Кольцо Соломона

Эсеньюрьт- район в европейской части Стамбула, протяженностью более сорока тысяч квадратных метров. Огромный спальный район, имеющий развитую инфраструктуру, при этом довольно консервативен по ценовой категории. В меру зелёный, с достаточным количеством парков. Именно на такой парк и выходит окна квартиры №142 на 17 этаже. Квартира семьи Шанлы, купленная в подарок их семье на первую свадьбу младшей дочери Сейран. Весьма скромный откуп, за такое сокровище, по мнению отца семейства Казыма-бея. На балконе этой квартиры стояла темноволосая девушка, с потухшими, прекрасными глазами цвета оникс. В руках у неё была ценная бумага, возможно одна из самых ценных бумаг в её жизни, бумага о разводе. Диктующая, что теперь она свободная женщина. Вновь Шанлы. Свободная, хм, она бы рассмеялась в лицо тому, кто бы это сказал. Уж кто-то, а она свободы и не нюхала. В вечном рабстве у отца, с самого рождения, а проживая свой недолгий брак, была в рабстве уже у бывшего, к её счастью, мужа. С содроганием вспоминая Сафета Инсахлы, чье имя теперь, набатом будет выжжено у неё в головном мозге, она размышляла о сути своего существования. Благодаря действию лекарственных препаратов, притупляющих её эмоциональный фон, она могла рассуждать трезво, по-крайней мере, не выть от омерзения и боли, а так же от жалости к самой себе. Как там говорили врачи? Ах, да, что-то типа, они помогут выйти из кризисного состояния и вернуться к обычной жизни. ПТСР, черт бы его побрал. Ох, одним диагнозом больше, одним меньше, Суне рисовалось, что вся её жизнь - один сплошной клинический диагноз. За своими тягостными размышлениями, она и не заметила, как к их дому подъехало четыре автомобиля класса люкс. Вскоре толпа людей начала собираться, заиграла турецкая традиционная музыка, радостные вскрики, вдруг, заполонили парк, казавшийся ранее более внушительным. Люди, у которых несомненно были свои дела, резко решили о них забыть, присоединяясь к увеселительному празднованию. Корханы приехали просить Сейран второй раз. Вымученные, наигранные улыбки, казались были у всех, кроме Эсме, Казыма и молодожён. Ферит сверкал во все тридцать два зуба. Сейран распирало от счастья, но улыбалась она чуть неловко, в связи с произошедшими событиями две недели назад, когда её бывшего, а вскоре и нынешнего супруга подстрелили. Неприязнь стояла в глазах у всех Корханов, исключением лишь был Ферит, который и настоял на этом браке. Немногословная церемония сватовства, за исключением, конечно, Казым-бея, который вставлял свои пять копеек, даже туда, где это было, как минимум неуместно, проходила вполне сносно. Сейран попросив сестру приготовить кофе для обряда, испарилась в уборную, чтобы привести себя в порядок. С приготовлением проблем не возникло, как только Сейран угостила кофе всё семейство, от души сыпанув соли в кружку будущего мужа, наблюдая за его лицом, во время действия, с ехидной улыбкой, видя как, он округлив глаза поперхнулся, она поставила себе галочку. - Очень вкусно, дорогая жёнушка, - испив напиток до конца, одновременно пытаясь надеть маску счастья на лицо и знатно прокашляться, громко произнёс Ферит. Чуть позже, когда все забыли о них, "наслаждаясь" светской беседой, как требуют того приличия, Ферит поймав взгляд невесты, безмолвно, без злости, играя бровями, прошелестел одними губами , - я тебе ещё припомню. Как только всё было завершено, огромное семейство отправилось в арендованную вилу, для подготовки к важнейшему событию в жизни молодожен, где вскоре должна состояться свадьба внука Халиса-аги. За сборами сестёр Шанлы, наблюдать было одно удовольствие, некогда грустная Суна, решила пойти ва-банк и употребила алкоголь, несмотря на запреты врачей, в связи с противопоказаниями, относительно лекарственных средств и их полной несовместимостью с алкоголем. Вмиг, нахлынувшие эмоции, в столь нестабильном её состоянии ударили ей в голову. Хоть палитра чувств и была различной, она удерживалась на состоянии эйфории и веселья, видя абсолютно счастливую невесту. Негативные мысли вылетели из головы, оставляя место только счастливым моментам, которые им предстоит сейчас пережить. Надев на себя платье из голубого струящегося по ногам шелка, юбка которого была полностью асимметричной, укутав одну ногу до самых пят, но открывая оголенное бедро второй, Суна придирчиво рассматривала себя в зеркале, довольно цокнув, на своё отражение, устремила взгляд на сборы улыбающейся ей Сейран. Такую помпезную и красивую свадьбу Суна видела только в своих мечтах. Светящиеся, маленькие лампочки гирлянд, нежного-теплого оттенка украшали изгородь из живой лианы, квадратом высекая зону для гостей. Сцена для брачующихся была украшена различными цветами пастельных оттенков, позади искусственный водопад, который успокаивал и уносил в лёгкую безмятежность. Струнный оркестр обволакивал, даря негу и обещая неземной рай для будущей супружеской четы. Гости с толикой нетерпимости осматривали лестницу, ведущую на виллу, откуда будут спускаться будущая Госпожа Корхан и её супруг. Внезапно, будто по щелчку пальцев погас свет, что бы вновь, через несколько мгновений зажечься яркой вспышкой, освещая молодых. Вспышки фотоаппарата, освещали их еще сильней, хотя казалось это было невозможно, в связи с тем насколько горели блаженством и безграничной любовью друг к другу их лица. Сейран будто само солнышко, улыбалась так ярко, приветствуя гостей и махая рукой, в которой был букет из свежих лилий. Как только они подошли к пьедесталу, началась церемония. Регистратор пригласив Суну с Абидином, как свидетелей, начала свою торжественную речь. Получив согласие на брак, поставив подписи, Сейран официально стала Корхан. Во второй раз. Этот громкий банкет, явно будет освящен на всех страницах прессы. Веселье и счастье за молодых, которые испытывали почти все гости, закружило Суну в неслабом вихре, хоть рядом и был её отец, но под разными предлогами ей удавалось ускользнуть к фуршету с алкогольными напитками, где Суна наконец, могла позволить выпить себе чуть лишнего. Слегка затуманенный мозг алкоголем, приправленный вдоволь весёлой музыкой и искрометным смехом гостей, позволил Суне расслабиться на максимум. Завидев Абидина чуть поодаль от себя, откуда он неотрывно наблюдал за ней, она разглядела в его глазах некое осуждение. Несколько секунд понадобилось, что добраться до его местоположения. Со сжатым в руке бокалом, она словно тайфун, чуть не налетела на него. - Что-то хочешь мне сказать, Абидин ?, - хоть и уста она расстелила в улыбке, голос не струился доброжелательностью ни на йоту, скорее взаимным осуждением. Абидин в своём лучшим смокинге, скорее единственном, стоял перед ней озираясь по сторонам, словно нашкодивший мальчишка,который разбил мамину вазу и воровато оглядывался в поисках свидетелей. "Боится, что нас увидят" - промелькнуло в её голове. - Нет, но я бы дал тебе совет, Суна, - ответил, вновь возвращая взгляд на её лицо. - Серьёзно? Какой? - Я думаю, тебе не стоит столько пить..., - произнёс он, указывая рукой на её бокал. - Правда, что ли? А себе ты какой совет бы дал, а? - повышая голос на несколько тонов, злобно прикрикнула девушка, - Знаешь, у меня к тебе только один вопрос!, - смотря на него во все глаза, она будто пыталась отпечатать анфас его лица, в своей памяти, а затем словно молитву, с надрывом начала вопрошать, - Почему ты отмахиваешься от меня как от назойливой мухи, Абидин ? Что я тебе сделала, а ? Сколько раз я тебе говорила, что я не хотела замуж. Меня выдали замуж силой, Абидин. Что мне нужно было сделать? А? Убить себя? - Успокойся, Суна, люди смотрят, - шипел он ей в лицо. - Успокоиться? А может я не хочу успокаиваться, может я хочу услышать правду. Посмотреть в твои глаза и услышать наконец правду! - Что ты хочешь от меня?! Я предлагал тебе сбежать! Не делай вид, что этого не было, Суна! Ты сама приняла это решение, только ты за него в ответе. - Это была словно оплеуха, кислорода в лёгких категорически не хватало, будто ударили под дых. Суна как рыба, выброшенная на берег, то открывала, то закрывала рот. Чтобы после раздаться громкой тирадой, ведь его слова резали её вновь по живому, только взявшемуся корочкой, шраму, - Ах вот оно как?! Значит ты у нас святой мученик, а я... Ухватив Суну за руку, не до боли, но ощутимо, так что следы от пальцев точно останутся на девичьем запястье, Абидин доведенный до стадии тихого гнева, яростно произнёс: - Ты много выпила, ведешь себя вульгарно, здесь твоя семья, не позорься! Горячие слёзы обиды начали застилать её глаза, а воспоминание как флэшбек, вернули её в прошлое. Тогда Абидин вывернул ей руку, за своего лучшего друга, господина. А ведь она просто хотела поддержать сестру, они так громко ругались, Сейран плакала, не хотела ехать с Феритом. Что ей оставалось делать? Она лишь ухватила его за край пальто, как тут же ощутила капкан твёрдой руки Абидина на своём запястье. - Отпусти, - дёрнувшись, как змея, пытаясь вырваться из захвата. - Девушка сказала "Отпусти", ты не расслышал? - раздался низкий голос слева над ухом, вернув ей рассудок. Теперь и она стала озираться, чтобы исключить лишних свидетелей этой перепалки, скандала не хотелось, тем более вмешательство отца. Повернув голову на единственного очевидца, сложившейся ситуации, Суна начала сканировать его взглядом. Черный смокинг, полурасстегнутая рубашка, цепи вокруг шеи, татуировки, и взъерошенные волосы. Первое, что бросилось в глаза. Незнакомец одним словом. Абидин, видимо занимался тем же самым, рассматривал незнакомца, но руку всё таки отпустил. Сжав запястье кольцом собственной руки, она несколько раз потёрла место захвата. - Мы сами разберёмся, иди куда шёл, - встав в позу, ощетинился Абидин. - А вот мне, что-то подсказывает, -проговорил незнакомец, с неким изяществом прокручивая рукой, увешанной кольцами, своеобразный вензель в воздухе, лениво улыбаясь.После, приблизившись почти в плотную к лицу Абидина, твёрдо прошептал, - не разберётесь. Ощутив на затылке чей-то взгляд Суна резко развернулась и увидела устремленный взгляд тёти на себе, который не предвещал ничего хорошего. Дабы не разразился скандал, повернув голову на Абидина, она скорее промямлила, чем проговорила: - Отец здесь, закончили, - смерив тяжелым взглядом незнакомца, который вызывал в ней раздражение из-за непонятного, странного внешнего вида и исходящей от него ярости, - Прошу прощения, Вы гость со стороны жениха?, - хоть в её тоне и не было дружелюбности, но она обязана уладить это тихо, не дай бог сплетни дойдут до отца, если это один из его знакомых. - Хм, можно и так сказать, а Вы? - с непонятной усмешкой, повернувшись к девушке спросил мужчина. Абидину, которого исключили из диалога, стало не по себе, ощущая укол ревности, он смирил тяжелым взглядом, этого прощелыгу, коим он успел его себе обозначить. - Я сестра невесты, - с деланным превосходством Суна подняла голову выше, впиваясь взглядом в тёмные глаза, густо обрамленными ресницами. Надеясь, что это заставит, его не распространяться, о только что увиденном им. - Вот как-, потерев подбородок большим пальцем, с неизменной улыбкой, но с еще большей заинтересованностью во взгляде, будто знал, чуть больше, чем было дозволено самой Суне. Ей это не понравилось. - А Вы, кем приходитесь? - Я думаю, ты это скоро узнаешь,- резко переходя на ты, выдохнул он ей в лицо, - Надеюсь мы пойдём, друг другу на пользу, - Выдавив после некой паузы двусмысленную фразу, по кошачьи растянулся в улыбке и подмигнул. Хамоватый наружности тип, и такое же хамское поведение привели Суну в ярость. Оторопев от его слов, уловив в них двойное дно, Суна нахмурив брови, ближе к переносице, ядовито проронила в ответ - Не дождешься, - и развернувшись на 180 градусов направилась к своей семье. -Ну-ну ,- смотря в её сторону проронил брюнет, а после обводя взглядом Абидина, который чуть ли не трясся в бессильной ярости, смотря ему прямо в глаза, улыбнулся и хлопнул по плечу, - Посмотрим.