Поцелуи на зеркале

Весенний вечер чувствовался везде — от укромных уголков квартиры до кончиков пальцев. Из открытого окна долетал шаловливый ветерок, приносящий приятный и едва уловимый запах сирени. Закат догорал нежно розовыми красками на западе, придавая некое романтическое освещение в каждую квартиру, чьи окна выходили на запад. А Эдгар и в этот вечер засиделся поздно за этим широким столом. Пальцы уже замёрзли от такого ветра, но он был одержим идеей дописать хотя бы главу в этот вечер. Вдохновение, лукаво смеясь, постепенно всё прочнее загоняло парня в свои сети. И тот, допивая уже н-нную чашку крепкого чёрного кофе, увлечённо писал под догорающие белые свечи на винтажном подсвечнике, выводил буковку за буковкой, слово за словом, предложение за предложением, абзац за абзацем… Вдруг дверь позади скрипнула, заставляя писателя дернуться и пролить капли кофе на рукопись. Дверь так же с тяжелым скрипом закрылась, а маленькая, укутанная в одеяло фигурка подошла к писателю и бережно обняла того, убирая челку с глаз и целуя в лоб, после чего сонно и с лёгкой укоризной бормоча: — И вот снова задерживаешься, глаза не бережёшь. Вот посадишь зрение — вообще запрещу тебе после шести за написание садится! — Ну я же не специально, — виновато и тихо оправдывается По, обняв свою возлюбленную взаимно. Писатель вспомнил, что Луиза говорила ему, что сложно уснуть ночью без него, а сам По уже который вечер засиживается допоздна… — Л-ладно, — смущенно добавляет Олкотт, чувствуя, как к щекам приливает краска, ибо нельзя так отчитывать парня, — Я уж лучше пойду, не буду отвлекать, извини, что так резко вломилась и… Но весь ее поток несмелых извинений прерывается одним только нежным поцелуем. Девушка ощущает, как сильно она краснеет, как сильно она смущена, но она всё равно смотрит прямо в темные и бездонные глаза своего возлюбленного. Ах, она никак не может привыкнуть к мысли, что он любит её. И она до сих пор краснеет, как маленькая девочка, глядя в его темные, но такие привлекательные глаза, расплавленные мягкой любовью и безмерной виной перед возлюбленной. Она вздрогнула, когда скрипнул стул и Эдгар встал и раскрыл руки, приглашая свою маленькую девочку в кружевной ночнушке и в огромном одеяле хоть чуть-чуть пообниматься. Мей льнет к любимому телу, прижимаясь щекой к груди возлюбленного, пока на ее макушку опускается нежнейший и сладчайший поцелуй. Как же она его любит… — Извини, что засиживаюсь здесь слишком часто. Пойдём спать? — виновато произносит Аллан, глядя в виновато-заботливые, нежные бирюзовые глазки. — А как же твой роман? Я тебя отвлекла ведь, — отводя глаза, шепчет Луиза, тихо ахая, когда ее, как принцессу, взяли на руки. — Ничего. Ты для меня важнее всех романов. Аллан считает, что нужно переписать главу. Ибо лучше, чтобы хоть этот роман закончился хорошо, и Олкотт не плакала из-за лишних смертей. А сейчас он хочет поухаживать за ней, как за принцессой, от чего и бережно укладывает в огромную кровать. Девушка обхватывает парня ногами и руками, нехотя отпуская, чтобы тот переоделся в спальное. И когда тот возвращается от шкафа, его встречают тёплые и уютные объятия от любимой девушки. И он выдыхает, крепко обняв и прижав к себе хрупкое девичье тело в кружевной розово-белой ночнушке. Сам же в темном одеянии лежит, сам по себе темный, а обнимает маленькую звёздочку. И любит ее — словами не описать. И поэтому он тихо шепчет: — Я люблю тебя, Луиза… Не так часто Олкотт слышала такие слова напрямую, от чего сердце затрепетало, а она сама прижалась ближе, обнимая крепче и шепча в ответ: — И я тебя люблю, Эдгар… Аллан ласково поцеловал возлюбленную, чувствуя легкий персиковый вкус на языке. А Мей и вовсе растаяла от таких нежностей, отвечая на поцелуй и жмуря глаза от радости. Тихая слезинка стекла по щеке, от чего По отстранился и бережно вытер ее большим пальцем. Как было приятно касаться ее и не натыкаться на оправу. И как было приятно задарить ее нежностью. Осторожные поцелуи-бабочки порхали по всему розовому личику, заставляя тихо хихикать и обнимать возлюбленного. Но вскоре По отстранился, чмокнув напоследок в щёчку, и улыбнулся. — Милая, пора спать. А то не встанем завтра. — Я боюсь, что если закрою глаза, ты уже не будешь со мной таким нежным, — перейдя на откровенности, девушка спряталась в любимом плече. — Буду. Давай послезавтра возьмём выходной и вместе расслабимся? Она не верит своему слуху, но кивает головой и прижимается к возлюбленному, обхватывая его ещё и ногами. Как же сильно они друг друга любят… На утро По просыпается один и вздыхает. Опять она ушла раньше, чем он сам. И не разбудила, волновалась за его самочувствие. Эдгар встаёт, идёт на кухню кормить Карла, ибо вчера зверёк слишком тихо себя вёл, и, придя на кухню, не может сдержать улыбки. На столе стояла стопка пухлых блинчиков с ещё тёплым и сладким кофе. И рядом баночка карамели. Приторно сладко, но Эдгару даже нравится. Он насыпает корм питомцу, треплет его шерстку и идёт к зеркалу. По надеется, что она не забыла. И увидев записку на зеркале с розовым следом от поцелуя, он не может не радоваться. В ней аккуратным кругленьким почерком, в противовес своему наклонённому и острому, было написано: «Я постараюсь сегодня освободиться пораньше и взять завтра выходной. А ты лучше выспись хорошенько! Завтрак на столе, обязательно поешь, приду — проверю,

Твоя Луиза.

И розовый след от нежных губок. Ну как же он всё-таки ее любит. И днём, после окончания редакторской работы в какой-то типографии, он спешит наломать букет ароматной сирени, купить ее любимых булочек и прибрать дом. Он с легкостью избавляется ото всех черновиков, проветривает свою комнату, моет полы, убирает постель — готовит дом к приходу возлюбленной. И когда Луиза приходит домой розовая, со своей любимой сумочкой и с каким-то пакетом, в длинной розовой юбке и нежно-карамельном свитере навыпуск, Эдгар подхватывает ее на руки и недолго кружит. Ибо любит. Любит-любит-любит и влюбляется снова. — А я купил твои любимые булочки, моя звездочка. — З-звездочка? — краснеет та. — Именно. Самая яркая, — тут уже порозовел По. — А я купила персики и чай. Малиновый который, помнишь? — Помню. Давай тогда насладимся друг другом полностью? — Конечно! После всех фраз Олкотт примыкает к любимым губам, чувствуя, как обруч с ее головы пропадает, а в русые кудряшки зарывается рука. Девушка сама осторожно раздвигает челку руками, заправляя за уши и закрепляя там заколочками-звездочками. И это настолько радует По, что его любимая маленькая женщина тут и с ним, что он прижимает ее только ближе, помогая обхватить свой торс ногами. Как только они отстранились друг от друга, Аллан улыбается, нежно поцеловав возлюбленную ещё и в румяную щёчку. — Я так сильно люблю тебя, звездочка, тебе и словами не передать. — И я тебя, мой воронёнок, сильно-сильно люблю! По относит свою радость в спальню, усаживая на кровать и трепетно снимая с идеального тельца одежду, помогая переодеться в домашнее. Олкотт притягивает парня к себе для ещё одного поцелуя, пока персики рассыпаются рядом. На лице Аллана появляются следы розовой помады, пока он сам осыпает нежную шейку поцелуями. Все поцелуи постепенно спускаются всё ниже, переходя на плечи в родинках и ключицы, а затем и небольшую, но аккуратную грудь, на что ясно раздавались тихие и неловкие вздохи. И постепенно они вдвоём уже ощущают нежное и сладкое возбуждение, но Эдгар нехотя отстраняется от бархатной кожи, глядя в затуманенные бирюзовые глазки, и тихо спрашивает: — Милая, мы можем…? — Да, мы можем, дорогой… Им не нужно договаривать, они и так друг друга поняли, но зелёный свет в действиях помог Аллану чуть-чуть сориентироваться. Он бережно раздевает ее, снимая постепенно всю-всю одежду с любимого и идеального тела. А затем, почувствовав пальчики на пуговицах своей рубашки, он по-доброму усмехается, позволяя раздеть и себя. Он старается быть с ней чертовски нежным, что выходит по ее смущенным стонам и отведённым глазкам. А Луиза и вовсе уплывала. Она жмурила глаза, чувствуя его в себе. Припав к шее, она несильно кусается и царапается, пытаясь сдержать легкий вскрик от потери девственности. Но неловкий и тихий шёпот на ушко, просящий ее не сдерживаться, заставляет краснеть, а следующий толчок заставляет простонать имя возлюбленного. По и сам порядком смущён. Ему неловко, он даже не знает, как правильно ласкать девушку. Но тело Луизы само подсказывало, где поцеловать и где прикоснуться. Эдгар и сам был девственником до этого акта. Но такая перспектива очень даже устраивала Аллана. И он нежно толкался в тело девушки, не спеша и не желая причинять ей боли. Закончили они одновременно, с тихим стоном и именем друг друга на губах. Эдгар успел выйти из возлюбленной и излился на покрывало рядом, пока Луиза отходила от яркого первого оргазма. И на белой шейке расцвела ярко-багровая метка от По. Вечером они, смущенные, лежали, смотрели какую-то мелодраму и кушали заготовленные друг для друга сладости, и тут брюнет понял. Его Мей — персик. Самый настоящий. И при этой мысли он нежно-нежно и легонечко куснул ее, на что получил доброе хихиканье. — Знаешь, я уже себя чувствую увереннее рядом с тобой, воронёнок. — И я себя тоже, звёздочка. Знаешь, ты так красива. На этот порыв его нежно целуют в губы, и По понимает, что не прогадал со своей милой маленькой девочкой. Потому что когда она сидит на его коленях и в его объятиях, мир резко становится правильным. И плевать на ту главу. Плевать, пока Луиза с ним и пока по комнате разносится нежный запах сирени и персиков. Он любит ее, а она любит его.