Пэнси (ОтМетки)

Блокнот в руке, в сумке – флакон свежих чернил и несколько остро наточенных перьев. Лифт едва заметно покачивает между этажами. Над головой вокруг светильника порхает стайка записок, отчего свет то и дело моргает. Это нервирует. На третьем, переговариваясь, выходят Лобоски и Миргуд, и лифт пустеет наполовину. Робардс едет на первый с докладом министру, а значит… Прохладный женский голос произносит: «Отдел магического правопорядка, включающий в себя сектор борьбы с неправомерным использованием магии, сектор борьбы с незаконным использованием изобретений маглов, отдел выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов, а также – Штаб-квартиру мракоборцев». Пэнси кивает Робардсу на прощание и выходит, стайка записок обгоняет по воздуху и первой устремляется куда-то по коридору. Пэнси за ними не спешит, хотя надо бы, минутная стрелка на запястье торопит. Это так нелепо. Мерлин, это так нелепо! Спустя эти годы просто прийти к нему и взять интервью? Серьёзно? Им удавалось держаться на расстоянии друг от друга те два года, что они работали в Министерстве. «Оба», да. Разные уровни, разные отделы, разные дела. Пэнси шептала благодарности Салазару, рассыпавшиеся трухой кости которого наверняка не понимали, почему их покой бередят. Они пересеклись лично всего раз – в коридоре возле кабинета Гермионы Грейнджер, куда Пэнси пришла с просьбой о пояснении нескольких пунктов в новом законе против жестокого обращения с домовыми эльфами, а он как раз выходил. Кажется, он смотрел, но Пэнси едва дышала от потрясения и прошла мимо, не оглянувшись. У неё нет времени много об этом думать и вспоминать прошлое. После победы над Тёмным лордом её семья избежала ареста – ни на одном из них не нашли метки и никто не смог точно сказать, в каких конкретно преступлениях виновны Паркинсоны, – но лишилась почти всего. Разумно, наверное. Во всяком случае, намного лучше быть бедными на свободе, чем оказаться в Азкабане, как Люциус Малфой. Так что, окончив седьмой курс ещё раз, на этот раз без Непростительных и Пожирателей в качестве учителей, Пэнси пошла воплощать мечту ещё и с дополнительной мотивацией в виде нужды. Забавно, что рекомендательное письмо она всё же получила. Не от Амбридж, конечно, и даже не от мямли Фаджа. От Гермионы Грейнджер. Седьмой курс вообще многое поменял. На него вернулись не все. Гарри, например, сразу пошёл в мракоборцы. От него другого и не ожидалось, но… Тогда Пэнси думала, что у них ещё есть шанс поговорить. Без Гермионы Пэнси не подпустили бы к Министерству и на полёт заклятия. Как же, слизеринка, однокурсница Поттера – всё равно что сама Пожирательница, даже если на свободе. Но в итоге, кажется, всё идёт хорошо. По крайней мере, Пэнси как-то шепнули, что сама Рита Скитер предпочитает с ней не связываться, а это уже чего-то стоит. Наконец, задерживаться становится уже совсем неприлично, и Пэнси заставляет свои ноги двигаться. Штаб-квартира мракоборцев – большой зал, поделённый на секции для каждого волшебника. Рабочие места пестреют фотографиями близких, плакатами любимых команд и всякими специфическими мракоборческими штуками, в названиях которых можно запутаться. Пэнси идёт мимо них, изредка кивает знакомым и чувствует себя невероятно неуютно. У Гарри, конечно, свой кабинет. Пэнси знает, что он стал первым мракоборцем в этом веке, кого взяли без дополнительного обучения. Конечно, он сам кого хочешь обучит. Она хмыкает этой мысли. Её Редукто всё ещё лучшее в отделе именно благодаря его частным урокам. Её начальству нужна официальная статья в Пророк об Избранном к двухлетней годовщине победы. Сразу после финального поединка в Хогвартсе никто и не думал о журналистике, никакого интервью не было, а на первую годовщину герой просто захлопнул перед носом Риты Скитер дверь. Министр Кингсли Бруствер влиять на своего протеже отказался, и в этом году отправили Пэнси. Вы с ним знакомы. Вы же были однокурсниками! Может, вспомните общие темы, он разговорится. О, общие темы у них точно есть. Но не сказать, что Пэнси яростно желает их вспоминать. Она подходит к нужной двери с полированной латунной табличкой. С той стороны слышно приглушённый звук матча, транслируемого по радио. Кажется, «Холихэдские гарпии» против «Татсхилл Торнадос». Собрав всю волю в кулак, Пэнси стучит. Радио становится вдвое тише, затем слышится звук падения на пол чего-то тяжёлого и сдавленная тихая ругань. — Трэвис! Ты!.. Гарри осекается. Пэнси молчит. Они просто смотрят друг на друга через порог. Он стоит на одной ноге, держась правой рукой за ручку двери, а второй потирая поджатое левое колено. Пэнси запомнила его таким, каким он был на шестом курсе. Уже держащим на плечах тяжесть «избранности» и всего этого бреда, напряжённого, как струна, видевшего слишком много смертей. Там, во время битвы за Хогвартс, Тёмного лорда побеждал не её Гарри, а кто-то другой. Незнакомый, очень сильный, отчаявшийся. С конца шестого курса прошло три года. А на Пэнси смотрит её Гарри. Такой же худой и растрёпанный, в прежних же круглых очках, с магловским карандашом за ухом. — Привет, — бормочет он долгое мгновение спустя, всё так же, на одной ноге, отпрыгивает в сторону. — Я подумал, это Трэвис, он тут… — Гарри машет рукой, умолкая. Пэнси заходит и закрывает за собой дверь, садится на стул перед рабочим столом. — Ты, ммм… Чай? Пэнси качает головой, впитывая в себя обстановку. Над входной дверью гордо висит шарф Гриффиндора, напротив – плакаты «Гарпий» (среди игроков горит рыжиной шевелюра младшей Уизли) и «Паддлмир Юнайтед». На кресло, задвинутое в дальний угол, небрежно наброшен тёмно-синий вязаный свитер. Смотреть на него почему-то очень трудно, Пэнси переводит взгляд на стол. На нём, помимо бумажного беспорядка и большой ополовиненной кружки чая, стоят фоторамки. Лили и Джеймс Поттеры (их фото Пэнси успела увидеть в газетах ещё два года назад), Золотое Трио на фоне Чёрного озера, по виду курс третий, не старше. Осколок старого зеркала… — У меня есть несколько вопросов, мистер Поттер, — негромко говорит Пэнси, сжимая в руках свой блокнот. Лицо Гарри вытягивается. — Пэнси, я… — Он наконец садится напротив, карандаш из-за уха выпадает и катится по полу. — Малфой мне всё рассказал. Мне очень жаль. — Два года формулировал? — вырывается из неё тихо и желчно. Мерлин, как сильно она ждала окончания этой проклятой войны!.. Каждый день в тот год в замке с одной мыслью – как бы его не нашли и не убили. А когда Драко рассказал, что Гарри так неосторожно попался и едва не был узнан, чуть не сошла с ума. Плакала в пустынном коридоре, кусая костяшки пальцев, чтобы не услышали и не донесли кому не надо. — Я подумал, что ты больше не захочешь меня слушать. Гермиона говорила мне пойти к тебе и извиниться, но я… я думал, что ты не захочешь. — Было бы неплохо спросить, захочу или нет. Гарри быстро переводит взгляд с двери на Пэнси, чуть слышно выдыхает. Ей кажется, что он рад тому, что она не уходит. Она действительно не уходит. Сидит, сама не зная, чего ждёт, смотрит. Быть непроходимым тупицей во всём, что касается отношений – что ж, в этом Гарри временами не бывает равных. — У меня всё ещё есть вопросы, мистер Поттер, — говорит Пэнси, поднимая свой блокнот. Его губы изгибаются. — Вечером миссис Уизли ждёт меня на ужин. Ты должна попробовать её фирменный пирог. Кажется, у Пэнси будет к Рождеству серебристо-зелёный свитер.