мармеладки

— ну что?

— как прошло?

— или ты еще не закончил

— ох, прости, ладно, я просто подожду

my yeo — все

— ну???

my yeo — ну — мы решили что мальтиз все же будет лучше в виде игрушки — образ более милый — мне показали эскизы — она правда получилась очень милая

— а эскизы добермана тебе показали?

— они хотя бы попытались?

— попробовали?

my yeo — ну — наверняка

— Есанни (

И все уже понятно без лишних объяснений. Есан долго собирался с мыслями и духом, чтобы обсудить с сотрудниками выбор животного для их будущих игрушек. У остальных участников с этим не возникло проблем, если они и попросили о каких-либо изменениях, то это детали дизайна, но Есану хотелось совершенно другое животное. Мальтийская болонка — очень милая собачка, и он не был прям категорически против нее, да и тини его часто так называют, но ему всегда был ближе именно доберман. Ну вот нравится он ему, он хочет, чтобы игрушка, которая его ассоциирует, была именно доберманом. Но маркетологи и дизайнеры думают иначе, поэтому Есан и решил поговорить и обсудить с ними свое желание. Он не так часто это делает. Он привык молчать, он привык держать при себе, он привык, к сожалению, что его не слышат, оттого почти не пытается это исправить. Даже с близкими, которые его всегда охотно слушают — заставляет себя, практически пересиливает, чтобы привлечь их внимание, если хочет, чтобы его выслушали. В общем, сейчас по их переписке ей сразу понятно, что ничего они — маркетологи и дизайнеры — не попытались и не попробовали. И что «мы решили» означает на самом деле: «меня убедили согласиться с их мнением». В очередной раз. my yeo — все хорошо! — главное чтобы тини понравилось — не расстраивайся, это же просто игрушка У нее вырывается нервный, почти истеричный смешок, когда она читает эти сообщения. Пару людей за соседним от нее столиком в кафе удивленно оборачиваются, но она не обращает внимания. И это он ей это пишет? Кто-то действительно скажет, что это просто игрушка, но важно то, что он хотел другое. Важно именно его желание, которое было проигнорировано и, говоря начистоту, не в первый раз. Для него это не просто игрушка. Это про отношение к нему. Это про понимание.

— ты же знаешь, мне за тебя обидно

my yeo — все хорошо, правда — я пошел на практику — напишу позже 💚 Она отправляет сердечко в ответ и задумчиво смотрит в телефон. Проверяет расписание, которое ей присылал Есан, и кое-что придумывает, поэтому открывает другой диалог.

— Юнхо, привет!

— не говори Есану что я пишу тебе

tall guy — привет? — что случилось

— нужна твоя помощь, способность убеждения и любовь к Есану

tall guy — интригующе, я в деле Ничего грандиозного она, конечно, не успеет организовать. Но она знает, как важна для Есана поддержка, как важно внимание, как важно чтобы слышали. И она его слышит всегда, старается запоминать любые вскользь упомянутые вещи, которые для него имеют значение. — Я видел видео, где пара готовит вместе, нет, просто это было мило, но это выглядело весело . — Я тогда попробовал только один вкус этого мармелада, думаю остальные тоже вкусные, нет нет, все равно не могу есть столько сладкого. — Устроить марафон Железного человека… это долго, нет-нет, это заняло бы очень много времени. На каждое свое же «хочу» он найдет кучу оправданий против, потому что это может кому-то не понравится, кому-то это может быть неудобным. Его близкие помогают с этим справиться, помогают с этим бороться, и она одна из них. Поэтому и просит Юнхо, чтобы он помог с организацией мини сюрприза. Всего один вечер — но она безумно хочет порадовать того, кому готова подарить все звезды вселенной, кому вручила душу и сердце и всю свою любовь, а любви к нему у нее избыток. Юнхо, услышав ее задумку, сразу соглашается и мало того, что сам останется на ночь в другом общежитии, так и менеджера убеждает куда-то пропасть на ночь, утаив это все от самого Есана и убедившись, что он поедет домой. Тот, конечно, успеет расстроиться, что поедет домой один, ведь день и так не задался, но она надеется, что сумеет скрасить хотя бы остаток дня. Она слышит, как открывается входная дверь. Слышит удивленный звук, который издает Есан, прежде чем окликнуть менеджера, видимо удивившись включенному в квартире свету. Она стоит на кухне, упираясь копчиком о столешницу островка, нервно жмет края кофты и кусает губы, внимательно и затаив дыхание вслушиваясь в шебуршание в коридоре. — Он что, правда забыл выключить свет-А! — парень коротко вскрикивает, хватаясь за сердце и во все глаза уставившись на девушку перед ним. — А? Чего? — Сюрприз? — она широко улыбается и распахивает руки, приглашая парня в объятия. Но Кан стоит, с наполовину снятой с плеч черной курткой, неверяще моргая и с таким ярко выраженным недоумением на лице, от чего выглядел еще более очаровательным, словно это вообще возможно, и не двигается, и не потому, что не хочет или не рад ее видеть, просто пытается поверить в происходящее. Она смеется, и сама делает несколько шагов к нему, чтобы мягко взять за кончики пальцев, заглянуть в лицо и улыбнуться — любовно и нежно, и только потом — обнять. Через пару мгновений и Есан, словно выдохнув, словно осознав, что это не плод его воображения, обнимает ее в ответ. И эти объятия всегда такие ценные, такие искренние, что каждое хочется отпечатать под кожей, чтобы всегда сохранялось это тепло между ними. — Ты как здесь оказалась? — все же смеется он, утыкаясь носом в ее волосы. — Через окно пролезла и выгнала всех, — отвечает она с усмешкой, наслаждаясь своим положением. Наслаждаясь моментом, когда она в его руках. Когда он сначала прижимает предплечьями сильно-сильно, но лишь на пару секунд, а потом ослабляет хватку и поглаживает бережно спину, словно в его руках — что-то очень хрупкое и драгоценное. — Похоже на тебя. Что ты здесь делаешь? А где Юнхо? И менеджер? — Я же говорю, выгнала всех, — она хихикает и чуть отстраняется, чтобы поправить его отросшие черные волосы и легко чмокнуть нос. Есан порывается что-то спросить, несколько раз его губы размыкаются и соединяются обратно, так что она не выдерживает и мягко к губам прикасается своими — совсем слегка, почти невесомо. — Не волнуйся на их счет, ладно? Сегодня только твой вечер. — До моего дня рождения еще долго. — Не нужно ждать дня рождения, чтобы делать то, что ты хочешь, — почти огорченно отмечает она, дергая за куртку и тем самым напоминая ему ее снять, что он быстро делает, оставаясь в просторной белой футболке. Девушка переплетает с ним пальцы и ведет его за собой к столешнице, кивая на уставленную продуктами рабочую поверхность. — Ого! — он хлопает глазами, пораженно рассматривая кучу продуктов. — Что это такое? — Приготовим рамен вместе? Ты говорил, что хотел бы… — Я…я. Вау, ты все купила? — восторг, который загорается в его глазах, теплом откликается в душе. Ведь именно этого она добивалась. — Ты запомнила? — Ты же знаешь, что я всегда слушаю тебя, — улыбается она. Он счастливо смеется, еще раз осматривая купленные ингредиенты и легко касается ее щеки, поправляя волосы с ласковой улыбкой. Прикосновение трепетное и значимое, в которое он вкладывает намного больше чувств, чем может показаться. Они надевают друг на друга бежевые фартуки, он тратит пару минут, чтобы завязать ей самый красивый бантик на спине, на что она терпеливо ждет и просит сфотографировать ей это, чтобы осталось на память — он так старался! — и только после этого они берут планшет и открывают рецепт на ютубе. — Хочешь включить музыку на фон? — предлагает она, когда они ставят на паузу видео, чтобы начать готовку. — Если ты хочешь, — Кан жмет плечом, доставая большую кастрюлю. — Есан, — она чуть хмурится и тыкает его луком порей в ребра, от чего парень подпрыгивает, почти роняя кастрюлю в раковину — слишком чувствительный к щекотке. — Стой-стой, не нужно! Нет, я бы…хотел тишины, — все же признается Кан, и она удовлетворенно кивает, и подходит к раковине, чтобы промыть нужные ингредиенты. Следуя рецепту, они подготавливают, нарезают, роняют продукты и моют их снова, смеются и ребячески толкаются, устраивают войну на палочках, по пять раз пересматривают один и тот же момент в видео, так как постоянно отвлекаются друг на друга. Кухню заполняют комфорт и уют, которые ощущаются на физическом уровне. Эти ощущения приятно оседают на коже и дарят нужное тепло. От этого легче дышать, от этого бурлящие мысли приходят в порядок, от этого сердце впитывает в себя счастье как губка. Потому что он — рядом, потому что он поглядывает украдкой блестящими глазами, потому что на его губах скромная улыбка, потому что рядом с ним она чувствует себя — дома. Она осторожно нарезает отваренные яйца, которые должны украшать их рамен, а он стоит рядышком и наблюдает. Наблюдает молча, внимательно, пристально, так, что она чувствует его взгляд. Но не поворачивается — пусть смотрит. Она знает, что ему нравится — запечатлевать момент. Смотреть на что-то долго-долго, чтобы запомнить во всех деталях и отпечатать в памяти. На плече вдруг ощущается мягкое прикосновение его губ — от этого душа искрится, и она не сдерживает довольную улыбку. — Спасибо, — тихо шепчет он, прикрыв глаза и прижимаясь лбом к плечу девушки. Хочется его обнять, прижать к себе, спрятать от всего мира, быть ужасной эгоисткой и не делиться им ни с кем, и только дарить ему счастье, которое так заслуживает, лишь бы не давать ему грустить. И она заботится, действительно делает все, что может для него, дарит ему свою любовь и дарила бы безвозмездно, но знает, что в ответ получит любовь столь нежную и искреннюю, что это зачастую пробирает до слез, любовь столь особенную, что каждое проявление столь драгоценно. Любит любит любит каждой клеточкой души, сердце трепещет от его счастливой улыбки, душа пылает теплым огнем от блеска в его глазах, и вот бы бесконечность наблюдать за его счастьем и быть рядом с ним. Она в ответ утыкается носом в темную макушку, не отвечает ничего — не нужно. Они в молчании друг друга понимают больше, чем это возможно. Поэтому через пару мгновений Есан выпрямляется и хлопает в ладоши, чтобы продолжить заниматься раменом. Когда все готово, и она уже достает тарелки, чтобы разложить порции, Есан закрывает видео на ютубе и что-то смотрит в планшете. — Мы хотим что-нибудь посмотреть? — спрашивает он задумчиво, стоя по другую сторону кухонного островка и упираясь в нее локтями. — А ты хочешь? — Мне важно и твое желание, — поджимая недовольно губы, он слегка хмурится, а она, замечая это, с улыбкой качает головой. Две миски ставятся на поверхность, и она начинает распределять порции ароматного рамена. — Я и сама хотела предложить что-то включить, — скоро отвечает она. — Как насчет марафона Железного человека? — и с любопытством в глаза ему смотрит, чтобы увидеть, как там мгновенно загорается искорка радости. — Ох, правда? Серьезно? — Нет, можно было бы, конечно, марафон Марвел, но для этого нам нужны целые выходные, а у нас только этот вечер, а завтра у тебя расписание, и мы не успеем, — огорченно добавляет она, занимаясь украшением блюд, а Кан почти пугается ее реакции, откладывает планшет и наклоняется к ней через островок, аккуратно хватаясь за ладошку. — Эй, ну ты что, не нужно так огорчаться. Марафон Железного человека этого уже много и круто, так ведь? — Да, — уверенно кивает в ответ и тянется к нему на встречу, чтобы на середине столешницы встретится ласковым поцелуем в губы. От чего-то момент воспринимается по-детски неловко, очень интимно и чувственно, так, что даже румянец приливает к щекам, а он смущенно усмехается, прикрыв лицо ладонью, и возвращается к планшету, чтобы найти фильм. Они ужинают приготовленным вместе раменом, который получился действительно вкусным. Да и приготовлен он был с добавление ударной дозы взаимной чистой любви, поэтому они бы все равно насладились каждой ложкой. Едят молча, уставившись в экран планшета так, словно смотрят фильм первый раз, что было совершенно не так, и периодически по очереди проговаривают реплики. Иногда одновременно, от чего тихо смеются и соприкасаются плечами. По окончанию фильма — вместе моют посуду, прибираются, пьют витамины (куда же без них), он уговорит ее первой пойти в душ, а сам успевает прибраться в своей комнате и найти ее пижаму в черно-зеленую клеточку, которую он сам выбрал для нее когда-то. И у нее таких, на самом деле, две — одну она носит у себя дома. А вторую — у него, но намного реже, ведь такая возможность выпадает крайне-крайне редко. Потом уже и сам Есан идет в душ, а она прячет в его сумку упаковку мармеладок, другие вкусы которых он так хотел попробовать, чтобы завтра, придя в кампанию, у него снова будет маленький повод для улыбки. Под одеяло Есан залезает в одних лишь пижамных штанах. Они лежат на боку, лицами друг к другу и чувственно в глаза смотрят, всматриваются, читают каждую эмоцию, читают чувства, что в них есть. Их чувства сродни бескрайнему озеру, глубокому и чистому, такому спокойному и манящему. Она протягивает руку и касается легонько щеки, пальцем проводя по родимому пятнышку. Есан глаза прикрывает и улыбается, пальцы ее своей ладонью накрывает и легко сжимает. Аккуратно, бережно, словно она хрупкая как фарфор. Вторая часть Железного человека ждет своей минуты, но пока о ней позабыли. Она рассматривает мужское лицо перед собой, задаваясь в очередной раз вопросом о его реальности. Иногда кажется, словно она выдумала его себе и что не заслужила его любви, потому что у него красота не только внешняя — внутренняя красота в нем совершенно неизмерима. Она не верит, что заслуживает такого человека, как Есан, хоть он и пытается всегда убедить ее в обратном, и она начинает верить — потому что его словам она всецело доверяет. Потому что слушает его всегда и слышит. Она наблюдает, как он задумчиво поджимает губы и издает короткое «хм» себе под нос. — О чем думаешь? — спрашивает шепотом, словно громкость голоса может разрушит столь эфемерный и ценный момент их близости. Близости вовсе не физической — близости их влюбленных душ. — Как я благодарен тебе за все. — Есан… — Не спорь, ладно? — просит спокойно и придвигается ближе, чтобы коротко чмокнуть в уголок губ, а после сгрести в охапку двумя руками. Спорить не будет, лишь зажмурится счастливо, почти замурлычет в его объятиях, устроится поудобнее, прижимаясь щекой к его груди. Фильм все же включат, но уснут на середине, так и не добравшись до третьей части. Но и не особо важно — все равно все фильмы наизусть знают, важно то, что друг друга телами и сердцами согревают, важно то, что она сумела хоть толику радости ему подарить и сгладить неудачный день. Важно то, что на следующий день перед тренировкой, он раскроет сумку и увидит упаковку давно желанных мармеладок с запиской: «Любимому доберману <3 p.s.: попробуй другие вкусы раньше, чем увидит Уен u_u» И он снова счастливо улыбнется.