Приговор

      — Я... — начинает Раскрея и осекается под алым взглядом.       — Нет, — говорит Рейзел, — Я сам. Уходите.       Конечно, его сил не хватит, чтобы справится с человеческим изобретением. Не сейчас. Не в этом состоянии.       Ему нельзя умирать.       Он прикрывает глаза.              Они приходят волной холода по хребту. Они приходят тенями, тягучей тьмой, разливающейся вокруг. Они приходят сотнями открывшихся глаз.       Они приходят и мир замирает.       На плечи ноблесс ложатся руки-кости, черные, что тьма, оглаживают плечи трепетно...       — Сам... Ты сам позвал нас...       Тьма колышится, тьма переливается алым и Их голос звучит шелестом, шепотом мертвецов, Их голос звучит мольбою и криком, Их голос — сотни и тысячи голосов, сплетающиеся в один.       — Сам... Ты сам пришел к нам...       Тьма расцветает кровью, тьма расцветает сотней мертвых тел на поле боя и полем алых ликорисов, тьма все и ничего одновременно, сменяют друг друга видения, не давая увидеть суть.       Кости-руки держат за плечи, перебирают волосы ласково, кости-руки тянутся из тьмы — и лишь на миг в ней формируются ребра-скелет, вновь исчезая в очередном видении.       Рейзел открывает глаза и тьма успокаивается, свернувшись вокруг него.       — Отрицаем, — его голос — Их голос, и тени-щупальца тянутся, стирая, сминая, выедая из реальности человечье изобретение, делая случившиеся небывшим.       Он вновь прикрывает глаза, чувствуя, как кости скользят по лицу бережно оглаживая щеку.       — Приговор... Теперь ты готов вынести им Приговор?       Он жмурится, чувствуя теплые касания по лицу.       Голос сочится нежностью, голос урчит тысячилетней жаждой, голос — вся страсть жизни, голос тише дыхания смерти.       Кажется, во тьме можно рассмотреть очертания черепа — ни человечьего, ни звериного, но словно и того, и другого одновременно. Смотрят алые глаза из тьмы.       — Им будет вынесен Приговор, — голос ноблесс — что Их голос, вплетается чужеродный шепот, звучит та же жажда. Он накрывает рукой чужую кисть, прижимая к своей щеке, — Мы вынесем им Приговор... Но... Не сегодня.       Тени-тьма шевеляться недовольно, тени-тьма шелестят и стонут и голос их корежит реальность.       — Приговор... Мы вынесем им Приговор... Приговор будет вынесен...       Тьма исчезает, исчезают глаза, пропадают и теплые черные кости-руки. Почти все.       — Мы будем ждать... — шелестит его чудовище, обнимая, утыкается череп в макушку, на мгновение проявившись в реальности, — мы любим тебя.       Тьма уходит, верная, послушная и жаждущая.       Рейзел открывает глаза и мир вновь начинает отсчет времени. Рейзел открывает глаза, зная, что он может остановить свое чудовище. Но кто остановит его?       Ему нельзя умирать.       Мертвым его не остановит никто.       Приговор будет вынесен.