Иллюзейщики. Принцесса Иллюзий

      (день 7, продолжение)       Я бродила среди темноты. Внезапно вокруг закружились буквы из туарттэ. Каждая из них словно пыталась беззвучно что-то мне рассказать, а затем, как будто потеряв терпение, они сложились в слова: «Прочти ее письмо».       На этом я проснулась. Сбоку от меня сидела на своей кровати Селения. Увлеченно она словно читала что-то написанное на стене у изголовья ее кровати. Там светились зеленым какие-то символы, с моего места их было не рассмотреть. И пусть читать чужие письма неприлично, но я всё же решила послушаться совета из сна. Я в спешке села немного по-другому на кровати и смогла разглядеть короткое письмо, что было написано на виерде, на том языке, что был сильнее распространен на моей родной планете и на Каттэрде.       «Олтресен помешал бы замочникам использовать камень-активатор. Но они решили, на всякий случай, снова взять его под контроль»       — Олтресен? — удивленно пробормотала я.       Селения, встревоженно заметив меня, замахала рукой и знаки тут же потухли:       — Откуда кто-то знает про планы замочников?       — Как ты смогла увидеть то, что вижу я? — с безмятежным любопытством спросила у меня Селения. — Я всегда думала, что символы показывают каждому что-то свое.       — Селения, — настороженно посмотрела я на собеседницу. — Что это за письмо?       — От друга, — слабо улыбнулась девушка.       — Что за друг такой?       — Долго объяснять. Я… влюбилась в Олтресена еще в первый же день, как он появился в Гранцлесте. Хотела познакомится, но тут появился Влинтн, вокруг него скопилась компания из всяких тупиц, с которыми мы с Гелимом часто деремся. Олтресен присоединился к ним. Они стали Хищным оскалом. Я решила, что не хочу связываться с иллюзейщиком из подобного свободного легиона. Моя решимость была недолгой. Я всё равно захотела признаться в чувствах. И тут появилось письмо на стене. Незнакомец рассказал, кто такой Олтресен на самом деле. Всё-всё рассказал. Попросил не приближаться к нему, чтобы я не попала в неприятности. Теперь… мой друг отвечает на любые вопросы об Олтресене. Он так много знает о нем, словно ходит за ним по пятам. Иногда он помогает мне с уроками истории. Я, как и Гелим, ненавижу долго сидеть за книгами. А мой друг помогает мне, делает за меня домашние задания, подсказывает на зачетах.       — Олтресен — замочник? — попыталась, как можно осторожнее, спросить я.       — Не могу ответить. Друг рассказывает о нем только мне, — отвела взгляд Селения.       — Селения, этот «друг» знает о планах замочников. Он либо враг, либо может помочь Совету победить их.       — Нет! — испуганно вскрикнула Селения, посмотрев на меня умоляющим взглядом. — Иола, пожалуйста, никому ничего не говори. Ни о моем друге, ни об Олтресене. Пожалуйста.       — Олтресен и тот человек могут быть опасными, — пыталась, как можно спокойнее, объяснять я.       — Про личность друга мне ничего неизвестно. Совет, узнав о нем, его не найдет, зато друг может обидеться и перестать общаться со мной. А Олтресен… пожалуйста, не говори им о нем. Если Олтресена схватят, на его место замочники легко поставят другого. Всё будет точно также, как сейчас, но Олт… он будет уже далеко от меня. Прошу.       — Просишь меня не рассказывать о преступнике? — теперь отвела взгляд я.       — Он не преступник. У него нет выбора. Замочники им управляют.       — Но тогда о нем действительно стоит рассказать Совету, — нахмурилась я, всё еще избегая жалобного взгляда Селении. — Они ему помогут.       — В его проблеме Совет никак не поможет, — услышала я упрямый голос Селении. — Если только они не смогут разом уничтожить всех замочников.       — Но с другими разве Совет не справился? — удивилась я. — Я слышала, раньше здесь было много шпионов замочников, но их обнаружили. Тот же Влинтн, например.       — Влинтн был просто полукровной пешкой, а Олтресен другой. Ему так просто не помочь.       — Селения, мне кажется, благодаря своему другу ты знаешь многое о замочниках. Совету очень пригодилась бы эта информация, — снова попыталась я уговорить ее.       — Они сегодня узнали всё, что знаю я, — упрямо поджала губы Селения. — Почти всё. Но важное им известно.       Как можно быть такой упрямой!?       — У тебя… будут неприятности, если Совет узнает, что ты не рассказывала им о таком, — сдаваясь, пробормотала я.       — А я скажу, что находилась под влиянием замочников, — весело улыбнулась Селения. — Что мой разум был захвачен!       Какая же упрямая… Интересно, как знаки из сна хотели, чтобы я поступила?.. Да какая разница!? Я буду действовать так, как хочу. Не собираюсь становиться такой же фанатичной сумасшедшей, как Лима.       — Ну, Иола, ну, пожалуйста, — жалобно посмотрела на меня Селения.       — Ладно, — недовольно поморщилась я.       — Спасибо! — радостно бросилась Селения ко мне, начиная крепко обнимать. — Знаешь, возможно, мы даже сможем с тобой подружиться. Если, конечно, мои растения тебя не съедят.       Как «оптимистично». Теперь буду спать в обнимку со стулом. Раздобыть бы еще небольшую лопату...       — Хотела спросить… с кем ты подралась, пока мы с Гелимом гуляли? — с любопытством спросила Селения.       — С Ристинтой, — хмуро ответила я.       — Так ты все-таки попросила о реванше? — с еще большим любопытством посмотрела на меня девушка. — Или она сама на тебя напала?       Этот мой проигрыш. Я ведь даже не успела с реагировать.       — Она увидела меня… я не собиралась снова драться… но мне всё это так надоело… я решила снова попробовать… — сбивчиво рассказывала я. — Как видишь, итог был неудачным для меня.       — Жаль, что я не успела поспорить с Гелимом, — чуть раздосадовано вздохнула Селения. — Я бы точно выиграла.       — Выиграла бы насчет того, что я проиграю ей? — спросила я, ощущая некоторую тяжесть.       — Нет. Выиграла бы насчет того, что ты попросишь о реванше, — сказала Селения совершенно не те слова, что я готовилась услышать. — Зная Гелима, он бы поспорил, что ты и дальше будешь пытаться держаться подальше от всего этого. И я бы точно победила в таком споре!       Я промолчала, не зная, что ответить.       — Победила ты или нет, какая разница? — улыбнулась мне Селения. — Главное, что ты не стала терпеть, попыталась дать отпор. Если продолжишь это, тогда постепенно сможешь искоренить в себе страх. И, если потребуется, зови нас с Гелимом. Мы поддержим тебя, а если что и поможем. Не знаю, что будет через восьмидневницу, через месяц, но, пока что, нам интересно вместе с тобой бродить по Гранцлесту.       От ее слов мне стало чуть лучше. Но почему-то я снова побоялась что-нибудь сказать ей. Что-нибудь... Хотя бы рассказать, как бы сильно я хотела подружиться с ней и Гелимом. Но были бы мои слова уместны? Смогла бы я их сформировать так, чтобы не выставить себя на посмешище из-за какой-то, внезапно нахлынувшей на меня, совершенно нелепой сентиментальности? Мы ведь общались всего лишь несколько раз. Селения и Гелим в любой момент могут посчитать меня скучной и отдалиться. Нет, наверное, еще рано показывать насколько сильно мое желание дружить с ними. Лучше подавить это в себе, чтобы потом не разочаровываться.

***

      — Так о чем ты хотел поговорить? — с любопытством спросила Алесия, расслабленно сидя в кресле, что располагалось в одном из множества ничейных домов Ограды.       — Из-за моей трусости и эгоизма сегодня почти что погибли невиновные, — мрачно ответил стоявший напротив женщины Финс.       — Это… ты так шутишь? — недоверчиво посматривая на мужчину, медленно встала на ноги Алесия.       — Нет, — с некоторым трудом ответил Финс. — Грэфор пообещал, что не расскажет вам кое-о-чем, если я выполню его условия. Пятнадцать лет назад он лишь потребовал, чтобы я никому не говорил, что он — замочник.       — Грэфор — замочник!? — злясь, вскрикнула Алесия, сжимая ладони в кулаки.       — Его дед был замочником, остальные иллюзейщиками. Родство не ближнее, но Грэфор долго оставался слугой замочников. Рундэх ненавидит отпускать своих людей. В случае неповиновения, с особой жестокостью убивает тех, чтобы запугать остальных. Лишь лет восемнадцать назад Грэфор смог получить свободу. Не знаю каким образом.       — Как же Ринэта была права! Она же нам всё время говорила, что он похож на крысу. Нужно… — собиралась было, что-то сказать Алесия.       — Это не всё, — перебил ее Финс. — Это я проводил зачистки в Гранцлесте, вычислял замочников и избавлялся от них. Все эти последние годы в замке оставалось только два замочника. Было еще несколько потомков замочников, однако они не подчинялись Рундэху и его своре. И вот, год назад, Грэфор попросил меня о еще одной услуге. Не знаю зачем ему это было нужно, видимо, он заключил какую-то сделку с замочниками. Он потребовал, чтобы я позволил еще двум замочникам появиться в Гранцлесте. Двум подросткам. Я согласился. Вскоре он просил, чтобы я закрыл глаза на еще нескольких замочников в замке, и еще нескольких, и еще… Я понимал, они к чему-то готовятся. Но не знал к чему, и… даже не пытался разобраться. В Гранцлесте появилась иллюзейщица с печатью, созданной с помощью таблеток иллюзейщиков, и даже тогда я не вмешался…       — Ты о Иоле? — нахмурилась Алесия. — С ней что-то произошло сегодня!?       — Как оказалось, печать накапливала в себе ее энергию. Когда сегодня в одном месте собрались Советники Гранцлеста, Солнцлеста и еще семь подростков, один из замочников, резко снял печать, и все, кто находился в том зале, почти что взорвались. Кое-кто вовремя вмешался и спас нас.       — Так никто не пострадал? — с беспокойством спросила Алесия.       — Нет. Всё в порядке. За Иолой присматривают.       — Финс… — поджав губы, нерешительно посмотрела на старого друга женщина. — А как ты мог проводить зачистки? Разве это делает не тот замочник, что подчиняется Совету?       — Я и есть этот замочник.       — Л-ладно, — спустя некоторое время выдохнула Алесия, пытаясь удержать дрожь в руках. — Всё в порядке. Ты же не вражеский замочник… защищаешь всех нас от других…       — После того, что сегодня произошло, я не собираюсь больше выполнять «просьбы» Грэфора, — набравшись решительности, произнес Финс. — Лучше пусть я сам расскажу тебе обо всём, чем он.       — Ты про ту «тайну», которой он тебя шантажировал? — настороженно спросила Алесия.       — Это я… пытал твоих родителей. Я их довел до такого состояния.       В ужасе раскрылись глаза Алесии. Казалось, она вот-вот разрыдается, но, со всей силы прикусив губу, она лишь отвернулась.       — Ты… — выдохнула женщина, снова сжимая кулаки.       — Хочешь ударить — бей.       — Нет. Я в порядке, — заверила Алесия, поворачиваясь к Финсу с неестественно дружелюбной улыбкой. — Мы всё еще останемся друзьями.       — Почему?.. — растерялся Финс.       — Помнишь, как долго мы все не могли поверить, что Тэзорз и Астра встречаются? — уже со слабой искренней улыбкой спросила Алесия.       — Помню.       — Когда мы пришли на их свадьбу, решили, что они разыгрывают нас. Устроили тогда тот еще балаган. Даже, когда заметили живот у Астры, всё еще были уверены, что это какая-то их затянувшаяся шутка. Вроде той, когда Тэзорз месяц притворялся мертвым, а Астра полгода изображала, что не может чувствовать своей руки… Только, когда появились Гелим и Селения, мы поняли, что это взаправду.       — Да, их шуточки… — невольно улыбнулся Финс.       — Двойняшки такие беззаботные и веселые… — опустила глаза женщина. — Не хочу, чтобы это изменилось. Им и так хватает тоски по Тэзорзу и Астре. Еще и эти частые драки с их ровесниками...       Алесия затихла. Финс же пытался заставить себя рассказать еще о кое-чем крайне важном.       — Алесия…       — Что? — с некоторым беспокойством посмотрела на Финса женщина. — Ты еще не всё мне рассказал?       — Возможно, это лишь совпадение, но после того, как я позволил Грэфору пускать замочников, в Гранцлесте как раз снова начали в прежнем количестве пропадать жители Жилых башен.       — Что!? — злясь, выкрикнула Алесия. — Подожди… подожди… а ведь Лоррэк перед изгнанием говорил всем, что Грэфор — замочник, но ему никто тогда не поверил… А ведь… и про то, что Грэфор похищает и убивает людей, он тоже говорил. А мы… мы… Бедный Алмор…       — Это еще не известно. Возможно, лишь совпадение…       — Он… Если это он… Ха… Все эти годы он ведь наблюдал за нашими попытками найти… Вот он, наверное, хохотал… Ха… Гад… Это ведь он давал нам советы, которые заводили расследование в тупик. Он…       — И преступление Лоррэка неопровержимо. Его арестовали не просто так. В отместку, он вполне мог солгать…       — Ты… — снова в ужасе посмотрела на Финса Алесия. — Ты покрывал Грэфора… Столько исчезновений и жестоких убийств, а т-ты молчал…       — Я не знал, что он стоит за этим! — в отчаянье спорил мужчина. — Даже сейчас нет уверенности…       — Нужно рассказать об этом Совету… — решительно нахмурилась Алесия.       — Нельзя! Откуда тебе знать, кто заодно с ним, а кто нет!? И он намного сильнее. Нельзя так в открытую его прижимать. Нужно действовать осторожно. У него есть очень могущественный покровитель. Благодаря ему, он перестал быть обычной пешкой.       — Ты же только что говорил, что не знаешь, как ему удалось освободиться? — нахмурилась Алесия.       — Да потому что проболтался сейчас! — раздосадовано поморщился Финс. — Этот покровитель опасен. Умеет читать мысли, как и замочники.       — Нет уж, — скрестила руки женщина. — Ты учил нас, как прятать мысли, чтобы даже замочники не могли их прочитать. Хватит уже одному бороться. Теперь мы возьмемся за это дело все вместе. И одолеем всех вместе.       — Ты как всегда… — тяжело вздохнув, отвел взгляд мужчина.       — Финс… скажи, ты… ты пытал м-моих родителей до того, как познакомился со мной и ребятами? — с болью во взгляде спросила Алесия. — Или… после?       — Намного раньше. А когда мы подружились, помог им сбежать.       — Хотя бы так, — тоже отвела взгляд женщина.       — Ты всё еще мне доверяешь? — удивился Финс.       — Как можно перестать доверять тому, кто однажды согласился получить все отведенные нам удары кнутом? Тому, кто столько раз спасал нас, рискуя своей жизнью? — бесцветным голосом спросили у него.       Мужчина промолчал. Заметив, отчаянье в его взгляде, Алесия добавила:       — Ты ведь наш отважный герой, — грустно улыбнулась она. — Пусть хотя бы для остальных ребят всё останется, как прежде.       Алесия затихла, словно набираясь сил, а затем продолжила:       — Решено. Если Грэфор, им обо всём расскажет… — шире улыбнулась девушка. — Я тебя прикрою. Не бойся, наш отважный герой!       Финс лишь молча наблюдал за вымученностью, что проглядывалась в решительной улыбке Алесии. Впрочем, он не сомневался, она поступит так, как и сказала.       — При ребятах, мы будем, как и прежде хорошими друзьями, — уже устало посмотрела Алесия на Финса. — Но, пожалуйста, прости мне мой гадкий эгоизм… когда ребят нет поблизости… давай… будем притворяться незнакомцами?

***

      Советник Грэфор находился в своем просторном кабинете. В данный момент он был занят тем, что висел вверх ногами. Тени, исходящие от изящной хрустальной люстры, когтями до невыносимой боли впивались в его ноги, не позволяя упасть на пол.       На кресле, за рабочим столом Грэфора, с идеально ровной осанкой и с неизменно учтивой улыбкой сидел Олтресен. В обычно потухшем его взгляде, теперь различалось веселье.       — Я уже давно откупился от замочников. Я не их шпион, — пытался сохранять уверенность на лице Грэфор, но, если присмотреться, в его глазах можно было разглядеть страх.       Промолчав, Олтресен включил лампу на столе и взял тонкими пальцами карандаш.       — Я… я ведь даже ни разу не отдавал приказы тебе… вам. Даже до этого не встречал вас! Да и кто бы позволил это полукровке?       — Не хочу, чтобы по моему новому замку бегали крысы, — задумчиво ответил Олтресен, всё еще рассматривая острозаточенный канцелярский предмет, что он крутил в пальцах.       Стоило юноше провести указательным пальцем свободной руки над карандашом, как от того отделилась острая черная тень, тут же устремившаяся в сторону Грэфора. Лишь в последний момент мужчина уклонился от той, поджав голову. У карандаша же вновь появилась тень.       — Я могу помочь вам! У меня пост Советника. Ко мне прислушиваются остальные Советники, — в спешке заговорил Грэфор.       Олтресен оторвал взгляд от карандаша и посмотрел на покачивающегося под потолком мужчину.       — Так, если я не трону тебя, тогда ты… — вопросительно посмотрел он на Грэфора, позволяя тому сказать свое предложение.       — Смогу убедить других Советников, что вы не замочник. Продолжите здесь спокойно жить…       — Мимо! — ответил Олтресен, снова превращая тень от карандаша в стрелу и направляя ту в Грэфора.       С трудом мужчина увернулся.       — С-слышал вас делают сильнее смерти, — нервно улыбнулся Грэфор. — Приведу вам в жертву безрольных. Десять? С-сто? Их всё равно никто не хватится!       — Мимо! — снова тень от карандаша устремилась в уворачивающегося мужчину. — Глупый слух. Никогда не нуждался в жертвоприношениях.       — П-принцесса Иллюзий? Когда она вернет Сердце, вы будете рядом и сможете отомстить Создательнице Иллюзий…       — Мимо! — очередная тень от карандаша всё-таки задела щеку Грэфора, оставив глубокий порез. — Еще идеи?       — Я… Я могу… могу…       — Время вышло! — всё также вежливо улыбаясь, отправил Олтресен тень от карандаша, что была намного быстрее прошлых.       Грэфор не успел увернуться, и та оставила на его щеке еще одну глубокую царапину, недалеко от предыдущей.       — Мне нужна Печать иерархии Знаков, — снова перевел задумчивый взгляд на карандаш юноша.       — Разве она не бесполезна для вас? С ее помощью невозможно разрушить защиту знаков, — растерянно посмотрел на Олтресена мужчина.       — Не разрушить. Я собираюсь, наоборот, дать им полную свободу.       — Я п-принесу, — торопливо сказал мужчина, замечая, как Олтресен собирался направить к нему еще одну карандашную тень.       И вот, спустя полчаса, Олтресен сжимал в руках желаемую печать.       — Как ее сломать, не знаю, — настороженно посматривал на юношу, стоявший неподалеку от него Грэфор.       — Ничего, зато мне это известно. Но потребуется некоторое время.       — А вы… навестили еще одного Советника? — внезапно, нервно улыбаясь, спросил Грэфор. — Он намного сильнее меня. Его даже пророчили в приближенные к Рундэху.       — Я не считаю его замочником, — равнодушно ответил Олтресен.       — Может тогда вас заинтересует паршивец Тэши? Вот уж кто шарится в замке, как настоящая крыса.       — Пытаешься с помощью меня избавиться от своих проблем? С ним тоже возиться не собираюсь, — задумчиво сказал юноша и, перед тем как уйти, снова посмотрел на Грэфора.       — Ч-что-то еще?       — Надо же как вы неаккуратно бреетесь, — вздохнув с явным притворством, посетовал Олтресен. — Два пореза на лице.       — Я п-понял. Никому не расскажу о нашем разговоре и о том, что видел вас.