Такое себе посмертие. Или жизнь после смерти.

2 глава Осознай, что ты попала и… смирись Медленно возвращались ощущения. Во всём теле ощущалось покалывание, будто всё затекло, а теперь приходит в норму. Приходили запахи и звуки. Я почувствовала, что хочу пить. Мои глаза были приоткрыты, постепенно зрение фокусировалось, становясь не расплывчатым, а чётким. Осознав, что слышу пиканье, повернула голову и поняла, что это какие-то медицинские приборы. «В больнице, похоже» - определила я свое местонахождение. «Неужели я не умерла, а просто была в коме?» - пронеслась мысль. Дыхание перехватило. Приборы запищали громче и через несколько секунд в комнату быстрым шагом зашел мужчина в белом халате. «Вероятно, врач – заключила я и про себя усмехнулась саркастично – Да я просто гений дедукции». Врач, тем временем, сосредоточенно проверял данные на приборах и что-то отмечал в папке, лежащей на тумбочке рядом с кроватью. Наконец, он повернулся ко мне и, светя каким-то мини-фонариком мне то в один, то в другой глаз, что-то сказал. Судя по интонации это был вопрос, только я что-то не разобрала, о чём спросили. Попыталась переспросить, но выдала только хрип и ура - мне, наконец, дали попить воды из какой-то поилки. Вторая попытка подать голос вышла удачней и мне удалось произнести: «Простите, я не расслышала, что Вы сказали?». Мужчина поднял брови и секунду смотрел на меня непонимающе, а затем произнес….какую-то тарабарщину. Я снова ничего не поняла, кроме того, что он явно говорил на другом языке. Осознание этого заставило меня задержать дыхание, я сжала одеяло так, что пальцам стало больно. Врач продолжал что-то говорить, но у меня начало звенеть в ушах. Приборы запищали еще пронзительнее, чем прежде. И я потеряла сознание. «Ну здравствуй, Ничто. Не могу сказать, что успела соскучиться» – иронизировала я про себя, оказавшись в темноте. "Хотя…" - засомневалась я, осознав, что в этот раз пропало только зрение, а остальные ощущения остались: я продолжала дышать – я это слышала, даже отголосок боли в пальцах остался *** (см. Примечание). Через секунду я поняла, что и тьма не кромешная. Глаза различали контуры мебели и тонкую полоску тусклого света в шторах. Оглядевшись, я увидела кровать у стены и кресло рядом с ним. Кресло пустовало, а вот кровать была занята. Поколебавшись, я медленно подошла и разглядела девушку, она кажется спала. Присев в довольно уютное кресло я, продолжая смотреть невидящим взором на спящую девушку, стала размышлять о том, что случилось со мной. «Умерла-не умерла – вот в чём вопрос» - продекламировала я про себя и, подперев голову рукой, стала анализировать прошедшие события. Авария, нахождение в Ничто, больница и доктор говорящий на иностранном языке. «О чём нам это говорит? - рассуждала я – О том, что вероятнее всего всё же умерла». «Если конечно исключить маловероятный вариант, где меня, на грани смерти, везут в другую страну для чудо-лечения» - я фыркнула и откинулась назад на спинку кресла, уставившись в потолок. Невольно вспоминаются прочитанные мной книги о попаданцах. Тема-то бесконечная. И куда только бедняги-герои не попадали по воле автора. Судя по тому, что я слышала от врача, он говорил не на английском, итальянском, испанском. Может быть корейский? Китайский? Да нет. Вроде и не японский. Точно, тайский! Похоже в лакорнах Таиланда говорили (смотрела как-то с субтитрами такие). Это значит, что я очнулась не в своём теле? Ну логично, что чужака, взявшегося из ниоткуда, вряд ли поместили бы в столь комфортные условия. Из того, что припоминаю: палата на одного, постельное бельё белоснежное и качественное, докторишка прискакал стоило приборам чуть иначе запищать, а значит бдил. Не за бесплатно же такой сервис. Заключаем, владелец тела, в котором я недолго гостила, имеет тех, кто о нем печётся и этот кто-то не бедствует. Вот кстати, а чего случилось, что я так скоро покинула сей благословенный, на первый взгляд, сосуд? И где я теперь? И кто эта девица, которая на меня пялится? Стоп! Что? Уже пялится? Только, что почивала же. Придя в себя, на всякий случай, оперативно отодвинулась от кровати (и девушки) вместе с креслом и молча уставилась на неё. Оно говорящее вообще? -«Ты пришла…» – прошептала она еле слышно. Я продолжала молча на неё смотреть, может она это и не мне вообще. Очень хотелось оглянуться, но почему-то я не могла, словно парализовало. Девушка кашлянула и повторила чуть громче: - «Ты пришла» - и слабо улыбнулась. - «Ну допустим» – с сомнением согласилась я, ожидая продолжения. - «Ты всё-таки пришла – произнесла девушка и продолжила немного охрипшим голосом – Я так долго звала». «Меня? – решила уточнить я. «Да – ответила та и пояснила – Душу, что заменит меня». Что??.. – опешила я про себя и уже вслух потребовала: - «Поподробнее! И с самого начала» - с этим делом надо разобраться. Девушка села на кровати и, включив прикроватную лампу, откинулась назад, оперевшись спиной на стену и обхватив свои колени руками, начала рассказ: - «В детстве я часто болела и была склонна впадать в коматозное состояние после лихорадки…». Если в кратце, девушку звали Рия (Даана Риияна, 18 лет), ее прадед был крутым шаманом в пятом поколении. Семья давно с ним не общалась, они словно были из разных эпох: седая древность и современный мир. Никто не хотел идти на уступки во взглядах «как надо жить эту жизнь», да и не видели в этом надобности. И Рия ни о нем, ни о деде даже не узнала бы, не случись несчастья сразу после ее рождения. В Таиланде верят, что чёрная магия действительно существует. Всем известно, что родильные отделения в государственных больницах находятся под охраной. В том числе и потому, что много желающих заполучить биоматериал рожениц (по правилам подлежащий утилизации) для изготовления амулетов. Не секрет, что и новорожденные находятся под угрозой, так как есть не мало ритуалов, требующих такую жертву в обмен на исполнение желаний. Случилось так, что именно новорожденная Рия оказалась похищена, чтобы стать такой жертвой. И хотя спасательная команда подоспела вовремя и спасла ребенка от смерти, всё же Рия не избежала участи жертвы прерванного обряда. Её душа уже была обещана. Всё это выяснилось позже, когда отчаявшиеся родители, таскавшие ребенка по всем возможным врачам, прошли этап посещения храмов, белых и чёрных колдунов и, наконец, обратились к шаманизму. Тут отец и вспомнил о деде-шамане живущем на острове Панган. Предок их семьи еще в 1900 году перебрался на острова Таиланда из США, когда еще гонения на индейцев не закончились. Он умер в возрасте 106 лет, на острове Панган в одиночестве. Его единственный сын Риверванг (в переводе, Речной бег) давно покинул его (отправился в столицу учиться, а потом не вернулся), стремясь жить в ногу со временем. В возрасте 69 лет он добился стабильного дохода в направлении развития строительного бизнеса и уже начал передавать бразды правления в руки своему сыну. В своё время он прилежно перенял все знания шаманизма и о смерти отца узнал из навеянного тем сна. Отец не обвинял его ни в чём, лишь просил передать доверенные ему знания как должно, почитая предков и не слишком отдаляться от матери-природы, чтобы не потерять силу. С тех пор в семье и начался разлад. Как почтительный сын, Риверванг не мог ослушаться последней воли отца, а его сын, Ривайян, не хотел тратить время на блуждание по лесам и, как ему казалось, бесполезные в современном мире знания предка. Потеряв терпение, Риверванг оборвал все связи с сыном и отправился на остров Панган в надежде, что найдется хоть один достойный ученик среди тех, кто там живет. Такой и правда со временем нашелся, да вот беда – погиб, упав в ущелье, когда собирал особо редкие травы. Примерно в то же время к нему и обратился Ривайян с просьбой о помощи. «Я помню мне было 6 лет тогда – вспоминала Рия – мы вдвоем с отцом отправились на остров Панган. В сопровождении одного лишь проводника из местных». «Ну да – подумала я, слушая девушку - говорят, что Панган привлекает людей тем, что стоит на каких-то необычных кристаллах. Именно с этим связывают тот факт, что там много представителей различных культур и людей, увлеченных эзотерикой». «Нас забрали глубокой ночью из отеля на Пангане – продолжала свой рассказ Рия - Из бухты на краю Сиамского залива грузовик увозил нас в глубь острова, неуверенно пошатываясь на разбитой проселочной дороге. Наверное, минут сорок в абсолютной неизвестности и полной темноте, и вот резкая остановка. Мы высадились посреди джунглей. Отец нёс меня на руках, следуя за проводником. Мы пробирались через мрачную чащу леса: страшно, сходишь с ума от шума цикад, разрывающих тишину джунглей. Помню, я очень хотела, чтобы стало тихо. В анимэ цикады не звучали так дико и устрашающе. А еще хотелось увидеть небо, казалось дышать станет легче, если увижу звезды, но неба не было видно, только мешанину переплетенных веток и лиан». Дорога у них заняла около часа, наверное. Они то поднимались вверх, то спускались вниз по склонам. Наконец, они заметили вдалеке отблеск костра на деревьях. «Представь себе – с загоревшимися глазами продолжала Рия, словно рассказывала страшилку на ночь - В джунглях водопад, окруженный деревьями. Рядом небольшая площадка, буквально пять на пять метров. Там очень тесно и много камней, между деревьев висят гамаки, рядом — два вигвама». Рия рассказывала так увлеченно и живо, что невольно я стала погружаться в эту историю целиком и даже будто видеть все события своими глазами. Зайдя в первый из вигвамов, они сначала никого не увидели, но затем куча тряпья напротив входа зашевелилась, и они разглядели чумазого подростка, который оглядел их и, кивнув своим мыслям, через минуту подал им большую чашу с водой и какую-то холстину. Жестами показал, что следует умыться и обтереться. Всё делалось молча, так как еще в начале пути проводник предупредил, что для обряда очищения стоит соблюсти несколько основных правил и первое из них – соблюдать молчание. Второе - это делать всё, что велит шаман и третье – верить. Было очень темно. На Пангане есть такая особенность: рассвет наступает довольно поздно, где-то в семь утра, а часы перед рассветом, как известно, самые темные. После первого вигвама, они перешли во второй. Кроме шамана там никого не было. Отец поклонился ему, встав на колени, и не поднимался, пока тот не махнул какой-то метелкой, очевидно позволяя устроиться поудобнее. В середине помещения была выкопана яма глубиной полметра, куда шаман закидывал лопаткой раскаленные камни. Ударившись о землю, они распадались на части и заливали пространство ярко-красным цветом. «Позже, дедушка рассказал мне, что из этих раскаленных камней выходит дух Инипи. Индейцы проводили этот обряд накануне важных событий племени — например, перед войнами. Они верили, что Инипи наполняет их силами, чтобы они спокойно шли в бой и одержали победу – задумчиво проговорила Рия и добавила - Когда я спросила деда почему мне он проводит именно этот обряд, и он ответил, что он самый подходящий, ведь мы с ним ведём борьбу с моей судьбой и сражаемся с моей хворью». Она коротко улыбнулась и продолжила: – «Я провела у него две недели и услышала еще не мало историй. Первые дни я почти не спала, было непривычно: долгая темнота и странные звуки среди ночи пугали меня, и дедушка развлекал меня историями и сказаниями его народа». Отец на обряде присутствовал только первый раз, а потом дед отослал его в отель Пангана, велев не мешать, раз помочь не в состоянии. Каждые два дня шаман повторял обряд очищения, так что Рия его хорошо запомнила. Весь обряд состоит из четырех кругов. Каждый круг длится 15-20 минут и посвящен одной из стихий: вода, земля, воздух и огонь. Всё проходит под особенную шаманскую музыку с флейтой и бубном. Внутри вигвама жгут какую-то траву и специальным веником разгоняют дым. Первый круг посвящен стихии воды. «Он связан с рождением человека – рассказывала Рия - индейцы считают, что перед тем, как родиться на свет, мы умираем. Поэтому тот страх, который я испытала на первом круге, я помню отчетливо и сейчас. Помню, стало очень влажно, камни давали такой свет, что стены подсвечивались красным. Кажется, что ты буквально находишься в утробе матери: кожаном мешке. Испытываешь какой-то животный страх. Хочется выбежать. Кажется, что тебя вовсе нет, ты пытаешься лечь. Где-то там внизу еще есть глоток прохладного воздуха, но не хватает места. Льются слёзы. В перерывах мы пили травяной чай, остатки которого, самую горечь, выплескивали прямо на угли». Потом они выходили из вигвама, в полной тишине спускались ниже, проходили метра два-три и окунались в ледяную воду. «Всё замирает вокруг, и вдруг понимаешь, что уже не страшно. Просто сливаешься с природой — полная свобода. Очень интересное восприятие воды после этого круга. Ты чувствуешь воду как какое-то электричество, которое тебя пронизывает. На втором, третьем и четвертом круге было легче. Сначала было жарко и нас постукивали веником по спине. Потом мы выходили из вигвама и лежали на земле раскинув руки и ноги, просто глубоко дыша, воздух был таким свежим, насыщенным и бодрящим». «В целом это похоже на состояние, когда сначала ты вообще не можешь дышать, потом ты вдыхаешь с трудом и не можешь полностью выдохнуть, а затем наконец полностью выдыхаешь и вдыхаешь свободно. Цикл рождения и смерти или круг перерождения и обновления» - резюмировала я суть ритуала про себя и встрепенувшись решила уточнить поближе к тому, что интересовало больше всего: - «Так всё-таки, как это связано с тем, что ты меня звала и я пришла, чтобы заменить тебя?» «Практически напрямую. - ответила Рия – Ты же сама просила подробнее и с самого начала» – хихикнула она, осознав всё же, что зашла уж очень издалека. Вздохнув она продолжила: - «Дедушка много историй рассказывал, была одна и о том, что жил когда-то один хитрый шаман, который не хотел умирать, поэтому пользуясь доверием своего племени, каждый раз, когда духи предков приходили за ним, совершал обмен душ, говоря, что пока просто не имеет права умереть. Так он не только сохранял жизнь, но и не редко возвращал себе молодые годы, т.к. совершив обмен душ переселялся в молодое тело соплеменника. Душа же того человека отправлялась служить предкам хитрого шамана». «Иии?... – протянула я, подгоняя Рию к сути. «И я воспользовалась этой техникой зова, чтобы заменить свою душу на твою, – продолжила Рия и торопливо добавила, увидев мои расширившиеся глаза – но не для того чтобы жить, а для того чтобы умереть» - «успокоила» меня она. «Дело в том, - продолжила объяснять Рия - что я как жертва прерванного обряда хоть и очистилась от «обещания умереть за услугу» и перестала впадать в кому, всё же не избежала последствий – духи сказали, что теперь я не имею права распоряжаться своей жизнью, т.к. она мне больше не принадлежит. Поэтому и умереть, я не могу по своему желанию». Я продолжала вопросительно смотреть на нее, и Рия немного смущенно пояснила: – «Теоретически, я покончила с собой, приняв большую дозу снотворного, но фактически, не смогла умереть…как положено». Дальше она сбивчиво начала бормотать, что ее родители погибли в автокатастрофе, а она выжила, хотя и не должна была, и потом это ее вина, т.к. именно она настояла на поездке, хотя родителям и некогда было, но все одноклассники путешествуют и потом делятся рассказами, а ей никогда не было ни о чем рассказать, только училась на каникулах, а в школе Кохер так нельзя, ибо чревато последствиями изгоя, а это почти смертельно из-за F4, и теперь она просто хотела умереть и воссоединиться с родителями, но забыла что ей это не позволено дУхами и когда попыталась - оказалась в каком-то странном месте, где ничего не было, она даже кричать не могла, а потом она снова очнулась в больнице, но только на несколько секунд и снова оказалась в том месте. И так бессчётное количество раз, она уже начала сходить с ума, потом вспомнился дедушка-шаман, его рассказ, что можно позвать душу на замену и она звала, хоть и не слышала своего голоса и почти потеряла надежду, но… «Ты всё-таки пришла...» – закончила на выдохе Рия, обливаясь слезами и шмыгая носом, и улыбнулась ей. Я, потеряв дар речи, слушала весь этот бред и просто смотрела на этого глупого ребенка и пыталась понять могу ли я отмотать назад и вернуться в родное Ничто, чтобы потом начать жизнь как положено. Ведь судя по некоторым признакам, таким как, «Таиланд», «школа Кохер» и F4, недавним заключениям о попаданстве, в голове всплыли нехорошие предчувствия, а перед глазами проносились образы из лакорна «Цветочки после ягодок». «Вот я попала…» – простонала я про себя и, закрыв лицо рукой, предалась отчаянию.