Осколки воспоминаний

      Тусклый блеск зеркал, зеленоватое свечение, многократно отражённое в их серебристо-чёрных поверхностях, — единственное, что служило ему каким-никаким источником света. Магнифико неоднократно пытался освободиться от плена посоха, заражённого тёмным заклятием. Но душу каждый раз болезненно стягивало невидимой нитью, и спустя бесчисленное количество изнуряющих ночей, когда маг лихорадочно шептал все известные ему контрзаклинания, он сдался.       Устало взглянув на своё отражение, Магнифико с отвращением отвернулся и сжал в руке край превратившейся в лохмотья мантии.       Он ненавидел этот ядовито-зелёный блеск в своих глазах.       Невыносимый холод и пустота — вот всё, что маг теперь чувствовал и чем он жил. Больше не было согревающего света желаний, который дарил надежду на лучшее будущее и помогал справляться с утратой. Больше не было народа, который любил его и верил, что король всегда их защитит.       Были только лица погибших родителей.       Это случилось очень давно, но рана до сих пор кровоточила как свежая. Приставленный к горлу нож. Грубое предупреждение «не дёргайся». Отчаянные мольбы матери оставить в живых хотя бы её сына. Звук рвущейся под лезвием ножа плоти. Последний вздох. Глухой стук падающего тела. И всё повторяется. Но в этот раз Магнифико слышит гневные крики отца, полные отчаяния и ненависти.       Сейчас, пока Магнифико находился в плену посоха, эти воспоминания бесконечной вереницей сменяли друг друга вокруг и внутри него, заставляя чувствовать, будто душу каждую секунду разрывают на тысячи лоскутков.       Если от неё ещё хоть что-нибудь осталось…       Магнифико обратился к Звезде скорее в отчаянном порыве, чем в искренней надежде что-то исправить. Когда народ усомнился в нём и Магнифико почувствовал, что может снова потерять всё, потерять всех, он поддался импульсу и воспользовался магией запретной книги. И поплатился рассудком. Любовью. Свободой.       Такое невозможно было исправить, загадав желание звезде.       И всё-таки он, превозмогая боль, зашептал тихие и простые, но такие бесконечно важные слова:       — Я сожалею. Моя душа потерялась в темноте, и теперь, как ни стараюсь, я не могу от неё освободиться. И это только моя вина. Моё тщеславие, моя… трусость. Моя глупость. Я позволил пробудиться самому худшему в своём сердце. — У Магнифико на мгновение перехватило дыхание, когда он ощутил на щеках горячую влагу. — Прошу, Звезда… Я понимаю, что не имею права обращаться к тебе, но… если бы я мог загадать желание, то попросил бы… исцелить мою душу.             В какой момент невыносимая боль ослабла, он не понял. Просто внезапно стало странно легко дышать, а ужасные картины прошлого наконец-то исчезли.       Пелена перед глазами растаяла, словно утренний туман. Зелёное свечение вокруг блёкло, уступая место серебристому сиянию — мягкому и тёплому, будто…       Не может быть.

***

      Сон Амайи в эту ночь был беспокойным. Она то и дело ворочалась, просыпалась, тянулась к пустой половине кровати в надежде почувствовать знакомое тепло, ощутить, как сильная рука нежно сжимает её запястье, а мягкий баритон шепчет: «Всё в порядке. Спи, любовь моя».       Во сне кто-то звал её так тихо, будто и не рассчитывал на ответ; она хотела ответить, но силуэт уже исчезал, и тревожный сон обрывался.       — Амайя, — на этот раз голос был другим. Чистый, звонкий детский голосок доносился из ореола золотого света, который медленно приобретал очертания знакомой Звезды желаний.       — Что происходит? — тихо спросила королева, шагнув ближе. Они находились в чёрной комнате — пол, стены и потолок напоминали мутные зеркала. В некоторых местах сквозь тускло блестящие поверхности пробивался ядовито-зелёный свет. Амайе даже на мгновение показалось, что она увидела очертания чьей-то ладони, прикоснувшейся к зеркальной глади с противоположной стороны. — Это?..       — Иди за мной, — мягко позвала Звезда и направилась сквозь полутьму. Королева неуверенно последовала за её ласковым золотистым светом, пока не увидела впереди дверь. Ручка, представляющая собой чёрный ромбовидный камень, бесшумно повернулась, и дверь рассыпалась на множество маленьких кристаллов, а всё вокруг утонуло в серебристом свете.       Амайя интуитивно шагнула ему навстречу, и из постепенно тускнеющей дымки показалась фигура мужчины, стоящего на коленях. Амайя вгляделась в смутно знакомые очертания; когда серебристый свет рассеялся, с губ сорвался удивлённый вздох.       На несколько секунд сердце, казалось, остановилось.

***

      Магнифико медленно поднялся, не веря своим глазам, и протянул к возлюбленной руку, боясь, что сейчас она исчезнет, растворится, словно призрак в лучах утреннего солнца. Робко — что, если оттолкнёт? — коснулся её влажной от слёз щеки, осторожно спустился к шее, плечу, задержал взгляд на приоткрытых губах, опасаясь посмотреть в глаза и не увидеть в них ничего, кроме ненависти и презрения. Попытался что-то сказать, но не смог.       — Мой король, — прошептала Амайя спустя несколько бесконечно долгих секунд молчания, прежде чем накрыть губы Магнифико всепрощающим поцелуем, зарывшись пальцами в его спутанные волосы.       Он благодарно поцеловал её в ответ, осторожно приобняв за талию. На какое-то время мрачные мысли оставили измотанное сознание в покое, растворившись в мягкой тишине.       — Ты предупреждала насчёт книги, — с неохотой отстранившись, всё ещё ощущая на непослушных губах послевкусие её поцелуя, отрывисто произнёс Магнифико. — Прости.       — Желания вернулись к их законным владельцам, — коротко улыбнулась Амайя. — Моё тоже. Только… оно изменилось.       — И в чём заключалось твоё новое желание?       Вместо ответа она ещё раз поцеловала его, и это оказалось красноречивее любых слов.       — Нам пора возвращаться домой.       Магнифико замер на мгновение, затем поднял на Амайю удивлённый взгляд.       — В каком смысле «нам»?       Кто-то почти невесомо коснулся его запястья, и тело на секунду окутало приятное тепло. Магнифико обернулся и ошеломлённо выдохнул, увидев ту самую Звезду желаний, которая лукаво прищурила глазки и таинственно улыбнулась ему.       Магнифико мгновенно всё понял. С губ сорвалось тихое «благодарю», и окружающее пространство утонуло в мягком золотистом свете.

***

      Магнифико с лёгкой опаской открыл глаза. Вокруг царил густой полумрак — очертания предметов были видны только благодаря тусклому огоньку догорающей свечи. Поблизости он услышал чьё-то размеренное дыхание. Когда по одеялу скользнул пробившийся сквозь оконное стекло луч лунного света, Магнифико невольно проследил за ним взглядом и увидел безмятежное лицо Амайи, крепко спящей рядом. В груди разлилось тепло.       Осторожно коснувшись щеки Амайи, всё ещё не смея до конца поверить в своё счастье, но чувствуя невероятное облегчение, маг незаметно для себя провалился в сон.