Револьвер

– Мистер Смит? – в палату вошел некий мужчина в сером костюме и с дипломатом в руках, – Могу я с вами побеседовать? Врач сказал, что вы чувствуете себя лучше… – Да, разумеется, – отозвался он, слегка шепелявя. Разбитые губы и парочка потерянных зубов, увы, давали о себе знать…, – Вы из полиции? – Не совсем... Но наш отдел входит в правоохранительные органы, – гость подтащил стул к койке и, усевшись прямо перед ним, начал доставать какие-то бумаги, – Мне поручено расследовать ваше дело, и я надеюсь, вы поможете мне, ответив на парочку опросов? – Конечно… Странный человек. Не похож он на детектива или агента бюро расследований. За свою карьеру журналиста он успел вдоволь насмотреться на всяких разных стражей порядка и умел определять их по незаметным, на первый взгляд, признакам. Почти что военная выправка, рука, постоянно гуляющая где-то в районе кобуры, привычка осматриваться по сторонам в ожидании возможной угрозы или в поиске странностей… Но у этого мужчины ничего этого не было. Скорее, он походил на какого-то офисного работника, сидящего за письменным столом и заполняющего никому не нужные таблицы, разбирающего стопки заявлений и сверяющего дебет с кредитом. То, как лоснились рукава его пиджака, словно стертые о поверхность стола, то, как механически он перебирал бумаги из своего дипломата, тасуя их, словно колоду карт… Почему его расследование поручили какому-то клерку?! Надо будет рассказать об этом ребятам, ведущим криминальную хронику, чтоб они в пух и прах разнесли этих придурков-полицейских! Совсем обленились, поручают дела кому попало… – Итак, – наконец разобрался со всеми своими документами гость, – Мистер Смит, не могли бы вы рассказать мне, что произошло вчера вечером? – Ну, я возвращался домой после вечера в «Роял Плазе», было около двух часов ночи…, – начал он, про себя отметив, что этого недоследователь, видимо, не собирается ничего записывать, – Людей на улице почти не было, и я, скажем так, не обрадовался, когда на Грин-стрит ко мне вдруг обратились двое с просьбой дать прикурить. Ну, вы знаете, хорошего от таких встреч не ждешь… – Это точно, – хмыкнул детектив, – Скажите, а почему вы вообще шли пешком? Проще ведь было взять такси, разве нет? – Я ехал на метро, пешком я уже шел непосредственно к дому… – И все равно, почему метро, а не такси? – чего он привязался? Вместо того, чтобы выяснять подробности нападения и приметы преступников, начинает допытываться до всякой ерунды! – Вы ведь публичный человек, именитый спортивный журналист, с чего вдруг вы выбрали общественный транспорт, в котором вас могут узнать и… доставить неудобства? – А что, известные люди не имеют права ездить на метро или в автобусах? Или я для вас – избалованный мажор, которому не пристало снисходить до простых смертных? – Нет-нет, ни в коем случае не хотел вас оскорбить…, – правильно, извиняйся за свою бестактность и глупые вопросы! На которые, правда, все же стоит дать ответ – стражи закона не любят, когда их требования игнорируют… – … Но вообще, я просто подумал, что в такое время людей будет немного, и на меня не обратят внимания. К тому же, слегка разыгралась ностальгия… Знаете, я ведь давно не ездил в подземке, еще с тех времен, когда писал статейки для всяких желтушных газетенок. А тут решил, что называется, вспомнить молодость… Да, кажется, следователь удовлетворился его объяснением. И на кой черт оно ему было нужно? Дескать, узнать все подробности прошедшей ночи? Но ведь в первую очередь его должны интересовать самые важные вещи, наподобие лиц преступников, а не то, почему он не взял такси до дома! М-да, так они будут долго бродить вокруг да около… – Так вот, эти двое на Грин-стрит… Я сказал им, что не курю, и они, вроде как, нормально это восприняли, не пытались начать быковать или что-то подобное. Я уж понадеялся, что зря нервничал, что они и вправду подошли попросить огоньку и ничего более… – Значит, нервничали? – детектив внезапно достал какую-то из своих бумажек и начал в ней что-то записывать. Да чем он, твою мать, занимается? Что он там решил такого важного записать? – Ну да. Двое незнакомых парней, довольно крупных, подходят к тебе на темной улице с какой-то случайной просьбой… Что мне, ожидать, что они настроены исключительно дружелюбно и мирно? – Нет-нет, ваша реакция понятна, продолжайте, пожалуйста… – Хорошо, – определенно, к нему прислали какого-то недоучку…, – В общем, один из них узнал меня. Они, похоже, были баскетбольными фанами – на одном была кепка «быков», а на другом – их олимпийка... Ну и они явно были не в восторге от моей персоны. – Вы считаете, у них были причины испытывать к вам сильную неприязнь? – да, недоучка и идиот. Либо человек, вообще не следящий за спортом. – Фаны «быков» меня ненавидят! Им, видите ли, не нравится, что я пишу про их любимую команду неприятную правду и указываю на все ее проблемы. Когда полгода назад я написал статью о том, что им ничего не светит в чемпионате в ближайшие лет двадцать, на меня столько дерьма вылилось… Я даже их матчи после этого перестал посещать, чтоб не провоцировать всяких идиотов. – Значит, вы почувствовали от встреченных мужчин опасность, верно? – Почувствовал?! – он возмущенно попытался подняться с кровати, но сломанные ребра стрельнули болью, заставив скривиться и откинуться обратно на свое ложе, – Они прямо мне угрожали! «Мы с тобой давно хотели поговорить с глазу на глаз…», «Лучше бы тебе извиниться за те слова…», «Многие из наших мечтают набить тебе морду…»! Я попытался уйти, но меня прижали к стенке! Ублюдки… – И началась драка? – Скорее уж избиение! Весовые категории были, мягко говоря, неравны... – А кто начал драку? – Вы издеваетесь?! – его почти что рык заставил следователя отпрянуть. Должно быть, его было слышно даже в коридоре, но, тем не менее, в палату никто не заглянул, – Какого хрена вы задаете эти идиотские вопросы, словно пытаясь выставить меня виноватым? Я валяюсь перед вами избитый, со сломанными рукой и ребрами, с выбитыми зубами и разукрашенным лицом, а вы, вместо того, чтобы ловить этих двух уродов, ебете мне мозги своими тупыми вопросами! Два здоровых молодых кабана против случайно оказавшегося на темной улице журналиста, воина пера и бумаги! Хм-м, давайте подумаем, кто же на кого начал нападать, а…? – Успокойтесь, мистер Смит, я всего лишь пытаюсь узнать факты… – Вы – идиот! Вы не выясняете обстоятельства случившегося, а пытаетесь выставить все так, словно это я виновен в том, что меня избили! «Почему вы не поехали на такси», «Почему эти двое показались вам опасными», «Кто начал драку»… Да вы полный кретин, если сами не доперли до ответов на эти вопросы! – Прошу прощения, если вам показалось, что я предвзято отношусь к вашему случаю, – детектив покаянно склонил голову, – Но и вы меня поймите: в расследовании не бывает незначительных деталей, а очевидные вещи на самом деле требуют подтверждения. Я ни в коем случае не хотел обвинять вас, а просто пытался составить максимально полную картину случившегося. Такова моя работа. – Да-да, конечно…, – ублюдок. Именно из-за таких копов, как этот слюнтяй, на улицах их города настолько опасно появляться ночью! Вместо того, чтобы расследовать дело, они пытаются надавить на пострадавших, выставляют все так, что те сами виноваты в том, что случилось… Определенно, он устроит полиции такой разнос в газетах, что те потом вовек не отмоются! – Итак, вернемся к событиям прошлой ночи… Эти двое заблокировали вас, верно? – Они толкнули меня в стену, и я понял, что мне, как бы так помягче сказать... пиздец, – он прикрыл единственный не заплывший глаз и скрипнул зубами, – У меня, правда, был шанс защититься. Я попробовал достать револьвер… – Револьвер? – У меня есть лицензия на ношение оружия, – опять этот придурок хочет его в чем-то обвинить… Да пошел он! – С недавних пор я ношу его с собой, как раз на такой случай. В целях самообороны… Я попытался его достать, но один из этих гадов, похоже, понял, что к чему, да и я сам замешкался... Он накинулся на меня и заломил руку. Ну а дальше…, – его передернуло от воспоминаний, – Я думал, что сдохну прямо там. Что они вот-вот перестанут пинать меня ногами и застрелят из моего же собственного револьвера. Но они все били и били, били и били, по ребрам, в живот, в лицо… Не знаю, когда я отключился, но в себя я пришел уже в больнице. Вот, собственно, и все… – Ясно…, – следователь задумался, переваривая его историю. Хотя что тут можно переваривать?! И так все понятно, тут, блин, не запутанное ограбление, а избиение в подворотне парочкой каких-то быдланов! Он сделает все, чтобы этих ублюдков нашли и покарали по всей строгости, они сильно пожалеют о том, что натворили! Тупорылые ничтожества, решившие, что им ничего не будет… – Скажите, мистер Смит, – наконец ожил детектив, – Когда вы достали револьвер, вы намеревались пустить его в ход? – Вы имеете в виду… – Собирались стрелять? По напавшим на вас, или в воздух? – К чему этот вопрос? – боже, он начинает уставать от этого…, – Вы опять хотите меня обвинить, только теперь в том, что я, дескать, хотел пристрелить этих придурков? А они, типа, защищались? Я собирался использовать револьвер для самообороны, и только. Хватило бы им одного вида оружия, чтобы отстать – хорошо. Продолжи они нападать и дальше – я бы дал предупредительный выстрел. Окажись и этого недостаточно – я бы начал стрелять уже на поражение. Но смысла во всех этих рассуждениях нет, раз уж этого не случилось и меня в итоге избили до полусмерти… – Значит, вы утверждаете, что не намеревались стрелять по нападавшим? Вы уверены? – Да хватит их оправдывать! – снова от его гневного рыка содрогнулись стены, но снова никто не заглянул в палату. Даже врачи, хотя, казалось бы, ваш пациент орет на всю больницу…, – Вы что, хотите теперь выставить все так, что это они защищались от меня, что это я хотел их убить?! – А вы хотели? – Что вы несете?! С чего вдруг мне хотеть их убить? Я что, по-вашему, какой-то маньяк? – какого хера этот урод допытывается до него?! Что ему надо…? – Ну, не знаю насчет маньяка, но, быть может, вы пребывали в не совсем… здоровом состоянии ума? У всех в жизни бывает черная полоса, и случается так, что в голову закрадываются темные мысли… – Что за чушь?! Какая, к черту, черная полоса? С чего вы вообще это взяли? – Ну, не знаю, но вы почему-то ехали домой на метро, а не на такси… – Причем здесь это? Я же сказал… – Да-да, ностальгия, я помню. И, видимо, из той же ностальгии вы не заплатили за проезд, а перепрыгнули турникет, верно…? Что? Откуда он узнал? Вернее, не так… Зачем он это узнавал? И если ему это уже было известно, зачем только что его расспрашивал? Что вообще здесь происходит? Дача показаний, допрос, или что-то третье…? И с кем он вообще разговаривает? Только сейчас он осознал, что гость так и не представился… – Вы… – Мистер Смит, – тут же перебили его, – Вы намеревались пустить револьвер в ход, не так ли? Насколько сильно вы хотели убить нападавших? – Вы бредите... И кто вы вообще такой? – Оцените от нуля до десяти, насколько готовым к убийству вы себя чувствовали? – Я не… – Назовите число, мистер Смит! – Да заткнись ты уже! – блять, да что вообще происходит?! Абсурд, бред, безумие… Это все неправильно! И что бы это ни было, он не должен в этом участвовать! – Я больше ничего не скажу, пока здесь не будет моего адвоката! И пока вы не предъявите свои документы и не представитесь! – Не думаю, что вам нужен адвокат, это ведь не допрос…, – да-да, «это не допрос», «мы вас не обвиняем», все эти фирменные приемчики! Нет, он будет молчать, пока не поймет, что, черт возьми, здесь творится! – Я ведь уже говорил, что не из полиции, и наш с вами разговор не имеет отношения к полицейскому расследованию. Считайте, что я просто с вами беседую, чтобы, мм-м… таких событий, как те, что произошли прошлой ночью, стало меньше. – Тогда кто вы такой? – Я старший аналитик Центра ААВ, – гость протянул ему какое-то удостоверение, – Вряд ли вам это что-то говорит, наша служба была создана относительно недавно, но уже успела себя зарекомендовать… – Не слыхал, – корочка похожа на настоящую… Выглядит как одна из тех, что есть у агентов бюро расследований, но только от какого-то непонятного ААВ, о котором он ничего не знает. Может, к нему пришел какой-то мошенник? Но как его к нему пустили…? – Так или иначе, я не собираюсь дальше с вами общаться. Не знаю, какие у вас полномочия, но у меня есть права… – Да, конечно есть, никто не спорит! Однако, вы могли бы помочь и нам, и себе, – скользкая тварь… – Вы не можете заставить меня с вами разговаривать без соответствующих постановлений. – Кхм, ну, собственно, вот… Что? Что это за бумага…? Какое еще «Дело Дж. Смита»? Что значит «обвиняемый»?! И почему «совершенно секретно»…? – Я-я…, – бред. Чушь. Этого просто не может быть, – Я требую адвоката… – Внизу страницы, – равнодушно отозвался «старший аналитик». «Особый порядок рассмотрения»? «Не допускаются лица, не имеющие специального разрешения Главы Центра ААВ или вышестоящего лица»? И что это значит…? – Это значит, что посторонние, вроде адвокатов и прочих, не имею права участвовать в расследовании, – посетитель аккуратно забрал у него документы и сложил их обратно в дипломат, – Как я уже говорил, наш отдел – не полиция, и у нас несколько иные полномочия. А те правила, которым следуют другие органы правопорядка, к нам неприменимы. – Вы сейчас нарушаете основные права гражданина… – Права гражданина соблюдаются до тех пор, пока он не преступает закон, – собеседник пожал плечами, – И соблюдаются лишь в той степени, которую этот закон устанавливает. – И закон говорит… – Тот закон, который знаете вы, говорит одно, а тот, которому в данном деле нужно следовать – другое. Это не ваша вина, что вы его не знаете – он строго засекречен, – но незнание не освобождает от ответственности, верно? Как все просто у него выходит. Права, которые можно не соблюдать, законы, о которых никто не знает, секретная служба, которая может делать все, что захочет… Его избили до потери сознания, а теперь еще и обвиняют в чем-то?! Да как это вообще работает?! Это просто несправедливо, неправильно… Как можно рассчитывать на правосудие, если нет прозрачности и гласности? Так можно любого человека упрятать за решетку ни за что… – И что же я нарушил такого, – он старался говорить спокойно, стараясь не поддаваться накатывающей от тотального непонимания панике, – что меня, пострадавшего, вдруг переквалифицировали в обвиняемого? – Нет-нет, вы немного неправильно все понимаете, – помотал головой дознаватель, – Вы не перестали быть пострадавшим в деле о нападении на вас, это расследование все еще в процессе. Вернее, близится к завершению, так как некие…, – он заглянул в бумаги, – Джо Харт и Тревор Филипс уже задержаны, и им предъявлены обвинения в нанесении тяжких телесных. Да, им грозит серьезный срок за то, что они сотворили с вами… – Их уже нашли? – быстро… А ведь он даже не описал их, полиция сама как-то справилась с определением преступников и их поимкой! Если, конечно, они поймали тех… – Наш отдел работает очень эффективно, – и эта самодовольная ухмылка. Ну да, наверное, вы и вправду способны на многое, если не ограничены такими глупостями, как права человека и процессуальные нормы… Их ведь придумали дураки, и без них будет лучше, верно? Ха-ха… – Тогда в чем вы обвиняете меня? – О, на этот вопрос так просто не ответить. Для того, чтобы я мог вам все объяснить, вы должны сказать мне…, – дознаватель подался вперед и прищурился, глядя прямо в его незаплывший глаз, – Доставая пистолет, вы намеревались убить нападавших? – Конечно нет! – какого черта этот придурок продолжает задавать ему один и тот же тупой вопрос?! – Я не убийца, мистер Вы-так-и-не-представились! – Вы уверены? – и совершенно проигнорировал последний вопрос, гад… – Да, уверен! Понятия не имею, почему вы, похоже, убеждены в обратном. Ваши сомнения в моей порядочности и законопослушности безосновательны. – Возможно…, – гость откинулся на спинку стула и недовольно поджал губы. Нет уж, он не собирается оговаривать себя! В чем бы его не обвиняли, он не признается в том, чего не совершал, – Мистер Смит, откуда у вас револьвер? – Я же уже говорил, он нужен был мне для самообороны… – Нет, я имею в виду где вы взяли оружие? Купили, получили от кого-то, украли? – Я ничего не крал! Я…

***

– Тебе нужно озаботиться своей безопасностью, – его давний друг и, по совместительству, адвокат покачал головой, – Знаешь, иногда мне кажется, что ты адреналиновый наркоман… – Да ладно тебе, Сэм, – он закатил глаза, – Все не так серьезно. Да и не впервой уже, честно говоря… Примерно каждая моя статья выбешивает каких-нибудь обидчивых кретинов, всегда находятся люди, которым лишь дай повод оскорбиться. – Но не каждый раз тебе начинают присылать письма с угрозами! О чем ты вообще думал, когда поливал дерьмом «быков»? Прекрасно же знаешь, насколько отбитые у них фаны! Нет, Джон, в этот раз ты определенно перегнул палку… – Позлятся пару недель, засыплют меня гневными письмами, да и успокоятся. Зато тиражи какие! Ну и отдельный плюсик от других команд за то, что я макнул их соперников лицом в дерьмо… – Но риски! Ты подумал о том, что достаточно всего одного наглухо отбитого идиота для того, чтобы все эти угрозы стали реальностью? – Риск – благородное дело, – он пожал плечами, – Всегда, если ты публичная персона, есть опасность того, что какой-нибудь придурок решит тебе навредить. И что теперь, бояться этого? – Нет, не бояться, но и не играть с огнем! И не забивать на собственную безопасность! Вот это…, – товарищ потряс стопкой листов, на каждом из которых были пожелания мучительной смерти и предупреждения о необходимости оглядываться по сторонам, – это ни черта не нормально! И тебе стоит отнестись к этому серьезно, если не хочешь внезапно оказаться один на один с каким-нибудь психом-фанатом! – Ладно-ладно, – он поднял руки, признавая поражение, – Хорошо, ты прав. И что ты предлагаешь? – Тебе нужно оружие. Для самообороны в экстренных случаях. Ну и чтоб отпугнуть дураков, при необходимости… Насколько я помню, у тебя нет лицензии? Я выбью для тебя нужную бумагу, нам пойдут навстречу, учитывая серьезность ситуации, но тебе нужно будет пройти срочные курсы по обращению с оружием… – Ты хочешь, чтобы я таскал с собой ствол? Тебе не кажется, что это слишком…? – Нет, не кажется! Более того…, – друг поднялся со своего кресла и, подойдя к спрятанному в стене сейфу, вытащил оттуда что-то. Секунда, и на стол перед ним лег небольшой шестизарядный револьвер, – Вот, дарю. – Ты сейчас серьезно? – он скептически посмотрел на товарища, сомневаясь в его рассудке, – Вот так просто даешь мне оружие, даже притом, что я не умею с ним обращаться? И не имею разрешения? – Научишься. А разрешение скоро будет, насчет него не переживай. Защита нужна тебе уже сейчас, и я не прощу себе, если ты вляпаешься в неприятности только из-за того, что у тебя, видите ли, нет нужной бумажки! Так что бери и не выпендривайся! – М-да… Он задумчиво смотрел на пистолет. Серьезно, таскать с собой оружие, опасаясь мести обиженных фанатов? Какая глупость… Конечно, среди болельщиков встречаются и совсем отбитые экземпляры, но вероятность того, что он действительно наткнется на подобного психа довольно мала. Да и где он может с ним столкнуться? В местах большого скопления народу на него не рискнут нападать, к тому же на мероприятиях есть охрана… А по тем местам, где обитают подобные маргинальные личности, он не ходит! Право слово, нет никакого смысла в оружии… Но друг говорит ему обратное. А он обычно не ошибается, его советы всегда ценны… К тому же он, как человек, связанный с органами правопорядка, лучше знает, когда нужно иметь возможность защититься, а когда нет. Он видел всякое, и наверняка знает примеры случаев, когда человек пострадал из-за отсутствия средств самообороны… Так что, наверное, ему стоит взять этот револьвер… – Правильное решение, – кивнул товарищ, глядя, как он крутит в руках пистолет, – А вообще, я бы посоветовал тебе воздержаться в ближайшее время от всяких необдуманных действий, которые могут спровоцировать идиотов. К примеру, матчи «быков» тебе пока посещать не стоит, мало ли как поведет себя толпа… Ну и поумерь пыл в своих статьях! – Еще скажи, что я должен сидеть дома и никуда не выходить, чтобы не рисковать… – Было бы неплохо… – Так, хватит! Я тогда скорее сдохну от скуки, а не пострадаю от разгневанных фанатов! И вообще, тебе лучше объяснить мне, как этой штукой пользоваться, чтобы я случайно не отстрелил себе яйца. – Ах да, конечно…

***

– Значит, до этого вы никогда не владели оружием? – Нет, и не собирался. Пока Сэм не настоял на этом, мне и в голову не приходило носить с собой что-либо для самообороны. И, похоже, он был прав в своих рекомендациях…, – хотя по итогу ствол все равно никак ему не помог! Но это уже его собственная оплошность, будь он чуть порасторопнее, и все могло сложиться совсем по-другому, гораздо лучше для него и хуже для нападавших… – И вы стали носить этот револьвер повсюду, даже в то период, когда у вас не было на это разрешения? – Можете выписать штраф за это, или внести отметку о нарушении в лицензию, – да, он таскал с собой оружие те несколько недель, пока у него еще не было нужной бумажки. Но, как сказал его адвокат, за это не последует серьезного наказания, особенно учитывая все те угрозы, которые ему присылали… И то, что в конце концов все их опасения оправдались, и на него действительно напали! – Нет, такие мелочи наш отдел не интересуют, – хмыкнул дознаватель, – Но если вы изначально не планировали обзаводиться оружием и не видели в нем смысла, то почему спустя целых полгода револьвер все еще был при вас? Вы ведь сами думали, что ненависть болельщиков утихнет через пару недель, и на протяжении нескольких месяцев не было ничего, что показало бы, что опасность реальна. Но вы продолжили носить оружие с собой, почему? – Решил, что лучше иметь шанс защитить себя, чем не иметь, – он пожал плечами, – Карман, как говорится, не тянет… – Вы чувствовали себя увереннее, безопаснее? – Наверное… – Вам было приятно иметь при себе то, что может отнять чужую жизнь? Вы чувствовали свою силу? – Послушайте, не знаю, в чем вы меня пытаетесь обвинить, но я не делал ничего, что можно назвать противозаконным, – боже, как же он устал от этих попыток выставить его каким-то маньяком и убийцей…, – Было ли у меня при себе оружие – да. Готов ли я был его использовать при необходимости – да. Использовал ли я его – нет! Мне кажется, вопрос на этом можно закрывать… – При всем уважении, оставьте мне решать, закрывать ли этот вопрос или нет. Все же, это моя работа, а не ваша, – посетитель поправил галстук своего костюма, – Итак, вы были готовы применить оружие, хорошо… Но до прошлой ночи у вас не возникало ситуаций, когда вы бы решили, что это необходимо, верно? – Нет, да и откуда бы им возникнуть? Сэм мне все уши прожужжал о том, чтобы я особо не высовывался и не ходил там, где мне могут встретиться различные маргинальные личности…, – коих в этом городе немало, и значительная часть из них – фаны «быков», у которых есть на него зуб…, – Я вообще стал больше сидеть дома, а если и выбирался куда-то, то только для того, чтобы быстро докуда-нибудь добраться: в аэропорт, в редакцию, в какое-нибудь заведение на интервью с гостем… – Или в «Роял Плазу»? – Эмм-м, не совсем… Это уже в последнее время я начал потихоньку выбираться из этого затворничества, в том числе и в «Плазу». Имею же я право развеяться после тяжелой рабочей недели, в конце концов! – Ну да, вся богема собирается там, логично, что и вы решили развлечься в этом месте. Артисты, спортсмены, журналисты, все сливки общества… Наверное, тамошняя обстановка сильно контрастирует с атмосферой нашей подземки, верно? Все эти известные люди, скорее всего, не горят желанием спускаться в метро, к простому народу? – Не делайте из меня какого-то мажора! – он снова начал закипать, – Уж кого-кого, а меня точно не обвинить в высокомерии! Я вырос на этих улицах, еще пацаном прыгал через турникеты и потом улепетывал от копов! Работал по вечерам посудомойщиком, чтобы иметь возможность сходить на какой-нибудь баскетбольный матч, даже не «быков», а полупрофессиональных команд! Не надо мне рассказывать о том, что я – один из тех богатеньких придурков, что не видели мира дальше залов роскошных ресторанов да сидений своих Роллс-Ройсов! – Но это было так давно…, – дознаватель сомкнул кончики пальцев, – С тех пор вы стали известным спортивным журналистом, неплохо обогатились, и теперь за вас моет посуду домработница, ездите вы в комфортном такси, а на матчах вам предоставляют лучшие места. Непривычно, наверное, было снова ехать на метро и идти пешком? – Вполне привычно! Я знаю этот город, я знаком с его улицами… – Но вы чувствовали себя некомфортно, не так ли? Нервничали, идя по темным переулкам, опасались встреч с незнакомцами. Вы сами это сказали… – Именно потому, что я знаю этот город, я и нервничал…!

***

Вагон с грохотом катился по рельсам, колеса скрипели и высекали искры на поворотах, воздух ревел, гонимый по темному тоннелю несущимся поездом. Весь этот шум бил ему по ушам, и даже его собственные мысли почти что заглушались этой жуткой какофонией… Он сидел в самом конце вагона, привалившись к стенке, которая дарила хоть какую-то устойчивость в этом болтающемся, словно хлипкое суденышко в шторм, металлическом гробу. Жесткая лавка вся была исцарапана и изрисована, демонстрируя всем пассажирам плоды творчества всяких идиотов, что не нашли ничего умнее, кроме как ножом вырезать изображение мужского достоинства... На грязном полу валялись рваные, размокшие куски вчерашних газет и многочисленные окурки, к которым, постепенно, добавлялись все новые. Какой-то мудак, одетый в обшарпанную куртку и стоптанные ботинки, курил сигарету за сигаретой, туша бычки прямо о сиденье рядом с собой и лениво швыряя их в спящего напротив бомжа, что едва не падал с лавки при особо сильных толчках. Слава богу, вонь от бездомного и дым курева тут же вытягивало наружу через открытую… вернее, выломанную форточку. Кроме них, в вагоне никого не было. Ну да, чего еще ожидать от метро в два часа ночи… В такое время здесь можно встретить только различное отребье да сумасшедших вроде него. Сумасшедших, потому что кто в здравом уме согласится закрыть себя в железной коробке с парочкой маргиналов и без свидетелей? Да, определенно, он сошел с ума… Ха, ну и пускай! Чего ему, в конце концов, терять? Курильщик с интересом посматривает на него… Кто он? Чем зарабатывает на жизнь? Наверняка чем-то незаконным. Возможно, он грабитель, что едет на дело, и под курткой прячет небольшой ломик, который с легкостью сломает дешевые замки. А еще легче – проломит череп, если использовать его как оружие… А может, при нем не только лом, но и что-то более серьезное? Какой-нибудь нож, легкий и острый, которым не нужно лупить со всей дури, достаточно лишь подойти и без усилий вогнать лезвие в тело жертвы… И уже сильно позже полиция обнаружит лежащий в луже засохшей крови труп, у которого вывернуты все карманы, и невозможно будет установить, кто это сделал. В те времена, когда он пользовался подземкой, такое случалось регулярно. Ему, конечно, не доводилось лично находить мертвые тела, но вот темные пятна на полу и сиденьях, которые не могли (да и не слишком пытались) отмыть, он видел достаточно часто. А еще он видел пьяные драки, орудующих в толчее карманников и пялящихся стеклянными глазами в пустоту нариков, которые в любой момент могли взорваться и начать кидаться на всех вокруг. Все это осталось. Ничего не изменилось. Вся эта грязь продолжает жить и множиться, засасывая все новых и новых людей, забирая их жизни. Когда-то он смог вырваться из этого ада, где каждый твой день может внезапно стать последним просто потому, что ты оказался не в то время не в том месте. И вот, он очутился в нем снова… Курильщик пристально на него смотрит. Что он задумал? Что-то нехорошее? Или ему просто любопытно увидеть здесь человека в хорошем костюме? И если он отметил костюм, то не решил ли попробовать поживиться вещами явно состоятельного человека? Ведь никто ему в этом не помешает… Так он, наверное, думает. Не зная, что у его жертвы есть, чем ответить. Кобура на поясе легко прощупывается сквозь ткань пиджака. Да, он сумеет постоять за себя… Он выхватит револьвер из-за пояса и покажет грабителю, что тот выбрал не ту цель! Не зря же он постоянно носит ствол с собой, не зря же не отказывается от него несмотря ни на что! Он защитит свою жизнь, не позволит этой грязи вновь засосать себя… Курильщик поднялся на ноги. Ну давай, подходи, попробуй его на зуб… Визг тормозов, грохот тормозящих вагонов, и поезд остановился возле пустой платформы. Двери разъехались, и курильщик вышел, напоследок бросив еще один окурок, только теперь уже в его сторону. Тлеющий бычок упал к его ногам и, отскочив от пола, ударился прямо о штанину… Скотина! Небось испачкал своими слюнями и пеплом ему брюки! Но нет, все оказалось даже хуже: огарок прожег ткань, оставив на ней круглое опаленное пятно. Придется выбрасывать, никто не поймет, если он припрется в таких брюках на любое хоть сколько-нибудь важное мероприятие! Очередные траты, потерянные деньги… Урод! Надо было выскочить из вагона, догнать ублюдка и хорошенько начистить ему морду! Но поезд уже ушел, станция осталась далеко позади, и из пассажиров – лишь он да мирно спящий на лавке бомж… Ну, хотя бы от него можно не ждать подставы! Наверное…

***

– Значит, вы раздумывали над применением оружия? – Я раздумывал над возможной необходимостью его применения! – ему очень хотелось швырнуть что-нибудь в эту мерзкую морду следователя-дознавателя-секретного агента, – Я не собирался вытаскивать ствол без веской на то причины! – Но держали его наготове? – Да, держал. А вы бы на моем месте поступили бы иначе? С чего вообще у вас вдруг возникли претензии к разумной осторожности? Ситуация могла повернуться как угодно, я мог столкнуться не с безобидным придурком, а с настоящим бандитом, который решил бы на меня напасть, и я должен был быть к этому готов. Или вы считаете, что наши улицы абсолютно безопасны? – черт, да их город – лидер по числу преступлений по всей стране! О чем тут вообще можно говорить? – Конечно, мистер Смит, вы имеете полное право опасаться за свою жизнь и быть готовым ее защищать, – и тон такой, словно объясняет прописные истины! Хотя сам говорит загадками и так и не признается, что, черт возьми, творится? – Но есть разница между разумной самообороной и… желанием пустить в ход огнестрельное оружие. – У меня не было желания, я всего лишь раздумывал над тем, что оно может понадобиться… – Вы не хотели его использовать? – Да как вы не понимаете!? – что же за идиот… Или не идиот? А человек, что хочет на него что-то повесить? – Тут дело не в том, хотел я или нет, а в том, что в определённых ситуациях я должен был бы достать пистолет! Причем тут мои желания или нежелания? – Очень даже причем, мистер Смит. Возможно, вы сами искали повод, чтобы пустить в ход револьвер… – Чушь! Сколько можно уже мусолить одно и то же? Это все ваши домыслы, не имеющие отношения к реальности! – Но, тем не менее, вы оказались поздней ночью на улицах города, совсем один и с оружием на поясе, – сухим тоном начал перечислять дознаватель, – Вы поехали на метро и после пошли пешком, вместо того, чтобы взять такси и сразу оказаться дома. Вы знали, что есть шанс встретить враждебно к вам настроенных личностей, которые могут попытаться что-то вам сделать, дав, таким образом, возможность оправдать самооборону. Вы сделали ровно противоположное тому, что советовал вам ваш адвокат, хотя до этого соблюдали его рекомендации не рисковать. Вы хотели пустить пистолет в ход… – Нет! – какой вздор! Этот человек вообще ничего не понимает и не знает! – Факты говорят обратное… – Херня! Вы просто подгоняете их под ваши фантазии! – Тогда укажите, где я неправ? В том, что вы знали о возможной опасности? В том, что вы завели себя ровно в ту ситуацию, для которой таскали с собой револьвер? В том, что вы совершенно нелогичным образом решили вдруг не брать такси…? – В причине, почему я не взял такси! – ублюдок… Почему все до этого дошло… – Та-а-ак…, – еще и улыбается, сученыш… Радуется, что выбил из него что-то новое, торжествует, что добрался до грязного белья! Ему надо было не в секретную службу идти, а в желтую прессу…, – Выходит, что-то вы мне до сих пор не рассказали? – Это не имеет отношения к случившемуся…, – но нет, гад уже ждет, чтобы ему обо всем поведали. И соскочить не выйдет, раз уж этот придурок извратил все так, словно он какой-то маньяк, ищущий жертв на ночных улицах, – Я… Я не мог взять такси. Не мог себе позволить. У меня не было денег. – И куда же они делись? Вряд ли вы отправились в «Плазу» с пустым кошельком? – Я-я… Я их проиграл. – Проиграли? – ДА! Проиграл! – он закашлялся, едва не посадив себе голос этим надрывным криком, – Да, я играю! Да, я приехал в «Плазу» именно для этого! И да, я проиграл все до последнего цента! Довольны? – Ну-у… Если честно, не вполне. У вас не было с собой кредитки? Чековой книжки? Как так получилось, что вам не хватило не то, что на такси, а даже в метро вы поехали «зайцем», перепрыгнув через турникет? – Я не рассчитывал играть много…, – он нервно теребил в руках край больничного халата, опустив глаза, не желая встречаться взглядами с тем, кто так бесцеремонно решил влезть в его жизнь, – Я оставил все карточки и книжку дома, чтобы не было соблазна. С собой взял только наличку, такую сумму, чтобы хватило на несколько часов. По крайней мере, в прошлый раз этого количества хватило… – В прошлый раз? Вы часто играете? – Нет-нет-нет, это буквально был третий! Или четвертый... Мне, знаете ли, раньше не до азартных игр было, а вот сейчас сыграл разок, мне зашло, и я решил – а почему нет? В конце концов, хоть какое-то разнообразие… – Почему вы вдруг обратили свое внимание на азартные игры, если раньше ими не интересовались? – Не знаю…, – … просто одним унылым вечером пришло в голову. И он попробовал. – На все есть причина, мистер Смит. Вам нужно было разнообразие, вы сами сказали, не так ли? – Ну-у, да… – Вам нужно было что-то, что нарушит скучное однообразие вашей жизни, – пожалуй, что так…, – Вам не хватало адреналина, вы соскучились по риску, которого давно не было в вашей жизни. Как давно? Где-то полгода, верно? – Да…, – да, полгода. С того самого момента, как… – Вы написали ту громкую статью, которая возмутила болельщиков «быков». Провокационную, едкую, оскорбительную, которая должна была разозлить людей и справилась с этой задачей даже слишком хорошо. Настолько хорошо, что вам пришлось значительно поумерить свой пыл в дальнейших текстах, ведь появилась реальная угроза вашей безопасности. Вы перестали посещать матчи команды, стали в целом меньше выходить из дома, и в итоге попросту заскучали. Вам нужен был адреналин, нужно было что-то, что компенсирует его нехватку… Почему он не спрашивает, а утверждает? И почему он так точно все описывает? Откуда этот следователь знает, что творилось в его голове, знает лучше, чем он сам? Словно ему было известно все это заранее… – Мистер Смит, – кто же ты, блять, такой…? – Так все-таки, есть ли еще что-то, о чем вы мне не рассказали? Или что-то, в чем вы были не совсем честны? – Я говорил вам только правду! И сообщил обо всем, что вам нужно знать… Это вы начали выпытывать то, что не имеет никакого отношения к делу! Да еще и угрожаете каким-то липовым обвинением, которое даже сформулировать не можете! – Почему же, могу. Только прошу ответить всего на один вопрос, только предельно честно, не увиливая и не лукавя, – дознаватель смотрел прямо в него взглядом, лучащимся превосходством, словно он уже и так все знает, и так уже победил…, – Вы хотели убить тех двоих нападавших? – Да сколько можно... – Я хочу, чтобы вы наконец ответили на этот вопрос, – перебили его на полуслове, – Честно, хотя бы самому себе. Вы ведь кипели от злости в тот момент, верно? – Я… – Вы только что проиграли все деньги, что у вас с собой были, до последнего цента. Даже не хватило на поездку в метро. – Да, но… – Вы ехали в ночной подземке, в компании с бомжами и маргиналами, один из которых даже испортил ваши брюки. Вы вновь очутились в грязном раздолбанном вагоне, хотя думали, что навсегда вырвались из этого мира бедности и убогости. – Это неважно… – Вы одновременно тряслись от гнева и от страха. Гнева на себя, на весь этот мир, на несправедливость и на тех идиотов, которые так оскорбились вашей статьей, что вам пришлось притихнуть и не высовываться. И страха за свою безопасность на темных ночных улицах города, страха того, что однажды вы вернетесь сюда, потеряв все свои деньги, как потеряли сейчас. Вернетесь к этой жизни, от которой сбежали… – Вы… – И тут, так удачно, вам подворачиваются эти двое…

***

– Эй, мужик! – твою мать…, – Закурить не найдется? Два здоровых бугая, с лицами, выражающими лишь безграничную тупость. В спортивных костюмах с эмблемами «быков», которые носит каждый представитель низшего слоя общества этого города... «Закурить», как же! Типичный оклик мелких хулиганов, намеревающихся отжать все ценное, что у тебя есть. Сколько раз в те времена, когда он был юным пацаном, такие уроды отбирали у него ту немногочисленную мелочь, которую ему удавалось раздобыть? И вот, он снова столкнулся с ними, только теперь перед ним не такие же, как он тогда, пацаны, а взрослые мужики, как и он сам… А значит, эти не будут церемониться. Да и мелочь их не удовлетворит… Хотя у него нет даже ее! И это наверняка их сильно разозлит, и нетрудно догадаться, на ком они выместят свою злобу… Но… – Не курю! … Пускай попробуют! Эти суки не знают, с кем столкнулись! Прошли те времена, когда такие ничтожества, как эти двое, могли безнаказанно кошмарить его. Они остались на прежнем уровне, все такие же убожества без гроша в кармане и капли мозгов в головах. А вот он добился многого, заработал достаточно, стал известным настолько, что такие, как они, теперь ненавидят его. Ненавидят и завидуют. И потому, для защиты от таких, как они, у него есть револьвер. И есть право пустить его в ход против них. Против тех, для кого он его и носит… – Эмм-м, ладно, прости…, – да ладно, отступился? Вот так просто? Убожество… – Погоди-ка, а ты случайно не тот самый Джон Смит? Из «Спортс Обсервер»? – ха, а вот второй его узнал… Даже такие дебилы знают его лицо, видели его фотографии и ТВ-репортажи! – Да, это я, – и вот они, гримасы злости на лицах идиотов… Да, именно такие, как они, и писали ему письма с угрозами, именно из-за них он был вынужден торчать в своей квартире и писать вежливые, стерильные статьи без собственного мнения! – О, мы давно мечтали поговорить с тобой с глазу на глаз! – здоровяки злобно скрипнули зубами, – Знаешь, а мы ведь болеем за «быков»… Как ты там нас назвал? «Куколды, любящие наблюдать за тем, как трахают их любимую команду»? За такие слова обычно бьют в морду, и многие из наших хотели бы восстановить справедливость… – Да неужели? – ха! Что, думали, он струсит и будет униженно расшаркиваться? Нет, не перед такими, как они! И пусть только попробуют что-нибудь сделать… – Слышь, ты! Тебе бы лучше извиниться за всю хуйню, что ты там понаписал… – Скорее, я подпишусь под каждым своим словом! – давайте, ублюдки… Сейчас он покажет им разницу между тем, кто добился в этой жизни чего-то, и теми, кто выбрал остаться в грязной канаве… – Ты че, охуел бля? – его пихнули в плечо, едва не сбив с ног, он налетел на второго здоровяка, который оттолкнул к стене здания. Удар затылком о кирпичную кладку высек искры из глаз, и он чуть не завалился набок, на мгновение потерявшись в пространстве. Ну все, суки, вам пиздец… Рука скользнула к кобуре и, быстро расстегнув ту, выхватила револьвер. Но рукоять скользнула во вспотевшей ладони, и вместо того, чтобы взвести курок, он едва не выронил ствол… – Ах ты-ж сука…! – он почувствовал стальную хватку на своем предплечье. Пиздец…

***

– Не знаю…, – он совсем запутался…, – Я уже ничего не понимаю… – Понимаете, мистер Смит, вы все прекрасно понимаете, – пожалуйста, пусть он замолчит…, – Вы сами эскалировали этот конфликт. Дерзили, провоцировали, оскорбляли, – да, правда…, – Вы хотели, чтобы на вас напали, хотели показать им свое превосходство, хотели наконец применить оружие по назначению. – Только напугать… – Ложь, – да, ложь…, – Хотели бы вы лишь отпугнуть этих двоих – достали бы револьвер сразу, показав, что к вам приставать не стоит. Не стали бы выводить их из себя, подначивать и раззадоривать. Но вы сделали ровно противоположное, чтобы у вас появилось оправдание, реальная причина применить силу. – Я…, – это все неправильно… И все это – правда, – Я, возможно, был немного не в себе… – Да, безусловно, вы были не в себе! Вы злились, вы боялись, вы ненавидели. Сильные эмоции, я понимаю, но это никак вас не оправдывает. Вы хотели убить этих людей... – Нет! – Не врите, мистер Смит! – почему его голос отдается колокольным звоном в ушах…? – Вы искали повод, провоцировали, и все ради того, чтобы иметь право достать револьвер и хладнокровно расстрелять этих двоих…! – Нет… – … Ведь закон дает вам такую возможность, верно? И у вас в кобуре – оружие, способное легко отнять жизнь человека, а эти двое ничтожеств не заслуживают жизни! – да, не заслуживают…, – У вас в руках была власть над ними, вы были тем карающим мечом, что должен был низвергнуть кару на их головы! Приятное чувство, правда? Вы поддались ему… – И что с того?! – да, поддался. Но…, – Какая разница, что я чувствовал и что хотел?! В итоге я все равно ничего не сделал! – Значит, то, что вы хотели их убить, вы признаете? – Да! И что с того?! Я имел на это право! Я защищался! – А разве вам грозила столь серьезная опасность? – А вы не видите? Посмотрите на меня! Эти твари избили меня, и вы еще спрашиваете, грозила ли мне опасность? – Вы не думали, что если бы вы не доставали револьвер, ничего этого бы не было? Они ведь просто испугались, это была защитная реакция. Не вынь вы пистолет, все бы ограничилось безобидными толчками… – Откуда вам знать?! – Это моя работа, мистер Смит. Знать все. Вы еще этого не поняли…? Да, он все знает. Этому ублюдку все известно… Откуда? Ведь невозможно было залезть к нему в голову, так четко расписать все его мысли и чувства, исходя лишь из деталей случившегося… Все ведь ясно, как божий день! Два придурка встретили его на темной улице, узнали в нем журналиста, который писал неприятные вещи про их любимую команду, и жестоко избили. Все просто и очевидно, любой следователь сразу бы составил картину преступления. Но этот… Этот откуда-то знает больше. Знает то, что нельзя было бы установить из простых улик. По крайней мере, не так быстро… Но на этот допрос он пришел уже подготовленным, имеющим четкую и правдивую картину произошедшего. Хотя всю правду мог знать лишь один человек… – Я все вам рассказал, – абсолютно все..., – Ничего не скрыл, – обнажил душу перед этим гадом..., – И что теперь? Я узнаю, наконец, в чем меня обвиняют? Я ведь не сделал ничего… – А разве того, что вы были готовы убить двоих людей, мало? – усмехается, урод. Даже жаль, что револьвера нет сейчас рядом…, – Вам не кажется, что вы опасны для общества? Лично меня серьезно беспокоило бы, что рядом ходит вооруженный человек, ищущий лишь повод расстрелять кого-нибудь. – «Был готов», «хотел», «намеревался»… Все это херня! У нас не преследуют людей за их мысли и фантазии! Максимум – психиатр отберет у меня лицензию на ношение оружия, и на этом все. Я не строил никаких планов по убийству, не угрожал никому, да я по итогу даже ни на кого ствол не направил! Я не сделал ничего! – Возможно… Но сделали бы, будь чуть удачливее. – «Сделал бы», «не сделал бы», какая разница? Что случилось, то случилось, а что могло случиться ведомо одному лишь богу… – Думаете? – и снисходительно улыбается. Что…? Что он опять несет? – А вот я точно знаю, что сегодня ночью на Грин-стрит могли быть найдены тела неких Джо Харта и Тревора Филипса, как говорили бы найденные при них документы, с шестью пулевыми отверстиями… – Но не были! Вместо них нашли избитого меня! – Были, – нет, конечно не были…, – Были найдены. Два трупа, расстрелянные из револьвера. Без следов ограбления, просто двойное убийство и скрывшийся преступник… – Что за чушь вы городите? – это какой-то ебаный бред, такого не могло быть. Такого не было…, – Вы ведь сами понимаете, что несете херню, правда? Или вы пытаетесь меня газлайтить? Это меня нашли на углу Грин-стрит… – Тридцать четыре процента. – А…? – В тех случаях, когда происходило преступление, вы были обнаружены избитым всего в тридцати четырех процентах исходов... Что. За. Херня? Может, это на него так действует еще не прошедший наркоз? Иначе эту чушь не объяснить… Или ему так сильно заехали по голове, что у него теперь такие вот безумные галлюцинации? Ведь только больное сознание могло выдумать подобную чепуху. Абсурдный, сумасшедший, нелепый бред… – Понимаю, мистер Смит, вам может быть трудно это понять, но я постараюсь объяснить подоходчивей…, – ага, ему еще и сейчас все объяснят, ну да… Пиздец какой-то… – Какие еще, в жопу, проценты? – Вероятности. Вероятности возможных исходов, всех вариантов развития событий. Наш отдел… – Вы совсем там ебанулись, в своем отделе? Решили, что можете рассчитать шансы тех или иных событий? Ну давайте, кто станет следующим президентом...? – Эмм-м, нет, вы немного неверно трактуете то, чем мы занимаемся, – да, судя по всему, вы там курите что-то очень забористое…, – Мы ничего не предсказываем, а анализируем уже случившееся. Рассматриваем все исходы и делаем из полученных данных выводы. – Рассматриваете, я так понимаю, каким-то внутренним зрением? Третьим глазом? Открывая чакры…? – … с помощью чудодейственных препаратов, расширяющих сознание… – Нет-нет, все гораздо проще и одновременно сложнее! Я сам не специалист, это нужно разговаривать с физиками, что они там намудрили… Но, если вкратце, то события происходят не одним единственным образом, который мы видим, а сразу всеми возможными. Бесконечное множество параллельных веток со всеми возможными вариантами, и, оказывается, между ними можно передавать информацию… – Думаете, сказав волшебное «квантовая физика», вы сможете заставить меня поверить во всю эту чушь? – А вы не верите? – да он совсем кретин, если думает, что может загнать ему всю эту пургу! – Даже несмотря на то, что я знаю то, чего знать не могу? Вы не задавались вопросом, откуда мне известно буквально все о произошедшем? – задавался, но…, – Как мы так быстро определили личности избивших вас? – и правда, как…? – А ведь все очень просто. Было найдено два трупа. Их опознали по документам, найденным в карманах, и нетрудно было связать ваше избиение и их смерть, учитывая, что это все произошло в одно и то же время в одном и том же месте. И, соответственно, в тех случаях, когда жертвами стали они, легко было вычислить убийцу… Которого, конечно же, допросили. Вас допросили. И передали мне протокол, с описанием ваших действий и мотивов. Логично… И бредово! Какая чушь, допросы в параллельной реальности! Ну кто, спрашивается, в это поверит? Это просто невозможно, немыслимо… Но ведь он действительно знал все то, о чем говорит. У него есть реальное удостоверение какого-то там отдела, вместе со всеми документами… С чего бы ему придумывать такую нелепую ложь? Устраивать столь неправдоподобный розыгрыш? Им там что, в секретных службах, заняться нечем, кроме как издеваться над прикованными к больничной койке? Слишком глупая и бессмысленная шутка, которая, к тому же, убийственно не смешная… Но если это правда? – Я вижу, вы начинаете понимать, – дознаватель удовлетворенно кивнул, – Ну и, чтобы развеять ваши сомнения… Вам ведь знакома подпись губернатора штата? – да, ему даже доводилось лично видеть, как тот расписывается на благодарственной грамоте для него, – Вот подписанный им указ о том, что сотрудники Центра ААВ имеют право использовать данные, полученные через систему АРГУС, для обеспечения правопорядка. Обратите также внимание на печать, документ официально заверен и вступил в силу… Да, подпись. Да, печать. Бумажка, которая говорит ему, что все это реально… И что его судьба сейчас в руках тех, кто заявляет, что общается с параллельными реальностями. Бред… – Ладно, и что же ваши «параллельные реальности» сказали вам? – Мы используем термин «альтернативные ветки». Собственно, поэтому наш отдел так и называется: «Центр анализа альтернативных веток», или ЦААВ. И, изучив альтернативные варианты событий, произошедших этой ночью, мы пришли к выводу, что вы представляете опасность. – Я? – он истерически хохотнул, – Представляю опасность? Да я даже не смог револьвер вытащить, когда дошло до защиты своей жизни! И вот я лежу перед вами, весь избитый и поломанный, и явно неопасный! – Всего в тридцати четырех процентах исходов, мистер Смит. В остальных же случаях вам удавалось достать оружие и начать стрельбу. – Не мне, а этим вашим… альтернативным версиям меня! – Нет, вам. Альтернативные ветки – не другие миры, и нет никаких других «мистеров Смитов». Вы – это вы, во всех возможных вариантах, разница лишь в том, как сработал тот или иной случайный фактор. Как соскользнула ваша ладонь с рукояти или нет… – Но я – лично я! – я ничего не сделал! – Вам не удалось осуществить свое намерение в тридцати четырех процентах случаев. В двадцати семи был убит один из встреченных вами и ранен второй, а в оставшихся тридцати девяти – убиты оба. Шестьдесят шесть на тридцать четыре в пользу того, что вы убили по крайней мере одного человека. Немало, согласитесь? – Это неправильно…, – почему его судят за какие-то цифры, за какие-то вероятности?! – Ваши числа не могут быть правильными… По-вашему, не было ни одного случая, когда бы я с ними вообще не встретился? – Нет-нет, эти цифры относятся только к ситуациям, когда дело закончилось преступлением! В остальных случаях вы либо не сталкивались, либо у вас не было при себе револьвера, – дознаватель пристально посмотрел на него, – Замечаете проблему? – Эмм-м…, – его хотят обвинить в чем-то еще? Ублюдок жонглирует непонятно откуда взятыми цифрами так, чтобы выставить его вселенским злом… – Все случаи, когда вы столкнулись с этими людьми и имели при себе револьвер, закончились преступлениями, с той или иной стороны… – Потому что на меня нападали, и я защищался! – … И ни одно из тех столкновений, когда вы были безоружным, не отправило вас на больничную койку. Понимаете? В тех случаях, когда у вас не было оружия, вы не эскалировали конфликт, и все заканчивалось мирно. Можно ли тогда оправдать ваши попытки вытащить ствол самообороной? Они бы не стали на него нападать, если бы он не достал револьвер? Смешно! Достаточно было увидеть их лица во время перепалки, чтобы понять, что они настроены очень, очень недружелюбно! Хотя, может, он и вправду мог попытаться разговаривать с ними поспокойней… – В любом случае, откуда мне было знать, что их можно убедить не нападать? Ситуация была нервной, я имел беспокоиться за свою безопасность… – … И достать оружие, да. Но повторюсь: все случаи, когда вы столкнулись с этими людьми и имели при себе револьвер, закончились преступлениями, с той или иной стороны. Не было исходов, когда вы бы просто отпугнули нападавших. У вас либо выбивали из рук пистолет и избивали, разъяренные и испуганные, либо вы успевали достать оружие и расстреливали их. – Они могли просто не испугаться… – В тех случаях, когда один из встреченных вами выживал, он делал это только потому, что находился уже на некотором удалении от вас. Они пытались убежать, но вы расстреливали их в спину. Ближайший к вам погибал всегда, от трех пуль почти в упор, а второй в сорока одном проценте исходов оказывался лишь раненым. Они пугались, они бежали, увидев, что вы направляете на них оружие, но вас это не останавливало… Это не может быть правдой. Он же не убийца, не жестокий маньяк, который будет стрелять в спину. Он бы никогда не опустился до подобного. Он всего лишь хотел показать этим идиотам их место… Не может быть, чтобы он так сорвался! Даже несмотря на то, что он был слегка не в себе после проигрыша, он удержал бы себя в руках… Удержал бы ведь? – Подождите… Я что, во всех этих случаях тоже проигрывал все свои деньги? – Разумеется, и не только в этих, – что значит «разумеется»?! – Хотя ветки, где вы выиграли, не вошли в статистику – в них вы не встретились с этими двумя, соответственно, не было конфликта. Но это в любом случае событие с нулевой вероятностью, так что рассматривать этот вариант не имеет смысла… – С нулевой вероятностью? – Казино всегда выигрывает, мистер Смит. Особенно у тех, кто не может остановиться и пытается играть, пока ему фартит. Пытается до тех пор, пока не поймет, что играть больше не на что. Нет, это нечестно… Это ведь рулетка, и шансы на победу пятьдесят на пятьдесят, разве нет? Не может быть, чтобы он постоянно проигрывал! Хоть раз, но ему должно было повезти! Эта чертова статистика врет, это очевидно. А значит, она врет и о том, что он бы убил тех двоих… Не убил бы. Хотя… – Вы опасный человек, мистер Смит, и вы это знаете. Вы ведь даже сами признали, что хотели их убить. Желали это сделать. – Но… – Ваши действия не оправдать самообороной. Ведь в тех вариантах, когда вы не взяли револьвер от своего друга-адвоката, встреча с этими двумя фанатами закончилась мирно, а значит, вам ничего не угрожало. Наверное, не угрожало. Но он хотел вывести их из себя… – В этой ветке вам чуть-чуть не повезло – револьвер выскользнул у вас из руки, и в итоге вы оказались избиты. Но в большинстве случаев вы успешно доставали оружие, и тогда… Злясь от проигрыша… Страшась темных ночных улиц города… Желая показать этим ничтожествам, где их место… – … Тогда вы их расстреливали, хладнокровно и безжалостно. Разряжали по ним весь барабан, все шесть пуль, по три на каждого. Да. Потому что именно для этого револьвер и предназначен. – Вот в чем вас обвиняют, мистер Смит. Вы ведь хотели это узнать, верно? Да, хотел. И в глубине души, наверное, всегда знал, что он действительно не без греха. И тем страшнее то, что все те скрытые помыслы и намерения, что были в его голове, стали известны другим. Ведь сейчас, на холодную голову, то, как произошли все события, казалось даже удачным: его ни в чем не обвинить, он не причинил никому вреда, а сам стал жертвой жестокого избиения. Случайность уберегла его от совершения преступления… Но проблема в том, что это была именно что случайность. Которая могла не случиться… И не случилась. – И что же, теперь вы назначите мне за это какое-то наказание? – Разумеется, – дознаватель утвердительно кивнул. – Но ведь я и так его понесу. В тех ветках, где я действительно убил этих двоих, разве нет? Альтернативный «я» окажусь за решеткой... Не чрезмерным ли будет наказывать за них еще и меня, в этой ветке, где я ничего не сделал? – Вы совершенно правы, за непосредственно убийства вы будете наказаны в соответствующих ветках. Но вот на то, что вы представляете угрозу обществу, мы не можем закрыть глаза… – Угрозу обществу? – Вы опасны, мистер Смит. Процент исходов, в которых вы совершали тяжкое преступление, слишком велик. А мы, в нашем отделе, стремимся сделать улицы безопаснее, в том числе предотвращая появление на них потенциальных убийц. Вы ведь сами говорили, что преступность в нашем городе слишком высока, вы должны быть двумя руками за то, чтобы огородить ни в чем не повинных жителей от возможных угроз. Значит, он опасен. Возможно… Наверное, будь он не обвиняемым, а обычным человеком, потенциальной жертвой какого-нибудь маньяка, он действительно хотел бы, чтоб преступники были превентивно нейтрализованы. Чтобы они никому не могли навредить, чтобы никому не пришлось от них пострадать… И вот, у правоохранительных органов появилась система, которая не то, чтобы предотвращает преступления, но позволяет распознать тех, кто был готов совершить что-то страшное. Кто сотворил бы что-нибудь незаконное, если бы случайность ему не помешала. И, наверное, это правильно – огородить невинных граждан от потенциальных угроз… Но никакие подобные доводы не помогают чувствовать себя лучше, когда целью этой системы становишься ты, хотя вроде как ничего и не сделал. И вдвойне хуже от того, что система и вправду не ошиблась и действует так, как и должна… – И что со мной будет? – Ну, вам будет определено наказание в соответствии с программой профилактики преступлений. Созданные нашим отделом протоколы позволяют определить меру пресечения в зависимости от степени угрозы, которую потенциальный преступник представляет обществу. – А как же суд, право на защиту…? – В этом нет необходимости. Благодаря анализу всех возможных веток мы можем получить всю необходимую информацию об обстоятельствах, мотивах и предпосылках, а также численно оценить, насколько вы опасны или не опасны. Знание всех исходов и их вероятностей позволяются высчитать коэффициент, насколько вы являетесь «потенциальным преступником». А цифры… Они честны и беспристрастны, с ними невозможно спорить. Так что нет необходимости устраивать долгие разбирательства для каждого отдельного случая, можно просто посчитать коэффициент и вынести решение в соответствии с ним. – Ясно…, – значит, насчет него все уже решено… Бездушный калькулятор уже обработал все эти сухие цифры и вынес свой вердикт. И оспорить его не выйдет, ведь он уже не может изменить те числа, которые они в своем отделе получили прошлой ночью…, – Неужели я не могу ничего сделать? – Вообще-то можете, – дознаватель достал из своего дипломата блокнот и ручку, – Видите ли, в тех ветках, в которых вы совершили преступление, в восьмидесяти шести процентах случаев вы были арестованы в ту же ночь. Но в остальных четырнадцати вы, похоже, поняли, что натворили, и ударились в бега. В одиннадцати процентах вас все равно вскоре поймали, но в остальных ветках вам пока что удается скрываться, и мы не знаем где. Так что вы бы очень помогли нам, если бы хорошенько подумали и сказали, куда вы могли направиться в такой ситуации? Хитро они придумали, пытаться узнать о месте, куда мог бы сбежать преступник, у него самого… Чертовски умно. Кому еще знать ход мыслей беглеца, как не ему самому? И с этой их системой «альтернативных веток» они имеют возможность его допросить. Непосредственно того, кого не могут найти… Он может им помочь поймать самого себя. Хотя зачем ему это делать? Разве не правильнее будет помочь себе, своей альтернативной версии спастись? Остаться на свободе, сбежать из лап этой системы, которая так хочет его покарать…? – Вы сделаете благое дело, мистер Смит. Напомню, вы можете помочь поймать того, кто хладнокровно расстрелял двоих человек… Да… Это ведь его долг как гражданина – помогать полиции по мере сил. Возможно, он спасет чью-то жизнь, поспособствовав поимке убийцы. Преступник ведь должен оказаться за решеткой, даже если это кто-то близкий… Даже если ты сам… По улицам города не должны ходить те, кто так легко готов отнять чужую жизнь. И уж тем более на свободе не должны оставаться те, кто не просто намеревался, а по-настоящему сотворил что-то неправильное. Преступник должен понести наказание, и он примет его. Во всех ветках. – Так, наверное, я бы первым делом поехал к Сэму… – К вашему другу-адвокату? Его проверили первым делом, несколько раз вас действительно застали у него. Но нужно что-то еще, – ну да, это был слишком очевидный вариант… – У меня есть небольшой домик на природе, я иногда в него выбираюсь. Это в соседнем штате… – Тоже проверен. Нет, нам нужно что-то более неочевидное, то, о чем вы бы подумали во вторую и третью очередь. Обо всех очевидных вариантах вы уже рассказали на допросах в других ветках, подумайте о чем-нибудь совсем непредсказуемом… Непредсказуемом? О чем-то, о чем он бы не подумал… Но что пришло ему в голову в ситуации, когда нужно было скрываться от полиции, идущей по его следам. Что-то неожиданное, он чем он бы не вспомнил, не захотел бы вспоминать без нужды… – … Старое депо. – Депо? – дознаватель тут же принялся записывать, – Вы имеете в виду то, что находится на заброшенной ветке метро? – Да, его… Не знаю, как сейчас, но раньше там прятались от непогоды бомжи да ошивался всякий мелкий сброд. По крайней мере, так говорили, сам я никогда там не бывал... По слухам, там можно было найти и ночлег, и тех, кто занимается всякой грязью, так что если бы мне нужно было срочно где-нибудь спрятаться от полиции… Я, наверное, мог бы заглянуть туда. – Хорошо, проверим…, – следователь постучал ручкой по блокноту и, кивнув самому себе, убрал все в дипломат, – Спасибо вам, мистер Смит, за помощь, я очень рад, что вы пошли нам навстречу! Собственно, у меня на этом все, если у вас остались какие-то вопросы… – Так что со мной будет? – что, все-таки, для него уготовили? Для того, кого, похоже, признали опасным для общества…? – Пока что я не могу вам сказать, но будьте уверены, мы все сообщим в ближайшее время. Наш отдел работает быстро, так что вам не придется долго пребывать в неведении, не беспокойтесь об этом! До свидания, мистер Смит, – и он вышел из палаты, а вместо него сразу же зашел полицейский в форме, неподвижно встав возле двери, словно тюремный надзиратель. Должно быть, все это время дежурил у входа, не впуская никого во время допроса… И, кажется, теперь это станет для него привычной картиной. Ведь теперь он – преступник, угроза обществу, потенциальный убийца. Который вроде бы ничего не сделал, но который понесет наказание. Потому что мог сделать. Думал сделать. И лишь по случайности не сделал. Он приставил револьвер с одним патроном в барабане к чужой голове и нажал на спуск. И то, что сейчас раздался щелчок, не означает, что эту русскую рулетку нужно судить как что-то меньшее, чем случившееся при ином исходе убийство. Ведь слишком высока цена. Потенциальный преступник, разгуливающий по и так небезопасным улицам города – достаточно серьезная проблема для того, чтобы принять меры. Например, для каждого человека установить жесткую планку «качества». Верхний предел, при превышении которого он переходит в разряд опасных для общества и ограждается от него, для безопасности всех остальных. Благо, теперь есть технология, которая дает возможность реализовать подобное... Вопрос лишь в том, готов ли кто-то пойти на подобные меры? Выставить эту границу, свести человека к цифре на бумаге, которая не должна превысить этот лимит? И как далеко такая система может зайти? Какова будет ее цена…?

***

Из «Положения о порядке использования системы АРГУС в работе правоохранительной системы. Раздел 3: Меры по предотвращению возможных нарушений закона»… 5.14. В случае, если коэффициент опасности потенциального преступника превышает установленное в пункте 3.7 значение, случай классифицируется как особо тяжкий и дело подлежит рассмотрению в особом порядке. Обвиняемого надлежит немедленно взять под стражу и перенаправить в ближайшее к месту ареста исправительное учреждение, где тот будет помещен в изолятор для минимизации вероятности побега и обеспечения секретности всех проводимых мероприятий… 5.17. Для потенциальных преступников, случай которых признан особо тяжким, предусмотрена высшая мера наказания без права на обжалование. Приговор приводится в исполнение как можно скорее, процедура проходит в закрытом режиме и только в присутствии лиц, имеющих специальный допуск отдела расследований Центра ААВ. После исполнения приговора дело переходит в ведомство отдела обеспечения секретности… Заверено законодательным отделом Центра ААВ. Доступ только для сотрудников Центра. 19.04.____