***
В один из дней трое охотников отправились охранять земли вокруг племени. И тут они обнаружили, что к ним подбираются твари, что остались без дома после того, как владыки разгромили пристанище Черного Всадника. Они решили отомстить за своего владыку и свой дом эльфам. Их было так много! А племя Квенди было гораздо меньше. Серебролист, беги быстрее к нашим, сообщи о том, что видел! Быстрее!Почему я?Потому что ты бегаешь быстрее всех! Мы отвлечем их от тебя.Нет! Они убьют вас! Если мы не сообщим о них племени, все погибнут! Беги быстрее! И юный квендо побежал, а двое оставшихся охотников принялись стрелять во врагов и побежали в другую сторону. Враги погнались за ними в черноту леса и двое охотников уже не надеялись вернуться в свое племя. В то время как Серебряный Лист бежал к дому, а по щекам у него одна за одной скатывались слезы. Но не успел он добежать до своего племени, как рядом просвистела стрела и вонзилась в дерево. Лист заметил это, но ему во что бы то ни стало надо было добежать до племени. Он почувствовал, как несколько стрел все же достигли его, но уже не мог остановиться. До племени осталось совсем немного, а стрелы все продолжали вонзаться ему в спину. Перед глазами все темнело, но вот он увидел впереди ограждение и первый древесный дом его соплеменника и решил пойти к нему. Только бы хозяин оказался дома! И он оказался там. Увидев юного охотника утыканного черными стрелами и истекающим кровью, он разрыдался, потому что знал, чей это сын. И знал, что он - единственный выживший в своей семье. Он взял его на руки и, рыдая, пошел к новому вождю. Пока он шел, вокруг собирались квенди. Серебряный лист был уже мертв, а стрелы в его спине были красноречивее любых предостережений. И квенди поняли - пора бежать и как можно быстрее. А воины решили остаться, чтобы позволить тем, кто не держит оружие в руках, уйти.***
Охранять уход соплеменников осталась сотня эльфов, самые отважные из воинов и охотников. С ними был вождь из татьяр. Они были готовы отдать свои жизни ради тех, кто уходил. — Организуем оборону! - стал командовать самый высокий и сильный из оставшейся сотни храбрецов по имени Лорлэ. - Пусть думают, что мы все внутри лагеря. Его нужно укрепить! За работу! И квенди бросились как могли, наспех, хватая то немногое, что осталось из бревен и досок, сооружать частокол. Времени у них было мало, в сумерках им то и дело мерещились зловещие тени. Страх подгонял их, заставляя работать быстро и слаженно. Когда хипкий частокол вокруг стоянки был наконец сооружен, а сумерки сменила спустившаяся на берега Куивиэнен темнота, Лорлэ снова собрал свое маленькое войско, приказал зажечь факелы и поддерживать огонь в большом кострище. Эльфы собрали все имевшееся у них оружие: луки со стрелами, ножи, копья, метательные камни, все, что могло быть использовано в качестве оружия, должно было пойти в ход. — Если понадобится, мы будем сражаться голыми руками, — сказал Лорлэ, оглядев небольшой отряд, негласно выбравший его командиром. — Мы не переживем этой ночи, но вы должны сражаться храбро, чтобы дать тем, ради кого мы умрем, время спастись. — Ох, лучше бы мы ушли вместе с Эльвэ! — раздался сокрушенный голос. Это был Нинвэ, одни из самых юных среди охотников, оставшихся оборонять опустевший лагерь. Сердце в груди Лорлэ сжалось за молодого несмышленыша, но он заговорил строже прежнего: — Не сметь причитать! Ты ставишь под угрозу наших родных и соплеменников! Не слушайте его, братья! Даст Создатель, мы встретимся с нашими семьями и любимыми снова. А пока встретим же гибель с честью и без страха! Помните, нам есть, за кого отдать жизни! — Да! Верно! Умрем как храбрецы! Мы не боимся слуг Тьмы! - кричали сразу несколько голосов. — Тогда возьмите каждый оружие и займите оборону! - снова скомандовал Лорлэ. Никто, даже сожалевший об их участи Нинвэ, не посмел его ослушаться. Они встали полукругом с той стороны, откуда прибежал Серебряный Лист, и чутко прислушивались, ловя малейший шелест травинок и шорох листвы в грозно темнеющем вокруг них лесу. Вскоре прямо перед ними загорелись леденящим ярко-зеленым светом сразу несколько пар глаз. Сердца эльфов учащенно заколотились при виде этого зрелища. Через мгновение они услышали откуда-то сверху легкое шуршание, а сразу за ним и пронзительный тонкий вопль, раздавшийся, казалось, сразу отовсюду. Почти тут же к этому неслыханно-жуткому воплю присоединился вынимавший душу своей зловещей силой рык неведомых чудищ, что приближались к ним сразу со всех сторон с пугающей быстротой. Чудища, как успел разглядеть в свете факелов Нинвэ, были похожи на огромных полуволков-полуэльдар, из их кроваво-красных пастей валил пар, черная шерсть стояла дыбом, а глаза пылали синим пламенем. Нинвэ успел выставить впереди себя копье, когда одна из таких невероятно проворных и сильных тварей, одним прыжком преодолев частокол, попыталась напрыгнуть на него. напоровшись на острие копья, тварь взвыла так, что впору было упасть замертво от ее предсмертного крика. Тем временем вокруг них уже вовсю шло ожесточенное сражение и очевидно неравное сражение. Лорлэ, ловко управляясь с копьем и охотничьими ножами успел умертвить нескольких нападавших. Со спины его прикрывал его лучший друг Кимэ, не позволяя окружившим их тварям наброситься на него. Подняв глаза, Нинвэ тут же увидел, что сверху, из ночной темноты, к ним устремились другие чудовища. У этих были позволявшие им летать, словно птицы, огромные перепончатые крылья и отвратительные красные глаза. Они разевали свои алые пасти и сверкали острейшими клыками, пикируя сверху на воинов и стараясь с налету перегрызть им горло. Тогда Нинвэ показалось, что он вот-вот умрет от ужаса. И не столько ужасный облик тварей пугал его, сколько их звериная, необъяснимая жестокость, тот натиск, с которым они набрасывались и налетали на обезумевших от страха, но продолжавших сражаться и погибать в бою его соплеменников. Сам Нинвэ каким-то чудом смог увернуться от зубов и когтей летевшей к нему с яростным визгом твари, ударив ее по голове простой дубиной и оглушив. Уже в следующее мгновение он дернулся в сторону Лорлэ и Кимэ, вокруг которых уже лежали трупы нескольких полуволков и летучих чудищ. Безумная жажда жизни, пробудившаяся в Нинвэ, гнала его к тем, рядом с кем он отчаянно надеялся спастись, сохранить свою жизнь, хоть разум его и понимал, что эта надежда тщетна. Падали один за одним и по несколько сразу с предсмертными криками ужаса и боли его товарищи. Среди пылающих факелов в глазах атаковавших лагерь жестоких чудовищ пылала жажда крови ни в чем неповинных эльфов. Они пришли, чтобы убить их всех до единого и, во много раз превосходя защищавшихся квенди числом и силой, разили их, не ведая жалости. Наконец, Нинвэ, оглядевшись среди дыма от загоревшегося частокола и нескольких жилищ, заметил, что их троих, еще остававшихся на ногах, со всех сторон окружили рычащие злобные монстры. Иные из них были похожи обликом на эльдар. Но ничего от эльдар не было ни в их горящих злобой глазах, ни в рыке, ни в порывистых движениях их превратившихся в звериные лапы сильных рук. Раненый Лорлэ прохрипел, опираясь на плечо поддерживашего его Кимэ: — Это конец, друг мой… Тот, тоже весь покрытый кровью, своей ли, вражьей ли, Нинвэ не знал, закусил губу и ответил: — Я знаю, что нам делать… Почти в то же мгновение он сжал свой окровавленный нож и вонзил себе в основание шеи. Нинвэ вскрикнул и закрыл лицо руками, поняв, что и Лорлэ проделал то же, таким образом умертвив себя. Создатель! Почему он сам настолько трус, что не может сделать того же?! Почему цепляется за свою жалкую жизнь до последнего мгновения?! — Рр-р-р где остальные, что были здесь?! — раздался низкий утробный рык… — Отвечай! Нинвэ вздрогнул, выйдя из оцепенения, открыл глаза и крепко сжал рукоять висевшего у пояса охотничьего ножа. Сам удивляясь, что понимает это подобие обращенной к нему речи, он понял, что терять ему нечего, и лег на землю рядом с трупами своих товарищей. Отчаяние отступило. Мгновение Нинвэ смотрел на поверженных героев, но затем резко повернул голову к говорившему с ним огромному сильному монстру с холодными блестящими зеленым глазами и прошептал: — Я умираю… Подойди ближе… — Где это отродье?! - взревел мгновенно оказавшийся на нем сверху зверь. Почувствовав, как ломаются кости внутри, Нинвэ попытался сделать вдох, но не смог. Зато смог собрать последние силы и вложить их все, вместе со всей жаждой мести за погибших товарищей, в один точный удар ножом, пришедшийся не ожидавшему от полумертвого эльфа такой быстроты и силы прямо в грудь. Зверь опустил косматую голову, посмотрел на нож погруженный до самой рукояти в его плоть и, издав тихий, примирительный рык, рухнул замертво, поверх тела потерявшего сознание Нинвэ. Поредевшие ряды воинов черного всадника, раздраженно рыкая и ворча, блуждали среди разрушенных домов квенди. — Их должно быть больше! Это не все! - сказал один из них. — Наверняка они направились на запад! — Догоним их и сожрем! - отозвался другой.Их гораздо больше. — Достаточно с нас жертв, мы должны встретить хозяина, когда он вернется.— возразил самый крупный оборотень, — Возвращаемся назад. Соберем все, что уцелело и отправимся в западную крепость. С этими тварями разберемся, когда вернется хозяин. Он приказал ждать его возвращения, — и они ушли, свалив тела своих и квенди в кучу и бросив в эту кучу огонь. Тот перекинулся на высохшую траву и на деревянные дома. И лес, который видел пробуждение детей Эру, загорелся. А соплеменники воинов, покинувшие дом, смотрели на сгорающий дом и плакали. Ведь не забыли о том, что там, в этом лесу покоятся их родители и родичи. В новом доме их встретили охотники Лэнвэ. Их встреча была полна и радости и грусти, изумления, слез и новых надежд. К Куивиэннен нельзя было вернуться, а новый дом был красив и богат. И теперь квенди обещали себе, что не покинут его, что бы ни случилось.