Иллюзейщики. Принцесса Иллюзий

      «Совет еще не знает о том, что я расскажу, но, возможно, замочникам уже всё известно. Принцесса Иллюзий — ты. Если не хочешь, чтобы с тобой поступили также как в пророчестве, тогда — держись от замочников подальше. Часть Совета хотят использовать тебя для поиска Сердца любым способом. Вторая часть Совета будет пытаться защищать тебя, но, если ты оступишься, если тебя заподозрят в связи с замочниками, они не смогут тебе ничем помочь. Вторые попытаются тогда посадить тебя в тюрьму, но вот первые, вполне возможно, устроят тебе «побег», чтобы тебя убили, как предсказано в пророчестве. Помнишь строки из пророчества: «Она разобьет Сердце окончательно и уничтожит, то, чем мы дорожим, если только не вмешается один из Хранителей Иллюзий. Он должен будет убить Принцессу Иллюзий в момент, когда она призовет Сердце живых Иллюзий. Как только он это сделает, Дневное и Ночное иллюзейчество станет одним целым»? Первые намеренны, во чтобы то ни стало, исполнить это»       Таким было содержимое записки от Грэнта. Всё это так странно, почему никто тогда не обнаружил во мне два осколка? Или он пока что один?       И, если замочники знают, что я Принцесса, зачем тогда попытались взорвать меня? Хотя… кажется, мне говорили, что я бы уцелела, пострадали бы только те, кто окружал меня.       Как я могу быть Принцессой? Да как я вообще могу быть иллюзейщицей, если я даже не с этой планеты!?       Так… если Совет не знает, что Флая настоящая Принцесса, значит знаки тогда на проверке соврали им? Но почему? Ах, да. Это ведь было не зря, по крайней мере, при второй проверке присутствовал шпион замочников, Влинтн.       От вспыхнувших воспоминаний о том сне про мертвую девушку в короне, меня вновь охватил страх. Теперь мне мерещилось будто у нее было мое лицо. Нет-нет. Это был лишь сон. С другой стороны, я не удивлюсь, если местные фанатики поверят глупому пророчеству и попытаются убить меня.       Грэнт! Ну, почему ты не рассказал мне об этом хотя бы на полдня раньше!? Я бы тогда сказала генце Ринэте, что передумала и хочу перестать быть иллюзейщицей, вернуться к семье! Грэнт! Встречу тебя — убью!       — Ты не представляешь какие до чудесного забавные новости, — мягко улыбаясь, вошла в комнату Селения.       Я тут же скомкала лист, в спешке пряча его в карман.       — Что за новости? — нервно спросила я.       — Грэнт проводил какой-то эксперимент, и у него что-то взорвалось! — весело сказал Гелим, тоже проходя в комнату. — Говорят ему руку перемололо. Если бы не исцеляющие артефакты, то вместо руки осталась бы у него лишь одна кость с ошметками мяса и мышц, висящими на ней.       — Ну, родители у него богатенькие, что им стоит отдать на любимого сына такие дорогостоящие артефакты? Спорю, что артефактов было использовано десять.       — Нет, десять — это много на такую рану, скорее пять, — отмахнулся Гелим.       — И вам весело с этого!? — со смешанными чувствами посмотрела я на двойняшек.       — Тебе весело? — «растерянно» спросил Гелим у сестры.       — Весело… — «растерянно» ответила Селения. — А тебе?       — Весело... О, нет... Какие же мы ужасные личности! — притворно-трагично воскликнул Гелим.       — Ой, да что ему будет, — успокаивающе улыбнулась мне Селения. — Это не первый раз, когда у него что-то взрывается, и он попадает из-за этого в лечебницу. Не так давно, например, у него вообще часть сердца была разорвана, как он продержался до прибытия помощи всё еще непонятно.       — Зато какая теперь дыра в стене Учебной башни! Видела бы ты ее, вот это я понимаю размах! — восхищенно рассказывал Гелим. — А ведь считалось, что стены Гранцлеста невозможно разрушить! Парадная башня не в счет, это было какое-то исключение.       — Но да ладно с этим, — мягко улыбнулась Селения и с любопытством посмотрела на мой карман. — Лучше расскажи, что ты прячешь.       — Что же было там написано? — с азартом посмотрел на меня Гелим. — Ставлю на записку от возлюбленного.       — Пф… Она бы тогда была красной от смущения, — отмахнулась Селения. — А она испугана. Спорю, что в записке ей раскрыли какую-то «ужасную» тайну.       — Я не… — нахмурилась я, крепче сжимая записку в кармане.       — Ой, да ладно тебе, — отмахнулся Гелим. — Не хочешь говорить — не говори. Каждый имеет право на личную жизнь. Мы всего лишь смертельно обидимся, вот и всё.       — Гелим шутит, — улыбнулась Селения. — Не будем мы обижаться. По взгляду же видим, что что-то серьезное.       — Но, если решишь всем иллюзейщикам рассказать о ее содержимом, скажи вначале нам отдельно, а затем уже остальным.       — Да, чтобы мы поняли, кто из нас выиграл в споре, — азартно улыбнулась Селения.

***

      Пальцы всё еще отказывались сгибаться. Нет-нет, он ни за что не собирался сдаваться. Морщась от невыносимой боли, Грэнт прокручивал в голове давнее воспоминание, то, которое ни один раз помогало ему снова и снова встать на ноги.       Это произошло лет десять назад. Он тогда сидел на полу в Парадной башне и не мог заставить себя продолжить тренироваться. Ему казалось, что его усилия бесполезны. В семь лет он совершенно не был способен использовать хотя бы крупицы иллюзейчества.       «Ничтожество»       «Бесполезный слабак»       «Лучше бы ты не рождался, мы бы ничего от этого не потеряли»       Не переставая крутились в мыслях, гадкие слова, что раз за разом повторяли родители.       — Грэнт, что ты здесь делаешь? — внезапно донесся до него удивленный голос.       Перед ним стоял Советник Финс.       — Тренируюсь, — хмуро ответил Грэнт.       — И как? — с любопытством спросил Финс. — Получается?       — Сколько бы я ни прилагал сил, всё без толку.       — Разве? — внезапно улыбнулся мужчина. — Перемены не происходят мгновенно. Чтобы добиться цели, увы, зачастую нужно непрерывно прилагать усилия. Особенно, если эта цель находится где-то на вершине.       — Вам-то откуда знать? — поморщился Грэнт.       — Ну… Я вырос в месте, где… чтобы выжить, нужно было быть сильным, — задумчиво начал рассказывать Финс. — Но я родился слабым ребенком. Слабаком. Вечные тумаки, шрамы, унижения. Был жалким, постоянно трусливо дрожал и пресмыкался. Я возненавидел их всех и поставил цель победить в поединке нашего вожака, чтобы занять его место. Спустя годы моя цель изменилась, благодаря моей Пятиконечной стреле, но тогда, в детстве, я всё свое свободное время тратил на тренировки, чтобы стать сильнее всех. И знаешь, я всё-таки смог врезать вожаку в челюсть, - сказал он и весело улыбнулся. — Я был первым, кому это удалось. Ха, видел бы ты его удивленный взгляд!       — Где вы так жили? — недоверчиво посмотрел на Финса Грэнт.       — Это секрет. К тому же, та крысиная нора уже давно не мой дом. Но я это к чему, раз ты поставил цель, тогда непрерывно иди к ней и… ни за что не сдавайся.       Это давнее воспоминание продолжало помогать Грэнту. Он собирался превзойти всех иллюзейщиков, даже Повелителей Иллюзий, даже… саму Создательницу. И времени на то, чтобы прохлаждаться в лазарете, у него не было, ему было необходимо продолжить непрерывно двигаться вперед.       Единственное, как тогда, так и сейчас, он не мог понять, что имел ввиду Финс в своих словах, брошенных ему десять лет назад, перед тем как уйти:       — Знаешь, ты не похож на Грэфора. И я очень этому рад. Уже сейчас ты во многом сильнее его. Не растеряй эту силу, когда станешь старше.       О какой такой «силе» говорил ему Финс? Однако спрашивать его об этом Грэнт не хотел. Нет, для начала он собирался добиться своей цели.

***

      В просторном зале возвышался над землей, метров на шесть, каменный трон. Добраться на него можно было лишь по небольшой дорожке, что соединяла его с балконом самой высокой и роскошной комнаты замка. На этом троне, облокотившись спиной на один высокий подлокотник и забросив ногу на второй, уже низкий, подлокотник, сидел мужчина лет двадцати пяти. Седые, но густые волосы были коротко острижены, глаза же его сверкали ярко-синим цветом. Осматривая людей, заполнивших весь зал, надменным и насмехающимся взглядом, он говорил, и каждое его, даже тихое, слово слышалось внизу словно громом:       — Надо же старикан взбунтовался и захватил Гранцлест с Оградой. Неужели он решил, что сможет тягаться против нас!? — расхохотался тот. — Против нас!? Одолел несколько десятков наших людей и возомнил себя всесильным!? Нас тысячи, мы задавим этого убогого, зазнавшегося старикана. От проигрыша он тут же стухнет и вспомнит свое место! Гранцлест... мы снова вернем его. У нас в разы больше шпионов в Солнцлесте, они вернут нам второй замок. Наверное, всем вам интересно, зачем же ему Гранцлест? Неужели у него есть «таинственный» план, как обойти защиту символов и в одиночку уничтожить Сердце? Нет у него такого плана! Уж поверьте мне, старикан всего лишь зазнался! Наверняка пытается воспользоваться нашим прошлым планом, который мы провернули с Эллизионкой. Попытается войти в доверие к новой принцесске и заставить ее уничтожить остатки цветка. И ради чего!? В прошлый раз та принцесска не смогла разрушить полностью цветок, так где гарантии, что теперь, спустя пятьсот лет, у новой хватит сил!? Чтобы снова так долго ждать, в случае провала!? Нет! Наш новый план в разы лучше! Нужно лишь вытащить старикана из Гранцлеста, чтобы он не путался под ногами! Победа будет нашей!

***

      На земле был начертан символ, чем-то похожий на стервятника. Перед ним настороженно стояли трое: Флая, Феларс и их отец, Фадэрз. В следующий миг над символом появился галантно поклонившийся Олтресен.       — Мне не показалось? Кто-то вызвал меня с просьбой помочь? — выпрямился юноша, учтиво улыбаясь со взглядом, в котором едва-едва различалось любопытство.       — Остальные замочники поверили, что Флая — Принцесса Иллюзий, — с отчаяньем в голосе сказал Фадэрз.       — Знаю, — всё с той же учтивой улыбкой ответил Олтресен.       — Она не Принцесса! Медальон Лотоса среагировал на другую, — с таким же отчаяньем, как и отец, продолжил Феларс. — Но они не верят нам.       — Знаю.       — Они убьют ее!       — Знаю.       — П-помогите нам, — попросил мужчина, садясь на колени, его примеру, неуверенно переглядываясь, последовали и дети. — Прошу!       — Надо же, — чуть шире, чем обычно начал улыбаться Олтресен. — Кто-то из моих бывших «хозяев» сел передо мной на колени. Какая честь!       — Мы… станем вашими слугами, только помогите, — с некоторой заминкой сказал мужчина.       — Какое интересное предложение! — учтиво улыбаясь, воскликнул Олтресен, вот только в глазах его появилось равнодушие. — Однако… живые мне уже надоели. Сейчас я заинтересован в мертвых слугах. У них не будет мыслей, не будет чувств, не будет... попыток пойти против меня. Чудные верные псы.       — Флая знает, кто настоящая Принцесса! — внезапно выкрикнул Феларс. — Может, в обмен на это вы поможете?       — Я не расскажу, — упрямо поджала губы Флая. — Она хорошая девчонка. Не собираюсь предавать ее.       — Флая, расскажи, — с отчаяньем посмотрел на дочь мужчина. — Ты не представляешь с какой жестокостью замочники убивают.       — Нет, — твердо ответила девушка.       — Чудный спектакль. Можете завершать его. Я уже знаю, кто она, — ответил Олтресен, отмахиваясь, хотя в глазах его снова появилось любопытство. — Я решил. Ради вас, сделаю исключение... Сразу после того, как вы поклянетесь своими душами.

***

      — Почему же он не избавился от Грэфора?..