«Влюблённость начинается с того, что человек обманывает себя, а кончается тем, что он обманывает другого».
Оскар Уайльд
В первый день, когда мы встретились, шел дождь. И в последний, когда расставились, тоже. Вот только зонтик уже был никому не нужен — о нем позабыли, будто он был самой бесполезной вещью на свете. Совсем не способен спрятать от дождя и, казалось бы, только еще сильнее притягивал к себе капли воды. Да и не помог бы он, ведь самый главный дождь в глазах. Слезы крупицами стекла падают на асфальт, теряясь в потоке воды. Жалеть определенно есть кого… но не меня. В тот самый момент я плакала больше от отвращения к самой себе, чем от осознания, что я больше никогда не увижу ту спину, отдаляющуюся от меня все дальше и дальше. Простое знакомство в интернете, переросшее во что-то большее. Банальная и давно избитая всеми классика, сюжет которой донельзя прост. Написала первая я — понравился своим личиком. Его азиатские черты лица мне казались довольно приятными и необычными: средних размеров прямой нос, узкие губы, густые брови, слегка заостренных подбородок и чуть ли не всегда прищуренные глаза с двойным веком. На его цвета вороньего крыла волосах уже виднелись редкие седые прядки, а на белой коже порой можно было заметить маленькие морщинки. Но смею заметить, это придавало ему некий шарм, казалось, что с такими «изъянами» он был именно живым человеком, а не кем-то там с обложки. Повязка на лоб и уникальный стиль одежды выделял его из серой массы — его модной особенностью было собирать в один мощный образ разные и даже несочетаемые кусочки. Скажу честно, на него действительно засматривались. Характером он обладал спокойным и довольно терпимым, иначе бы сбежал от меня гораздо раньше. Его глаз всегда привлекали книги, а фильмы чуть ли не заставили его навсегда поселиться в кинотеатре возле дома. Ему не была чужда поэзия и творчество, иногда он сам брался за ручку, а потом зачитывал мне свои произведения. Забавно, но трепета не было. Возможно, я просто не романтик. Тактильный и ласковый. Горячий и сильный. Считал своим единственным хобби походы в спортзал, наверное, второе место после кинотеатра, где бы он был не против ночевать. Я чувствовала незабываемую эйфорию каждый раз, когда он поднимал меня на руки и крутил в разные стороны, а потом резко, когда ноги касались пола, целовал в губы. В каждом его движении чувствовалась легкая робость и страх совершить ошибку. Особенно в самом начале. Если уж откровенно, то тогда он даже за руку не осмеливался меня держать, инициатором тоже была я. Заварила кашу. В первую встречу я сильно жалела, что из-за поздней осени я не смогла надеть юбку, из-за чего пришлось идти в джинсах. Мне хотелось показать ему всю себя, сделать так, чтобы он восхищался и чуть ли не падал передо мной ниц. Теперь думаю, что даже если бы я пришла в мешке из-под картошки, результат все равно остался бы тем же. Найдя его по ярко-оранжевому рюкзаку около станции метро, я подошла и улыбнулась. Мужчина, что оказался передо мной, тоже изогнул губы и, тихо поздоровавшись, сразу направился в сторону парка. Я за ним. Удивительно, но мы сразу же нашли общий язык, хотя барьер, сотканный из непонимания, иногда все-таки присутствовал. Но оно и логично — мой родной язык далеко не китайский, чтобы я говорила на нем как настоящий китаец. Его, однако, мой акцент и неумение порой выразить мысли нисколько не смущали — он, наоборот, помогал и подсказывал, пытаясь максимально окружить меня комфортом с первых же минут общения. Загораживая от проезжающих машин, открывая двери и даря мне свою улыбку, он медленно, но верно очаровывал меня. «Красивый джентльмен», — подумала я. Он привел меня в мясной ресторанчик. Когда мы зашли внутрь, все моментально на нас покосились, отчего мне стало неуютно, но, осознав, что ему совершенно плевать на взгляды, во мне словно проснулась новая ступень уверенности. Встретило нас не дорогое, но довольно уютное место, особенностью которого является возможность самим набирать себе шашлыки, а потом на мангале, что стоял на каждом из столиков, жарить их. Внутри, вбиваясь в ноздри, повсюду витала смесь из различных запахов, а по коже явно проходился жар от горящего угля. Присев за отдаленный столик около окна, мы взяли мясо и принялись готовить его. Точнее, это было полностью его ответственностью, я не особо умею жарить на мангале, более того, несколько боюсь. За каждым глотком воды и кусочком, снятым с шампура, диалог становился все интереснее и насыщеннее. Мы, иногда на пару мгновений приковываясь друг к другу взглядами, делились историями из жизни и планами на будущее. Разговор, который не хотелось прерывать. Беседа, которой пока еще не было суждено заканчиваться. Дождь пошел внезапно — по прогнозу обещали ясный день. Выйдя из ресторана и ощутив на себе мелкие капли воды, мы сразу же стали искать место, куда можно приткнуться (заходить обратно в ресторан, прошу заметить, уже не хотелось). Взгляд моего спутника моментально приковался к магазину через дорогу, после чего он, сняв свою куртку и накинув на нас двоих, сказал мне о своем желании переждать там дождь. И только оказавшись перед магазином, он смущенно вскрикнул и развернул меня на 180 градусов, отправившись в аптеку напротив. Когда я развернулась, то все поняла — тем магазином оказался секс-шоп. В ответ на мой смех парень с румянцем на щеках улыбнулся и сказал, что бывает. Все равно мы уже взрослые люди. В принципе, я согласилась. Следующим пунктом была одна из старых улиц Шеньяна, которая поражала своей длиной и обилием торговых центров на ней. Выйдя из такси, мы, также прикрываясь его курткой, зашли в ближайший магазин и отряхнулись. Мне он казался все более и более интересным, а я в свою очередь действительно видела огонек в его глазах каждый раз, когда он смотрел на меня. Осматривая различные прилавки, меня пытали расспросами, что я бы хотела из сладкого или напитков, после чего моментально клали в корзинку. На всем пути нас сопровождал смех, следовал за нами по пятам, отвлекая увлеченных своим делом и занятых прохожих. Они заинтересованно оглядывались вслед, не всегда понимая, какой мы национальности. Он вызывал табун мурашек по моей коже. Когда купил зонт на выходе из торгового центра — впервые. Дождь даже не думал стихать, словно пытаясь напомнить о своем существовании и утопить город неоновых вывесок навсегда, смыть с него всю краску и спесь. В лужах, сливаясь воедино, мерцали трудно различимые красные фонари и яркие ночные краски. На крыльце здания толпились люди: кто-то тихо ругался на непогоду, кто-то боялся промочить ноги, а кто-то, воспользовавшись ситуацией, по цене в пару раз превышающую обычную продавал зонтики. Обычные прозрачные с белыми ручками, не отличающиеся какой-то красотой и элегантностью. Просто, практично и дорого. Он, не сомневаясь ни секунды, тут же купил злосчастный зонтик, после чего раскрыл его и протянул мне руку. В голове промелькнула мысль: «Все или ничего», и я тут же, крепко ухватившись за него, улыбнулась и смело шагнула вперед. Навстречу дождю. Расставаться в тот день не хотелось. И не мне одной — по его взгляду, улыбке, жестам было отчетливо видно, что он тоже грустит и уже предвкушает следующую встречу. Дождь только усиливался и, оказавшись на нужной мне станции метро, мне отдали зонт, сказав, что мне он будет нужнее. Глаза в глаза — я поняла, что что-то да есть. Приятное тепло, разливающееся внутри и согревая даже самые отдаленные участки души. Сам джентльмен, однако, просто натянул капюшон и, улыбнувшись, попрощался, после чего пересел на другую линию. Его улыбка и милые привычки еще долго останутся в моей памяти, смешиваясь с осознанием и некой долей сожаления за содеянное. Каждый день звонки. Каждый день переписки. Каждый день новые фото. Совру, если скажу, что это не раздражало, все-таки я не особый любитель разговоров двадцать четыре на семь, но, признаюсь, я находила что-то милое в его повышенном внимании и желании постоянно мне писать. Я же отвечала по возможности — иногда через час, а иногда могла игнорировать весь день. Сейчас я понимаю, что это, наверное, было упущение с моей стороны, как говорится, могла бы ответить. Если бы хотела. Симпатичный паренек многое о себе рассказывал, на втором свидании уже начал делиться более личным — историями своей семьи. Иногда он настолько увлекался, что забывался и начинал говорить на своем диалекте, который я, соответственно, не понимала, отчего приходилось постоянно его переспрашивать и просить выражаться яснее. На это он лишь смущенно улыбался и, слегка кивнув головой, вновь переходил на мандарин. Наш диалог не заканчивался. Разговоры, казалось, лились рекой, не думая останавливаться. Я определенно чувствовала к нему интерес, а то, как он ухаживал за мной, напоминало мне образ маленького щенка, который слишком уж хотел понравиться своей хозяйке. В какой-то момент времени это даже стало нашей игрой, правила которой ему пришлось принять: иногда я во время разговора резко прерывала его фразой: «Чжао, лапу!», и мои команды сразу приходили в исполнение. Флирт, новые знакомства, общение — все для меня. Я не ограничивала себя и никогда не любила ограничивать. Мне казалось, я вяну без мужского внимания, меня, как цветок, нужно поливать, дарить воду, чтобы я цвела. Щенок всегда был под рукой, я чувствовала интерес, но он не останавливался на нем одном. Успокаивала себя тем, что мы не встречаемся, поэтому можно. На светофоре не было красного — только зеленый, что иногда прерывался желтым в попытках одуматься. Я чувствовала желание. Я хотела прикоснуться к нему и ощутить тепло его кожи. Хотела поцелуя, представляла, как он немного опасливо, боясь спугнуть, придавит меня своим телом, пребывая в ожидании продолжения. Однако этого так и не происходило, из-за чего у меня волей-неволей зародились мысли, что хочу только я. Целый месяц мы ограничивались легкими объятиями и аккуратными держаниями за ручку. Мы ходили в кинотеатр, наслаждались, узнавали друг друга, дарили заботу и тепло. Он ухаживал за мной — я позволяла ухаживать за собой. Наконец-то я дождалась его приглашения к себе домой. Конечно, не просто так. Предлог был — на ужин. «Прекрасно», подумала я, а то мне уже даже начало казаться, что ему другого не нужно. Якобы легких объятий и неловких держаний за ручку ему вполне хватает. Будто бы только я одна жаждала этого. Назначив встречу, мы прежде всего зашли в магазин, где закупились продуктами, после чего поймав такси, отправились к нему. Встретила меня пустая квартира, в которой толком даже не было мебели: не полный кухонный гарнитур, стол со стульями, диван с непонятным, слишком режущим глаза ковром под ним и двуспальная кровать с тумбочкой и проектором на стене в его личной комнате. Ванная тоже была обычной — чувствовалось, что парень приходил в эту квартиру не так часто. В принципе, он однажды обмолвился, что живет с родителями, а тут просто иногда ночует. Я приняла это, точнее, мне было все равно. Где ему нравится жить и с кем мне знать было совершенно необязательно, да и неинтересно. Мне он нравился, но дальше простого увлечения у меня не заходило, отчего я совершенно не пыталась его контролировать. Мне не хотелось знать, куда он ходил после работы, во сколько возвращался и что поел на завтрак. Мне было достаточно, что его интересы похожи на мои, и то, что он сам мне все рассказывает. Достаточно. Знать больше — морока. Поймав на себе взгляд, он оглянулся и прервался от готовки. Кожура с яблока упала с ножа прямиком на пол, и сегодняшний повар, вновь улыбнувшись и что-то проговорив себе под нос, опустился, чтоб поднять мусор. Я в это время нашла в шкафчике бутылку вина и решила, что это будет прекрасный способ начать наверстывать упущенное. Не спросив разрешения, я следующим шагом отыскала бокалы и, разлив напиток, протянула ему бокал. Он удивленно взглянул, но потом, словно прочитал мои мысли, взял из моих рук вино и отпил. А в следующее мгновение понял, что забыл чокнуться, чем вызвал у меня смех. Затем последовал первый поцелуй. Секс был жарким. Он размеренными толчками входил в меня, заботливо интересуясь, не устала ли я. Всецело отдавался мне, думал обо мне, смотрел на меня. В его глазах была лишь я — это было заметно по его расширенным зрачкам. Приятно. Я, по правде говоря, не любитель нежностей, но он дарил мне такое тепло, что я невольно растаяла. Такая ласка мне ранее не была известна. Каждый секс в моей жизни был разным, но никогда не был таким чувственным. Мое тело покрывалось поцелуями, соски горели, а ноги раздвигались. За каждым вздохом следовал новый толчок, сила, с которой меня брали, поражала. Легкие поглаживания по голове и по щеке несли в себе успокоение и комфорт. Я тонула в блаженстве, но мне не хотелось всплывать. Я даже не думала спастись. Только соседям было известно, сколько длился наш обнаженный танец. Мы же потеряли счет времени, казалось, прошли часы, а может уже и дни. Лежа на его руке, я смотрела в потолок и терпела его поглаживания — не люблю тактильность после близости. Это было впервые, когда я не сразу встала и, закурив сигарету, стала вызывать такси. Да, полежим еще немного, раз ему так нравится. Однако наша идиллия прервалась его монологом. «Несет какую-то чушь», — сначала подумала я, а потом прислушалась. Нет, не чушь. Рассуждения о жизни, будущем, желании быть со мной — все это доносилось из его уст, а я молча смотрела ему в глаза и пыталась уловить каждое слово. И чем больше я слушала, тем больше по моей голове ударяли молотком, как в бубен булавой. Казалось, что звук раздавался в ушах настолько громко, что его слышали даже в соседнем городе. Ощущения от предыдущих встреч разбились о реальность, интерес пропал, а желание продолжать исчезло. Мне хватило типичных фраз: «Я знаю, ты не такая как все, ты не меркантильно», «Мне хватает моей зарплаты, я привык так жить и менять ничего не собираюсь», после чего даже не пыталась вникнуть в его: «Не хочешь на следующей неделе съехаться?». Слишком быстро и резко. Меня словно окатило холодной водой и, думаю, он все понял по моему взгляду, отчего быстро исправился и сказал, что поторопился. Но для меня все было ясно — наше приятное времяпрепровождение столкнулось со скалой под названием «отсутствие амбиций и нежелание что-либо менять», на мелкие кусочки разбиваясь без возможности воссоединиться. Но я промолчала и, побыстрее завершив разговор, в попытке избежать неловкой атмосферы встала, оделась и направилась на кухню доесть уже давно остывшее мясо. Он сел напротив меня — явно очень сонный, чтобы продолжать вести беседу. Смотрел на меня, то на время, потом снова на меня, словно ожидая каких-либо действий. В воздухе витало нечто странное, что-то, что не объяснить словами, но то, что давало понять — так не должно было быть. После этой встречи последовали другие, но с одним «но»: теперь я была в статусе девушки. Я не успела отказать, а он даже не спрашивал. Но то самое липкое чувство не покидало меня, из-за чего по итогу я все-таки решила прервать наши отношения. Мне показалось, что объяснения в стиле «мы не можем быть вместе, так как твой доход не только меньше моего в три раза, но и у тебя нет желания что-либо менять в своей жизни, а я хотела бы надежного мужчину с высоким уровнем заработка и трезвыми взглядами на происходящее» покажутся несколько меркантильными, поэтому ограничилось простым: «У нас разные характеры». Реакция предсказуемая — он был расстроен и зол. Не понимал, что происходит и почему я так все заканчиваю, когда все так хорошо начиналось. Сейчас я думаю, что надо было сказать правду с самого начала, ведь тогда все не дошло бы до той точки. Он настаивал на общении, а я почему-то не смогла долго сопротивляться. Хочет общаться — пускай, в любом случае я тогда ему сказала, что мы больше не вместе, и он принял. Дальнейшие свидания тяжелил гнет от разговоров и попыток выяснять отношения, погода тоже не благоволила — зима в Шеньяне славилась сибирскими ветрами, которые, казалось, запросто могли вернуть даже сибирского человека обратно на родину. Холод на улице только усиливал холод в душе, и все эти разговоры ни о чем подливали масло в огонь. Ссоры за ссорой — он успокоился, понял, что этим ничего не добьется и начал действовать открыто. Парень, который в принципе отличался повадками джентльмена, стал мужчиной, который даст фору даже самому благородному аристократу. Льстило. Но даже прекрасно осознавая, что все его попытки тщетны, с каждым красивым словом и жестом я подпускала его ближе к себе. Вот только чувств не было, осталась легкая привычка и нежелание прерывать общение. Находясь в другой стране, не часто можно обзавестись действительно хорошим другом, и я, будто маленький ребенок, который не хочет отдавать любимую куклу, держалась за нее своими руками, не отпуская. Но и не подпуская ближе. Прошло полгода. Мы не спали вместе, не держались за руки, но иногда я позволяла ему себя обнимать и лежать на коленях, когда он приходил ко мне в гости. «Мы не обычные друзья», — твердил он мне, раз за разом признавался в своих чувствах, ходил и лелеял. Я действительно ощущала себя принцессой, которой даже не нужно убираться дома — он делал это за меня. Приходил ко мне, мыл посуду, готовил ужин, после чего, словно выработав рефлекс, ложился на колени и включал фильм. Вечером уходил, не забывая выкинуть по дороге мусор. Я принимала его, а он отдавал. Дарил мне дорогие подарки, покупал кофе, угадывал мои желания, узнал мои привычка от начала и до конца. Я просто пользовалась. На его «мы не обычные друзья» я всегда замолкала и твердила самой себе, что самые обычные. Говорила, что он сам виноват, раз решился на такое, спустя столько времени было бы логичнее уже все давным-давно завершить. В отличие от него и его собачьих повадок, я преданностью и верностью не отличалась. Мы не вместе, поэтому я находила развлечение в других, пока с ним был лишь комфорт. Ничего не обещающие свидания с другими, поцелуи, развязный секс и отдаление от норм морали и совести для меня стали обычным делом. Конечно, это все хорошо скрывалось, ведь я понимала, что если он узнает, то комфорт уйдет. Милая улыбка больше не будет согревать мою душу, стол станет пустым, а ступни после рабочего дня огрубеют без массажа. Дни тянулись, а время шло. Все уже вошло в привычку и стало моей обычной рутиной. Он стал моей привычкой, которую я так и не хотела отпускать. Наступила весна. Зелени пока не прибавилось, но снег сошел. Сильный, но уже теплый ветерок раздувал волосы в стороны, путая их, делая потом практически невозможной попытку их расчесать. Мы снова встретились около моей лестничной клетки, а после зашли в квартиру. Ничего не поменялось — посуда, ужин, колени, фильм, а я привыкла. Хотя, признаюсь, было порой осознание, что ужасно не хотелось провести на этом диване и с этой головой рядом всю жизнь. Пока комфортно, да. Но мне же и с другими тоже будет комфортно. Также было осознание, что все это неправильно. Наши отношения в принципе ошибочные, так быть не должно. Он мне все, а я только колени под голову, он мне улыбку, а я вечные недовольства и споры. Конечно, я тоже с его стороны порой получала упреки, например, ответила слишком поздно или вовсе забыла. Понимание абсурдности все крепче и крепче всаживалось мне в голову, а с каждым его «люблю» и «мы не обычные друзья, я не смогу дружить с тобой» пробивало мне мозги, утрамбовывая дорожку осознанных мыслей. Правильных мыслей. Тех, что должны были появиться в самом начале нашего пути. Я пыталась расставить точки, покончить, объяснить, порвать, но щенок не уходил. Все понимал, но верно смотрел в глаза и все также улыбался. Вернее Хатико, правда. Первая точка была расставлена в понедельник. Очередная ссора, но теперь я понимаю, почему она возникла. Розовые очки далеко не показатель полного доверия — он мне не верил. Наверное, полагал, что не интуиция его обманывает, а я. Неприятная ругань, которая до сих пор грузом лежит на сердце, оставила нас весь день без общения и напомнила о себе во вторник. Встретившись в торговом центре, мы первым делом направились в сторону ресторана. Я заметила одну интересную особенность у щенка — когда он голодный, то становится невероятно раздражительным, настолько, что действительно страшно нарываться. Прямо-таки превращение из щенка в настоящего зверя. Собственно, чтобы не угодить в капкан злости, я решила поскорее пообедать с ним и успокоить. Закончилось все распитием чая. Не чайная церемония, конечно, но запах жасмина все равно парил вокруг и прочно обволакивал, казалось, впитался в одежду. О ссоре забыли как о чем-то, чего никогда не было, вместо этого на смену пришел разговор о будущем и возможных отношениях. В тот самый момент где-то в глубине души я подозревала, что эта беседа станет спусковым крючком. Механизмом, на который мне все-таки придется нажать. Теперь говорила я, а он слушал. Молчал долго, как и я тогда, пытаясь уловить каждое мое слово. Говорила искренне, без утайки. Все то, что лежало на сердце, но, конечно, избегая некоторых моментов. Уточнила и о своем интересе к нему в начале, и о нежелании заводить отношения, и даже о своем (возможно) скором возвращении на родину. Он все съел и, даже не подавившись, потрепал меня по голове и сказал, что в моих словах нет логики. «У нас с тобой просто слишком разнятся мнения», — прозвучало из его уст. «Я не хочу тебя понимать, но уходить тоже не хочу», — услышала я. В среду с самого утра лил дождь. В среду мы расстались окончательно. Самое простое, что можно было сделать, это притвориться, что вчерашнего разговора не существовало в помине. Он самым обычным образом пришел ко мне домой, самым обычным образом приготовил еду и лег на диван смотреть фильм. Ничего не меняется. Я же открыла принесенную им бутылку вина и, разлив в бокалы, села рядом. Дождь за окном только усиливался, словно предсказывая будущее, а мы, ничего не ведая, наслаждались креветками с грибами и курицей. Он вообще любил готовить, ну, или просто делал это для меня, так как мои навыки не назвать хорошими. Тактильный человек под действием алкоголя становится еще более тактильным. Я, однако, провела между нами грань, позволяла одно — голову на моих коленях. Ему было мало — я отказывала. Ему хотелось большего — я не разрешала. Уже и так трудно, не хотелось все усложнять еще сильнее. Наконец услышав меня, он отодвинулся. Курок спущен. То, что я с одной стороны не хотела большего всего на свете, но с другой стороны понимала, что так будет верно и неизбежно, случилось. — Я устал от наших отношений. Я тебя люблю, но… — Ты меня не любишь. Я тебе нравлюсь. Подбирай слова правильно, — отрезала я. — Ты нравишься мне, но мне нужна хоть какая-то мотивация, хоть что-то, чтобы я мог двигаться дальше. Если я буду знать, что человек, который мне нравится, достоин того, чтобы я продолжал, я буду. Не смотря ни на что, — сказал он и посмотрел мне прямо в глаза. — Я не достойна. Одна фраза. Два слова, которые взяли и перевернули всю шахматную доску. Теперь все точно стоит закончить. — Если бы мы могли, то уже развили бы наши отношения. Но уже прошло полгода и мы топчемся на месте. У нас нет будущего, — он молчит, я продолжаю. — Даю тебе выбор: либо ты сейчас остаешься рядом со мной, но у нас ничего не меняется, либо ты уходишь. Прямо сейчас. Играть я с тобой не хочу и не собираюсь. Говорить было тяжело. Казалось, мои слова звучали точно под стук дождя за окном, а, может, их и вовсе не было слышно из-за того, что в горле застрял какой-то ком. Трудно, больно… Но надо. Он — просто привычка, и по итогу именно у него будет больше на сердце ран. Во мне проснулась совесть и нужно было со всем закончить до тех пор, пока она вновь не уснула. — Ты права. Я действительно устал, — потупил взгляд и сжал свои кулаки. — Тогда на этом мы закончим? — Да. — Как ты будешь теперь готовить без меня? — видно, что ему тоже тяжело. Но даже так он пытается улыбнуться. Я улыбнулась в ответ, однако, ничего не сказала. В следующую секунду он притянул меня к себе и сжал в объятиях. По ощущениям прошла целая вечность, по факту — кто его знает. Не лучший момент, чтобы смотреть на часы и пытаться это выяснить. Уткнувшись лицом мне в голову, он, будто пытаясь навсегда запомнить мой аромат, неподвижно сидел некоторое время, после чего отпустил и, взглянув на меня, произнес: — Я все понял. Но если что, ты звони. Я буду ждать. — Я больше не дам тебе надежды. — Спасибо, что была честна со мной. Затем он молча встал и, накинув куртку, вызвал такси. Дождь не прекращался, из-за чего я открыла шкаф и стала рыскать в поисках единственного зонтика, который у меня был. Того самого прозрачного. Но в тот момент, протянув его, я застыла. Только мгновением позже осознала, что сама усугубила ситуацию — слишком уж много связано с этим зонтом. — Оставь себе, — улыбнулся он и, открыв дверь, вышел за порог. Следующая секунда — хлопок. Он даже не посмотрел на меня. «Спасибо, что была честна со мной». Какая же ложь, аж самой тошно. В первый день, когда мы встретились, шел дождь. И в последний, когда расставились, тоже. Схватив зонтик, я выбежала из подъезда. Думала догнать его и все-таки отдать, дорога до дома ему предстояла длинная, пусть он и на такси. Вот только зонтик уже был никому не нужен — о нем позабыли, будто он был самой бесполезной вещью на свете. Увидев его силуэт, я остановилась. Это моя привычка. Он — привычка. Зона комфорта, из которой мне самой нужно вылезать. Себя лишила общения и остатков совести, а его надежды. По щеке прокатилась слеза. В тот самый момент я поняла, что никогда не любила и не уважала его как мужчину, повелась на симпатичную мордашку и приятные заигрывания, а когда все зашло слишком далеко, то ранила нас обоих. Нужно было остановиться еще тогда, после первой ночи. Тогда, когда я поняла, что ничего не чувствую к нему. Винить себя за свое отношение и поведение поздно, урок получен, учителям положена премия за отличное усвоение. Я плакала больше от отвращения к самой себе, чем от осознания, что я больше никогда не увижу ту спину, отдаляющуюся от меня все дальше и дальше.