Ведь все достоины любви

      Луч солнца, пробиваясь через шторы на окне, медленно проник в комнату, создавая мягкое и тёплое освещение. Девушка, лежащая на кровати, почувствовала лёгкое прикосновение света на своём лице.       Она открыла глаза и ощутила боль по всему телу. Её взгляд устремился на окно, где солнечные лучи, играя на шторах, рисовали красивые узоры. Будто солнце не знало, что произошло, вело себя как ни в чем не бывало. Будто не оно тогда озаряло поле битвы, литры пролитой крови, оторванные конечности, проглоченные тела товарищей по отряду.        Каролина медленно повернула чугунную голову, осматривая комнату. Белые стены и потолок, атмосфера чистоты и свежести. В голове была звенящая тишина, а свет резал глаза. Сквозь звон в голове пронеслась мысль «Я в госпитале…».              Палата была небольшой, предназначенной для размещения одного пациента, сейчас Каролина была этому рада, никакое соседство она не смогла бы вынести.        Кровать была сделана из дерева и имела металлические рамы, схватившись за которую, девушка попыталась подняться. Выходило плохо и, выбившись из сил, она упала на матрас, набитый соломой. От бессилия сжала льняную простыню и беззвучно заревела. «Леви… Где ты?!»       В палате также были стол и стул, который сейчас пустовал. Каролина очень хотела, чтобы Леви оказался сейчас на нём. Она знала, каким взглядом бы он на неё посмотрел — взволнованным и заботливым одновременно. Снисходительным тоном он бы произнес: «Вставай, чего разлеглась». Но обязательно подал бы руку и бережно подхватил за талию.       Девушку затрясло, она знала, что он не здесь только по одной причине — он не вернулся вместе с ней.       Окна позволяли свету проникать внутрь, освещая комнату. Ставни были приоткрыты, занавески колыхались на ветру. Каролина попыталась закричать, позвать персонал, но голос не подчинялся ей. Она обессиленно смотрела в сюрреалистично белый потолок, перед её глазами стояли брызги крови и сцены расправы, которые ей пришлось пережить на прошлой вылазке отряда. «Хоть бы с тобой все было хорошо».       Вдруг она услышала шаги и скрип открывающейся двери. Медсестра, вся в белом, подошла к её кровати и мягко улыбнулась.        — Госпожа Розенберг, как вы себя чувствуете? — женщина протянула Каролине стакан воды.       Девушка попыталась ответить, но её голос звучал слабо и хрипло, медсестра не разобрала ответ. Солдат вдруг поняла, насколько сильно хотела пить. Её губы прильнули к краю стакана, она делала маленькие глотки, словно боясь потерять хоть каплю драгоценной влаги. Она пила так, словно это был последний глоток воды на земле, и она не могла позволить себе потерять ни капли. После того, как был допит стакан, она откинулась назад, закрыла глаза и вздохнула с облегчением, наслаждаясь моментом удовлетворения, на секунду забыв о произошедшем.        Но забвение длилось недолго. Каролина широко распахнула ярко-зелёные глаза и вцепилась в руку медсестры:       — Капитан Леви, где он?        — Ещё не вернулся, — тихо произнесла женщина и потупила взгляд.       — Но… Как же… Сколько дней прошло? — казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Где её любимый?!       — Почти два дня, — медсестра не решалась взглянуть на девушку, на глазах которой наворачивались слёзы.       — Прошу, вам нужно отдохнуть, ложитесь.        — Я должна идти, — отчеканила Каролина. Она попыталась встать, но сильная боль в ноге не дала этого сделать. Так же только сейчас она поняла, что её плечо, нога и голова перевязаны.       — Госпожа Розенберг! — тон медсестры сменился с заботливого на не терпящий возражений, — у Вас растяжение ноги, глубокая рана плеча и сотрясение. Немедленно вернитесь в постель!       Солдат поняла, что спорить бесполезно, лучше подчиниться сейчас и сбежать потом.        — Хорошо, — она присела на край постели.       — Я обязательно сообщу вам, как только что-нибудь станет известно.        — Спасибо.       Медсестра исчезла за дверью. «Два дня.. Где ты, Капитан?».        Каролина так и сидела на краю кровати, страх не покидал её разум. Но сердце было полно надежды. «Он же Аккерман, он мой Капитан, он справится». Каролина словно видела его, летящего на передовой, с УПМ в руках, защищающего стены. Покрытого пылью, кровью и потом, усталого и измученного, но не сломленного. Слышала его голос, шепчущий её имя, словно он был рядом с ней, обнимая её и давая ей силу. Он сильный и храбрый, но всё же её сердце сжималось от страха.       Ужас заставил представить его раненым, истекающим кровью, умирающим на поле боя. Она видела его, лежащего на земле, его глаза закрыты, тело неподвижно. И будто услышала его последний вздох, последнее слово, последнее прощание.       Да, она знала, что титаны — жестоки и беспощадны, и что никто не может предсказать исход этой операции. Но также Каролина знала, что любовь — это сила, которая может преодолеть все преграды. Она молилась про себя, чтобы её любовь была достаточно сильной, чтобы защитить его, чтобы принести ему удачу, чтобы вернуть его домой, к ней, живым и здоровым.       Чтобы успокоиться, девушка отмела эти мысли и решила, что лучше вспомнить какой-нибудь светлый момент. 

***

      Это был их очередной зимний забег. Утомлённый отряд брёл по пути на базу. Вдруг в деревьях Каролина заметила яркий отблеск, нехарактерный для этих мест.       — Видела?! — Каролина указала Хистории в сторону леса. — Что это?       — Ты о чём? — блондинка недоумённо смотрела туда, куда указала ей сослуживица.        — Забудь. Пойду посмотрю.       — Эй! Леви с нас три шкуры сдерёт, если мы не вернёмся вовремя.       — Я быстро! — пообещала девушка и побежала в лес, придерживая руками рюкзак.       Сквозь сугробы она быстро пробралась в чащу, благо они шли последними, и никто кроме Хистории не успел заметить её отсутствия. Как только деревья обступили её, Каролина снова увидела этот серебристый отблеск, он возник так быстро и скрылся вдали за ветками. Девушка решила, что ещё пару минут никак не повредят, и она успеет нагнать отряд. Пробираясь всё глубже, она и не заметила как потерялась.       Уже смеркалось, снег быстро заметал следы, путь назад найти уже было невозможно.        Каролина блуждала среди деревьев, покрытых снегом. Она шла, не зная куда, её ноги утопали в глубоком снегу, а дыхание превращалось в облачка пара в холодном воздухе. Оглядываясь вокруг, рекрут не видела ничего, кроме бесконечного леса, окутанного белым покрывалом.       Холод проник в её тело, и сердце билось от страха. Она была одна, потерянная в этом лесу, и она не знала, как выбраться. Каролина решилась позвать на помощь, но её голос терялся в тишине. Она попыталась найти тропинку или какой-то знак, который мог бы указать ей путь, но всё было покрыто снегом. Какая же глупая!       Рекрут продолжила идти, надеясь найти выход, но лес казался бесконечным. Она чувствовала, как её силы иссякают, и ноги становятся всё тяжелее. Розенберг опустилась на колени, не в силах идти дальше.       Но тут в свете луны девушка увидела вновь этот отблеск и его хозяина. Она сидела в сугробе неподвижно, словно зачарованная, её глаза были прикованы к птице, которая парила в воздухе, словно танцуя. Птица была прекрасна, её крылья были расправлены, словно раскрытые страницы книги, перья переливались серебром и белым золотом, словно цветы в зимнем саду Митры. Птица, взмахивая серебрянными крыльями, запела, её песня была мелодичной и нежной.       Каролина слушала эту песню, и её сердце наполнялось радостью и восхищением, теплом и умиротворением. Её взгляд был прикован к тому, как птица кружит в воздухе, словно в танце, и её движения были грациозными и изящными. Птица была свободна, она парила в небе, не зная границ и преград, не зная о титанах, не ведая о стенах. Рекрут завидовала этой свободе, она всегда мечтала о том, чтобы тоже быть свободной, чтобы летать, как птица, и не знать забот и тревог.        — Серебристый зимородок, — услышала она знакомый голос. Птица присела на ветку и заинтересованно наблюдала.        Каролина обернулась. «Как всегда незаметен. Мне конец!» - только и пронеслось у неё в голове. Перед ней стоял Капитан Леви Аккерман.       Снежинки кружились и падали на его угольно-чёрные волосы, его взгляд казался бесстрастным, когда он смотрел на зимородка.        — Капитан, я… — начала было рекрут.       — Что я, Розенберг? — резко и громко перебил её Леви, птица испуганно вспорхнула и улетела, скрывшись за снежными кронами деревьев, затем он ровным тоном продолжил: — Заблудилась? Как глупо.       Он подал девушке руку, которую она неуверенно взяла. Резким движением он поднял её и ступил вперёд, таким образом их лица оказались непозволительно близко друг к другу. Каролина чувствовала его дыхание, а он произнес, почти в её губы:       — Ты заставила меня волноваться.       А затем произошло то, чего она совсем не могла ожидать. Всегда холодный и отстранённый капитан прижал её к себе за талию и накрыл её губы своими. Они были горячими и требовательными, задрожав, девушка подчинилась его воле и ответила на поцелуй. Сколько он длился, их первый поцелуй, — знала только луна.

*** 

      Проснувшись ближе к вечеру, Каролина выглянула в окно. Солнце клонилось к закату, сад при госпитале был тих, обычные дневные посетители ушли, а больные вернулись в палаты.       Девушка попыталась подняться, но тут же застонала от боли. Она протянула руку к своей ране на плече, которая кровоточила, и её лицо исказилось от боли. Сделав глубокий вдох, Каролина попыталась встать, но ноги не слушались её. С трудом ей удалось подняться кровати и, держась за стену, медленно дойти до двери.       Шаги были неуверенными и слабыми, но она продолжала идти, несмотря на боль и дрожь в теле.              Ей нужно было выйти! Нужно было найти его. В пути она восстановится, всё не так серьёзно, как говорила медсестра.       «Где же ты?» – стучало в её мозгу.       Мысленно Розенберг прикидывала, как выбраться из госпиталя незаметно и так же скрытно забрать из казармы УПМ. Медленно и тихо она открыла дверь и вышла в холл, оформленный в классическом стиле с высокими потолками. Большие окна пропускали свет закатного солнца, холл был пуст, увидя это, Каролина облегченно вздохнула. Как можно быстрее, прикусив губу от боли, она, прихрамывая, добралась до конца холла и потянула за ручку дубовую дверь выхода. Громко скрипнув, та поддалась. Молясь, что никто этого не услышал, девушка выскользнула за неё и оказалась в саду при дворе госпиталя.        Только сейчас, спускаясь по лестнице, девушка поняла, что идёт в одном больничном халате и босиком.       «Ну и чёрт с ним. Нужно будет зайти в свою комнату, забрать запасной комплект формы. Только вот бы чуть-чуть передохнуть».       Каролина присела на прохладную скамейку возле фонтана посреди двора. Сквозь повязку и халат проступили пятна крови. Прижав к плечу руку, чтобы остановить кровотечение, девушка еле сдержала слёзы. Она должна быть сильной ради него, он бы хотел, чтобы она не раскисала. Фонтан грустно журчал рядом с ней, будто выводя её на эмоции.       «Где ты?»       Прикрыв глаза, Розенберг пыталась успокоиться. Но мысли вновь возвращались к нему, к его редкой улыбке, чёрным глазам, ласковым рукам. Слёзы сами полились из глаз, как бы она ни хотела их сдержать. Плечи затряслись, плач перешёл в рыдания. Неизвестность повергала её в ужас, сердце разрывалось от боли и страха. Нутро разбивалось на тысячи осколков от мысли, что больше она его не увидит. Она тихо прошептала, роняя слёзы на колени:       — Мой Капитан, где же ты?..       Тишину нарушил до боли знакомый голос:       — Чего ещё реветь удумала? Я здесь.