мизинец будды

Они сбегают из боя с опасной (и очень красивой) леди из «Камунаби», почти поджав хвосты. Но Хакури думает — нет, чушь, это не побег, а отступление. Искусство тактики, как писал Сунь-цзы. Кто захочет идти против такого противника даже с магическим клинком? Но Хакури легко относится к такому, к победам и поражениям, тогда как его новый друг, тот самый самурай — кажется, его зовут Рокухиро Тихиро — явно этим задет. А может, и не этим вовсе. Сложно сказать. Они знакомы всего пару минут, хотя Хакури кажется — очень давно. Все дело в той первой встрече, спасении, таинственный самурай не покидает его мысли уже очень давно, и для Хакури воссоединение с ним — скорее что-то нормальное, даже волнительное. Как пожать руку кумиру! А вот для Тихиро он пока никто. Точнее, не так. Они только что спасают задницы друг друга, и это уже отличный первый камень в заложенной новой дружбе. Они едут на лифте вниз. К сожалению, жизнь — не кино. Никакой расслабляющей музычки на фоне. Хакури чувствует, как нервно отбивает пальцами неясный ритм. — Как ты? — решает поинтересоваться он, осторожно смотря в сторону. Все это время Рокухиро Тихиро молчит; его взгляд устремлен в табло, на котором медленно ползут вниз цифры, он бледен, и мыслями явно далеко отсюда. Спонтанный вопрос выбивает его из колеи размышлений, и он дергается от неожиданности, после чего слегка затравленным взглядом смотрит на Хакури, будто не зная, что именно стоит сейчас произнести. За их короткую встречу тот уже понимает, что Тихиро — орешек крепкий, беззаботно болтать точно не станет. Крутой! Он всегда так спокоен, будто бы сам Будда. Но это видимость, Хакури чувствует. Несколько секунд Тихиро странно на него смотрит. — У тебя кровь из носа идет. — Это я знаю, — Хакури проводит языком по губам, чувствуя неприятный солоноватый привкус. — Но я спрашиваю, как ты себя чувствуешь! В конце концов, это у тебя только что был ого-го какой бой! А я так, немного полежал на фоне, как красивая декорация. — Я… нормально, полагаю. Голос Тихиро звучит неуверенно. Он плывущим взглядом вновь смотрит на табло вновь, и следующая его фраза звучит крайне устало, охрипше: — Прости. Это совершенно разнится с тем, что Хакури видит в бою… Во всех боях! Тот самурай пылает уверенностью, а него взглянуть — можно ослепнуть, вот настолько он хорош! Но сейчас… Это ни в коем случае не жалкое зрелище, но Хакури думает, что происходит за тот период, с момента, как он встречает Тихиро в первый раз, и до сегодняшнего дня. Сомнения и переживания имеют тенденцию занимать слишком много места в голове. Хакури предпочитает их игнорировать: как он отпустил своего богомола, семью… Но ему никогда не приходилось никого спасать до сегодняшнего дня! А Тихиро, наверное, часто об этом думает. Что ни говори, но по нему видно, что он многим помогает. Легко увидеть кучу мелких белесых шрамов на лице, едва заметных обычно, но видимых под ярким искусственным светом ламп. Значит, сам постоянно лезет в бой. — За… лицо. Если бы я не сглупил… — Все в порядке! — торопливо заверяет его Хакури, после чего пихает Тихиро в плечо, тут же заливается фальшивым смехом, пытаясь кое-как разрядить обстановку. — Подумаешь! Слушай, я до этого так часто по роже получал! Ничего нового! На мне все как на собаке заживает! Плюс била эта мадам не так уж и больно! Не расстраивайся! Хакури говорит ему не расстраивается, но что делает Тихиро? Конечно же он расстраивается, черт возьми. Настолько он праведный и честный, что не может вытерпеть даже такой мелкой неприятности. Для Хакури такой поступок — фигня, он поступает так потому, что Тихиро его вдохновляет, что-то естественное (теперь). Интересно, почему у Тихиро такой грустный взгляд? Может, ему не нравится, когда за него заступаются? Но не выглядит, будто это задевает его гордость, скорее будто он боится. Так беспокоится? Настоящий герой!.. За всех печется! Не зря их пути пересекаются, думает Хакури, совсем не зря! Если самурай ему помогает, то и Хакури должен! Немного в бою, немного — так… — Я даже почти не пострадал! Только башка немного кружится… Э, забудь. Все в полном порядке! Взгляд Тихиро темнеет. — Я опять слишком отвлекся. — Да ладно, подумаешь! Боевой раж — это ж не просто так про него говорят, многие переживают! — Нельзя быть как «многие», Сазанами, — резко отрезает Тихиро. — Если так продолжится, тем более, когда в деле замешаны магические клинки, это приведет к катастрофе. — Глупость. — Не глупость, — начинает ощутимо злиться Тихиро, это заметно по жестким ноткам в его голосе, хмурому лицу, и только сейчас, пристально глядя на него, Хакури замечает у него залегшие между бровями морщины. Он всегда такой, значит. Не улыбается. — Если бы это был первый раз, еще можно было бы простить. Но я каждый раз ошибаюсь. Если так продолжится, то как я смогу вернуть все клинки? Все? Ах, наверное, поэтому он ищет выставленный на аукционе… Даже ворует ради благородных целей, вот это да. Хакури не понять его переживаний. Тихиро жизнь потрепала, они на совершенно разных уровнях. Но он знает, каково это — ошибаться, и прекрасно помнит горькое послевкусие на языке после чужих слов о разочаровании в нем самом. Наверное, Тихиро сейчас уверен, что Хакури немного его осуждает, особенно за поврежденное лицо, потому с жутко мудрым видом, будто нет истины проще, он замечает: — Ошибок не делает только тот, кто вообще не старается. Так мне говорили. Так что ничего страшного! Видишь? Я жив и вполне себе цел! Кроме лица, но оно заживет! А ты выучил урок! По-моему, тут сплошные плюсы. В ответ он слышит тишину и понимает, что даже самые лучшие слова в арсенале не возымели свой результат. Надо действовать решительно. Как делал сам самурай в тот судьбоносный день! Хакури тянет руку, пытается схватиться за ладонь, потому что знает, как иногда этот жест помогает успокоиться, но неловко проводит пальцами в воздухе. Смотрит вниз и распахивает глаза, когда не видит там руки. Ну конечно, дурень! Ты же сам видел, что у него именно этой и нет! Но Хакури решает, что если уж ситуация случается, то надо идти до конца, и на каблуке делает резкий разворот, после чего с тихим смешком подныривает под левую руку. Тихиро же смотрит за этим со слегка потерянным взглядом, будто до конца не понимая, что именно происходит. Их пальцы переплетаются, точнее это Хакури вцепляется в ладонь Тихиро — неожиданно холодную и потную, но он даже не моргает и добродушно скалится в ответ. — Так-то лучше! Тихиро явно все еще пребывает в недоумении и растерянно на него смотрит, явно до сих пор не в силах найти нужного слова; он смотрит вниз, на то как Хакури продолжает держать его за ладонь, и потом слегка охрипшим голосом роняет: — Зачем? — Когда я мелюзгой был, то мы с матушкой часто так ходили, когда я в чародействе лажал. Она говорила, мол, смотри какие у тебя руки, все будет отличненько, — потом он неловко хихикает и свободным пальцем наматывает косицу на палец. — Ну, правда, по факту я все равно оказался разочарованием… Но это неважно! Главное, что помогало. Потому что страшно ошибаться одному, но когда кто-то рядом, то почему нет? Всегда есть тот, кто поможет! А сейчас это буду я! Как ты тал моим героем, так, э, и я стану твоим! Они стоят так некоторое время. В какой-то момент Хакури чувствует, что не только он сжимает чужие пальцы — его ладонь обхватывают тоже, в робком жесте. Он расплывается в довольной улыбке, будто кот, поймавший добычу. Может, этот Тихиро просто постоянно сжимает клинок, вот и забыл тепло человеческого прикосновения! Ну ничего, он ему покажет. — А тебе? Помогло? Хакури заглядывает ему в глаза. — Не знаю. — Хотя бы чуть-чуть?.. Взгляд Тихиро все еще не теряет горьких ноток, но становится немного мягче. Он просто качает головой, и Хакури думает: да, пожалуй, ему просто нужно немного времени, чтобы разобраться. Тихиро выглядит одиночкой. Наверное, он часто корит себя за ошибки, но Хакури искренне сомневается, что спасенные им люди благодарят его каждый день в лицо! Он их наверняка избегает, просто уходит, прямо как в тот день! Вот и погружается в чувство вины, хотя, казалось бы, если бы не Тихиро — кто знает, как закончился бы тот день, когда в городе посреди белого дня гремит гром. Он бы и сейчас ушел… Как хорошо, что на его пути встречается Хакури! Ну это точно судьба. Он думает об этом, довольный, а потом вскидывает руку, сжимая пальцы еще крепче. — Ну… Время на подумать у тебя есть! А я в любом случае пойду с тобой, так что переживать тоже не о чем. Как ты помог мне, так я прикрою твою спину! Он делает шуточный жест рукой, какой, кажется, видел в одном старом токусацу, будто он — и правда настоящий герой в ярком плаще, а затем с глупой улыбкой смотрит на Тихиро, мысленно все же боясь, что тот от такого напора лишь сильнее закроется в себе. Но Тихиро смотрит на него в ответ… Это задумчивый взгляд, усталый, но он не отворачивается, лишь прикрывает глаза, и Хакури чувствует, как его ладонь сжимают сильнее. И пальцы в этот раз — теплые. — Спасибо.