Любая женщина на свете,
Какой бы милой ни была,
Умеет делать куклу Вуду
И знает, где стоит метла.
Аноним
Отношения – штука тонкая. Сложно организованная, трудно выносимая, как любит размышлять над бокалом красного Жорик. Или хитровыдолбленная, как уточняет Геннадич, размашисто вливая в себя «беленькую». — Сердце женщины – океан, полный тайн, – заворачивает Жорик, раскуривая сигару. — Когда жена – ангел, значит, пришла по твою душу, – «кроет» ёмким афоризмом Геннадич, смоля в весеннее небо вонючей самокруткой. Жорик и Геннадич друг без друга никуда. Приросли они друг к другу, столь непохожие во всём – и в привычках, и в манерах, и в самом главном: в своём отношении к полу «слабому». И уж об этом они могут спорить часами, словно именно в их бесполезном философском споре вдруг родится-таки Истина, недоступная и неподвластная мыслителям уже который век. — Женщина есть женщина: организм сложный, механизм неуправляемый, действия непредсказуемые, куда и когда понесёт – одному чёрту известно, – прищурив глаз, в который ветерком сносит вонючий дым от папироски, изрекает Геннадич. — Слабый пол сильнее сильного в силу слабости сильного пола к слабому, – заворачивает свою мысль в дорогой одеколон и шёлковый галстук Жорик. — Для женщины очень важно то, как к ней относится мужчина. Женщина сначала влюбляется в отношение к себе, а уже потом в мужчину, – добавляет Жорик, просматривая колонку светской хроники в газете. — Вот правду говорят: от красивой бабы мужик сначала теряет голову, а потом деньги, – крякает Геннадич, переключаясь с одного ток-шоу на другое. Жорик и Геннадич вместе всегда. В детстве – били друг другу морды, наматывая потом сопли на кулак. Это пока не научились разговаривать. А уж потом, когда и тема общая нашлась, как говорят англичане, договорились не соглашаться. Тем более, что тема-то, по сути, неисчерпаемая для любых разговоров оказалась! — Мужик может быть счастлив с любой бабой – просто любить её нельзя, – горячится Геннадич, насмотревшись Малахова. — Идеальных отношений нет. Есть женские мечты об этом, – неожиданно соглашается с ним Жорик, который Малахова тоже краем глаза смотрит, хоть в этом и не признается никогда. — Молчание – единственная вещь из золота, не признаваемая женщинами, – ехидно замечает Геннадич, проводя ежеутреннюю ревизию золотых слитков. — Если у женщины всё есть, это не значит, что ей ничего не надо, – беспокоится Жорик, пересчитывая золотые монеты. Жорик и Геннадич – не разлей вода. И когда, однажды, на плече у Жорика обнаруживается зудящая и увеличивающаяся в размерах шишка, Геннадич успокаивает Жорика, держит за лапу, когда Айболит выносит неутешительный вердикт. «А всё потому, что, из нас двоих, он – самый рохля», – думает про себя Геннадич. «А всё потому, что, из нас двоих, только я достаточно силён, чтобы с этим справиться», – думает про себя Жорик. — Лучше всего ладит с бабами тот, кто может без них обойтись, – со вздохом изрекает Геннадич, глядя на то, как Жорик расчёсывает шишку, на которой уже, словно подснежники из-под снега, проклюнулись рыжие волоски. — Визитная карточка настоящего мужчины – счастливая женщина рядом с ним, – совершенно нетипично для себя, огрызается Жорик. А дальше Геннадич молчит и слушает, онемевший в священном ужасе. Шишка растёт, а из Жорика сыплются афоризмы. Женщина меняется не с возрастом, а с мужчиной. Жена – чистота мужа, муж – решимость жены. Женщины умнее мужчин, потому что, зная меньше, понимают больше. Женщину, которая не по зубам, едят глазами. Лучший изгиб в теле женщины – это её улыбка. Настоящий мужчина узнается по женщине. Идеального мужчину можно только самой родить. Мужчины часто упускают достойное, подбирая доступное. Женщина должна быть любимой, счастливой, красивой! А больше она никому ничего не должна. Поужинать с девушкой может каждый, а вот завтрак надо заслужить. Лишь там, где женщин любят и лелеют, очаг всегда пылает, а не тлеет. И вот, когда Жорик заговорил стихами, шишка обретает конечную форму и открывает глаза. — Ну, приветик, мальчики! – говорит шишка и кокетливо похлопывает длинными ресницами. – Меня зовут Снежана. Со Снежаной жить первое время просто невыносимо. Ни выпить, ни закусить, ни покурить, ни пофилософствовать на любимую тему. «В споре с женщиной сильнейший аргумент – молчание», – сразу приходят к одинаковому выводу и Жорик, и Геннадич. «Есть два способа спорить с женщиной. Но ни один не работает», – единогласно понимают масштаб свалившегося на них бедствия оба товарища. — Коты и мужчины похожи. Если они вдруг становятся ласковыми, значит, им или что-то от вас нужно, или они уже где-то нагадили, – выдаёт Снежана на второй день, выгребая мусор из пещеры. Жорик молчит, признавая капитуляцию и благодарный за вкусно сваренный Снежаной борщ. Геннадич только фыркает, демонстративно стряхивая пепел от папироски на новенький ковёр из «Ифеи». — Последнее слово должно быть всегда за мужчиной, и оно должно быть таким: «Конечно, любимая!» – одной фразой отметает любые аргументы Жорика и Геннадича Снежана, на третий день дорвавшись и до слитков, и до монет. — Настоящий мужчина открывает дверь ногой, потому что руки заняты цветами и конфетами! – поясняет она, вернувшись в пещеру с кучей пакетов и пакетиков, от вида которых у Жорика сжимается сердце, а Геннадича – под хвостом. На четвёртый день, после траты немыслимого количества золотых монет на косметические процедуры и прочий тюннинг, Снежана преображается. Рыжие волосы становятся мягкими и золотистыми. Ресницы ещё удлиняются, а губы теперь всегда покрыты замечательно алой помадой. Жорик начинает помогать Снежане по хозяйству, молча снося и ковры, и цветы, и вазочки-полочки-статуэточки, столь милые сердцу слабого пола. «Мужчина, чтобы затащить женщину в постель, способен на самые невероятные поступки. Переплюнуть его может только женщина, твёрдо решившая выйти замуж!» – качает головой Геннадич, наблюдая за переглядками Снежаны и Жорика. Геннадич никогда в том не признается, но и его лапам приятно ступать по чисто вымытому полу. А со Снежаной он ещё, пожалуй, подружится – баба она чёткая. И симпатичная, для неоперабельной шишки особенно. На пятый день выясняется, что Снежана любит футбол и поэзию Бродского, пьёт «беленькую», не морщась, и владеет тайнами высокой кухни. И Жорик, и Геннадич, найдя в Снежане что-то, близкое своему сердцу, решают со Снежаной дружить. Но дружба между мужчиной и женщиной сильно слабеет при наступлении ночи. — Фата – белый флаг мужчины! – напрасно разоряется Геннадич, которого, несмотря на сопротивление, на шестой день тащат к алтарю. – Хорошее дело «браком» не назовут! Принять мужчину таким, какой он есть, может только военкомат! Сопротивление бесполезно. Гости собрались, платье куплено, мама Снежаны утирает наманикюренной лапой крокодиловы слёзы, а на лицах Снежаниных пап читается смесь умиления и явного облегчения. Вот он и настал – самый страшный, пардон, самый счастливый день в жизни любого мужика! Даже если мужик этот – двухголовый Змей Горыныч, на плече у которого, совершенно случайно, вдруг выросла третья, женская голова по имени Снежана.