Особенная

      Тэлли мчала над железнодорожной линией, не в силах перестать думать о Зейне. Она сказала себе, что отпустит его, но всеобъемлющая тоска все давила на грудную клетку тяжелым камнем. Скайборд нервно гудел под ее ногами, вторя состоянию хозяйки. Зазвучал будильник, и Тэлли перепрыгнула на второй скайборд, давая подъемным винтам первого небольшую передышку.       Она меняла скайборды каждые десять минут, чтобы избежать перегрузки, так как гнала она на такой скорости, что деревья вокруг сливались в неразличимое пятно. У нее была всего неделя, чтобы добраться до штаба чрезвычайников и убедить доктора Кейбл, что повода начинать войну нет. Это именно она уничтожила Арсенал, пусть и непреднамеренно, и жители Диего не были причастны к этому никоим образом.       Шла вторая ночь безостановочного полета, и Тэлли начинала уставать. Ее тело было модифицировано так, что ей можно было долгое время не беспокоиться о сне и пище, но стресс последних дней давал о себе знать. В какой-то момент Тэлли отвлеклась и не заметила ветку одиноко стоящей сосны на своем пути. Тэлли кубарем скатилась со скайборда, больно ударившись о второй, но падение предотвратили магнитные браслеты на ее запястьях. Тэлли по инерции проехала еще несколько сотен футов по воздуху и плавно опустилась на рельсы. Скайборды подплыли следом, ожидая ее дальнейших действий.       До города оставалось меньше дня пути, и Тэлли вновь встала на скайборд, заставив себя сосредоточиться.       Недалеко от Ржавых руин один из скайбордов заскрежетал — винты-таки перегрелись, и Тэлли, вовремя перепрыгнувшая на второй, проводила взглядом раскаленные куски металла, рухнувшие в море. Больше она не могла позволить себе такую скорость, потому Ржавые руины пролетала без спешки, вспоминая, как оказалась тут впервые вместе с Шэй. Тогда все было просто и понятно, она была обычной Уродкой, ищущей приключений на свой непоседливый зад. Запрокинув голову, она посмотрела на самое высокое здание бывшего города ржавников, и вдруг ее модифицированный глаз зацепил какое-то движение. Мановением руки заставив скайборд остановиться, она вгляделась и увидела темную фигуру на скайборде, влетающую в пустой оконный проем на самом верху здания.       Возможно, это очередной Уродец, ищущий Новый Дым, который сейчас не принимал беженцев из-за последствий воздушной атаки. Стоило бы его предупредить, пока он не забрался слишком далеко.       Тэлли погнала скайборд вверх, отстраненно обдумывая план по предотвращению войны. У окна она остановилась и заглянула в него, прежде чем залететь внутрь. Но была совсем не готова к тому, кого именно увидит внутри.       — Дэвид?..

***

      Они сидели в тишине, разделив трапезу. После того, как Тэлли узнала, что Дэвид покинул город еще до нападения и ни о чем не знает, она замкнулась в себе и теперь задумчиво перемешивала палочками «ШведФрик». Дэвид не нарушал молчания, методично уничтожая «СпагБол» и кидая косые взгляды на Тэлли. Та же понимала, что рассказать все же стоит, и, так и не притронувшись к еде, начала свой рассказ с основного:       — На Диего была совершена воздушная атака.       Дэвид вытаращился на нее, чуть не подавившись спагетти.       — Аэромобили?       — Ага, с бомбами, как во времена ржавников, — Тэлли тяжело вздохнула. — И это моя вина… Снова.       Дэвид сел к ней поближе и взял ее ладони в свои.       — Расскажи подробнее.       И она рассказала. О том, как они помогли Зейну сбежать из Красотауна, случайно разгромив Арсенал, о том, как она его оберегала, пока он добирался до Нового Дыма… И о том, как оставила его после одного. Горло сжималось, а глаза опять застелила пелена. Тэлли попыталась смахнуть ее, но пальцы почему-то оказались влажными. Она что, плачет?..       — Но… чрезвычайники не могут плакать, — недоуменно прошептала она, нахмурив тонкие брови.       Дэвид молча сжал зубы. Он мог бы сказать, что она не такая, как остальные чрезвычайники, что она не такая, как кто-либо другой, но больше не имел на это права. Не после того, как Тэлли нашла того, благодаря кому меняется из раза в раз. Кого она оберегает, о ком заботится и по кому скучает до слез в черных модифицированных глазах.       Это разрывало душу Дэвида изнутри — раз за разом, еще с тех пор, как он услышал о Тэлли из уст Зейна, прибывшего в их лагерь первым. Он слышал, как тот говорит о ней, и видел огонь в его глазах — огонь счастья взаимной любви и страсти. Сколько раз он уже касался ее? Касался ли он ее там, где Дэвиду еще не представилось возможности прикоснуться?       А ведь хотелось. До искр из глаз, до зубовного скрежета хотелось, даже сейчас, когда она выглядела как чрезвычайница, с этими ее хищными чертами лица, длинными острыми когтями и зубами. Он хотел ее всю, потому что она была его Тэлли. Бесстрашной, самоотверженной, находчивой.       Он до сих пор помнил, как она смотрела на него. А теперь она точно так же смотрит на Зейна… Он помнил это по тому дню, когда их забрали обратно в город. Она не могла оторвать от него обеспокоенных глаз — от этого беспомощного, жалкого городского пижона, который притащил на себе «жучок», который привел в их Новый Дым врагов, из-за которого ее снова отняли у него…       Прикрыв глаза, Дэвид медленно выдохнул через нос, а когда он открыл их, Тэлли уже снова была не с ним. Мыслями она была с Зейном…       — Ты так и не рассказала про налет. Большие жертвы? — Дэвид постарался произнести это будничным тоном, чтобы Тэлли в очередной раз не взвалила на себя бремя вины, но очевидно, у него это не вышло, потому что она подняла на него вновь повлажневшие глаза. Ее губы приоткрылись, но все, что она смогла выдавить из себя, было:       — О, Дэвид, это было так ужасно…       Дэвид притянул ее к себе и стиснул в крепких объятиях. Он знал, что если она оттолкнет его сейчас, то ему придется лишь смириться, но она внезапно обмякла в его руках, словно лопнувшая струна. Дэвид не слышал всхлипов, но душой чувствовал, что она плачет, что слезы беззвучно струятся по ее лицу, и продолжал нежно поглаживать ее по голове, шепча успокаивающие слова.       — Тебе надо поесть, — спустя некоторое время произнес он, ласково убирая прядь волос с ее лица. — Зная тебя, ты неслась сломя голову без отдыха и сна, чтобы исправить ситуацию.       — Как ты догадался? — слабо улыбнулась она, протягивая руку.       Она наверняка хотела, чтобы он подал ей «ШведФрик», но он не удержался и перехватил ее ладонь, поднося к губам и оставляя на костяшках нежный поцелуй.       Тэлли изменилась в лице и испуганно выдернула руку. На ее лице отразилось смятение.       —Дэвид, не надо… Зейн… — у нее перехватило спазмом горло, но Дэвид не дал ей закончить фразу.       — Тэлли, — он сел перед ней на колени и обхватил ее лицо ладонями, заглядывая в хищные глаза. — Есть одна вещь, которую я себе не прощу никогда, — большим пальцем он погладил ее скулу, и она не отстранилась, не отбросила его руки, лишь смотрела в его глаза, будто пытаясь найти там что-то. — Я не должен был отпускать тебя на операцию тогда, в самый первый раз, — Дэвид грустно улыбнулся, потом наклонился ближе и прошептал: — Подари мне последний поцелуй, Тэлли. А потом я отпущу тебя к Зейну.       Он так мягко, так ласково назвал ее по имени, что она почти поддалась, но упоминание Зейна ледяной водой обрушилось на ее голову. Она резко подалась назад, и руки Дэвида безвольно упали в жесте поражения.       — Нет, Дэвид, ты не понимаешь… Зейн… — Тэлли сглотнула вязкую слюну и наконец произнесла это вслух: — Он мертв.