука. Находиться где захотите и столько сколько захотите, никто не имеет права вам это запретит, даже Господин! – продолжала распевать она дифирамбы их идеальному строению мира и взаимоотношениям между мужчиной и женщиной. И все же, я не понимала с чего такие почести мне? Если я еще не жена, а только невеста. Я все еще могла отказаться от брака, если найду альтернативу. – Хорошо, – прервала я ее поток возвеличивания моей персоны. И внезапно меня посетила великолепная идея. Эта женщина знает Сабита лучше, чем кто бы то ни было. Она знает о его жизни все, и возможно, если я правильно задам некоторые вопросы, то и ответу получи те, которые мне нужны. Обойдя ее я вышла из тесной ванной комнаты и сделала вид, что ухожу, но после, словно остановилась на половине пути и пряча глаза, спросила: – Нуртен, ты ведь вырастила вашего Господина? – я все еще не могла произносить его имя вслух. Мои губы просто не складывались как нужно, чтобы произнести его. – Да, – улыбнувшись сказала она и следом за мной вышла из ванной. – Можно задать тебе пару вопросов? Я так мало о нем знаю, а спрашивать такие вещи в лоб не удобно, – я пошла на хитрость и возможно подлость, обманывая женщину, которая не замышляла лично против меня ничего плохого. Но иначе не выйдет, выбраться отсюда. После моих слов она вся расцвела и взяв меня за руку повела к камину в кресла. – Я думала Вы никогда не спросите, – похлопав меня по руке, прошептала она. Я сжала челюсти от ее прикосновения, но стерпела и не вырвала руки. – О чем бы ты хотела знать? – Был ли он влюблен? Возможно это и сейчас так, а наши обязательства заставляют его изменить своему сердцу? О чем он мечтает? Какую музыку любит? – первым я задала основной вопрос, а последующие не имели для меня никакого значения, только для отвода глаз. – Влюблён? – воскликнула она, и кажется задумалась. – Нет, он всегда знал свое предназначения и это был брак с Вами. Не думаю, что он решился бы на такую авантюру как влюбленность. Он серьезный мальчик, и на первом месте для него всегда был и есть долг. Нуртен, так искренни верила в его верность, всему о чем говорила, что было как-то низкодушно, допытывать ее, прикрываясь благородной целью. А все дело было в банальной ревности и желании собрать верную информацию. Она продолжает все еще считать его мальчиком и это тоже коробило. В то время как он взрослый мужчина, совершал такие вещи, которые хорошие мальчики не делают. – Я слышала о девушке по имени Измира, – сказала я без увиливаний. нуртен отшатнулась назад, слегка втянула голову в плечи, но через пару секунд, приняла обычное положение. – Измира, друг детства. Они вместе выросли и если что-то и было романтическое, то еще в глубокой юности и ничего кроме стеснительных переглядываний. Я Вас уверяю, он чист перед вами. – Спасибо, Нуртен, – улыбнувшись поблагодарила я ее и прекратила этот разговор. Если она что-то и знает, видимо мне не расскажет. А если не знает, то пусть Сабит для нее останется “Принцем Прекрасным”. – Вы готовы? – поднявшись с кресла, спросила Нуртен. – На моем веку вы первая пара, кто совершает этот обряд! – меня словно в ледяную воду окунули таким междустрочным заявлением. – Почему? – смотря на нее снизу вверх спросила я. – Он сложный и тяжелый. И не каждый решиться пройти его. – Походить пару дней голодным, не такая сложная задача, – воскликнула я со смехом. Нуртен скомкано отреагировала на мое замечание. – Идите, я за Вами, подталкивала она меня к действию. Внутри меня все похолодело. В горле пересохло. Я слишком переживала сделать что-то не так и опозориться. Боялась споткнуться, или облить Сабита и себя чаем, или сказать что-то глупое, и выставить себя недалекой и бестолковой деревенщиной. Собственно кем я и была. Что я видела в своей жизни? С кем я общалась? Все что я знаю о мире, не мой личный опыт, это из пожелтевших книг. Я слишком мало умею для принцессы и не знаю этикет, который Изи мне пытался втолковать плетью и даже это не помогло мне стать леди. Мои снайперские способности или выслеживание зверя, здесь не помогут, собственно как и вязание морских узлов и курс бойца специального назначения. Я бесполезна. А все вокруг рисовали меня эфемерной фигурой, которую нужно любить и почитать и это тоже не так. Я обманщица и самозванка. Коей многие тут находящиеся меня и считали. Коснувшись дверной ручки конференц зала, сглотнув вязкий комок ужаса. – Не бойтесь! – подбадривала меня Нуртен, тихо стоя за моей спиной. – Вы их Госпожа. Они должны это видеть. Расправьте плечи, выпрямите спину, поднимите голову и не прячьте глаз. Открыв дверь я шагнула в зал. Все затихло. Замерло. Я ощутила кожей эти взгляды впивающиеся в каждый миллиметр меня. Во главе стола сидел Сабит, удивленно смотря на меня. Его удивленный и неверящий взгляд придал уверенности и я сделала робкий шаг. Этот первый, но самый важный шаг. Я не смотрела больше ни на кого, только туда, где меня уже ждали. Сабит поднялся из-за стола, возвышаясь над всеми. – Доброе утро Господа! – я смогла преодолеть застенчивость и поприветствовать всех. После приветствия, слова произносимые мной складывались в правильные фразы. Будто я всю свою жизнь, только и делала, что общалась с подобного рода людьми. – Традиции требуют отдать им должное, – сообщила я, ровно неся перед собой поднос. Сначала я хотела извиниться за прерывание рабочего процесса. Но проглотила начало фразы. Все же уроки Изи не прошли бесследно, кое -что я запомнила. “ Никогда не извиняйся, – говорил он мне.” Многие из присутствующих подскочили со своих мест, как ужаленные. Кто-то улыбался и кланялся, кто-то хмурился и изучал меня с ног до головы, оставаясь сидеть на месте. Оказавшись близко к Сабиту я тихо выдохнула. – Прекрасно выглядишь! – отметил Сабит. – Разрешите вам представить, Талие Халиф Улубей Йылдырым! – торжественно объявил он, сразу с места в карьер. – Мой Господин, простите за любопытство. Вы решили провести обряд? – раздался немного скрипучий с каким-то акцентом голос. – Если Махат благословит! – серьезно ответил ему Сабит. Шепот пронесся над столом как ураганный ветер. Я кожей почувствовала напряжение нарастающее в воздухе и закручивающееся, как воронка смерча вокруг нас. Мы делали что-то не совсем правильное и хорошее? – А может мы тоже сделаем перерыв на чай? – сделал предложение один из заседающих, чем и отвлек всеобщее внимание. Смущение скрыть удавалось плохо. Я знала, что все будут смотреть на нас, оценивать как я стою, что говорю, как ведет себя Сабит. Я не могла никак решиться взять кружку в руки. Сабит не отрывал от меня взгляда. Две чашки наполненные до краев желто-зеленым чаем, все еще стояли на подносе. Решившись и протянув чашку Сабиту я, как бы намекала, что он может справиться и сам. Сабит не взял ее в руки, смирно ожидая моих действий. Мы все смотрели и смотрели друг на друга. Взгляд Сабита как приклеенный все время находился на моих губах. Они горели огнем вспоминая утренний поцелуй. Я горела в адском пламени своей ничтожной слабости и ревности. Еле заметный след помады, все еще не обнаруженный Сабитом, поджигал мои вены изнутри. Я поднесла чашку к его губам и он повторил за мной. Сладкий чай с легкой горчинкой остающейся на кончике языка, действительно, мгновенно убрал неприятные ощущения в желудке. Мы не заметили, тишину. Кажется, все нас оставили покинув кабинет. А обернувшись, я обнаружила всех, сидящих в немом молчании и наблюдающих за нашими действиями. Я растерялась и как -то вся скукожилась. – Продолжайте совещание, я прервусь на пару минут, – сказал Сабит и положил свою руку мне на спину, подталкивая к выходу. Я непроизвольно прогнулась в спине, дабы избежать прикосновения. Когда я злилась выносить его становилось еще сложнее. – Спасибо, Тали, – поспешил поблагодарить меня Сабит в тишине его кабинета. – Было бы за что. – Это очень важно для меня, – открыв дверь кабинета и приглашая пройти меня в коридор, он опять произнес эту фразу. – Выспрашивать почему, не имеет смысла? – За углом лифт, он доставит нас в архив, – он сделал вид что не слышал моего вопроса. Мы ехали молча, я все время ловила на себе внимательный взгляд Сабита. Двери лифта бесшумно отъехали в стороны и мы вошли в волшебное, прекрасное по красоте место. – Боже! – вырвалось у меня и я не решалась шагнуть в этот храм. – Впечатляет первый раз, – усмехнувшись поддержал меня Сабит. – Если бы я знал что это вызовет такой восторг у тебя, я бы привел тебя сразу сюда. – Я могла бы тут жить, – все же выйдя, и оглянувшись заключила я. – Тут и лестницы есть? – воскликнула я, подбежав к одной из таких. Позолоченная лестница, с деревянными ступенями, поднималась до самого потолка, где был еще один этаж с полками до самого потолка. – Здесь даже есть ваккумная камера, в которой хранится свиток датированный четвертым веком, – сложив руки за спиной сообщил мне Сабит, словно между прочим. Я замерла на месте и неверяще смотрела на него. – И о чем там написано? – шепотом спросила я. Сабит очень искренни и широко улыбнулся. – Кажется легенда о любви. Точнее от любви до ненависти. Я точно не скажу, не люблю романтику. – Это же история! Это же …– у меня пропало дыхание на несколько секунд, – Это четвертый век, и это лежит у тебя в частном архиве. А ты даже не знаешь о чем этот свиток? – Мне стало стыдно, – выпрямившись и все еще улыбаясь сказал он. – Пф-ф-ф, тебе и стыдно. Это две несовместимые параллели. – Идем, здесь есть островок не пропитанный книжной пылью, – позвал он меня, устремившись вглубь архива. Это сложно было назвать архивом. Я привыкла к другим архивам. Это была первоклассная библиотека в моем личном пользовании, на какое-то время, безусловно. Пройдя мимо немалого количества, полок мы вышли к небольшому, свободному пространству. На полу лежал ковер, в центре письменный стол, пара кресел и удобный диван. – Все в твоем распоряжение, запретных зон нет, – отметил он, чем сразу меня насторожил. В таким месте и нет запретных зон? Значит здесь или действительно ничего не хотят скрывать от меня или это важное, просто убрали отсюда. – Может ты уже передумала искать пути отступления? – не упускал Сабит шанса, оставить все как есть и плыть по течению. – Тогда ты можешь просто хорошо провести здесь время. – Нет, спасибо. Я пришла работать, – Сабит странно улыбнулся, но я не предала этому значения. – Ты ведь знаешь как работать с каталогами? – спросил он и я согласно кивнула. – Они в ящиках письменного стола. Законы, реформы, уставы, соглашения и прочие важные государственные бумаги, учтены в двух нижних ящиках. – Спасибо! – бросила я через плечо уже направляясь к столу. Погрузившись в изучение каталогов, я не слышала как Сабит ушел. Мой мозг переключился в другой режим работы. Мне нужно обработать множество информации и найти ответы на свои вопросы. Собрав вокруг себя стопки книг и папок я погрузилась в те времена когда все это, только закладывалось и начинало свою историю. Когда глаза уже слезились от текстов и в них двоилось я позволила себе прерваться. Выйдя из-за стола, попыталась отыскать часы, которых нигде не было. Я усомнилась в своем внутреннем хронометре и все же вызвала лифт. По памяти дойдя до кабинета Сабита, я распахнула тихонько тяжелую дверь. Горела настольная лампа, в кабинете никого, но из зала доносились голоса. Тихо оглянувшись и сняв тапочки я прошлась по коридору к залу заседаний. Сабит сидел во главе стола, голова склонена над грудой документов. Сабит был не одинок в кабинете еще присутствовали несколько человек, они тихо что-то обсуждали, а Сабит был увлечен бумагами. Я тихо отступила в темноту кабинета и вернулась к книжным полкам. Еще утром я заметила книги, которые совсем не походили на книги. Подставив стул и добравшись до верхней полки я вытянула на себя те самые ненастоящие книги. Меня учили этому. найти невидимое и спрятанное на виду. Меня учил мой отец, ориентироваться в темноте в любом помещение, и искать быстро то, что люди пытаются скрыть от глаз окружающих. Этот тайник Сабита, не совсем грамотный, так как найти его не составит труда, а вскрыть и подавно. В ванной я нашла пилочку, а на письменном столе Сабита стянула нож для бумаги. Замок сейфа открылся спустя две минуты. Сверху лежал мой старый томик Шекспира, в зеленом льняном переплете. Отец подарил мне его на десятилетие , я зачитывала его до дыр и корешок совсем развалился. В нем были мои пометки побледневшие от времени и мой запах еле уловимый, но он был. Прижав его к груди, я заплакала. Это единственная физическая вещь, связывающая меня с моим папой. Он держал ее в руках, переплет впитал его отпечатки пальцев, он выбирал ее для меня, на мой день рождения. Кроме него больше никто, не помнил о моем дне рождения, который кстати был два дня назад. Слезы пролились горькими каплями на зеленый, полинявший лен и опустив взгляд в сейф, я заледенела всем своим нутром. Стопка фотографий, и на них была я. Все повреждения нанесенные мне Изи были здесь, в моих руках. Углубившись в изучении сожержимого, помимо фото я нашла заключения врачей, обо все что Изи сделал. Сейчас я дер в руках первое весомое доказательство преступления Изи и Сабита в своих руках. Это было намного больше чем мое слово или шрамы на моем теле. Это было намного больше. И держа это драгоценное доказательство в руках, я испугалась. Испугалась обнародовать, тот факт что есть база, на которой я могу основать свои притязания касательно судьбы Изи и Сабита. Испугалась, что меня могут не услышать, а просто уничтожат меня и эти фотографии и никто, никогда ничего не узнает. Как бы мне не хотелось забрать сейчас все содержимое сейфа, я не могла поступить так импульсивно и безрассудно. Вернув все обратно, я вышла из ванной убрав сейф и стул на места.