Inferno

      Впервые за долгое время Тарнум спал без кошмаров.       Это вначале казалось странным: не просыпаться каждые полчаса от кошмаров, вскакивая с криками, не мучиться от жутких головных болей и спокойно погружаться в сон, словно ныряя под мягкое одеяло.       Он не мог ни с кем говорить о том, что нашёл хотя бы малую часть своей семьи, но день за днём его переполняла гордость за Эллисон - смелую, благородную, упрямую. Она была дочерью человека, победившего и убившего его, но вместе с тем - дочерью его сестры, и Тарнум мог с уверенностью сказать, что она унаследовала всю стать его народа. Он смотрел на её огненно-рыжие волосы, слушал, как она выступает с речью перед солдатами, и его сердце мучительно сжималось от тоски по матери, сёстрам и Вейстленду - такому, каким он был в его юности.       Его народ был жив. Несмотря на то, что Тарнум сам чуть не погубил свою страну, они выжили и сохранили себя.       Впервые за долгое время Тарнум засыпал спокойно - его грела мысль о том, что он будет незаметно беречь эту гордую пташку, прикрывать её в самых опасных боях.       Она должна жить ради всего хорошего, что может человечество.       Он проснулся от шума и запаха гари.       Он раньше схватился за меч и без доспеха бросился к выходу, чем понял, что происходит. Сознание быстро вынырнуло из глубокого сна. Где они?.. Они ведь даже не в обычном лагере, а на территории замка, пусть и в палатках, и они... Должны быть в безопасности. Они прошли эти бесконечные лабиринты подземелий.       Снаружи слышались жуткие крики. Почему никто не разбудил его? Тарнум глянул на охранника, копейщика, который так набивался в его личную гвардию. Парень лежал ничком у входа. Он был убит неизвестным Тарнуму заклинанием, на юном лице застыло выражение всепоглощающего ужаса, изо рта маслянисто стекала почему-то черная кровь. Тарнум гневно отдёрнул полог палатки и ринулся наружу.       В лагере кипел бой. Эрафийское войско, так уставшее в их путешествии, расслабилось лишь на миг, и это стоило жизней многим. Полчище демонов, налетевшее на них в ночи предательски, подло, смело первую линию обороны из полусонной охраны. Повсюду вспыхивали огненные шары магогов. Они бросали пламя исступлённо, в дикой ярости крича что-то на своём гортанном языке; перед Тарнумом упал на землю охваченный огнём оруженосец. Раздался треск горящих волос и нечеловеческий вопль ужаса. Тарнум длинным косым ударом разрубил пополам выстрелившего магога, резко дёрнул на себя завязший в плоти демона меч. Собратья того и поделать ничего не успели. Тарнум врезался в их толпу, рассекая грудь одному, кроша череп другого, пиная на землю третьего. Против такого как он тощие демоны были совсем не так смелы. Они в панике прятались друг за друга, бессмысленно толкались, не успевая атаковать. Тарнум уже научился контролировать свой гнев. Он мог издавать дикие боевые кличи, рубить врагов как поленья, драться руками и ногами, но его разум был холоден.       Вокруг него простирался Ад.       Тарнум не мог видеть весь лагерь, но он чуял нутром, что они проигрывают. Проигрывают, несмотря на лучшую выучку, тактику, порядок в рядах. Что проклятые чудища из-под земли сейчас перережут их, как ягнят. Его появление внесло некоторую сумятицу в их ряды, они испугались безумного вида мужчины с длинными волосами и мощным обнажённым торсом, машущего мечом как кухонным ножом. Но он не мог противостоять им один.       Эллисон.       Мысль о ней кольнула его как шпага.       Он взял командование на себя. Сгруппировал пару десятков солдат вокруг себя и уверенно вёл его в атаку. Демоны чуть дрогнули. Были срочно нужны остальные офицеры. Они должны держать оборону, пока он найдёт Эллисон.       - Оррин! - крикнул Тарнум, ища взглядом своего командира.       Оррина и Аделаиду нашли быстро. Демоны убили их первыми, специально, чтобы посеять в рядах армии наибольшую панику. Псу нужно сначала отсечь голову. Тарнум сжал кулаки, вспомнив слова Дизилиска. Дьявол говорил о них. Это их, людей, он считал псами.       Никогда не доверяй демону.       Он отыскал в толпе Мэнсора - единственного оставшегося в живых офицера. Кажется, даже всякое повидавший шпион на службе Эрафии был впервые в жизни напуган.       - Я не боевой командир, Тарнум!       - Руководи стрелками. Держать строй! - крикнул Тарнум, откинул назад слипшиеся от крови волосы и рванул к шатру Эллисон.       Ему только казалось, что они были в Аду всё это время. Нет. Ад начался только сейчас.       Вновь падает у его ног лучник, совсем мальчик, убитый ударом в живот изогнутых рогов демона Бездны. Тарнум не должен останавливаться - но нет сил; он рубит чудовище с яростным боевым кличем, с радостью слыша его крик. Он демон, но он тоже живой, ему тоже может быть больно. Отсеченная рогатая голова летит под ноги; Тарнум бежит вперёд. Он должен и не должен останавливаться. Любая секунда может стоить жизни Эллисон, единственному сейчас близкому для него человеку; любая секунда уносит жизни тех, кто вокруг.       Рослый алебардщик бесстрашно несётся навстречу группе демонов Бездны; он успевает поднять на крюк одного и зарубить второго, прежде чем другие выпускают в него сотню металлических отравленных игл. Он погибает в муках. Неподалёку два мечника спина к спине сражаются с десятком Адских гончих. Они изранены, окровавлены, но на адреналине почти не чувствуют боли, и дают монстрам достойный отпор, прежде чем те загрызают их насмерть, навалившись всей сворой.       Один из немногих выживших конников пытается вывезти за пределы бойни служанку; их обоих сваливают с лошади. Рыцарь сражается мечом, затем кинжалом. Толпа адских созданий поглощает его - острые рога, щупальца, шипастые хвосты, раскалённая алая кожа, прикосновение к которой тоже причинает боль и ожог. Он сопротивляется до последнего, пока очередной огненный шар не летит ему в лицо. Девушка-служанка кричит, когда жуткие когтистые лапы рвут на ней платье. К моменту, когда Тарнум добирается к ней, чтобы помочь, её насилует уже третий демон. Они как-то умудряются быть способными на это прямо в гуще боя. Он сносит голову одному и отрубает половые органы второму.       - Сможешь бежать?.. - этот вопрос звучит очень глупо сейчас, но он не находит другого. Взгляд девушки абсолютно безумен, она не переставая воет, у неё сломаны пальцы и отрезано ухо.       Спасать только свою племянницу или весь свой уже народ?..       Спасти хоть кого-нибудь.       Эрафийцы всё же как-то группируются и побеждают в этой мясорубке, огне, пепле и крови.       Королевский шатёр пуст, разорён и наполовину сожжён. Внутри мёртвые слуги и охрана.       - Эллисон! - не своим голосом кричит Тарнум в чёрное, глухое небо Преисподней. - Эллисон!!!       Дизилиск знал, что причинит ему максимальную боль. Он видел человека насквозь изначально. Кем бы демон ни прикидывался, он всегда оставался демоном. Ему доставляло удовольствие мучить и пытать.       Тарнум сжал кулаки и стиснул зубы. Каким же он был дураком. Как мог хоть на мгновение перестать думать о том, где они, так по-глупому разнежиться на постое. Демон всегда ударит в спину. Ударит с радостью и провернёт кинжал в ране.       - Она жива, - глухо говорит Мэнсор, протягивая Тарнуму кусок пергамента. Записка Дизилиска.       Тарнум обхватывает голову руками. Любой его неверный шаг может сейчас стоить Эллисон жизни. Он должен спасти её. Должен какой угодно ценой. Если бы можно было обменять свою жизнь на её, он бы сделал это, не задумываясь. Но подлая тварь знала, что делает. Где искать её?.. Как помочь? Не допустить ошибку?       Впереди была абсолютая тьма Преисподней и тяжёлая, давящая неизвестность.