Надежда на это рождается в сердце сама

Всё закончилось. Дарья огляделась вокруг. На снегу были многочисленные следы крови. Лед был в лунках, оставшихся после обстрела артиллерии. Повсюду валялись офицерские и солдатские вещи: перчатки, головные уборы, ружья.... Ей было больно. Очень больно. Больно от того,что все её убеждения и предрассудки о том, что все в этом мире добрые,что все желают друг другу только добра разрушились. Больно видеть всё это. Все эти трупы солдат, которых запутали, внушили,что они "меняют мир!" Да. Так и есть, ведь "безумцы меняют мир". Так странно... Они,как слепые котята, следовали за своими соратниками, толком ничего и не зная. Ей было их жаль. Очень жаль. А ведь они могли жить дальше. У них могли быть семьи. Они ведь были так молоды. Если бы всё обошлось.... Она бы лично просила у мужа прощения за них, чтобы он помиловал людей. Умоляла бы. Больно осознавать,что Николаю пришлось совершить эти деяния,а ведь он не хотел. Он хотел, чтобы всё прошло хорошо. Но его правление началось с пролитой крови. Как сказал Милорадович: "Вот и полилась кровушка". Ей хотелось винить кого-то, но она не могла этого делать. Константин пал в её глазах. Если бы он подписал отречение, официально провозгласил бы Николая наследником, ничего бы этого не было. Да вся жизнь сейчас бы могла по-другому! Они бы жили в мире, Николая бы все любили, не было бы всех этих напрасных жертв, всех этих криков из толпы - то матери, сестры, жены или кто-то близкий для солдат кричали, понимая, на что идут их любимые, видя, как они погибают, как пули пробивают их насквозь, как они проваливаются под лёд. Видя, как их души покидают этот мир. Их смерти напрасны. Подумать только: русские дерутся с русскими! Как же так!?! Она искренне не понимала, что происходит, почему гвардейцы взбунтовались? Хотели свободы, может быть даже власти. А теперь все винят Николая. Конечно, он же узурпатор! Никто не хотел этого сражения. Если можно было что-то изменить. Просто поговорить, обсудить то, что не устраивает народ, решить всё мирно... Но такого уже не будет. Была бы её воля, она бы всё поменяла. Сама бы вышла к восставшим, сама бы поговорила. Но это лишь мечты, сбыться которым не суждено. Да и кто она такая? Всего лишь жена императора , в которого никто не верил, которого никто не любил. Ей хотелось жить. Хотелось жить,как в детстве, когда всё хорошо. Когда все проблемы были по плечу, когда моря и горы по колено. Но такого не случится. Она бы очень хотела забыть это всё, но никогда не сможет сделать этого. Теперь для неё 26 декабря - страшный сон, происходящий наяву. Он будет преследовать её. Вина вечно будет на ней. На всех них. Ей было очень больно от всего этого. А сейчас она стоит ни жива ни мертва. От холода она не чувствует тела, не спасает даже тёплая накидка. Она замёрзла, находясь в тепле, а всем остальным было жарко в холоде. Ах, сколько слез она сегодня пролила! Её лицо обжигал ветер, а солёные дорожки на щеках неприятно замерзали. Она туманным взглядом посмотрела на всех присутствующих. Офицеры, сенаторы, солдаты и Николай были измотаны. Просто устали. Устали бороться с восставшими. За его холодной маской самодержавца скрывался убитый надеждой Ник. Он не хотел всего этого. Посмотрев на землю, она поняла, что снова плачет, не понимая уже, отчего. То ли от досады, то ли от печали и обиды, то ли от чего-то ещё. Как вдруг до её плеча дотронулась тёплая, такая родная ладонь. Это был он. - Ты вся замёрзла, mon chéri,- она развернулась к нему, желая прижаться к его телу. Но понимала, что нельзя, этикет не позволяет. Он увидел её лицо - глаза полные боли и отчаяния, щеки, по которым так медленно скатывались слезинки. Своей перчаткой Николай вытер влагу с её щек. Она понимала, что сейчас упадёт. От усталости и от произошедших событий. Земля уходит из-под ног. Но крепкие мужские руки ловят её. Это снова он, её Николай. -Господа, - обращался он к гвардии, по-прежнему держа в руках ослабевшую жену, - вы свободны. Спасибо за службу. Послышалось чёткое, сказанное по слогам, "Честь имеем, Ваше Императорское Величество" -Прошу Вас, Николай Семёнович, - обращался император к Мордвинову, - отведите Дарью Алексеевну во дворец, - Мордвинов так понимающе, так по-доброму кивнул, - и, пожалуйста, - Николай чуть помедлил, - позаботьтесь о ней, - он в последний раз взглянул на неё, с какой-то неимоверной и несоизмеримой тоской. Муж передал супругу в руки графу. Он аккуратно взял её под руку и повёл к своей повозке. Остальные же остались и о чём-то переговаривались между собой, пока Николай не подошёл и не начал свою беседу с ними. -Прошу Вас, Ваше Величество, - сенатор помогал сесть Даше,- вот так, осторожно. Всё закончилось, -его мягкий и добрый голос успокаивал. На улице постепенно темнело. Во дворце юную императрицу встретили очень взволнованно. Мать Николая, Мария Фёдоровна, испугалась за невестку больше всех. -Господи! Моя милая девочка, иди сюда,- она обняла её,взяла под руку, параллельно поглаживая по спине и шепча ласковые успокаивающие слова на ушко, - всё будет хорошо, всё закончилось. Сейчас тебя искупают и переоденут, а потом ты ляжешь отдыхать. Во так, милая, идём за мной, - как же она любила девушку. По завершению всех процедур, девушку отправили отдыхать. Силы покидали её. Она не заметила, как провалилась в сон. Ей просто был нужен отдых. Проснулась она , когда уже стемнело. Даша села на кровать, пытаясь переварить весь сегодняшний день в своей голове. Вдруг дверь в её покои отворилась. Она надеялась, что это её муж. Что он сейчас придёт, обнимет и никуда не отпустит её. Но это лишь Катя- её фрейлина. -Ваше Величество, Вы проснулись? -Да, что-то случилось? -Нет, просто хотела узнать, пойдёте ли Вы ужинать? -Нет, Катя, спасибо. -Вам нужно поесть, сил хоть наберётесь, - за что Дарья любила Катю- её лёгкость в общении, с ней было комфортно, хоть и другие, возможно, отругали её за такую манеру речи. -Ну, хорошо, только если это прибавит мне сил, - слегка усмехнувшись своим ещё слабым голосом, проговорила императрица. -Я попрошу повара принести Вам сюда, чтобы Вы не утруждались- улыбнулась фрейлина. Попытавшись встать, Дарья Алексеевна поняла, что ей уже легче. Она посмотреласт в свой туалет. В отражении она уже не видела себя прежнюю- она стала сильнее, после всех событий, произошедших сегодня на площади. Как вдруг из размышлений её прерывает очередной скрип двери, которую кто-то снова открыл. И это снова Катя. -Ваше Величество, ужин. Императрица не съела и половины всего принесённого. В неё уже не помещались все эти вкусности. -Катя, передай спасибо за ужин. -Да, Ваша Светлость, обязательно передам. -Николай Павлович вернулся? -Его Величество в своём кабинете. -Спасибо. И Дарья встала. Она была одела довольно просто - обычное платье,не слишком пышное. Волосы в небрежном пучке. Украшений практически не было. Признаться честно, она была больше похожа на фрейлину, нежели на императрицу. Дойдя до кабинета, она несколько раз успела мысленно проклянуть дворец, за его размеры. Дарья Алексеевна уже было хотела открыть дверь, ведущую в кабинет её супруга, как её остановили: -Эй, ты чего! Как ты смеешь так врываться в покои Его Величества? - так рьяно спрашивала какая-то служанка. Императрица первый раз её видела. -Молчишь? Вот и правильно. Нечего заходить туда, Его Величество никого не желает видеть, я только что заходила спросить Его про ужин. Ступай, пока Дарья Алексеевна тебя не увидела, нелепость. Как тебе ещё Анна Петровна выговор не сделала за твой вид?- Анна Петровна - старшая среди фрейлин, личная фрейлина Марии Фёдоровны, - Как вообще можно так ходить по двору, тем более в покои Императора врываться! Даша задумчиво посмотрела на дверь, ведущую в кабинет мужа, затем на служанку и решила, что та в чём-то права. -Простите, -кратко ответила она и удалилась. А в это время Николай Павлович морально, а может и физически, умирал. Ему было неимоверно плохо и трудно. Он сначала смотрел на улицу, встав у окна. Ещё сегодня утром он стоял точно так же, как и сейчас. Но ещё утром всё было по-другому. В его сердце была какая-то надежда, что всё пройдёт хорошо. Но, увы. Сердце его разрывалось на части. Он лёг на пол. Мужчина вспомнил, как они с супругой лежали точно также, держа друг друга за руки, на лугу, недалеко от дворца и смотрели на вечные мерцающие звезды. В тот момент казалось,что всё вечно. Они были поистине счастливы... Он долго держался, но сейчас не выдержал и... заплакал. Наверное, впервые за долгое время. Он ничего не мог сделать с этим. Эмоции лились через край. Ему нужно было освободиться от них, так ему станет легче, наверное. Ему просто хотелось в это верить. Он не мог кого-то винить. Ни Александра, за то, что тот умер и даже не дал ему никаких советов или подсказок, ни Константина, за то, что тот не отрёкся официально и не провозгласил его наследником. Никого. А хотелось. Хотелось уехать отсюда. Собрать все вещи, взять под ручку Дарью и уехать. Куда-нибудь на юг. Куда-нибудь, где им будет хорошо. Только им. Пусть все останутся тут, а они уедут. Они отрекутся от престола. Просто будут жить. До жути эгоистично. Так нельзя. Сам себе и противоречит. И сейчас он просто лежит и тихо плачет от безысходности. Слезы предательски стекают по его щекам. Слезы отчаяния,боли,обиды,предательства. Слезы печали. Он был сломлен всеми. Вечно находился под прессом. Он устал жить так! Хватит! Хватит им помыкать, заставлять делать то, что ему не угодно! Он устал от этого. А так хотелось мира. Вернее скзать, хочется. А может ему просто повеситься? Или выпрыгнуть из окна и разбиться? А может он сейчас заболеет от холода, исходящего от пола, и умрёт? Может быть, так будет легче? Нет, легче не станет. Никому не станет... Но именно сейчас ему почему-то захотелось жить. Жить! Да, именно, что жить! Здесь и сейчас. И пусть в него никто не верит. Пускай. Он сам в себя верит. Этого достаточно. Он сам вершит свою судьбу. Он изменит Россию в лучшую сторону. Изменится для этого сам. И плевать, что скажут остальные.Сейчас внутри него шла война. Желание изменений и реформ боролось с меланхоличным бездействием. Надо перебороть себя. Если он выиграет эту внутреннюю войну, значит - выиграет себя. А после выиграет и всё остальное. Всё изменится. Он всё изменит. Он будет работать над собой, над страной. Кажется, что желание изменений победило. Надежда на это рождается в сердце сама. Но надолго ли? Навсегда. Он будет бороться всю жизнь. Пока живёт. Пока дышет. Пока он есть. Он изменится. Вернее, он уже изменился. Сейчас. И навсегда. Из раздумий его выводит переговоры снаружи двери. Этот голос. Её голос. Голос его земного ангела. Или он уже бредит?..Нет, она же сейчас отдыхает. Но, всё-же... Он решает проверить. Вытерев уже почти высохшие дорожки слез, он открывает дверь. Сам. -Кто здесь сейчас был? -спрашивает совершенно спокойно, стараясь не подавать вида, что сейчас сорвётся. - Не знаю, Ваше Величество, я только пришла, - ответила какая-то служанка. И, действительно, её голос не был похож на те, что сейчас доносились отсюда. Сухо качнув головой в знак благодарности, снова уходит. На часах уже полночь. Засиделся. Но ему так легче. По крайней мере ему хотелось в это верить. Николай выходит из кабинета, стараясь идти как можно тише. Осторожно открывает дверь в их покои, заглядывает и видит, что его жена - свет очей его, уже мирно спит, свернувшись калачиком. Мило улыбатся этому зрелищу. Мужчина прикрывает дверь. Слава богу, сейчас прошла какая-то фрейлина. - Пожалуйста, постелите мне в соседних покоях. Девушка удивляется просьбе, ведь они стоят рядом с их с женой комнатой. Но соглашается. А как иначе. Почему именно эту комнату он выбрал? Это была его детская. С ней связано столько воспоминаний. Как же ему хотелось вернуться в то время когда всё было так хорошо,когда мир вокруг был таким большим,а он был таким маленьким. Когда проблем не было. Но нужно жить дальше. Он император, и теперь он должен сделать всё,чтобы сейчас всё было как раньше, лучше чем раньше. Постелив императору, фрейлина желает ему спокойной ночи и уходит. Николай Павлович переодевается и ложиться спать, надеясь, что забудет весь ужас, котрый ему сегодня пришлось пережить. Но он не забудет его. Никогда.