Фруктовая Пустыня

В один из дней раннего лета у Сквадры возникло сразу несколько проблем. Первая: в доме отключили свет. Вторая была схожего характера. В доме так же не было воды. Следующая заключалась в том, что в ванной прорвало кран, и если вода включится, всей Сквадре придётся экстренно учиться плавать. А четвёртая, казалось, добавилась просто ради того, чтобы поиздеваться над участниками банды. На улице стояла просто дикая жара. Ни облачка! Дешёвый термометр на окне неумолимо показывал +32. Так что утро началось не слишком радужно (не то чтобы оно обычно было весёлым). Ризотто принялся оперативно вызывать сантехника. А вот сантехник так же оперативно сговаривался со светом и водой. Проще говоря, пропадал из зоны досягаемости. Сколько бы его не ждали, он ехать не торопился. Поэтому через пару часов Неро недовольно цокнул, и, выходя из дома бросил лаконичное "скоро вернусь". По всей видимости, он отправился на поиски заблудившегося сантехника. Ну или на битву с солнцем. Ризотто никогда не был многословен, так что истинное предназначение его похода осталось тайной для Сквадры. Однако несмотря на все сложившиеся неприятности, у одного человека в банде было неожиданно приподнятое настроение. Его способность, White Album, позволяла ему спокойно переживать жару. А вот остальные так не могли. Именно это и было основной причиной веселья Гьяччо. – Замечательная сегодня погодка, а? – спрашивал он у остальных с гаденькой ухмылкой. – Нахуй иди, а? – парировал Формаджо. Гьяччо ответил ему злодейским смехом. Он вообще то не так часто смеялся, но когда открывалась возможность поиздеваться над бессилием остальных, Гьяччо прямо веселел на глазах. Солнце видимо подыгрывало ему в его веселье, поэтому жарило землю только сильнее. И вот, термометр потихоньку поднимался до +37 градусов. В это время, Прошутто пытался спасти покинутые холодильником продукты. Пеши изо всех сил старался быть ему полезным, но на деле просто переминался с ноги на ногу, как медведь, чем только раздражал своего наставника. Иллюзо обессиленно валялся на диване. Он не переносил жару, но ещё с утра гордо заявил: "уж лучше я расплавлюсь заживо, чем буду чего-то у тебя просить, Гьяччо!" Формаджо давно уменьшился до размера мыши, и сейчас торчал в каком-то тёмном углу дома. На самом деле, его это слабо спасало, но хотя бы что-то. Первым сдался Мелоне. Его ноутбук разрядился, так что ему было не просто жарко, но и смертельно скучно. Поэтому он притащился к Гьяччо, с самой добродушной физиономией, на которую вообще был способен. – Приветик, – промурлыкал он с входа. – Ну привет, коль не шутишь. – Гьяччо сидел в кресле и ухмылялся. – Чего делаешь? – Мелоне всё ещё держал добрейшую улыбку на своём лице. – Радуюсь жизни. – он хотел было добавить "в кое-то веке", но сдержался. – Понятно, – сиреневоволосый строил из себя добрячка по максимуму. В любом случае, рядом с Гьяччо было куда прохладнее, так что переспектива быть посланным далеко и надолго за наглость ему не нравилась. – А ты чего хотел? – Гьяччо принял игру в вежливость, и сделал такое же бестолково-доброе выражение лица, передразнивая собеседника. – Да так, просто пришёл. Пообщаться. – Мелоне напрягся, раздумывая о том, насколько скоро его отсюда выгонят с этой же доброй улыбкой на лице. – А почему именно со мной? – Ну. Ты мне друг или нет? – вторженец надулся. Не совсем понятно, наигранно или искренне. – Да ну! – Ну да. Диалог становился тупее некуда, но Мелоне приходилось бороться со своей гордостью. У него было только два варианта: уйти обратно в жару и скуку, или же остаться с Гьяччо в относительной прохладе и нести какую-то чепуху. Второй вариант его явно больше устраивал. Параллельно с этим, на кухне, Прошутто раздражённо пыхтел по поводу переменчивости погоды. Затем, он запыхтел о том, что по сути у них даже нечего есть, так как еда в последнее время стала катастрофически дорогой, а зарплата у них не резиновая. Пеши стоял рядом, умно кивал с определённой периодичностью, но при этом не слишком вникал в суть монолога. Он думал о чём-то своём, не всегда понятном остальным. – Эй, Пеши, – окликнул его говорящий. – А... А, да. Да-да. – Пеши сделал крайне серьёзное лицо и активно закивал. – Чего "да-да" то? – Какое "да-да"? – он бестолково захлопал глазами, так как совсем потерял суть прошлого монолога, и не понимал, что сейчас от него требуется. Прошутто неразборчиво выругался сквозь зубы, и нахмурился. – Ты меня вообще слушаешь, дебила кусок? – Я не кусок. В сочетании с его серьёзным лицом эта фраза была до ужаса комичной, но Прошутто был слишком сердит, чтобы над ним смеяться. – Вот именно! Ты целиком и полностью дебил! Пеши получил очередной подзатыльник от своего наставника. – Я сказал, иди и купи чего нибудь! Хоть какая-то польза от тебя будет, бестолочь. – Добавил блондин, после своего профилактического леща. – А, да? Чего купить? Прошутто глубоко вдохнул, закатил глаза и скрестил руки на груди: – Представляешь, еды! Я же сказал! – А-а-а, – информативно протянул Пеши. – Б, – завершил за него Прошутто. – Сгинь с глаз моих долой. Возьми там деньги и иди. И Пеши отправился туда, сам не зная куда, чтобы принести то, не зная что.

***

– Блин, ну Гьяччо, ну пожалуйста, – причитал Мелоне, которого этот самый Гьяччо сейчас упорно выталкивал из комнаты. – Всё-ё-ё, бесплатный лимит холода закончился! – кудрявый коварно посмеивался, жадничая своей способностью. – Тоже мне, друг называется! – Мелоне держался за косяк двери, отказываясь так легко уходить. – Косяк оторвёшь, свинина! – Ну вот и будешь знать, как жадничать! – Я тебе щас нос сломаю. – конкретно эта реплика прозвучала максимально серьёзно, поэтому Мелоне выбрал целостность своего лица и нехотя отпустил косяк, переставая сопротивляться. – Вот, другое дело, – ухмыльнулся Гьяччо, окончательно выталкивая гостя за дверь, и захлопывая её прямо перед ним. – Скотина, – тихо буркнул Мелоне. – От скотины слышу, – ехидно отозвался из-за закрытой двери Гьяччо, после этого разразившись злорадным хохотом.

***

Пеши хмуро стоял посреди улицы и пялился в никуда. Он принялся рассуждать про себя: "Купить еды. Еда. Где может быть еда? В магазине. А вот в каком?" Оглядевшись по сторонам, он с чистой ненавистью посмотрел на неунимающееся солнце, и потопал на поиски ближайшего магазина. В местности он ориентировался так себе, поэтому шёл просто наугад. Вскоре, вместо магазина он напал на рынок. "Рынок. На рынке может быть еда? Думаю, может." И, пожав плечами, он поплёлся на какой-то базар.

***

– Формаджо, я умираю, – с трудом выдавил из себя лежавший на диване Иллюзо. За всё прошедшее время он не сдвинулся оттуда ни на сантиметр. Из другого угла комнаты послышался какой-то звук. Затем, показался его источник. Формаджо нехотя увеличился до своего нормального размера, и с недовольным лицом сел на диван, противоположный тому, на котором "умирал" Иллюзо. – И чё? – он вопросительно поднял бровь. – В смысле "чё"?! – Иллюзо всё ещё не двигался. – Ну и чё, что ты умираешь? Я тебе что сделаю? – Формаджо раздражённо поморщился и облокотился на спинку дивана. – Хоть бы посочувствовал, – "умирающий" нахмурился. – Вот что ты будешь делать, если я умру? – Поржу над тобой, – Формаджо прыснул, смеясь заранее. – Козёл ты, вот ты кто. – Я в курсе, спасибо. После небольшой паузы, Формаджо решил полюбопытствовать: – Чё к Гьяччо не пойдёшь? Иллюзо посмотрел на него таким пронзительным взглядом, что сразу стало понятно - он предпочитает смерть. – А то ты не слышал вопли Мелоне, – добавил он к своему красноречивому взгляду. – Да кто ж его не слышал. – Ну вот. Если он Мелоне выпинывает, с которым он вообще-то вроде дружит, меня он даже на пушечный выстрел не подпустит! – Разумно, – кивнул Формаджо. – Ну не знаю тогда. Давай общаться. – Это ещё зачем? – Иллюзо хмыкнул, частично поворачивая голову в сторону собеседника. – Может тогда ты забудешь, что тебе жарко. – Ага, или усну. Давай. Ты же у нас мастер какие-то байки травить, вот и начинай. – Ебануться, я тебе аудио-книга что ли? – Сам предложил. – Разумно, – повторился Формаджо, и, припомнив очередную невероятную историю, включил режим дяди Лёни на семейном застолье.

***

"Ага. Рынок - это понятно. А где там искать еду?" - возник новый вопрос у Пеши. На рынок он почти никогда не ходил, как, собственно, и вся Сквадра, ведь всё здесь было довольно дорогим. Поэтому он стоял возле входа на базар, и смотрел на него, как баран на новые ворота. Махнув рукой, и подумав "эх, была не была!" он решительно подошёл к ближайшему "шатру", в котором сидела миловидная бабуля, ну прямо божий одуванчик. Однако Пеши выглядел так, будто никогда в своей жизни не видел бабушек, и именно поэтому то открывал, то закрывал рот, напрочь забыв, как взаимодействовать с людьми. – Ну ты чего стоишь-то, милок? Брать что-нибудь будешь? – Поинтересовалась бабуля, показывая свой ассортимент. – Ну-у-у.... – Пеши почесал затылок. – Что ж тебе нужно то? – Еда, – сказал Пеши, состроив такую героическую мину, как будто он был полностью уверен в себе и своих действиях. – Еда, значит? Бабуля из божьего одуванчика на глазах превратилась в опытнейшего продавца-консультанта. – Ой, ну смотри тогда, милок, вот у меня тут какие арбузы есть! Такие арбузы, просто загляденье! Спелые, сладкие, сочные, самые лучшие арбузы! А помидорок не возьмёшь? Такие замечательные уродились! Возьми, возьми! Не пожалеешь! Ещё огурчиков бери, хорошие, свежие, арбуз не забудь! Пеши лишь удручённо смотрел на то, как в его мешок запихивают всевозможные овощи, фрукты, даже ягоды, и был не в силах что-либо возразить. Оказалось, что несмотря на принадлежность к группировке наёмников, он не был достаточно силён, чтобы сражаться с бабулями на рынке. Наконец, в пакет больше ничего не помещалось. Как, собственно, и в бюджет Пеши. Словно в тумане отдавал он все деньги, которые были у него с собой, и шёл домой.

***

– Жадоба чёртов, чтоб я ещё раз ему помог когда-нибудь... – ворчал Мелоне, заходя в комнату, успевшую превратиться в усыпальницу Иллюзо. – Что, выгнали тебя? – не то насмешливо, не то сочувственно поинтересовался Формаджо. – Да пошёл он, бездушный... А этот чего тут развалился? Он... живой вообще? – Мелоне склонился над Иллюзо, который уже успел лечь в позу трупа и закрыть глаза. – Да вот... умер он, – Формаджо драматично вздохнул. Из-за его серьёзной рожи было не слишком понятно, шутит он или нет. – В смысле умер?! – Вот так. От жары, видимо. Он всегда её не переносил... – он снова вздохнул, только ещё тоскливее, чем в прошлый раз. Даже вытер воображаемую слезу с глаза. – А что же ты ничего не делаешь? Мелоне ошарашенно смотрел то на мертвеца на диване, то на его скорбящего друга. – Как ничего? Оплакиваю... такой молодой был... а уже в крематорий пора... из-за этого проклятого... крематория! Формаджо крайне реалистично всхлипнул. Тут Иллюзо не выдержал, и заржал так громко, что Мелоне чуть не свалился с инфарктом на месте. – Идиоты! – в сердцах воскликнул он, и лёг на соседний диван, вынуждая Формаджо подвинуться на самый край. Мертвец и оплакивальщик же продолжали захлёбываться от смеха. – Не смешно! Теперь с дивана причитал уже не Иллюзо, а Мелоне.

***

В это же время с рынка явился Пеши. Прошутто, услышав хлопок двери, поспешил проверить, выполнил ли его непутёвый товарищ поручение. Он видимо хотел что-то спросить, да так и застыл с открытым ртом. Картина действительно была не для слабонервных. Пеши был нагружен просто под завязку. В обеих руках он держал авоськи, каждая из которых была доверху набита апельсинами, помидорами, персиками, яблоками, сверху лежали даже невесть откуда взявшиеся бананы. В правой руке он держал кроме авоськи ещё и пакетик с зелёным луком. А в нём же ещё и лук репчатый. Но это было ещё не всё. В зубах он нёс ещё один мешок, и его содержимое оставалось загадкой, а ещё каким-то чудом он нёс... арбуз. Два арбуза. Все обитатели дешёвой квартирки подскочили, когда из прихожей послышался неистовый рёв "ПЕ-Е-ЕШИ!". После этого боевого клича все собрались в той же прихожей, застав там разъярённого Прошутто и запуганного Пеши с пакетом в зубах. – Что, не рад возвращению блудного сына? – расхохотался Формаджо. – Вы только посмотрите на этого остолопа! Несмотря на свою исключительную ярость, Прошутто всё ещё выражался на редкость культурно. – А что не так то? – решил спросить Пеши, хотя это прозвучало больше как писк испуганного щенка. С пакетом во рту. – Что не так? Я тебе сейчас скажу, что не так... С этими словами Прошутто злобно схватил Пеши за ухо, и под громкое "ой-ёй-ёй" потащил его на кухню. Следом за ним двинулись все остальные члены Сквадры, посмотреть на сия спектакль. Затем Прошутто принялся активно выкладывать фрукты и овощи из авосек на стол, выкрикивая после каждой штуки "Вот!". Когда он закончил распаковку, он упёрся руками в стол, и гневно посмотрел на Пеши. – Знаешь ли ты, идиотина, что с ними всеми будет? Хотя голос Прошутто прозвучал относительно спокойно, его глаза метали молнии и были ещё страшнее его криков. – Н-ну... – Баранки гну, скотина! Они все сгниют к чёртовой бабушке! А ты либо будешь смотреть, как гниют наши последние деньги, либо запихивать себе всё это в рот, давиться и плакать, но жрать! Тут до остальных дошло, в чём заключалась проблема. Пеши вздрогнул, когда на его плечо сзади легла чужая ледяная рука. – Ты потратил все наши деньги, Пеши? – послышался тихий, но устрашающий голос. – ...да, – пикнул Пеши. Стоящий сзади глубоко вздохнул. – На арбузы. – Д-да. – И бананы. – Да... Снова вдох, выдох.... – ПИЗДА! БАШКА ТВОЯ, БЛЯТЬ, – АРБУЗ! Я ТЕБЯ ЖРАТЬ ЭТО ВСЁ ЗАСТАВЛЮ, ЕБУЧИЙ ТЫ ПУДЕЛЬ! ТЫ У МЕНЯ НЕДЕЛЮ БУДЕШЬ СИДЕТЬ НА АРБУЗНО-АПЕЛЬСИНОВОЙ ДИЕТЕ, ПОКА САМ ОВОЩЕМ НЕ СТАНЕШЬ! Орал, конечно, никто иной как Гьяччо. Мелоне даже облегчённо выдохнул, ведь веселый Гьяччо пугал его больше, чем этот классический агрессор. – Это первый раз, когда я полностью согласен с Гьяччо, – Прошутто измотанно покачал головой. — Да тут все с ним согласны, он выражает мнение большинства! Это ведь даже не еда, а сух-паёк вегана! – так же злобно высказался Формаджо. – Я лучше пойду обратно помру, – охнул Иллюзо, удаляясь к своему излюбленному дивану. Повисла гнетущая пауза. – Я кое-что придумал, – неожиданно проговорил Гьяччо. Его очки зловеще сверкнули.

***

Дверь в "штаб-квартиру" Сквадры хлопнула ещё раз. В этот раз возвращался Ризотто. Всё ещё без сантехника. Видимо, этим и объяснялось невозможно сердитое выражение его лица. Тут он услышал какой-то шум из одной комнаты. С самыми худшими предчувствиями он двинулся туда. И перед ним предстала такая картина маслом, которую можно было нарисовать только под литром прокисшего арбузного смузи. По всей комнате были раскиданы овощи и фрукты, некоторые выглядели так, будто их расстреляли. Из гранатомёта. В углу комнаты сидел Пеши. А на голове у него была арбузная корка. На этой корке старательно было вырезано слово "ЛОХ". На столе стояла вторая половинка арбуза. Стоило только приглядеться, и можно было заметить в ней уменьшенного Формаджо, а с ним и Иллюзо. Хотя Иллюзо выглядел со стороны так, будто он просто утопился в соке. Видимо, в арбузе было всяким прохладнее, чем в самой квартире. Гьяччо сидел в кресле Ризотто, с самым царственным видом. На свою способность он всё ещё не расщедрился. Сделав пару шагов вперёд, Неро едва не полетел на пол, споткнувшись о Мелоне. Тот лежал на коврике у двери, и карандашом на паркете подсчитывал общую стоимость продуктов. Видимо, в качестве отчёта для Ризотто. Правда при этом он издавал какие-то невообразимые звуки, похожие на кукуканье, что свидетельствовало о том, что он конкретно перегрелся. Прошутто сидел, и, видимо, пребывал в состоянии транса. Он самозабвенно рвал длиннющий чек на кусочки, и эти кусочки плавно опускались на останки ни в чём не повинных фруктов. Когда вошёл Ризотто, все дружно повернули головы на него (за исключением Мелоне, который выл от того, что о него так неуважительно споткнулись). Гьяччо сразу слез, почти что скатился, с кресла Неро. Формаджо вылез из арбуза на стол, а Иллюзо так и остался плавать в нём, с ещё более отчаянным выражением лица, чем до этого. Прошутто глубоко вздохнул, и устало закрыл лицо рукой. Лицо же лидера банды выражало что-то среднее между гневом, полным недоумением и ещё большим гневом. – Это что? – грозно спросил он, показывая на фруктовый салат на полу. – Спроси у Пеши, – пробормотал Прошутто, устало кивая головой в сторону наказанного. Ризотто приблизился к арбузному рыцарю. Пеши съежился в настолько маленький комочек, насколько позволял его исполинский рост. Спасло его одно. Журчание, которое донеслось из ванной. – Что это? В качестве ответа по полу потекла вода, подхватывая и унося вдаль фрукты. – Тёпленькая пошла, – пропищал Мелоне с пола, продолжая подвывать и подтяфкивать. Переглянувшись, подвывать начала уже вся Сквадра. В тот момент они пожалели, что Пеши не купил акваланги.