Добро пожаловать домой

— Поезд «Вакаяма-Токио» прибывает к третьей платформе, — разнёсся по ветру механический женский голос. Время было раннее, всё вокруг казалось каким-то сонным и вялым. Пылинки лениво опускались на багаж. Почти неслышно чирикали птицы на улице. Пусть даже в окна вокзала и пробивался мягкий солнечный свет, пассажиры не спешили пробуждаться от своих сладких грёз и входить в мир обязанностей и ответственности. Пусть дополнительные пять минут и не спасут их от последствий бессонных ночей и бесконечных переработок, они не открывали глаза. Это было выше их сил. Перелистнув страницу, Нагито с тихим хлопком закрыл книгу и поднялся со своего места. На фоне сонливой композиции Комаэда выглядел особенно бодрым, что даже немного раздражало. С другой стороны, понять его энергичность вполне можно: у него наконец-то завершилась командировка. Пришла пора возвращаться туда, где его беспокойно ждут, где его трепетно обнимут, где его моментально окружат любовью, стоит ему перейти порог. Разве возможно в таком случае поддаваться какой-то там сонливости? Покрепче обернувшись в тёмно-синюю кофту, Нагито вышел на перрону. Весеннее тепло окутывало его вместе с утренним ветерком. Облака стремительно плыли по небу, словно старались обогнать друг друга. Нагито привык слышать от своей супруги, что его волосы тоже походили на пушистое облачко. Она говорила это с нежностью, пока мягко расчесывала их и заплетала в аккуратную тонкую косичку. Волосы Комаэды зачастую были ужасно спутаны, но Микан всегда могла безболезненно привести их в порядок. Нагито не мог дождаться, когда её тонкие руки снова будут перебирать его кудрявые светлые пряди, отчего по спине обязательно побегут мурашки. На самом деле, Нагито скучал по любым прикосновениям от своей жены. За почти четыре месяца командировки это превратилось в практически невыносимый тактильный голод. И очаровательный тёплый голос, который он слышал по телефону, мало чем помогал. Разговаривая с ней, он лишь сильнее желал очутиться в их гостиной и уткнуться носом в её шею, от чего она обязательно тихонько захихикала бы. Нагито поглубже вдохнул свежего воздуха, несущего запах весны. Вакаяма оказался тихим и спокойным местечком, несмотря на то, что пришлось повозиться с расследованием. Не будь они под надзором Фонда Будущего с запретом на свободное передвижение, Нагито однозначно предложил бы Микан переехать из шумного Токио. И Вакаяма стало бы потенциальным местом для этого. Однако это лишь мечты, по крайней мере пока что. Кто знает, удастся ли им в будущем разобраться со всеми своими грехами и спокойно уединиться в небольшом городке подальше от чужих глаз и бесконечной суеты. Поезд подъехал к платформе. Нагито спокойно достал документы и зашёл в вагон. Куда быстрее было бы добраться до Токио самолётом, но как бы Комаэда не спешил вернуться, подняться на борт было для него слишком сложным испытанием. Благо, поезда всё же тоже были достаточно быстрыми, так что он просто взял билет на самый ранний рейс. В вагоне Нагито надел очки, снова достал свою книгу и открыл её там, где остановился. Даже шуршащие меж пальцев страницы и те напоминали ему о жене. Как они свободными вечерами после ужина могли усесться рядом в гостиной или спальне. Зимой они ещё обязательно укрываются тяжёлым пледом. Нагито читал, а Микан занималась рукоделием. Чаще всего вязала. Какой-нибудь незамудрённый, но крепкий и тёплый шарф или слегка громоздкий свитер. У неё ещё не всегда получалось правильно следовать описаниям, но с каждым разом она двигала спицами увереннее, а ряды становились ровнее. Хотя Нагито с удовольствием носил бы и самый первый шарф, который Микан для него связала, если бы тот летом не поела моль. Несколько раз Нагито предлагал супруге читать вместе с ним, но получал крайне интересный ответ: — Раньше я читала книги, чтобы сбежать от реальности. Но сейчас у меня нет нужды от неё убегать. Я счастлива здесь и сейчас, поэтому не очень хочу углубляться в другую историю и жить ею. Если Микан и читала, то что-то научное по работе или когда была одна. Рядом с ним она всегда оставалась «в реальности», занимаясь какими-то домашними делами или просто разговаривая о мелочах. Но всегда с удовольствием слушала, когда он делился с ней сюжетами книг, которые читал. Нагито тихо прыснул, вспоминая об этом. Пожалуй, замечательно, что любая простая вещь могла напомнить ему о приятных совместных моментах. Это не позволяло былому чувству одиночества вновь одолеть его, даже когда он так далеко от неё. Поезд смиренно следовал расписанию, проезжая город за городом. Иногда Нагито отвлекался от книги, чтобы глаза могли отдохнуть, и наблюдал за плывущим за окном пейзажем. Когда он понял, что за несколько часов дороги успел проголодаться, неосознанно задумался, что приготовит Микан к его возвращению… …Раздался звон, оповещающий о том, что время готовки закончилось. Микан осторожно подняла крышку рисоварки, и из неё массивными клубами вырвался пар. За ним, как за театральным занавесом, показался белоснежный рассыпчатый рис. На плите тихо шипело содержимое небольшой кастрюльки. На столе лежал пакет, в котором ночью мариновались овощи. Совсем скоро они пойдут на закуску. Микан приподняла крышку кастрюли, убедилась, что в ней уже всё готово, и выключила плиту. От небольшого гриля рядом разносился по кухне сладковатый аромат запечённой рыбы. Во время этой бытовой суеты Микан напевала себе под нос какие-то песни, которые иногда включала ей Ибуки. В последнее время Миоду тянуло на что-то более мелодичное и мягкое по звучанию, что было приятно распевать в хорошем настроении. Микан буквально парила по кухне, то проверяя готовность рыбы, то в поисках подходящей посуды, то поглядывая в окно. Закончив с готовкой, Микан внезапно поняла, что после утреннего похода в магазин так и не переоделась обратно в домашнее платье. Шустро скинув с себя фартук, она устремилась на второй этаж. Даже в этом волнении на душе ей было хорошо. Суета порождала какую-то по особому сладкую тревогу, такое чувственное беспокойство. Микан не могла перестать улыбаться самой себе весь день. Наконец переодевшись, она собиралась спуститься обратно вниз, но остановилась у своего туалетного столика. Из скромной шкатулки она достала серебряную цепочку, на которой была маленькая подвеска в виде четырёхлистного клевера. Только застегнув украшение на шее, Микан спустилась на кухню. Она не успела закончить с сервировкой стола, когда в входную дверь вставили ключ. Сердце у Микан радостно встрепенулось, она тут же поспешила в прихожую. Взволнованно прокручивая кольцо на пальце, Микан тихо ждала, когда замок откроется. И как только дверь распахнулась, в доме как будто с новой силой разгорелся огонёк счастья. — Я дома, — улыбнулся Нагито, зайдя внутрь. — С возвращением! — отозвалась Микан, буквально расцветая на глазах. У Нагито даже не выдалось возможности снять обувь, потому что его тут же заключили в объятиях. Не то, чтобы он имел что-то против. В конце концов, он тоже ждал этого момента все эти месяцы. Может, всю свою жизнь, если впадать в драматичность. Нагито чувствовал домашний запах уюта. Им было пропитано всё здесь, но особенно сама Микан. — Ты ведь устал, милый? — мягко спросила она. В её руках Нагито и правда ощутил, как сильно устал за эту командировку. Благо, за этим осознанием последовал запах ожидающего его горячего обеда. А после ещё и заслуженные выходные, за которые он вряд ли без надобности высунется из дома. Вместо ответа Нагито лишь кивнул, сильнее уткнувшись в шею супруги. Микан хихикнула, от чего на сердце стало окончательно светло и тепло. — Я согрела воды для ванны, сходи искупайся и потом будем есть. — …Ещё немного. — Конечно. Я тоже очень рада тебя видеть, — Микан погладила его по спине. — Добро пожаловать домой, Нагито.