Ночь в Поместье Бабочки

Ночью раздражающе громко стрекотали цикады. Июльская жара совершенно не спадала вечерами, не позволяя хотя бы спокойно спать. Раненые бесконечно ворочались в мучениях, надеясь отыскать в постели заветный прохладный кусочек. Демонов же жара совершенно не смущала и они бушевали ежедневно. Без должного сна молодые неопытные охотники теряли хватку и один за другим оказывались в Поместье Бабочки с тяжёлыми ранениями. И хорошо, если добирались сюда живыми. — Х-Хината-сан?! П-почему вы з-здесь в такой поздний ч-час? Что-то с-стряслось? Пускай Микан и не спала в эту удушающую ночь, она никак не ожидала встретить посетителей. От того выглядела растрепанно и испуганно. На пороге поместья оказался Хаджиме. Даже для демона сейчас он выглядел неприлично бледным. Его кимоно было частично разорвано, перепачкано в земле и крови. Цумики не была уверена, что хочет знать, чья эта кровь. На плече Хината нёс словно большую куклу чьё-то обессиленное тело, с хаори цвета лазурного моря. Микан с ужасом охнула. Это был Нагито. — Цумики, пожалуйста, помоги ему, — хрипящим голосом взмолился Хаджиме. Не задавая лишних вопросов, Микан тут же повела Хинату в одну из пустующих палат. Он как можно осторожнее положил тело на кровать. Белые простыни тут же стали окрашиваться алым цветом. Хаджиме растерянно пытался что-либо сделать с этим, но инициативу перехватила Микан, шустро сняв с Нагито одежду, стала крайне быстро обрабатывать и перевязывать раны. Она едва могла различить дыхание Комаэды, сердцебиение тоже было до пугающего медленным. Один слой бинтов, второй, третий… Хаджиме лишь беспомощно наблюдал со стороны, не издавая ни звука, чтобы не мешать процессу. Запах особой крови Нагито был для него мерзким, но он не мог себе позволить покинуть палату. Оставалось терпеливо ждать. Кровь наконец остановилась. Со лба Микан на пол упало несколько крупных капель холодного пота. Тут Хаджиме уже смог помочь, перестелив испачканную простынь на чистую. Дыхание у Нагито всё ещё оставалось слабым, но относительно стабильным. У него было несколько крупных рваных ран и переломанные кости. Позволив себе ненадолго выдохнуть, Микан повернулась к Хаджиме, чтобы расспросить о произошедшем, но запнулась на полуслове, увидев у него тоже крупную рану на теле. Хината поймал её взгляд и опустил глаза. — Ах, я забыл об этом, — как ни в чём не бывало отозвался он. Рана прямо на глазах Микан стала медленно затягиваться. Хаджиме всё ещё освоил демоническую регенерацию не полностью, но уже справлялся с этим куда быстрее, чем при их первой встрече. — Я м-могу одолжить какие-нибудь л-лекарства… — тихо предложила Микан. — Не стоит, — тут же отрезал Хаджиме. — Пусть они останутся для охотников. Я отосплюсь пару дней и от этой раны и следа не останется. С людьми так не выйдет. Он горько усмехнулся. То ли от жалости к слабостям человеческого тела, то ли от того, что вынужден признать свою демоническую сторону. Тяжело смириться с тем, что ты людоед, когда несколько лет прожил в неведении. Микан печально поджала губы. — М-может, Хината-сан хотя бы примет чистую одежду? — осторожно спросила она. Хаджиме осмотрел свои грязные и местами порванные хаори и кимоно, с тяжёлым вздохом кивнул. Немного посуетившись, Микан достала для него чистые запасные одежды, забрала остальное на стирку. — Нужна ли какая-то помощь? Всё-таки, я притащил его посреди ночи… — Я позабочусь о нём, не волнуйтесь, Хината-сан, — улыбнулась ему Микан несмотря на усталость. — Вам следует отдохнуть, чтобы раны окончательно затянулись как можно скорее. Как проснётесь, то, пожалуйста, объясните, что с вами приключилось. Я не х-хочу н-настаивать, — беспокойно заверила она, — но столпы могут потребовать от вас ответов, когда узнают о ситуации… — Я понимаю, — кивнул Хаджиме. — Хорошо, тогда завтра я всё объясню. Не хотелось бы, чтобы столпы снова пытались снести мне голову за неповиновение… С этими словами они пожелали друг другу доброй ночи и разошлись. Микан вернулась в палату Нагито. Она осторожно проверила, плотно ли прилегают бинты. Долго всматривалась в бледное уставшее лицо, изнурённое битвой и ранениями. Поправив медицинский фартук, Микан присела на край постели. Они познакомились здесь, в Поместье Бабочки, когда Нагито, недавно прошедшего отбор, впервые принесли после стычки с демоном. Совсем юный, он словно совершенно не боялся смерти, даже с глубокими ранами улыбался так тепло, что у Микан сердце беспокойно пропускало удары. Нагито искренне восхищался охотниками, всегда смотрел на них с благоговением, особенно на столпов. В то же время был совершенно безжалостен к демонам, не проявлял ни капли сочувствия, расправлялся с ними крайне жестоко. При этом не стеснялся пользоваться своей особой кровью в хитрых стратегиях и ловушках. В общем, не жалел себя в бою совершенно. Готов был отдать жизнь, если это позволит более опытному охотнику снести демону голову. От того и попадал в руки Микан часто. Слишком часто. Микан любила заботиться о нём. Ей нравились его рассказы о разных местах и людях, как он иногда читал для неё книги вслух, выражал свою признательность разнообразными подарками. Рядом с ним Микан ощущала себя значимой. При том, что он обращался с почтением к большинству охотников, он каким-то образом умудрялся уделять ей особое внимание. Однако каждый раз, когда Нагито вновь оказывался на больничной койке с всё более серьёзными ранениями, Микан одолевал страх. Охотники на демонов постоянно рискуют жизнью. Постоянно умирают. Микан радовалась каждый раз, когда могла залечить чьи-то раны. Но провожая их из поместья знала, что может больше никогда их не увидеть. От того провожать Нагито для неё было больно. Смотря ему вслед единственное, о чём она могла думать, было то, как скоро его опять принесут израненным в поместье. Или же как скоро на кладбище появится его могильная плита. Микан вздрогнула, когда поняла, что по её щекам текут слёзы. Рядом с перевязанной рукой Нагито на постели уже красовалось несколько мокрых пятен. Пальцами она вытерла слёзы, сделала глубокий вдох. Как же хотелось, чтобы сердце перестало сжиматься рядом с ним, перестало так сильно трепетать и беспокоиться. Это было бы проще. И не так больно, если самые страшные опасения Микан в один день оправдаются. Она лёгким движением поправила растрёпанные волосы Нагито. Ещё некоторое время напряжённо разглядывала его лицо, после выглянула в окно, где небо начало окрашиваться нежно-малиновым. Микан сложила перед собой ладони и прикрыла глаза. — …пожалуйста, Боженька, — её шёпот был очень тихим и практически неразборчивым. — …убереги его. Пожалуйста… позволь ему жить… Утром Микан чувствовала себя крайне неважно. Уснуть она так и не смогла, всю ночь прислушиваясь к слабому дыханию Нагито. Хаджиме постарался кратко объяснить ей, что на задании на них напало сразу несколько слабых демонов, но, объединившись, им удалось доставить немало проблем. После разговора, который отнял у Микан последние силы, она прошлась по всем палатам, прежде чем пойти отдохнуть. У постели Нагито она вновь задержалась, прогоняя в голове события прошедшей ночи. Как вдруг ресницы Комаэды задрожали. Микан, забыв про усталость, подскочила к изголовью кровати. Нагито медленно открыл глаза. Взгляд у него был расплывчатым, словно он находился в тумане. Микан совершенно притихла, ожидая, заснёт ли он обратно. Когда его серые глаза повернулись к ней, Цумики почувствовала, как сильно колотится у неё сердце. Даже руки слегка задрожали. — …Хах, — хрипло подал голос Нагито. — Цумики… сан. Как замечательно… проснуться, и… в первую очередь… увидеть вас… Он слабо улыбнулся ей. В этот момент Микан поняла, что ей уже поздно бояться сближаться с ним. Нагито уже очаровал её, с этим ничего не поделаешь. Ей остаётся только раз за разом заботиться о его ранах и молиться, что он вновь окажется в Поместье Бабочки. Что он вновь вернётся к ней.