Можете звать меня Мику

Чувств огонь я распалю в душе

Беспощадно время беды сыпит, как дражже

Не могу их вечно прятать в мираже

И божество смеётся надо мною

Чем дальше Мику вели вглубь какого-то, с виду секретного, строения, тем сильней она терялась в догадках: что это за место, для чего оно предназначено и зачем Ксено решил привести её сюда? Ряд бесконечных вопросов проносился в её голове, пока тучная женщина, всё ещё крепко держа уши Мику своими широкими ладонями, орала какую-то мелодию. Видимо, чтобы она не слышала дальнейшего разговора Ксено со Стэнли, а потом и с появившимся возле громадного строения высоким мускулистым ремесленником, насколько Мику могла заметить. Она никак не могла понять, зачем её сюда привели. Показать то, что потенциально Мику могла использовать против них? Вряд ли. Постоянно держать недалеко от себя, чтобы не забрела, куда не стоит? Вполне возможно. В любом случае, сейчас она могла лишь беспомощно перебирать варианты того, как можно передать полученную информацию своей команде. Так она и скиталась по окрестностям помещения, пока Ксено, попрощавшись со всеми, отправился куда-то вглубь коридоров, а Мику осталась рядом с неизвестными ей людьми. — Прошу прощения, — девушка подошла к здешнему ремесленнику — Броди, если она правильно запомнила его имя, — не подскажите, где здесь туалет? — Тебе точно нужен туалет? А может, ты вздумала рыскать по нашей территории? — его басистый голос эхом разносился по всему просторному помещению. — Точно-точно, разве есть сомнения? — А кто тебя знает. Твоя маленькая ложь с вашим главой не оправдалась — не того ты назвала. Конечно, Мику была удивлена такой внезапной новости. Догадались? Так быстро? Она пару секунд удивлённо клипала глазами, прежде чем глубоко вздохнуть и, решив проигнорировать это замечание, повторила свой вопрос: — Так где здесь туалет? Броди, пусть и с подозревающей ухмылкой, но таки указал ей дорогу, так что в скором времени Мику уже ходила по длинным коридорам поместья. В конце концов, она выбралась на верхние этажи и даже поняла, где находится выход на улицу. Конечно, везде стояла охрана, которая то и дело косилась на девушку взглядами, но та продолжала идти так, будто всё в порядке. Она брела среди высоких стен и дверей, когда недалеко от себя услышала удивлённый окрик одного из стражников: — Чего? Арбуз?! Присмотревшись, Мику узнала в этой движущейся тыквине Суйку. Приятное родное тепло разлилось по её телу. Понимая, что рядом находятся и остальные, девушка мигом подбежала к стражнику, пытаясь помочь Суйке его отвлечь: — Извините, не подскажите, где здесь травмпункт? Кажется, я себе повредила руку. Мику демонстративно показала свою расслабленно свисающую кисть, поддерживая её второй рукой. Мужчина успел лишь непонимающе на неё взглянуть, прежде чем со спины на него напрыгнула подоспевшая Кохаку и принялась его душить. — Да ты, как и всегда, в своём репертуаре, — облегчённо выдохнула девушка, несмотря на некую жестокость происходящего со стороны её подруги. Когда тело стражника наконец обмякло, Кохаку расслабила хват вокруг шеи и позволила его телу упасть на довольно твёрдую поверхность, на сколько Мику могла её оценить. В голове девушки пронеслась мысль о том, как же, должно быть, после пробуждения у этого бедняги будет болеть голова. — И я рада тебя видеть, — улыбнулась воительница. Конечно, они были безумно рады друг друга видеть, и Мику прямо сейчас налетела бы на каждого присутствующего с объятиями, но сейчас нужно было поторапливаться и как можно быстрее дойти до комнаты передачи, где в данный момент находился лидер этого поместья — доктор Ксено. На удивление Мику, помимо Кохаку, Хрома и Гена, которые изначально вместе с ней отправились изучать берега Америки в качестве разведывательной команды, помогать захватывать здешнего лидера пришли ещё и Цукаса с Хьёгой. Наконец, они добежали до нужной двери. — Он здесь! — Мику указала пальцем на высокую массивную дверь. Цукаса долго думать не стал: он одним рывком распахнул последнее препятствие на своём пути и ворвался внутрь, сделав выпад в сторону врага с ровно торчащим впереди него острым концом копья. Следом за ним в высокую комнатушку с купольным потолком зашли Хьёга с Кохаку, тут же окружив недоумевающего Ксено. Обуздав свою растерянность, учёный спокойно расположился на своём высоком деревянном стуле, закинул одну ногу на другу и не торопясь положил во всю длину руки на подлокотники: — Какая интрига. Откуда вы здесь взялись? Охрана вас не заметила, я бы услышал стрельбу. Значит, вы просочились сюда без боя. С воздуха? Нет… — он задумчиво перебирал варианты, всматриваясь в наконечник копья перед своим лицом. Кажется, он что-то таки на нём разглядел, ведь почти сразу Ксено воодушевлённо сказал: — Ах да, подкоп? Как же это элегантно! — Это же просто крышесносно! — воскликнул молчащий до этого момента Хром, который с восхищением рассматривал всё, что попадалось ему на глаза в этой комнате. — Настоящая наука двадцать первого века! Мику поспешно, но тихо подошла к остальным: — Ребят, нам бы не помешало поторопиться. — Да, сейчас сюда по тревоге весь замок сбежится, — согласился с предложенной идеей Ген. Все в комнате переглянулись, кивнули друг другу и, наконец, засуетились. Кохаку вытащила из-за спины спрятанную до этого момента верёвку и подошла к Ксено, обращаясь к остальным: — Времени нет, поспешим! Взяв в охапку связанного по рукам учёного, она побежала за остальной командой к выходу. Наконец, Мику почувствовала себя в безопасности в окружении своих друзей. По небольшому входу в длинный тоннель девушка поняла, что они прибыли к пункту назначения. Хром быстро взялся настраивать какую-то конструкцию, а Мику смотрела на это всё и не могла понять, когда они успели всё это соорудить. Это ведь явно не один день должно строиться, тогда как её команда управилась с такой тяжёлой работой за такой короткий промежуток времени? Или это она сама потеряла счёт времени, и на самом деле прошли как минимум сутки с момента её поимки? Мысли Мику прервал резкий грохот. Хром забрался в небольшое деревянное сооружение, по функционалу походившее на фуникулёр, и вместе с Ксено, которого заранее уже успели туда загрузить, умчался куда-то прочь. Звук режущего трос бугеля эхом разносился по тоннелю, уходя всё дальше от оставшейся части команды. — Так и было задумано? — в непонимании выгнула бровь Мику. — Нет, — хором ответили присутствующие. Кохаку первая сориентировалась и помчалась вперёд по поверхности, чтобы встретить Хрома и Ксено с обратной стороны тоннеля. Мику бежала следом и для себя отметила, что подкоп был не такой уж и глубокий, как ей показалось в начале. Если сильно постараться, то за сутки вполне можно было его соорудить. Они подбежали к выходу из тоннеля с обратной стороны и только сейчас все в полной мере осознали, что произошло: запустив механизм самодельного подземного фуникулёра, подкоп обвалился по обе стороны от находившихся внутри Хрома и Ксено. Возле обвала уже стоял Тайджу и с усердием принялся разгребать камни, когда к нему подошли Цукаса с Хьёгой и принялись помогать. После «освобождения» застрявших в подкопе Хрома с Ксено, последний всё это время лишь молча наблюдал за происходящим. Он внимательно слушал, когда после недолгого заточения в самодельной пещере Хром схватил телефон и радостным голосом отрапортовал: «Вражеский лидер у нас! Мы поймали доктора Ксено!». Молчал, когда Ген облегчённо сказал всем: «Теперь, когда мы поймали Ксено, можно больше не шифроваться, потому что никто из них не знает японского». Даже никак не отреагировал на вполне свободную японскую речь Мику. Но учёный сильно оживился, когда из-за другого конца холма услышал до боли знакомый голос: — Можно не утруждаться, он и так ничего не сможет предпринять. Его люди не смогут как следуют прочесать окрестности до возвращения отряда Стэнли, а просто на слепой рывок он не пойдёт. Это слишком нелогично, — по мягкой ровно растущей земле к своей команде поднимался широко улыбающийся Сенку. — Потому что доктор Ксено — учёный мирового уровня. Со стороны даже нельзя было понять точно, кто больше радовался его появлению: Уингфилд или Мику. Но, в любом случае, первым делом молодой учёный подошёл к своему наставнику, и команда решила дать им поговорить с глазу на глаз. — А он уже знает, что Ксено — его учитель? — после небольшого молчания тихо спросила Мику. — Да, мы об этом узнали от девушки Сенку, Луны! — рассмеялся Тайджу, сложив руки на талию. — Что? — на секунду девушка искренне засомневалась в работоспособности своего слуха, если он способен расслышать слова так, как она их и расслышала. — Ага, я сам удивился. Во даёт! Начали встречаться сразу после того, как Луна его залатала от пулевого ранения. Чуть со света не сжили, точно тебе говорю! — Что?! Неожиданная новая информация всё появлялась и появлялась, не давая Мику отойти от шока. И всё это успело произойти за такой мизерный промежуток времени? В голове не укладывалось! — А кто эта Луна вообще такая? — только и смогла сформулировать вопрос Мику. — По сути, она вражеский шпион, — повернулась к ним Кохаку. — Спасла Сенку от смерти взамен на то, что он станет её парнем. — Ясно, — кивнула Мику, хотя на самом деле ей ни черта было не ясно. — Хо-хо! Нашлись! — из-за холма послышался до боли знакомый голос ремесленника «Царства науки». — Ровно там, где они и сказали по телефону! Следом за ним шла Франсуа, а впереди, припрыгивая и что-то активно бормоча себе под нос, шагала невысокая девушка с платьем в полоску. Кажется, это и была та самая Луна, ведь, подойдя ближе к команде, Мику смогла расслышать постоянные упоминания имени Сенку с её стороны. Пока правая рука Нанами накрывала поляну для еды, ко всем уже подошёл Ишигами, и, осмотрев всех присутствующих, он двинулся в сторону вражеской шпионки: — Значит, ты под шумок ухитрилась утащить с корабля Касеки и Франсуа? Отличная работа, Луна! Да, догадка девушки оказалась верна, это была та самая Луна. И да, несмотря на всё, что было, небольшой укол ревности таки закрался ей в душу, заставляя сделать шаг ближе и, наконец, обратить на себя внимание Ишигами. — Значит, тебя уже умудрились убить второй раз? — она скрестила руки на груди, смотря на улыбающегося от такого замечания учёного. — А ты, небось, провалила миссию в роли шпиона? Шуточный подкол, но такой болючий сейчас для Мику. Она понурила взгляд, неловко улыбнулась и завела руку за голову, почёсывая затылок. Девушка хотела как-то отшутиться, но сделать этого не успела: Сенку подошёл к ней вплотную и, положив свою руку на плечо, сказал у её уха так, чтобы никто больше их не услышал: — Уверен, ты была молодцом, но, прошу, не делай так больше. Я не хочу снова о тебе так переживать. Учёный прошёл вперёд к остальной команде, а Мику провожала его взглядом, не зная, какое чувство у неё было сейчас главенствующим: смущение или радость. Хотя чей-то пристальный взгляд заставил откинуть ненужные мысли в сторону и повернуться на его обладателя: сверкнув тёмными жемчужными глазами, оказалось, что всё это время за ней и Сенку пристально наблюдал Ксено.

* * *

Команда уже успела угнать вражеский авианосец и вовсю убегать от отряда Стэнли, когда Мику окончательно осознала: она дома. Хотя, наверно, ей стоило это понять ещё когда Сенку рассказал врагу секрет приготовления жидкости для снятия окаменения. Да, вот так просто. Спрашивается: зачем она влазила к врагу и пыталась всеми силами скрыть от него этот рецепт? А чёрт его знает. Зато теперь, когда треть их команды была в плену у врагов, те, пусть и под присмотром Броди, будут вместе с частью команды Ксено создавать эту жидкость для освобождения миллиона человек. А вместе с тем начнётся постройка нового города — Корн-сити. Здорово и совершенно непредсказуемо, неправда ли? Было ли ещё что-то, способное вызвать удивление? Безусловно! Например то, что вражеская команда тоже была знакома с Почемучкой и получала от него сигналы. Впрочем, это стало началом следующего удивительного момента: Сенку с Ксено объединили свои умы, чтобы вычислить, откуда этот самый Почемучка запустил свой луч и где конкретно находится эта координата. Не желая сидеть в неведении и ожидая итогового вердикта учёных, Хром тоже помчался к ним в комнату. Так что сейчас, уставшие, но всё ещё достаточно терпеливые Мику с Кохаку уже как битый час обсуждали всевозможные темы для разговора, пока они таки не закончились. — Что-то Хром не торопится, — спохватилась воительница. — Наверное, заслушался научной болтовни Сенку и Ксено. — Я в этом более, чем уверена, — рассмеялась Мику. Не скрывая своего любопытства, девушки помчались в комнату с сокомандниками, которые, к слову, оживлённо вели свою научную беседу. Казалось, они даже не заметили появление ещё двух особ в своей коморке. — С того момента, как мы заметили этот свет на горизонте… — …До момента, как он нас достиг, прошло… — Пятьдесят шесть секунд! Сенку с Ксено договаривали друг за другом предложения, абсолютно забыв о том, что сейчас они являются друг для друга врагами. А были ли они вообще врагами? Скорее, идеологическими противниками. — Мику, твоё предположение на острове сокровищ ещё на шаг приблизило нас к воссозданию момента окаменения! — из раздумий её вырвал довольный голос Сенку. А она уже искренне была уверена, что их с Кохаку никто не заметил. — А? Какое предположение? — Что окаменительное излучение распространяется с постоянной скоростью, — вставил своё слово до этого молчавший Хром. Кажется, он мало что понимал среди всей массы научных слов Сенку и Ксено, но если хоть какую-то нить ему таки давалось уловить, то не упускал возможности поделиться своими мыслями с остальными. — А, это… Мику неловко почесала затылок, тщательно стараясь скрыть свой смущённый взгляд из-за воспоминаний о том дне на острове сокровищ. И, казалось, пауза между её ответом сильно затянулась, ведь девушка уже всем нутром стала ощущать тягучесть образовавшегося момента. И во всей этой тишине громче всех молчал доктор Ксено, переводя свой заинтересованный взгляд с Мику на человека, на которого она всеми силами старалась не смотреть, да так сильно, что чуть ли не прожигала его взглядом. Так что, мотнув головой, она наспех кивнула присутствующим и, кинув короткое «Что ж, не будем вас отвлекать», схватила Кохаку за руку и быстро помчалась к выходу. — Всё в порядке? — только и успела спросить воительница уже в коридоре нижних этажей корабля. — В полном, — буркнула Мику. На самом деле, её поведение было оправдано не только возникшим смущением из-за воспроизведения момента, когда они с Сенку (почти) не поцеловались, но и, непосредственно, невероятно выделяющимся своим статусом и повадками объекте, который сейчас так бесцеремонно расхаживал среди их команды. После внезапного признания Тайджу о том, что Ишигами чуть не был убит, страх перед Ксено почти полностью сменился на злость и даже гнев. И не просто потому, что она банально переживала за Ишигами — вовсе нет, а потому, что Уингфилд на момент отдачи приказа совершенно точно знал, что глава их команды — его давний ученик. Мику был совершенно непонятен тот факт, что учёный мирового уровня, с головы до пят отдавший себя науке, вот так просто мог поставить всё, что угодно ради достижений своих целей. Какие-то муки совести? Моральные дилеммы? Этичность выбора? Да кому это надо, когда на кону правление миром! Мику была уверена, что это Сенку самый безэмоциональный и рациональный человек, которого только можно встреть. Который пойдёт на любые жертвы и даже отправится в Ад ради достижений своих целей. Но вот он, истинный облик гуманизма: сидит себе преспокойно в лаборатории и как ни в чём не бывало общается с учеником, которого буквально пару часов назад приказал убить. Либо это такое искусное лицемерие, либо наивысшая ступень дружбы. В любом случае, сейчас Мику оставалось лишь сидеть в ожидании завершения их беседы. А затем, когда нехватка горючего дала о себе знать, ей поручили охранять пришвартованный к берегу авианосец. Каким образом она бы защитила корабль, если бы на него действительно напали? А чёрт его знает. Но у девушки была чёткая убеждённость, что её попросту не хотели выпускать из авианосца, чтобы она опять никуда не встряла. Как расчётливо. Но куда больше досаждало то, что Ксено пока не горел желанием выходить на берег и помогать остальным рубить деревья для горючего. Конечно, без присмотра его бы никто не оставил, и как «удачно», что Мику решили оставить на корабле. Так что сейчас, как не удивительно, без особого энтузиазма, девушка сидела в одной комнате с Уингфилдом, иногда кидая в его сторону недоброжелательные взгляды. Учёный же, распластавшись на широком диване, сидел, закинув одну ногу на другую, и раскинул обе руки на мягкую спинку сиденья позади себя. Он запрокинул голову назад и закрыл глаза, преспокойно вырисовывая кончиком туфли незамысловатые фигуры в воздухе. Такая его отрешённость даже немного раздражала Мику, которая была крайне недовольна обстановкой, в которой оказалось. Даже сама не особо понимая, почему так негативно отреагировала на сложившуюся ситуацию, она громко ступала из одного конца каюты в другую, рассматривала находившиеся здесь предметы и старалась как можно больше создавать шума. Возможно, ей таки хотелось, чтобы учёный обратил на неё внимание, хотя сама Мику больше склонялась к мысли, что нахождение в полнейшей тишине попросту сводило её с ума. И лучше уж разговор с Ксено, чем долгое и нагнетающее молчание. — Родная мать тебе не вложила понятие о личном пространстве? — таки сказал своё слово учёный, когда девушка, расхаживая по комнате, имела неосторожность задеть бедром вытянутую на колене ногу Уингфилда. — Прошу прощения, — лишь отмахнулась девушка. От хоть какого-то взаимодействия с кем-то ей стало пусть и немного, но легче морально, оттого она, даже сначала и не желая развивать беседу, решила добавить для растягивания диалога: — Впредь буду обходить Вас за десять миль. Ксено лишь фыркнул и поменял ноги местами, продолжая вырисовывать уже другим носком такие же пируэты. А Мику закусила губу, нехотя признаваясь самой себе, что сойдёт с ума от этого молчания. Даже на школьных контрольных тишина так не давила на неё, как сейчас. — Готова поспорить, в НАСА Вас, определённо, не любили. — С чего такая уверенность, мисс? — С Вами даже помолчать спокойно нельзя. С дивана послышался тихий смешок. Снисходительно махнув рукой, Ксено произнёс: — Тогда поговори. — Кажется, Вы не похожи на человека, который любит светские беседы. — Если будешь пустозвонить, то мне придётся присоединиться к остальным на берегу, — и, в довесок к своим словам, учёный чуть подвинулся к краю дивана, как бы уже собираясь с него встать и уйти из каюты. — Тогда мне придётся выжимать из себя все силы, чтобы максимально натурально попусту трепать языком. — Ну что за несносный характер! — Ксено нахмурился и вскинул руки, вставая со своего места. — Недовольство с моей стороны Вас так удивляет? — Сначала затевать со мной беседу, а потом говорить, что тебе это совершенно не интересно — не норма. Учёный потянулся к ручке двери, желая поскорее покинуть каюту. А Мику облокотилась на вытянутых руках о стол, опустив голову перпендикулярно корпусу, и прошептала таким хриплым и потерянным голосом, что суть её слов не сразу дошла до Ксено: — А стрелять в невинных детей — это норма? Рука учёного повисла в воздухе, так и не дотянувшись до заветной ручки. От такого резкого вопроса Уингфилд ничуть не удивился. Он предполагал, что девушке наверняка уже рассказали о попытке Снайдера убить Сенку, как и понимал, что Мику это ой как не понравится. Учёный лишь вздохнул, даже не повернувшись в сторону девушки: слышать непонимание и возмущение на свои действия ему было не впервой, так что он давно перестал как-либо реагировать на это. Но куда больше вызывало эмоции, когда, по первому впечатлению, умный человек начинал оспаривать чужое мнение так явно, даже не разбираясь ни в чём. Тем более — поддавшись собственным эмоциям. Ксено огорчало, что Мику так явно вспылила из-за возникших чувств, ведь, увидев недвусмысленность взаимодействия между ней и Сенку, он ожидал от девушки большего. Ведь что такого в ней могло зацепить его ученика? Нет, не просто ученика… Абсолютного эмоционального сухаря, если только дело не касается экспериментов с каким-то цианистым калием или серной кислотой. Интерес — вот, что сейчас подкупало Ксено, так что он решил попробовать поговорить. — Стрелять в невинных детей? Что за грубое упрощение? Вспомни нашу современность: думаешь, там не убивали невинных детей? А разве только невинных детей жалко? Обычных людей, которых силой заставили идти на убой, тебе не жалко? — Всегда такое есть и будет, но мне не нравится лицемерность. Осуждаешь их, зато поступаешь точно так же. Превращаешься в тех, кого презирал. — Дорогуша, у меня совершенно другие цели, — учёный облокотился о косяк двери и скрестил руки на груди, теперь полностью погружённый в беседу. — Вместо того, чтобы гробить жизни людей из-за собственных желаний, разногласий из-за куска земли или материальных благ, я предпочту убить парочку человек, которые стремятся к этому. Невежд, не уважающих ценность развития науки, слишком много, чтобы цепляться и переживать за каждого. — А разве ты не возводишь всё в абсолют? — Мику резко вскинула голову, посмотрев на Ксено с плохо скрываемым раздражением. — Человечество будет развиваться так, как считает нужным, на своём уровне развития, хочешь ты этого или нет. Ты один вряд ли сможешь хоть что-то изменить. — О, в этом мире у меня есть все шансы, чтобы доказать обратное. От такого невозмутимого тона у Мику аж вспыхивала белена перед глазами. Ей казалось, что Ксено нравилось наблюдать за тем, как он смог вывести её из себя, хотя, в действительности, учёный лишь сильнее разочаровывался. — Этот мир слишком плохо на тебя влияет. Такими темпами ты станешь таким же безумцем, как предыдущие и так ненавистные тобой люди у власти. — От куда ты можешь знать, куда мои амбиции меня приведут? — его тяжёлый вздох был до невозможного громким. Учёный успел не раз пожалеть о том, что благословил этот разговор, ведь и сам начинал выходить на эмоции. — Я делаю хоть что-то, в отличие от всех тех, кто может лишь критиковать отличное от большинства мнение. Нам предоставился такой прекрасный шанс хоть что-то поменять в наших устоях, и что ты предлагаешь? Вернуть всё, как было? — он развёл руки в сторону и вопросительно взглянул на девушку, которая многозначительно молчала. — Тебе так нравится твоё прошлое или ты просто боишься взглянуть на что-то новое? — А кто сказал, что всё новое обязательно будет лучше старого? Хороший ход, но… — А ты сама-то хоть пробуешь что-то предпринять или только языком чесать горазда? — Ставки слишком высоки, чтобы настолько радикально менять вещи большого масштаба. Ксено не смог сдержать смешок. — Да какие там высокие ставки? Ничего не стоит дороже, чем прекрасный мир науки будущего. — Что за слепая вера в собственное представление о науке! Всё намного сложнее, человеческие жизни ценнее всех этих разбирательств! Ты так легко можешь пожертвовать кем-то ради чего? Ради собственных идей, которые понятны только тебе? Не слишком ли много на себя берёшь? — кажется, ей стоило понизить свой голос на пару децибел, но до абсурдности уверенные в своей правоте слова Ксено не давали ей и шанса, чтобы успокоиться. — Вот все такие пацифистские речи, подобные твоим, такие громкие и уверенные лишь до тех пор, пока они не столкнуться с настоящим выбором. — Так ведь… — Пока ты не попадёшь в ситуацию, когда придётся решать: убьёшь ты или умрёшь сама. Вы все сидели в своих тёплых и уютных домах, критиковали и осуждали людей, которые делают подобный выбор вместо вас, чтобы вы жили с чистой совестью! Вы ведь все такие правильные, поступаете гуманно! А кто возьмёт на себя смелость решать вопросы, связанные с человеческой жизнью? — Зачем вообще решать такие вопросы? — Потому что всё намного сложнее, — кажется, эта фраза действительно сильно повлияла на Мику. Её плечи опустились, а взгляд из вспыльчивого резко стал более вдумчивым, и, пусть девушка до сих пор придерживалась своего мнения, продолжала внимательно слушать. — Ты, видимо, так и не понимаешь, что я имею в виду. Всё зациклена лишь на своём. Злишься на меня? Ненавидишь? Твоя глупость лишь порождает злость. Действительно, зачем решать такие сложные вопросы? А вот если бы я лично приставил дуло к виску твоему Ишигами, пристрелила бы меня до того, как я спущу курок? Или позволишь Сенку умереть? Осмелишься ли на это? Хватит ли тебе сил, чтобы не мучать себя скверными мыслями до конца своих дней? Мику продолжала молчать. Её взгляд потух, а Ксено продолжал говорить: — Людям гораздо проще убедить себя в том, что они развиты и цивилизованны, а не безхребетны и слабы. Лишь сильные способны решать подобные вопросы, поэтому они и становятся на соответствующие должности. Я понимаю, как это важно, поэтому я и должен стать во главе нового мира. Мику еле сдержалась, чтобы не издать смешок. Да его амбициям можно только позавидовать. Хотя она должна была признать, что слова Ксено имели место быть. Мику понимала его, пусть и не принимала его слов. — Да ты прям Раскольников в чистом виде. Сам-то справишься с чувством вины или будешь как он по итогу? — голос Мику отдавал хрипотцой. Она облокотилась на край стола за своей спиной и устало убрала со лба свисающую прядь чёрных волос. — Мне нравится, что ты перестала оспаривать мои слова. Заработала голова, наконец? — Грубиян. Мику фыркнула и отвела голову в сторону. Ну сколько тонн сарказма может помещаться в этом человеке? — В современности, которая, к слову, тебе так дорога, ты хоть раз бывала в странах, где идёт война? В горячих точках? Где погибают множество невинных людей, рушатся жизни и судьбы? Ради чего это всё происходит? Молчание. — Я же это делаю ради благих целей, а всяких бестолочей нужно силой отгонять от трона правителя, чтобы ничего не испортили. Сколько же невежественного скота расплодилось за последнее время! — Зачем ты всё это мне рассказываешь? — Мику нахмурилась и пристально посмотрела на Ксено. — Ты сама вывела меня на этот разговор. — Ты, на удивление, сейчас довольно эмоционален. Злишься на то, что я соврала про свою роль в команде? Ксено хмыкнул и подошёл к девушке ближе, понизив голос до снисходительно бархатного. — О нет, это я уважаю. Но ты врёшь сама себе, раз считаешь, что мнение твоего парня единственное верное. — Он не мой парень. — Да называй его, как хочешь. Мику скрестила руки на груди и задумчиво потупила взгляд в пол. Лишь когда Ксено нетерпеливо начал постукивать носком туфли о пол, девушка неспеша начала говорить: — Один решил всё утрировать и возвести свои идеи в абсолют, другой же вообще ни черта не предпринимает для изменения мира. А правда, как всегда, окажется где-то по середине. Учёный шире улыбнулся. — Мне было бы интересно узнать, к какой своей середине ты придёшь. — Обещаю, ты будешь первым, кому я расскажу. Они мерили друг друга взглядом. Долго. Да так, что через воздух между ними можно было передавать информацию, настолько он был наэлектризован. И прервать эту тишину мог лишь приглушённый крик Тайджу, который был настолько испуганный и громкий, что донёсся до нижних этажей авианосца аж с берега. Синхронно повернув головы на звук, Мику с Ксено побежали к остальной команде.