НМ за запястье

      Хотела ли Кэролайн Форбс найти свою родственную душу? Она и сама вряд ли ответила бы вам на этот вопрос.       Когда десятого октября, в её седьмой день рождения, ровно в полночь, на её левом запястье появились угловатые, грубоватые НМ девочка радостно запрыгала в кровати, наутро с гордостью показав матери две буквы.       Лиз тогда грустно улыбнулась и невольно, чисто машинально дотронулась до выжженых БФ на своей руке.       Каждый раз, видя заветные символы на своём запястье, Кэролайн радовалась, как ребёнок.       Каждый раз, видя на руке матери уродливые, точно выжженные буквы, она содрагалась от мысли, что может случиться. Что может пойти не так.       У Елены инициалы были выведены красивым, витиеватым почерком. Они казались настолько идеальными, что Кэролайн вначале поневоле завидовала. На загорелой коже эти ДС, украшенные завитушками, смотрелись шикарно.       Но девушка росла, взгляды и желания менялись, и к полным пятнадцати годам глупая детская зависть прошла, и ей казалось, что нет букв красивее, чем на её запястье.       Кэролайн с печалью вспоминала, как в шестнадцать лет познакомилась, а вскоре и подружилась с Найджелом Маккеем. Узнав его полное имя, девушка было абсолютно счастлива. Она старалась проводить с ним как можно больше времени, в результате чего сильно отдалилась от друзей и матери. Но все её надежды и мечты разбились в один миг. Как-то раз, по секрету, Найджел показал Кэролайн мелкие ВА на своей руке. Девушка с горькой грустью вспоминала, как всю ночь проплакала на плече у Елены.       Правда, вскоре ей самой пришлось стать жилеткой для подруги.       Елена познакомилась в школе со Стефаном Сальваторе, который вроде как начал нравиться ей. Сначала, девушка просто расстроилась, что он не её родственная душа, но потом она познакомилась с его «отвратительным, эгоистичным и жестоким братом». Деймоном Сальваторе.        Елена молилась всем богам, чтобы это совпадение осталось просто совпадением, но этого не произошло. Когда мужчина бесцеремонно ткнул ей в лицо свое запястье с аккуратными ЕГ, она осталась на ночь у подруги, а наутро наотрез отказалась выходить из ее дома. Так началось Великое противостояние желания и разума, как про себя окрестила сия отношения Кэролайн. Ей Деймон тоже не нравился, не нравился от слова «совсем».       Ещё через месяц девушка узнала о вампирах, ведьмах и двойниках, а ещё через два сама стала частью сверхъестественного мира.       Вот тут и началось все веселье.       Какой шанс того, что некий НМ окажется вампиром? Хорошим вампиром. Один к миллиону? К миллиарду?       Елена поддерживала Кэролайн, как могла, но и у неё самой проблем было выше крыши. Она честно старалась помогать подруге, но что-то в ней, что-то, что совсем ей не нравилось, тянуло её в дом Сальваторе, но далеко не к младшему брату. Елена разрывалась между жалостью к Кэролайн и тягой к Деймону, с которой она хотела что-то сделать.       Но страдать Кэролайн долго не пришлось.       К их проблемам в виде Кэтрин, убивающей все, что движется, добавилось похищение Елены некой Роуз. Когда братья Сальваторе провели её домой, она рассказала подруге про какого-то первородного вампира, Элайджу.       А сразу на следующее утро они узнали про Клауса. Жестокого убийцы и манипулятора похуже Кэтрин, бессмертного гибрида и бесчувственного монстра.        Девушка ни разу не видела его, но чем больше она узнавала о нем, тем больше боялась, ненавидела и ужасалась.       Раз…       Он вселяется в тело Аларика.       Два…       Он убивает Дженну.       Три…       Он похищает Стефана, убивая своего брата.       Все изменил один роковой день, когда Кэролайн впервые увидела его. Клаус привёз Стефана обратно в Мистик Фоллс, узнал, что Елена жива и заставил Бонни помочь ему.       Тогда Кэролайн была с Тайлером и Ребеккой в кабинете. Тогда он показал свою бесчеловечность. Тогда он чуть не убил Тайлера. Тогда он, как бы мимоходом, бросил ей одну единственную фразу, назвав милой. В тот момент её прошибло, словно током. Ей стало плевать на умирающего Тайлера, на отключившего чувства Стефана, на опасность, грозившей Елене.       Был только он и его голос.       Заметил ли что-то сам Клаус? Безусловно. Он прекрасно увидел, как отреагировала на его слова симпатичная блондинка. Как ей стало страшно. Как она заворожено следила за его действиями, ни разу не взглянув на отключившегося друга. Вот только он предпочёл списать это на шок. Он монстр. Он чудовище. У него нет родственной души.       Правда, две буквы на запястье мужчины, надёжно укрытые под одеждой, говорили об обратном.       Вернувшись домой вместе с Деймоном и Еленой, Кэролайн долго не могла заснуть.       Она боялась его? Да.       Ненавидела? Нет. Не смогла. Физически, Кэролайн не смогла заставить себя ненавидеть Клауса.       «Блондиночка, собирайся, нас ждут великие миротворческие дела. Едем заключать мирный договор с Майклсонами».       На вопрос, кто такие Майклсоны, Деймон возвел глаза к небу и прошептал: «Семья Клауса. У него есть три брата и сестра. И все они пойдут на переговоры, где из хороших буду только я! И ты, если ты согласишься. У тебя нет выбора».       Вот тут Кэролайн впервые за неделю смогла вдохнуть спокойно. Клаус Майклсон. Не его инициалы.       «Переговоры» были назначены, чему она нисколько не удивилась, в баре. Семья первородных оккупировала барную стойку, и бедный Мэтт, казалось, уже не мог бледнеть дальше. Деймон сразу почувствовал себя спокойно на своей территории и со стаканом виски в руке. Усевшись напротив Клауса, он тут же выдвинул условия, с каждой минутой расслабляясь все больше и больше.       Кэролайн же неловко сидела у него за спиной и иногда обменивались тревожными взглядами с Мэттом.        Но услышав недовольное: «Ник, он тебя разводит!» Ребекки, девушка вздрогнула. Пульс ускорился, и она машинально сжала деревянную столешницу чуть сильнее.       Казалось, Деймон услышал её терзания и с усмешкой спросил, почему Кол и Ребекка называют Клауса Ником.       Мужчина улыбнулся и обернулся на младших брата и сестру. Кэролайн затаила дыхание. К горлу подступил тревожный ком и девушку затошнило. Старший брат Клауса, Элайджа, недоуменно посмотрел на неё и слегка кивнул головой, как бы спрашивая, все ли в порядке.       Но девушке сейчас было не до его вежливости. Её внимание было занято другим. Как в замедленном действии, Клаус ухмыльнулся и произнес: «И Ник, и Клаус — это сокращённое от Никлаус, Деймон».       Но ответом ему стал не очередной язвительный комментарий от Деймона, а опрокинутый стул и огромные от удивления глаза.       Кэроланй смотрела в глаза Клауса и молилась всем существующим богам, чтобы это была случайность. Совпадение. Но тот явно так не считал. Проигнориривав «Ник, что происходит?» от Кола, он медленно соскользнул с барного стула и, подняв руки, приблизился к девушке.       Кэролайн, кажется, ещё не до конца понимала происходящее. Она бездумно схватилась за запястье, дав знать мужчине все, что ему было нужно.       «Я могу?..»       В ответ девушка лишь беспомощно оглянулась на Деймона и протянула руку Клаусу. Тот, не прерывая зрительного контакта, закатал рукав белой рубашки, обнажив запястье и две буквы. НМ. Никлаус Майклсон.       Стараясь не напугать и без того растерянную Кэролайн, он подтянул выше к локтю левый рукав кофты. На бледном запястье красовались две ровные КФ. Кэролайн Форбс.       Даже спустя пятьдесят лет девушка помнила радость вперемешку со страхом, когда у неё сдали нервы и она залпом выпила бутылку Деймона, не обращая внимания на: «Ник, с кем ты связался» Кола.       Даже сейчас, лёжа на груди любимого человека в особняке Нового Орлеана, она помнила, как быстро влюбилась в жестокого монстра, которого боялась и ненавидела.