Беде дано случиться

«Я не вернусь туда» Подол белого свадебного платья измазался в грязи, длинная юбка цепляла на себя какие-то колючки с кустов, а некогда красиво заплетённые в изящную косу волнистые волосы растрепались и теперь развевались по ветру. По мере того, как далеко ноги уносили беглянку, проклятия и крики отца, летевшие в спину, становились всё менее различимыми. Босые ноги обожгло холодом, когда девушка ступила на каменный пирс, усеянный лужами солёной морской воды. В бухте стояло несколько кораблей, и по палубе лишь одного из них, самого дальнего и окружённого туманом, туда-сюда сновали члены команды. Двое мужчин подошли к левому борту, чтобы поднять якорь. Судно готовилось выйти в море. Девушка вдохнула поглубже, в последний раз бросая взгляд на родную деревню и отчий дом, где больше никогда не окажется, и подобрала полы платья, чтобы в следующую секунду броситься к борту и, цепляясь за старые доски, вскарабкаться наверх. Юбка рвалась, превращаясь в лохмотья, кожа ладоней сдиралась до крови, но беглянку это едва ли останавливало. Единственное, что её волновало, позволит ли капитан ей остаться. Все моряки верили, что если на корабле женщина, то жди беды. Скорее всего, эта команда не исключение, но попробовать стоило. Судно уже отчалило от берега, когда девушка добралась до палубы. Сердце колотилось в горле, пальцы дрожали, изо рта вырывались судорожные вздохи, а глаза бегали по корме и мачте. Странно, но в тумане девушка не заметила, что паруса корабля были тёмно-серыми. Подняв взгляд выше, беглянка невольно попятилась назад и сглотнула. Угольно-чёрный флаг ярко выделялся даже на фоне ночного неба, а изображённый на нём череп будто насмехался над ней и ухмылялся глупости и наивности. Не прошло и минуты, как на палубе появилась почти вся команда. Кто-то был одет в плотный плащ, покрывающий всё тело, на ком-то была лишь одна кожаная жилетка, едва доходившая до штанов, на чьём-то торсе болталась поношенная и местами порванная рубаха. Мужчины с интересом и неприкрытой похотью рассматривали девушку с ног до головы, хищно улыбаясь при виде изодранного платья и выглядывающих из-за ткани стройных ног. Пираты обступили беглянку со всех сторон, загнав её в угол, и продолжали облизываться, как собаки, увидевшие кусок сочного мяса. — Улов сегодня действительно хорош, — осклабился один из мужчин, плавно двигаясь в сторону девушки и медленно крутя между пальцами небольшой нож. Она испуганно вжала голову в плечи и вонзила ногти в настрадавшиеся ладони, отступая на шаг. — М-мне нужен к-капитан! — голос дрогнул, заставив пиратов громко засмеяться, обнажая пожелтевшие зубы. Стало противно от такого зрелища. — И зачем же он понадобился такой прекрасной леди? — поинтересовался какой-то парень, хватая её за локоть и срывая рукав. Девушка резко одёрнула руку, сделав ещё один шаг назад, и упёрлась спиной в чью-то грудь, тут же в страхе шарахнувшись. Беглянка обернулась, оробело вглядываясь в мутные глаза и замечая очередную похотливую ухмылку. — Я хочу п-поговорить с вашим к-капитаном! — еле проговорила она, озираясь по сторонам и краснея. — Поговори с нами, милая! — кто-то грубо схватился за её талию. Девушка успела лишь вскрикнуть, когда её толкнули в чьи-то мерзкие объятья. Её хрупкое тело пошло по кругу, натыкаясь на новые руки и ощущая чужие прикосновения, от которых начинало тошнить. Лица пиратов расплывались перед глазами, их гогот слился в один неясный гул, а от гнилостного дыхания с нотками рома к горлу подступал ком. Мужские пальцы бесцеремонно хватались за порванное платье, кто-то коснулся груди, чей-то язык прошёлся по шее. Мерзость и отвращение скапливались внутри, тихие и отчаянные всхлипы вырывались из уст, распаляя похоть и желание почти дюжины мужчин, столпившихся вокруг, ещё больше. Влажные и горячие ладони пихнули беглянку в спину, и девушка, не сумев удержать равновесие, рухнула на деревянную палубу. Взгляд упёрся в тёмно-коричневые ботинки с замысловатой шнуровкой, руки с трудом оторвали тело на несколько дюймов от пола, чтобы лёгкие смогли заполниться кислородом. Но даже такое мизерное количество воздуха было выбито из организма, когда девушку рывком подняли на ноги. — Капитан, прекрасная леди желает с вами поговорить! — оповестил мужчину один из пиратов и тут же засмеялся. — Как зовут? — капитан склонил голову, разглядывая гостью своего судна, и прищурился. Его грубый и низкий голос заставил женские плечи содрогнуться. — Гер… — девушка прокашлялась и нервно сглотнула. — Гермиона. Мужчина едва заметно кивнул, продолжая скользить глазами по раскрасневшимся щекам, обнажённой шее и выступающим ключицам. На его губах появилась тень ухмылки. — Где же ваши манеры, господа? — капитан обратился к команде, но взгляд от девушки не оторвал. — Напугали, поди, очаровательную мисс, а? Издевательский гогот разлился по палубе и резанул слуховые рецепторы, снова вызвав тошноту. Холодные синие радужки напротив нагоняли ужас, равно как и приподнятая правая бровь, рассечённая шрамом, спускающимся витиеватой полосой аж до середины скулы. Мужчина был выше беглянки на полторы головы, тёмные и слегка влажные кудри доходили до широких и крепких плеч, по цвету контрастируя с белой тканью рубахи. На шее капитана мерцала длинная серебряная цепь, на которой висел медальон в виде черепа. От этого человека веяло угрозой, страх разливался по венам, волосы на затылке вставали дыбом, а тело периодически пробивала дрожь. — Поговорить, значит, хочешь, Гермиона, — мужчина глубоко вдохнул и, получив кивок, слегка ухмыльнулся. — Что ж, пойдём. Капитан обошёл девушку и направился к своей каюте. На полпути он притормозил и сурово посмотрел на остальных пиратов. — А вы чего встали? — грубо спросил мужчина. Команда выстроилась по струнке и в один миг рассыпалась по палубе корабля. Капитан обернулся к Гермионе и через плечо бросил: — Не отставай, леди. *** Каюту освещало всего два масляный фонаря, а на столе стояла небольшая лампа, свеча в которой грозилась потухнуть в любую секунду и погрузить рабочее место во мрак. На потёртом бордовом ковре валялись открытые книги и несколько карт, у изголовья широкой кровати стояла полупустая бутылка рома, а на крючке висела треуголка, слабо покачиваясь от каждого движения корабля. На удивление пахло в каюте не морем или алкоголем, а чем-то цитрусово-пряным и странно приятным. Шагнув следом за нежданной гостьей в свои покои, капитан закрыл дверь. Мужчина прошёл к столу, небрежно кинул на него круглый компас, уселся на стул и закинул ногу на ногу, сложив руки на груди. Его тяжёлый взгляд снова прошёлся по девушке и остановился на её распахнутых глазах. Гермиона выпрямила спину и напряглась, сжав челюсти. — Ну, чего молчишь, леди? — спросил капитан, медленно постукивая носком ботинка по ковру. — Вроде поговорить хотела. Беглянка заморгала и вдохнула поглубже. — К-как вас зовут? — её тонкий и нежный голос заставил мужчину непроизвольно усмехнуться. Невинность и робость, что буквально волнами исходили от всего женского естества, невероятно забавляли. Интересно, что такая девственно чистая и непорочная девушка забыла на пиратском корабле? — Для тебя так важно знать, как меня зовут? — капитан наклонился корпусом вперёд, отчего несколько длинных кудрявых прядей соскользнули на лоб. — В-вы знаете м-моё имя, а я должна знать в-ваше. Мужчина широко улыбнулся, а затем запрокинул голову и звонко засмеялся. Гостья и впрямь оказалась забавной. — Какая принципиальная, — он провёл четырьмя пальцами по жёсткой щетине. — Допустим, Теодор. Полегчало? Гермиона покраснела и опустила взгляд в пол, продолжая стоять ровно и периодически подрагивать. Она слабо кивнула и облизала обветрившиеся губы. — Ну если так, то говори, — капитан махнул рукой. Девушка забегала глазами по каюте, размышляя, как лучше озвучить просьбу. — М-можно я… — она запнулась и прочистила горло. — Вы п-позволите мне остаться на корабле до с-следующей бухты? Теодор нахмурился и взглянул на Гермиону исподлобья. — От кого бежишь, леди? — прищурился мужчина. Глупо было спрашивать, как он это понял. Не каждый день кто-то пробирается тайком на пиратское судно, пусть даже и по ошибке в её случае, а если такое и происходит, то явно не от хорошей жизни или жажды приключений. — От жениха, — пробубнила девушка и сжала в руках то, что ещё час назад называлось юбкой. — Вот как… — протянул капитан, вскидывая брови. — Сколько ж тебе годков-то, раз решили выдать замуж? Гермиона на мгновение задержала взгляд на его суровом и грубом лице и вздохнула, словно думая, говорить или нет. — С-семнадцать. Стать кому-то женой она должна была ещё год назад, но этого не произошло, поэтому родители сами нашли ей «достойного» мужа и организовали свадьбу, на которой, как известно, беглянка так и не появилась. Плечи Теодора затряслись от тихого смеха. Капитан склонил голову влево и развёл руки в стороны. — Я в восхищении, — он откинулся на спинку стула. — Ну, хорошо. Допустим, я позволю тебе остаться до следующей гавани. Куда дальше, леди? Что делать будешь? Ему было интересно услышать, на что она рассчитывает. Не потому, что его волновала её судьба, не потому, что хотел помочь беглянке. Его забавлял диалог с ней, веселил, развлекал. Он спрашивал не из беспокойства о её жизни, а чтобы утолить собственное любопытство. Гермиона поджала губы и опустила плечи. Он прав. Куда дальше? Она так торопилась покинуть дом, что даже не продумала дальнейший план. Как теперь выкручиваться? — Я-я что-нибудь придумаю, — девушка обречённо выдохнула. Теодор вновь прищурился, прикидывая что-то в голове, затем поднялся с места. — У меня есть предложение, — начал он, медленно приближаясь к беглянке. — Я разрешу тебе оставаться на корабле ровно столько, сколько ты захочешь. Никто из моей команды тебя и пальцем не тронет, — мужчина закатал длинные рукава рубахи и заложил одну руку в карман штанов. — Но у меня будет условие. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы пересилить бурлящий в жилах страх и посмотреть капитану в глаза. Их холодный синий оттенок напомнил девушке море. Глубокое и скрывающее в себе сотни тысяч загадок. Но проверять, насколько оно опасно, и испытывать судьбу не особо хотелось. — У-условие? Какое? — прохрипела Гермиона и сглотнула. Она боялась этого человека и того, на что он может быть способен. — Составь мне компанию, — Теодор коснулся костяшками пальцев её скулы. Беглянка поспешно отстранилась от него и опустила взгляд обратно в пол, уставившись на потёртый ковёр. — По-моему, у в-вас компании хоть отбавляй, — тихо и неуверенно сказала она. Мужчина снова засмеялся и сделал шаг навстречу, подходя к Гермионе вплотную. Теодор обхватил одну её щёку ладонью и прижался лицом к другой, ведя кончиком носа по виску и вдыхая исходящий от гостьи запах. — Мне не хватает женской компании, леди. Девушка испуганно шарахнулась от него и вжала голову в плечи, разинув рот. Она попятилась назад и упёрлась спиной в стену каюты. Что ж, боялась беглянка, похоже, не зря. Капитан усмехнулся и снисходительно посмотрел на свою гостью. Такая невинная, наивная и стеснительная. От этого захотелось затащить её в постель ещё больше. — Не бойся, милая, — он резко схватил Гермиону за запястье и подтянул к себе. — Больно не будет. Девушка забрыкалась и, со всей силы ударив капитана коленом между ног, вырвалась из его тисков. Она кинулась к двери, дёрнула за ручку и выбежала из каюты. Услышав позади быстрые шаги и громкие ругательства, Гермиона ускорилась. Но куда бежать? Она не сможет спрятаться от него на его же собственном корабле. Только если… Мысль прострелила разум настолько ярко, что беглянка на секунду зажмурилась и всхлипнула. Выход есть. Болезненный, единственный. Это билет в один конец, и назад пути уже не будет. Короткая прогулка по тонкой доске, слияние с ледяной водой и вечный покой. Безопасность. Гермиона снова оказалась на палубе, кишащей пиратами. При виде неё несколько мужчин осклабились, кто-то громко засмеялся, явно обрадовавшись тому, что «прекрасная леди» снова в их поле зрения. Один из членов команды сделал шаг навстречу, и девушка со всех ног бросилась к доске, что возвышалась над тёмно-синим, холодным и опасным морем. Таким же, как глаза ненавистного капитана. — Леди хочет утопиться! — выкрикнул один из пиратов. Она не обратила внимания, продолжая балансировать и медленно переставлять ноги, двигаясь вперёд. — Не совершай глупостей, Гермиона, — низкий голос Теодора заставил беглянку обернуться и затормозить на самом краю тонкой и узкой дороги в никуда. Мужчина стоял в нескольких футах от борта и сурово смотрел на неё. Девушка сглотнула и судорожно выдохнула, смаргивая слёзы, скопившиеся в уголках глаз. Женщина на корабле действительно к беде. Только вот чья это беда? Капитана и его команды или же самой женщины? Девушка свела брови и вскинула голову. Она расставила руки в стороны и полностью расслабилась, позволяя порывам ветра подхватить её хрупкое тело и столкнуть его с доски прямиком в тёмную морскую воду. Последнее, что Гермиона запомнила перед тем, как кануть в небытие, это распахнутые донельзя глаза Теодора. *** Лёгкие жгло нехваткой воздуха, организм изнывал от контраста температур и накатывающих спазмов. Руки рефлекторно хватались за горло, словно пытались содрать кожу к чертям, а ноги дёргались в конвульсиях и путались в полах платья. Беглянка смотрела на яркий лунный диск сквозь толщу воды и не верила, что это действительно происходит именно с ней. Веки тяжелели, оставаться в сознании с каждой секундой становилось всё проблематичнее, сердцебиение замедлялось. Жизнь в прямом смысле трещала по швам, душа готовилась навсегда покинуть когда-то дарованный ей сосуд. Гермиона заставила себя поднять глаза на Луну, чтобы в следующее мгновение навеки закрыть их и отдаться во власть неспокойного моря. Изо рта вырвались последние пузырьки воздуха, лёгкие до краёв заполнились ледяной водой, а затем… Резкий импульс прошёлся по безжизненному телу, заполняя могущественной силой каждую клетку. Вокруг девушки образовался светящийся купол, каждый разряд которого стрелял по всем мышцам и наконец добрался до сердца. Оно снова забилось, кровь опять потекла по жилам, нервы вновь обрели чувствительность. Платье разорвалось, ноги превратились в гибкий и длинный хвост и покрылись твёрдой и жёсткой белоснежной чешуёй, а груди окружили миллионы крохотных и сверкающих ракушек. В каштановых волосах появились проблески платины, скулы заострились, цвет лица из мертвенно-бледного изменился на здоровый розовый оттенок, губы окрасились в алый. Удар сердца, и внутри расцвела новая жизнь. Удар сердца, и лёгкие снова заработали. Удар сердца, и Гермиона открыла глаза. В них больше не было теплоты, робости и невинности. Взгляд стал светло-голубым, холодным, жестоким и алчным до мести. Уста украсила коварная и хищная улыбка. Беглянка навсегда исчезла. Наивной девушки больше нет. Теперь есть только сила, подаренная самим морем, и воплощение погибели всех мужчин. *** Непроглядный туман окутал палубу корабля и осел на парусах. Команда развесила фонари по всему борту судна, чтобы хоть как-то различать очертания предметов. Капитан стоял у штурвала и изредка поглядывал на компас. До того, как они вошли в серую пелену, север был справа. Сейчас же стрелка слабо крутилась во все стороны, постоянно меняя ориентир. Теодор решил придерживаться изначального курса и выкручивал руль вправо. Мужчина вглядывался в туман, стелющийся над водой, чтобы ненароком не врезаться в скалы. Стрелка наконец остановилась и теперь велела идти прямо. На секунду ему даже показалось, что курс задавал не компас, а безумие. — Капитан, мы сбились с пути, — оповестил его один из пиратов. — Если верить карте, то слева должны быть каменные острова, — он ткнул пальцем в неровные круги на пожелтевшей бумаге, — но их нет. — В этом тумане не видно даже собственных ног, а ты мне про острова говоришь? — отрезал Теодор и сурово зыркнул на парня, заставив его стушеваться и вжать голову в плечи. Мужчина выровнял штурвал, и корабль пошёл чётко по заданному компасом курсу. Пелена сгущалась, шум воды затих, и лишь скрип старых досок судна нарушал безмолвие природы. За правым бортом что-то вспыхнуло и тут же погасло. Капитан вгляделся в серую дымку, крепче сжав руль в руках. Сияние повторилось. Затем ещё раз. И ещё. Свечение напоминало маяк, что всегда служил ориентиром для моряков. Возможно, это он и есть? — Держи прямо, — приказал Теодор, отдавая штурвал парню с картой. Мужчина спустился по лестнице на палубу и быстро подошёл к борту, хмуря брови и щурясь. Туман над водой слегка рассеялся, по глади прошла рябь, за которой последовал яркий светло-жёлтый блик. Капитан подался корпусом вперёд и вжался торсом в боковую стенку судна. В толще воды замерцал стройный и изящный женский силуэт, плавно двигающийся к поверхности. Теодор успел лишь в изумлении распахнуть глаза и приоткрыть рот, прежде чем услышал тонкий и нежный голос, показавшийся ему знакомым. Дивная мелодия, казалось, звучала отовсюду, опьяняла, манила. Мужчина, очарованный и околдованный, протянул руку навстречу мерцанию, желая коснуться его, желая узнать, что являлось его причиной. Волны ударились о борт корабля и взметнулись навстречу капитану. Тёмно-синие воды расступились, и перед Теодором предстала невероятной красоты девушка. Её светло-голубые глаза светились обманчивой чистотой и непорочностью, алые губы растягивались в ласковой улыбке, мокрые волосы огибали плечи и струились по талии, а тонкие руки тянулись вверх к мужскому лицу. Из обворожительных уст лилась пленительная песня, лаская слух капитана, притягивая его всё ближе к незнакомке. — Сирена! — закричал один из членов команды. — Оттащите капитана от борта! Но как только мужчины попытались приблизиться, мелодия стала громче и слаще. Пираты остановились, устремив затуманенные взгляды на прекрасную русалку и слушая её гипнотический голос, разливающийся по разуму и заполняющий душу любовью. Девушка медленно заскользила глазами по команде, не прекращая улыбаться и петь. Влекомые чарующей песней и манящим светло-голубым взглядом, мужчины один за другим поплелись к борту. По очереди проходясь по тонкой доске навстречу своей погибели, пираты падали в воду, отдавая жизни морю. Лёгкие медленно заполнялись жидкостью, конечности лихорадочно дёргались, мужчины в страхе пытались подняться на поверхность, но давление волн было сильнее. Сердца встали, нити пульса навсегда оборвались, заставив каждое тело отправиться на поиски дна. Когда всю команду поглотила морская пена, русалка вновь посмотрела на капитана. Его тяжёлое и хриплое дыхание терялось в звуках нежной мелодии, глаза застлала пелена ложных чувств, а губы тянулись к женским, мечтая слиться с ними в поцелуе. Девушка мягко обхватила мужские щёки мокрыми ладонями и приблизилась к лицу Теодора, чтобы исполнить его последнее желание. Её уста сладко накрыли его, тонкие пальцы зарылись с кудрявые волосы, сильно сжимая их на затылке. Пагубная и ненастоящая любовь окружила капитана, с каждым мгновением расслабляя его мышцы и позволяя телу постепенно соскальзывать вниз. Русалка резко схватилась за плотную ткань плаща, не выпуская губы мужчины из крепких пут, и утащила Теодора за собой под воду. Гибкий белоснежный хвост обвивался вокруг его ног, сковывая движения, пальцы смыкались на шее, длинные ногти вонзались в кожу. — Не бойтесь, капитан, — пропела девушка, отстраняясь от его уст и наслаждаясь животным страхом, взыгравшим на яркой радужке. — Больно не будет. Лицо Теодора исказилось от ужаса и недостатка воздуха. Он пытался вырваться из её хватки, цеплялся руками за длинные волосы, но всё было тщетно. Сила, которой море наградило беглянку, не шла в сравнение ни с чем. Кости ног хрустели, ломаясь под сильным давлением хвоста, изо рта вырывались судорожные выдохи, пузырьки воздуха быстро уносились к поверхности. Русалка хотела запомнить смерть пирата лучше, чем свою собственную, желала утопить его не только в воде, но и в мучениях и страданиях. Жажда мести высвобождала наружу всю магию и мощь, отравляя ими каждую клетку организма капитана. Его тело дёрнулось в последний раз и обмякло. Некогда ясные синие глаза стали мутными и закатились. Мышцы шеи расслабились, голова чуть запрокинулась. Цепкий и холодный взгляд девушки пробежался по бледному лицу и раскрытому в немом крике рту. Ласковая улыбка пропала с её губ, челюсти сжались. Она вскинула подбородок, с явным презрением и отвращением смотря на капитана, подмечая любую деталь, запоминая результат своей пытки. Коварно ухмыльнулась, довольная проделанной работой, и отпустила безжизненное тело, позволяя ему медленно идти ко дну, к телам других пиратов…

Мести сладкий вкус — её проклятье, Хвост — её разорванное платье. Капитана жизни не жалко, Помнит горечь смерти русалка.