Терять тебя

Что можно испытать, наблюдая за тем, как твоё счастье рушится с немыслимой скоростью? Можно ли почувствовать слишком холодный ветер, обдувающий плечи? Слёзы, что медленными солёными дорожками проливаются вниз по блузке? То, как надламывается под давлением шагов паркет?

Нет, она ничего не чувствовала.

В такие моменты никто ничего не чувствует. Всё, что остаётся — это молча наблюдать за тем, как некогда привычный образ твоего любимого рушится на глазах. Он вселяет страх, который постепенно вместе с осознанием окутывает тело, не вовремя включая разум и инстинкт самосохранения.

Руки адмирона неестественно выгнулись в сторону, выламывая собственные кости. Сломанные пальцы проникли под рёбра, выворачивая те наружу, так являя миру свою иную сторону. Ужасное зрелище вместо привычного образа наблюдать отнюдь не то, к чему ты привык.

Двое ангелов забились в агонии. Девушка попятилась назад. Вкус железа сильно витал в воздухе, вызывая у неё помутнения. Язык прилип к небу. Непризнанная сжала руки в кулаки, пытаясь справиться с накатывающей паникой.

Она знала, что никто из ангелов не сбежит. Никому не видать его пощады. И ей придёться собственными глазами видеть медленную смерть совсем молодых парней.

За двенадцать часов до событий

Мужская рука сжалась вокруг бедра аристократично молочного цвета, разбудив девушку. Ребекка медленно потянулась, оказавшаяся, как это периодично бывало, придавленная чужим телом, замечая настенные часы.

— Пол первого. Чёрт, ну я же просила, — словно чеширский кот, демон улыбнулся, по-прежнему не выпуская её из обьятьев.

Как давно он не ощущал такого удовлетворения и спокойствия. В его мыслях всё давно уже было понятно. С того самого момента, как они столкнулись в библиотеке, и после той первой ночи в школе, когда её соседка убежала к ангелу.

Сначала она должна была принять его сторону, где он бы сразу сделал ей предложение своей руки и чёрного сердца. Потом его красавица бы поступила в академию, получив в будущем, благодаря упорству, пост рядом. Конечно, продолжение их любви. О своей семье адмирон не мог и мечтать с момента потери родителей, ощущая страх, что когда-то тоже случится и с ним, а его демонята будут ощущать всё то же, что и ему пришлось. А ещё хуже если наоборот, и ему бы не удалось их защитить.

Но только одного взгляда голубых пленительных глаз хватило для того, чтобы лишиться всех предрассудков. И теперь в его душе последние три месяца теплилась надежда и мечта о дочери. А Ребекка даже не была против. Но торопиться не хотела.

— Геральд поймет, не переживай, — мужская рука сильнее сжала оголённое женское бедро, наслаждаясь нежностью хрупкого женского тела.

Демон был очень силён. Даже без второй ипостаси без каких-либо усилий, не напрягая пальцев, он мог сломать его. Но не хотел, да и не мог причинить ей боль.

— Да что ты? И что именно он объяснит Фенцио и профессору Чесе? — Ребекка иронично покачала головой, воспользовавшись заминкой мужчины и выбираясь из крепкого захвата. — Адмирон Винчесто, вместо того, чтобы помогать, вытрахал госпоже Уокер весь мозг и, кстати, именно по этой причине она сегодня опоздала, — спародировала манеру голоса их общего знакомого.

Девушка рассмеялась со своей речи, не заметив рядом настоящего охотника, что настиг ни о чём не подозревающую лань. Пока её нежные глаза выискивали скинутое в порыве страсти платье, руки Винчесто притянули красавицу к стальной груди меньше чем за секунду ловким действием, расстёгивая механизм такого ненавистного ему лифа, который только и делал, что скрывал красоту его женщины.

— Так уж и весь? — его рука отодвинула светлые пряди в сторону, обнажая покрытую своими отметками шею. — Ах, Винчесто! — Ребекка шумно выдохнула, ощутив горячее дыхание демона. Как в замедленной съёмке, полупрозрачная ребристая ткань белья упала к ногам, когда её внимательный взгляд вернулся к своему мужчине.

Возбуждение витало в воздухе, напрочь отказываясь покидать их спальню. Винчесто было слишком мало её. А ей нужно было завершить ненавистный последний этап обучения для того, чтобы беспроблемно заняться карьерой и быть наравне с демоном.

Одно грубое собственническое движение и она вжата в стену, ощущая его прыткий горячий язык у себя во рту. Нахальные руки неспешно опускались с талии на её широкие бёдра. Намереваясь придвинуть непризнанную к себе ближе, крепкие руки обхватили женские плечи, совсем не ожидая того, что всего лишь через секунду ему в живот прилетит точный удар по рёбрам, который позволит ей столь просто выбраться из хватки, натягивая в пути замеченное возле комода платье и оставляя сильнейшего адмирона обескураженным.

— Ты сам научил меня бороться, — ехидно усмехнувшись, женщина повернулась к нему спиной, когда Винчесто как ни в чём не бывало застегнул молнию на её платье.

Эта связь пьянила каждого. Адмирон не мог насытиться любимой, и Ребекка полностью отвечала взаимностью своему Винчесто, уверенная в том, что никто и никогда не любил её так сильно. И никогда она не ощущала той связи, той уверенности как с этим демоном.

— Не со мной, бестия, — не обращая внимания на удар, с неким обожанием и лаской пьяно шептал ей на ушко, заправляя прядь волос.

Их взгляды, как клинки, соприкоснулись друг с другом. Это была страсть и борьба. Каждый день, каждую секунду между ними вспыхивало нечто новое. Схватка, бой, соревнование. Но там, где начиналось что-то новое, проигравших не было.

— Сейчас я в схватке за что-то большее, чем секс с тобой, — нежные пальчики сжали мужские волосы создавая массажные движения. — Жизнь с тобой Винчесто. — Вот чертовка, — адмирон усмехнулся, не стесняясь собственной наготы, провожая женщину до выхода. И даже сейчас она знала, что сказать ему для того, чтобы он отпустил. Пускай и на короткие часы. Но что такое пара суток рядом с бесконечностью? Стеснение? Для таких демонов как Адмирон Винчесто было чуждо. Мужское тело было высечено из камня, столь же идеальное и фактурное. Годы тренировок, войны и практик. Всё это сделало его тем, кем он являлся. Жестоким и непобедимым. Со всеми, но только не с ней.

Обхватив девушку одной рукой, вынудив остановиться, незаметно мужчина вложил в её ладонь острый предмет, заставив по крепче сжать с нужной стороны, не поранив кожу, привлекая внимание голубых глаз.

— Ключи от дома для тебя. Тебе, конечно, здесь всегда откроют. Но мой инкуб требует, чтобы они у тебя были, и я, знаешь ли, с ним солидарен, — он улыбнулся. — Не думала, что они существуют. Ты же никогда не запираешься? — Ребекка знающе усмехнулась, словно не заметила этого широкого жеста. — Пришлось поискать, чтобы найти. Но нет ничего такого, душа моя, чтобы я не смог найти для этих голубых глаз.

Молчаливое мгновение. Мужчина неторопливо провёл по женской щеке, осторожно касаясь нежной кожи длинными пальцами. Большим коснувшись мягких губ. О, как же ему нравилось всё, что было связано с ней.

Даже любое упоминание как помешательство вызывало в адмироне первобытный интерес. На небесах, в отличие от земной расы, всё же верили в истинные пары. Тех, кто был предназначен друг другу по праву рождения.

Винчесто никогда особо не воспринимал это, однако одно лишь появление этой девушки, как шальная пуля, вонзилось в душу, заставив его уверовать.

— Мы еще поговорим об этом, — поцеловав его в щёку, Ребекка, подобно амазонке, быстро ринулась к расщелине, дабы не привлечь к себе слишком много внимания со стороны преподавателей. — И всё? — демон усмехнулся, мысленно пометив для себя спросить с неё за это. Поцелуй в щёку слишком мало для того, чтобы расстаться даже на такой срок.

Когда Ребекка в течении пары минут скрылась из виду, мужчина закрыл дверь, проходя внутрь, где его уже ожидал слуга. Стоявший возле дверей заставил его напрячься. Догадка пришла быстро.

— Ксафан? — Винчесто внимательно рассмотрел одного из начальников стражи дворца Сатаны.

Не часто его навещали. В большинстве своём Дьявол сам приходил к дому правой руки, либо лично вызывал советника к себе, не считая общих собраний и привычной работы.

— Мы выследили их, Винчесто, — холодно процедил мужчина, безразлично оглядев вид адмирона. Будто только что собственными словами он не запустил механизм с необратимыми последствиями.

Глаза советника ожесточились. Мужчине не было нужды объяснять, как и кого поймали. Не один десяток лет прошло для того, чтобы найти хладнокровных убийц. И сейчас улыбка стёрлась с грозного лица, приобретая оскал.

Годами скопленная ярость накалила вены. Инкуб внутри заревел, ощущая запах отмщения, когда воспоминания нарочно напомнили о себе, вспоминая последний крик сестры и безжизненное тело некогда озорной девицы у его ног.

— Идём, — глаза цвета крови изменились, оттесняя цветные дужки, оставляя вместо них только лишь непросветную тьму, прокладывая дорогу своей жестокостью.

****

— Давай быстрее, Фенцио вышел за журналом, — парень лет двадцати пяти кивнул подруге, подзывая девушку к себе.

Непризнанной удалось вовремя встать рядом, когда дверь, точно по указке, распахнулась, являя всем присутствующим преподавателя. Ангел Фенцио — преподаватель, не отличающийся заинтересованностью в работе и обладающий по истине длинным языком, с важным видом осмотрел всю группу, стремительно приближаясь к ученикам. Неприятная ухмылка как элемент одежды была тем неотъемлемым без чего мужчина никогда не появлялся.

— Мисс Уокер, вы всё же соизволили явиться, — плоские губы сжались в тонкую линию, как часто это бывало, выдавая своё пренебрежение.

Ангел никогда не отличался безразличием к женщинам. Особенно сильно его выводили те, у кого с лёгкостью получалось работать с низов и так же просто охмурять высокопоставленных. Он считал, что без своего любовника они не больше, чем киски. Никогда не замечая чужого упорства, отказываясь принимать эту силу.

— Находите меня настолько безответственной, чтобы пропускать один из допускных экзаменов на кануне выбора стороны? — её характер и внешность Афродиты наравне с умом били чётко в цель.

Однажды он уже пытался приударить за новенькой непризнанной, поразившись необычной внешностью и небывалой красоты глазам, напоминавшим два ультрамарина. Но какого его удивление было, когда женщина слишком быстро сменила курс в сторону демонов, заручилась поддержкой Геральда, стала той самой женщиной, которой удалось приковать к себе внимание советника Сатаны и слишком быстро стать одной из лучших на своём потоке.

Но даже за всем этим он признавал лишь то, что виной всех её побед — удача и красота. Выходя из себя от того, что вместо него она выбрала Винчесто, даже не взглянув на преподавателя, так и не узнав, что именно он мог ей дать, Фенцио поистине просто занимал позицию обиженного мужчины.

Будущий демон же просто жила, не разделяя особого внимания учителя со всеми и, конечно, не рассматривая в ключе мужчины, с которым можно было провести бессмертие.

— Наверное, всё легко, когда имеешь особое положение, Ребекка, — пропустив мимо её вопрос, преподаватель сжал журнал в руках, не проигрывая схватку взглядов. — Но этот экзамен веду я, а не Геральд, будь готова к честной конкуренции наравне с другими.

Её лицо оставалось непоколебимым. Из последних сил держась за мечту быть рядом с тем, кого желало сердце.

С Винчесто, который заставил её поверить в будущее, давно отговорив от безумных идей. А сейчас Фенцио пользовался своей последней возможностью испортить ей статистику. Но девушка понимала, чего именно он добивается, от того и раздражалась сильнее.

— Не поддавайся ему сегодня, он в первый и в последний раз располагает возможностью на что-то повлиять, — чуть тише прошептал рядом стоящий, сжав женское плечо. — Ему это не удастся, будь спокоен, — также тихо ответила, возвращая усмешку ангелу. — Всегда готова, учитель, — женщине пришлось и впрямь постараться, изобразив не свойственно ей приторную улыбку. Но этот жест стоил изменившегося взгляда учителя. — Может перейдём к заданиям?

Пересчитав всех, ангел стал подзывать каждого к водовороту, называя индивидуальное задание. Как правило, степень его сложности и важности зависела от нескольких факторов. Выбора стороны и успехов за время прибывания в школе равновесия бывшего человека. Некоторые такие задания могли в будущем дать ему хорошее преимущество в виде практики на одном из адских кругов или в цитадели.

— Эрнест Брук, — парень, стоявший с Ребеккой, подошёл к преподавателю, становясь слева от учителя. — Этот мужчина — Сандро Манчинни, дон Итальянского мафиозного общества. Ваше задание, как будущего демона, остановить его желание легализировать бизнес и подтолкнуть к тому, чтобы укрепить связи с доном турецкой мафии, — получив согласный кивок, ангел передал юноше фотографию. Женщина мысленно пожелала ему удачи, когда преподаватель переместил его на землю, возвращаясь к списку. — Госпожа Уокер? — одним жестом руки он подозвал её к себе. — Девушка на грани развода. Мишель Элькар является одним из председателей Чикагского парламента, уже три года обручена с Фуго Рагуссом, своим коллегой. Факт измены мужчины для неё не доказан, а поэтому у вас неоднозначная ситуация. Будучи демоном, вы должны укрепить её желание развестись завтра в суде. Ангелом вразумить к милосердию и напомнить о ребёнке, о существовании которого она узнала.

«Как банально» — это всё, что у неё пронеслось в голове. Фенцио намеренно давал ей задание, где стоило хорошенько задуматься. Но выбор был сделан ещё тогда, когда осознание высоких чувств к своему демону пришло к Ребекке.

— Я поняла, — сухо процедила, мимолётно пробежалась глазами по фотографии в руках преподавателя, не забирая фотокарточку.

Водоворот вынес непризнанную к зданию больницы. Женщина сразу предположила, что девушка только что узнала о своей беременности. Сейчас Мишель, чей брак решится завтра утром, нуждалась в совете гораздо больше, чем любой мафиози. Такая красивая, худенькая, зеленоглазая брюнетка в платье от кутюр сейчас предстала перед ней сломленной.

Глубже вздохнув и вспомнив о первоначальной миссии, Ребекка молча подошла, садясь на лавку. В её голове уже был заготовлен сценарий диалога. А потому, как прежде на других заданиях, всё должно было пройти хорошо и без происшествий. В конце концов, что касалось заданий, благодаря Винчесто и Геральду, девушка была лучшей на своём потоке.

— Должно быть, диагноз ужасен? — быстро привлекла внимание бедняжки. — Моя подруга Лилиан совсем недавно узнала о лейкозе. Не отчаивается.

Девушка перестала дрожать, предприняв попытку натянуть привычную маску, будучи судебным работником все ещё не понимая, кто перед ней.

— Что вы? — она недоверчиво оглянулась, наблюдая за тем, что они обе сидели на лавке возле онкологического корпуса располагавшегося рядом с родильным. — Ах, нет. Я из гинекологического. Беременность, шесть недель.

Мишель перестала плакать, утерев влагу с щёк дизайнерским рукавом, совсем не заботясь о дорогой ткани. В такие моменты абсолютно для всех это мелочь, даже если она сама по себе дорога, в другом смысле этого понимания. Как память или антиквариат.

— Вы не рады? — непризнанная состроила удивление, видя, как человек замешкался, словно сама не знала, что ответить. — Я Мишель, — на секунду остановившись, осипшим от рыданий голосом так же тихо произнесла. — У меня завтра развод. Я просто… Это всё накатилось.

Она вновь всхлипнула, когда непризнанная, воспользовавшись растерянностью, взяла её за руки, успокаивая, тем самым больше располагая к себе. Такие методы ангел Фенцио считал нечестными, поскольку энергия любого бессмертного существа, даже непризнанного, всегда подавляла таких мелких сошек, как люди.

Однако Геральд истолковал, что это не нарушает ни одно принятое на небесах правило, вот только такие, как Фенцио, любят усложнять жизнь непризнанным, и почти все, кто попадают в академию, узнают это позже.

— Я Анна. Но разве вы не хотите его? — намеренно не став заострять внимание на себе, напротив, отходя от темы дальше. — Что вы! Очень хочу, мы с мужем так долго хотели, если бы не его… — её лицо вновь помрачнело, вспоминая события прошлых недель. Гром среди ясного неба. — Ну и не стоит тогда плакать, — добрая улыбка на красивых губах сильнее заиграла. — Разве вы первая, кто воспитывает ребёнка без отца? — Мои родители строгих нравов, они итак поддерживают мужа и его желание сохранить семью, а если узнают о ребёнке и вовсе не позволят этого.

Как это было в родительском духе. Но за частую все они были далеко не такими святыми, какими заставляли быть собственных детей. Уж Ребекка знала, и знала наверняка. Всё-таки ничто не меняется с годами.

— Вы так молода, неужели зависите от них? — так же выполняя роль психолога, непризнанная била в те места, где было над чем размышлять. — Разве дать ребенку семью не главная цель? — неуверенно насупилась. Это грустно, когда шаблоны имели в жизни больший вес, чем собственная воля и мнение. И как правило, такие люди всю жизнь чувствуют себя несвободными, ну или, по крайней мере, не до конца счастливыми, что тоже не ново. Всё время чего-то бояться, думают о глупостях и это не даёт им нормально жить.

Непризнанная к ним причислена не была. Ещё в семнадцать, закончив школу и разорвав отношения с семьёй, девушка поступила в медицинский колледж, и не смотря на изнурительные смены, каждый день проводила так, как ей хотелось, не думая ни о чём. Конечно было грустно, что и эта ниточка оборвалась так быстро.

Но Ребекка была уверена, что так было нужно. Верить в судьбу после появления Винчесто в жизни отнюдь не было чем-то сложным.

— Да, но какую? Там, где он будет видеть несчастливую маму? Дети чувствуют своих родителей и, если вы будете несчастливы, в будущем он будет чувствовать вину, что из-за него вы страдали.

Они сидели в тишине несколько минут, когда Мишель, сжав кулаки, ударила себя по коленке, на секунду подпрыгнув. Так, словно её наконец озарило.

— Вы чертовски права, Ан! И о чём я вообще думала, — она горько усмехнулась, осознавая свою слабость. — А если это дочь, и я своим примером покажу как не ценить себя и прощать предательство? — Тогда не делай этого, — похлопав по плечу, она вселила ещё больше веры в несчастную. Поднимаясь с лавки, теперь Ребекка была точно уверенна в своей победе.

Всего на несколько секунд в глазах потемнело, когда тошнотворный ком подкатил к горлу. Такие состояния не входили в побочный эффект жизни непризнанных, от чего заставили напрячься.

— Аня? — Мишель подхватила её под локоть, усаживая на лавку, замечая побледневший вид. Но тут же улыбнулась. — Какая у вас неделя?

Должно быть, решив, что новая знакомая и сама вышла из того же корпуса, девушка сделала преждевременные выводы.

— Что? — не понимая, уточнила непризнанная. Она даже не думала о таких перспективах сейчас. — Беременность. У меня было то же самое состояние, когда я узнала. На днях было заседание, так всё и произошло.

Тишина и озноб, покалывавший плечи. Ребекка потупила взгляд, не ожидая. Но этого же точно не могло быть. Только не сейчас.

— Глупости, я этого… — она замолчала. Глаза округлились, когда ладонь прижалась к губам, сдерживая тошноту. — Ну вы всё равно проверьтесь, раз уж возле больницы. А я побегу, пока в суде мой иск ещё не убрали.

Разглядывая спину убегающей девушки и все ещё ощущая тепло её рук в своих, Ребекка попыталась вспомнить, сколько раз за эти полгода говорила Винчесто о защите. К собственному страху и безответственности она осознала, что ни разу. Ни разу они не поднимали эту тему. И почему она не размышляла об этой возможности, учитывая, что и у них детей делали всё тем же способом?

На ватных ногах она добралась до необходимого лечебного корпуса, взяв талон в автомате на узи. Все пятнадцать минут, проведённые в ожидании, девушка ощущала в душе слишком много вопросов. В её глазах Винчесто был тем, кто мог стать отцом их детей. Но обсуждения родить ему демонёнка в будущем, лет через десять, не было равносильно тому, чтобы сделать это сейчас. А то, что она непризнанная? Что их может ждать в случае подтверждения беременности? Одно дело нарушать закон равновесия, другое — оставлять такие следы.

— Жалобы? — врач сквозь усталость дружелюбно улыбнулась, поймав женщину в задумчивом состоянии. — Головокружение и тошнота, — в неком усталом состоянии и прострации бросила непризнанная. — Цикл? — сделав бланки в листе, женщина потянулась к упаковке перчаток. — Задержка, — словно шёпотом, а после уверенно громко, произнесла непризнанная. — Задержка.

Врач сделала ещё одну пометку в бланке, указав рукой в сторону аппарата. Ребекка подтянула платье вверх, открывая нужную врачу зону. После чего доктор, как указывал в близи американский бейдж — Эмма, накрыла бёдра одноразовой пелёнкой, взяв в руки аппарат для узи, предварительно распространив немного геля по области живота.

— Ну тут всё безошибочно ясно, — женщина улыбнулась. Её рука потянулась к монитору, возможно, с желанием повернуть к пациентке, но вовремя одёрнулась. — Беременность, судя по размеру яйцеклетки, пять-шесть недель… Хотите взглянуть?

Она предполагала. И нет смысла себя обманывать — сопоставила все факторы, сидя в очереди. Но одно дело предполагать, другое — слышать тому точное подтверждение. Странное, тёплое и такое приятное внутри разлилось по коже от мысли, что их плод любви зародился в ней. Всё это совсем граничило с первоначальными мыслями хождения по коридору.

— Да, пожалуйста, — всё ещё не осознавая, наконец пробормотала.

Доктор развернула монитор экраном к непризнанной. Маленькое, ещё до конца не сформировавшееся яйцо, вызвало дрожь по белокурой коже. Впервые в жизни она ощутила эту потребность и инстинкт защитника в себе.

— Хотите послушать его сердце? — получив судорожный кивок, Эмма нажала несколько кнопок на клавиатуре, снова проводя ультразвуком по оголенной области живота. Это была безоговорочная любовь с первого взгляда. Вот что чувствует родитель желанного ребёнка. Вот что ощущает женщина, слыша, как бьётся маленькое сердечко через ультразвук.

******

Переодев платье, меняя сковывающую ткань на просторные штаны карго в цвете кобальт, а наверх того же цвета водолазку, Ребекка добавила ко всему удобные кроссовки и пиджак чёрного цвета. Уже сейчас она хотела делать всё правильно. Отдавая предпочтения удобству, думая о ребёнке.

— Ребе, можно? — непризнанный постучался в дверь.

Эрнест был тем, с кем они разделили день своей смерти, и пусть в разных уголках мира, никогда до этого не встречавшись. Но оба видели это знаком свыше, все восемь месяцев узнавая вместе что-то новое. У них была своя связь, он считал её младшей сестрой, защищая и переживая, а она не отказывалась от возможности иметь старшего брата и верного союзника.

— Сомневаюсь, что «нет» тебя бы остановило, — она села на пуф возле туалетного стола. Получив смешок парня, когда тот прыгнул на диван возле двери. — Слышал, ты как всегда отлично справилась со своим заданием? — пропустив её подкол, усмехнулся. — Ну ты подожди, еще ничего не ясно, — девушка усмехнулась, однако знала, что кроме неё больше никто на девушку повлиять в этом не сможет.

Это был один из весомых, по её мнению, плюсов бессмертных, в частности, непризнанных.

— О, брось, Ребекка, кто угодно мог бы сомневаться в твоей победе кроме тебя, — самоуверенно подхватил парень, что уже не один месяц знал голубоглазую подругу. — И даже ты? — развернувшись к парню лицом, Ребекка выжидающе сложила пальцы домиком.

Он свёл брови в переносице. Их манера общения действительно напоминала препирательства брата и сестры.

— Это вряд ли, — бросил без колебания юноша. — Ты же знаешь, что вся моя уверенность построена на другом. Основана на тщательных проверках, когда твоя идёт изнутри. — Льстец, — он всегда был дамским угодником и никогда не отрицал этого факта. — Уже подумала о планах на ближайшие два дня? — вот оно. Оставались считанные два дня до того, как её жизнь кардинально изменится. — Не говори мне, что твой любовник лишит меня нашего общения в последние дни школы.

Она хохотнула. Всё больше Эрнест походил на её брата, от чего становилось веселее. Ведь как это бывает, будь ты трижды хорошим, всегда есть к чему придраться. Винчесто же взаимно не желал ничего слушать о парне.

— Ты так говоришь, словно после мы забудем о существовании друг друга. — Это не то, ты прекрасно знаешь. У тебя будет своя семья, Ребе, новые ценности и знакомства, — не став лукавить, он продолжил. — Ничего для старой жизни.

Мягко улыбнувшись, непризнанная встала, подходя к другу ближе. Слишком редко суженому кругу знакомых удавалось увидеть такой искренний жест с её стороны. Как известно, если ты непризнанный, в школе у тебя друзей и актов доверия быть не может. И женщина, как никто другой, принимала эти правила игры, не позволяя никому проникнуть к себе под кожу.

Её удивляла искренность обретённого знакомого. Не смотря на все обстоятельства, Эрнест был единственным из всех знакомых ей мужчин, что не скрывал своей искренности и страхов. Никогда не пытался обсудить что-то в обход или преподнести помягче, ударяя в цель. И Ребекка это очень ценила в нём.

— У тебя тоже будет и семья и новые ценности, — сжав его плечи в своих руках, она продолжила. — Но это жизнь. И мы можем собираться каждые выходные поужинать или на завтрак парами. — Этого не выйдет, Эмили станет ангелом, — категорично отрезал. — Оу, Эрнест… — женские объятья приятно сковали напряжённые плечи, расслабляя парня. — Если это её выбор, то тебе повезло, что в самом начале это случилось. Помнишь, что ты мне говорил?

Он улыбнулся. Ему нравилось то, как девушка запоминала. Это значило, что она его слушала. Задумывалась и анализировала, принимая что-то к сведению.

— Человек в самом начале расставляет приоритеты и, если он уже выбирает не тебя, значит в будущем ты так же не будешь приоритетом? — Да. Винчесто не заберёт меня у тебя, он с уважением относится к моему личному пространству. Ты только свыкнись с тем, что то, что видишь сейчас, подарок Шепфа, ведь потом было бы больнее.

Они вышли из комнаты. Слова девушки на парня не возымели особого эффекта, ведь он был именно тем, кто безудержно влюблён. Тем, кто строил планы и планировал своё с любимой будущее. Но её поддержка и слова дали непризнанному пищу для размышления.

Ступая от трещины по знакомым адским улочкам, Ребекка позволила себе блаженную улыбку. Скажи ей кто-нибудь год назад, что она будет рада прибыванию в Аду, девушка бы рассмеялась, покрутив пальцем. Но то, что она ощущала сейчас, было чем-то прекрасным. Чувства пребывания дома.

Возможно, дело было в гормонах, а может всё складывалось слишком хорошо настолько, что она усыпила свою бдительность, сжимая во внутреннем кармане пиджака маленькое изображение их будущего. Сегодня они не договорились встретиться, однако её демон неоднократно заявил, что она может явится в любое удобное время, наградив её связкой ключей.

— Тебе не стоит этого делать, — низкий тембр заставил развернуться. Потеряв координацию, едва ли не падая от неожиданности, Ребекка его не узнала сразу. Вид самого дьявола вселил страх.

Он пугал её до мозга костей тогда, когда рядом не было Винчесто. Несмотря на то, что его руки покоились в карманах брюк, а поза была весьма расслабленной и непринужденной, девушка никак не могла отделаться от ощущения угрозы в его персоне. И не зря, энергия мужчины давила на неё будучи в тысячи раз сильнее.

— Господин, — она осторожно поклонилась, встречаясь взглядом с демоном. — Тебе не стоит этого делать, — всё с тем же убийственным спокойствием продолжал мужчина. — Возвращайся к непризнанным, Ребекка. Тебе здесь не место. — Но Винчесто мне срочно нужен, — зная, как глупо себя подставляла перед владыкой, она ничего не могла поделать с тем желанием, чтобы поделиться новостью с любимым.

Правду говорили. Любовь толкает на безрассудные поступки, действия, которые могут стоит немыслимо дорого.

— Зачем это? — он усмехнулся. Сейчас мужчине не было до неё дело.

Однако то, что могло произойти в будущем, ослушаясь она его сейчас, было не в интересах Сатаны. В конце концов, Винчесто был его правой рукой. И конечно, Дьявол был в курсе всего, что меж ним и непризнанной происходило.

— Если тебе нужна помощь, я сегодня в прекрасном расположении, обратись к своему Господину. Слыхал, ты сдала последний экзамен, так что дело формальностей.

Она отчаянно сжала руки в кулаки, зная, что сейчас последний, кому она расскажет о своём положении, будет Дьявол. Поэтому, не согласно покачав головой, она попыталась как можно скорее отделаться от общества владыки. Умом, конечно, Ребекка понимала, что ей стоило бы послушать своего владыку. Но ничего поделать не могла, будучи девушкой пылких нравов.

— Это не займет больше пяти минут, — встречаясь с поднятой бровью, пролепетала, не понимая, о чём именно просит. — Пожалуйста, Господин.

На секунду глаза Сатаны загорелись, однако быстро сникли, возвращаясь в привычный вид. Дьявол знал, что ей лучше послушать его и развернуться, убираясь в учебный кампус. Но раз уж она так упрямо хочет и не может услышать, накажет себя сама.

— Твоя воля, женщина, — Дьявол сверкнул глазами, не теряя своего самообладания. Мужчина больше всего не любил препирательства. — Однако в последний раз позволю тебе хорошо подумать. А готова ли ты на самом деле рассмотреть открытый ящик Пандоры?

Развернувшись в пол оборота, Ребекка глубже вздохнула, чувствуя себя неуютно. Однако Винчесто был её любимым, и она наверняка знала, что он не сделает ничего ей во вред, да и кому-либо, не имея на то причины. Но всё же не ответить было нельзя. Вернув свой взгляд, она столкнулась с пустотой. Темный лорд испарился, оставив этот выбор за ней.

Запах крови, ударивший в нос так же, как и плохое предчувствие, сковал рёбра. Странная тревога обрушилась весьма нежданно. Всего на мгновение она остановилась возле придомовой калитки, но тут же себя одёрнула. Это ад. Разве в запахе крови есть что-то новое?

— Где Винчесто? — негромко, но с опаской, произнесла, входя в незапертую дверь, где уже стояла служанка. Некогда улыбчивая горничная стала похожа на приведение. Её рыжие волосы были в беспорядке, кожа как сахар, бледна. Она пятилась назад, но заметив непризнанную, постарались взять себя в руки. — Господин, он… — она запнулась, обернувшись в сторону ветвистой лестницы, ведущей на второй этаж, но также прямиком в подвал. — Он в подвале. Госпожа Ребекка, п-п-пожалуйста, не ходите туда. — Почему? — Она догадывалась о том, что возлюбленный мог пытать грешника. Но поймав однажды за этим делом и плотно убедившись, что невинные вниз не спускаются, девушка стала относиться к этому более лояльно. Вбив себе в голову, что он демон, и что так принято и необходимо. — Опять грешники?

Ребекка несколько отстранённо улыбнулась, попытавшись держать дружелюбный настрой. Но не похоже, чтобы служанка этим прониклась и успокоилась. Напротив, её голова нервно дёрнулась, когда руки выронили салфетку от громкого протяжного стона, что донёсся откуда-то снизу, словно земля дрожала.

— Пожалуйста, это опасно! — слёзы наполнили её глаза. Она точно видела что-то необычное, не то, что бывало часто в этом доме, а уж тем более подвале. Но Ребекку было бесполезно остановить, как кошка, она тихо двигалась вниз, готовясь увидеть то, что годами память не забудет. То, что так надеялась никогда не увидеть именно от него. — Пожалуйста, у меня семья! — извергая кровью изо рта, ангел лежал в луже красной жидкости, пока обнажённый напарник не в лучшем состоянии лежал в отключке, не приходя в себя.

На ангелах не было ни одного живого места. Кровь была по всюду. Где-то виднелись рваные раны; кости торчали из колен. Слишком зверски, учитывая, что итак бесполезно предпринимать попытки к бегству. Но что пугало девушку сильнее всего на свете — адмирон.

С вывернутыми рёбрами, огромными, едва скрывающимися за спиной крыльями, платиновой кожей и ростом в три с половиной метра. Она едва могла его узнать. Зрачки были полностью чёрными, на лице выступили вены. Кровожадные клыки были остры, громкий рык был как предвестник. Пощады сегодня никому не уготовлено.

— Это был приказ, — завопил сдавленным голосом блондин. — У нас не было выбора, смилуйтесь!

Это был даже не плач, а беспомощный рёв загнанного животного. Ангел знал и чувствовал, что ему не выжить. Не пережить этот день. Но отчаянно пытался бороться за свою жалкую жизнь, чем веселил демона. Винчесто вернул один из пальцев в прежнюю сторону доставляя ему больше мучений.

— Смиловаться? — он покачал своей рогатой головой, отчего при тусклом свете всё же можно было заметить тонкие вены. — Сначала вы, а потом ваши семьи, каждая тварь в твоём роду падёт от моих рук, — громкий противный смех прошёлся вокруг, заставив волосы прилипнуть к шее.

Её затрясло. Жестокость, с которой он это говорил, осознание того, что всё это не шутки, страх за своего, пока не родившегося, ребёнка буквально парализовал её. А воспоминания их разговора на кануне, по иронии судьбы, громко зазвучали в голове у будущего демона.

— Дети невиновны в деяниях родителей. — Это так. Но не всем дано понять.

Слова любимого, как кость в горле, лишь сильнее сдавили трахею. Оказывается, говоря это, Винчесто имел ввиду себя. Но неужели он был готов зайти так далеко и тронуть невинных? Как она могла родить ему ребёнка? Как могла так слепо верить в них, когда он сам противоречил тому, что говорил. А если однажды кто-то захочет отмщения?

Но за всем этим девушка не учитывала некоторые факторы, один из которых как раз заключался в пытках. Демоны были поистине хорошими стратегами не только в войнах. Что касается своей жертвы, они разрушали её не просто физически, но и морально, не оставляя в душе белокрылой твари ничего. Благодаря пустой оболочке, их невозможно было воскресить.

— О нет, я убью тебя не в ближайшие месяца, — с ухмылкой произнёс мужчина, швыряя ангела головой об стол с различными ножами.

Пока она ощущала удушье, слёзы медленно стекали по лицу вниз, видя жесткость любимого.

Что можно испытать, наблюдая за тем, как твоё счастье рушится с немыслимой скоростью? Можно ли ощущать слишком холодный ветер, обдувающий открытые плечи? Нет, она ничего не чувствовала.

В такие моменты никто ничего не чувствует. Всё, что остаётся, это молча наблюдать за тем, как некогда привычный образ твоего любимого рушится на глазах. Он вселяет страх, который постепенно вместе с осознанием окутывает тело.

— Винчесто? — тонко прошептала, ощутив, как голос надломился от явного перенапряжения.

Она знала, что не сможет призывать его к разуму. Более того знала, что сейчас в нём говорит частично вся его тьма, в том числе и инкуб. На мгновение голова советника повернулась в сторону к знакомому голосу, наслаждаясь в родной оболочке его звучанием. Не привычная для неё, холодная жестокая улыбка исказила мужские губы, всё ещё удерживая как тряпичную куклу мужское тело.

— Тебе же это нравится, любимая? — низким, животным голосом промурчал демон, словно рассказывал ей о каких-то нежностях, заправляя шелковистую прядь светлых волос за ушко.

А после отвернулся в сторону, словно её и не было. Заметив оживившегося ангела под номером два, Ребекка схватилась за край лестницы, судорожно хватая воздух ртом. Ей стало дурно. Сердце слишком быстро билось, рискуя разбиться. Словно в ушных перепонках ощущались его удары, когда она села на пол, закрыв уши руками, как маленькая девочка при ссоре родителей.

О них Ребекка вспоминала не часто. Отец был тем, кто много пил и любил акты агрессии, а мать всегда защищала её. Но какой ценой, принимая удар на себя. Неожиданно сильные руки заботливо подхватили её, спешно вынося из злачного места в дом.

— Какого хрена, Агнесс? — теперь голос был узнаваем и различим. — Я говорил тебе ценой жизни не пускать её в этот чертов подвал! — П-простите, Господин, я-я пыталась, — она завопила. Служанка не застала войну и родителей адмирона, а потому лишь понаслышке знала, что и её хозяин мог проявлять немыслимую жестокость. А сейчас не меньше непризнанной испугалась, наблюдая воочию то, о чём ей доводилось лишь слышать.

Геральд заботливо сжал непризнанную в свои объятьях, прижимая к груди, спешно вынес из дома, когда на её лице ничего не было. Ничего, кроме оцепенения. Сейчас мысли в её голове беспорядочно метались одна к другой.

— Ребекка, милая, — только эти слова вывели её из транса, заставив прийти в себя, замечая, что находится в кабинете учителя. — Мне нужно многое тебе объяснить. — Не надо. Не надо, Геральд, — она глубже задышала, сжав его рубашку в руках, пока учитель гладил по голове.

Заботливый жест. Мужчина пытался её успокоить с самого начала, увидев в ней свою младшую сестру, которую давно потерял, пообещав себе беречь Ребекку. Любой ценой.

— Ты должна знать, из-за чего это случилось, и кто они такие. Ты… — Нет! — она крикнула, слишком быстро слезла с колен, не позволив учителю продолжить. — Не убеждай меня в его правоте! Я прошу тебя. Я не могу переварить ничего из сказанного.

Слёзы замылили её голубые глаза. Гормоны играли злую шутку. Всё, что ей было нужно — это скрыться. Убежать, спрятаться.

— Хорошо, хорошо, успокойся, — он бережно сжал плечи, давая ей почувствовать свою поддержку. — Ты сейчас не сможешь понять, но завтра… — Геральд! Мать твою, перестань! Хватит, — нервы были на пределе. Ещё никогда прежде она не использовала ярко выраженную брань в лексиконе.

Не сдержав собственный порыв, она выскочила из кабинета, на бешенной скорости подбегая к водовороту. То, что она собиралась сделать, выглядело абсурдно. Однако сейчас ей казалось это единственным правильным решением. Она должна была спасти своего ребенка, даже ценой собственного счастья.

— Мишель, — обнаружив на парковке девушку, она мило улыбнулась. — Оу, Анна, я не ждала вас здесь увидеть, — новая знакомая просияла, закрыв багажник своего авто, продвигаясь ближе к непризнанной. — А вы его любите? — так прямо и легко. Возможно, в лоб. То, о чём Ребекка могла пожалеть. Грубое нарушение правил, если об этом никто не узнает, но сейчас водоворот, благодаря преподавателю, был открыт.

Она колебалась. Казалось, непризнанная не просто спросила, но и попала в самое сердце сомнений. То, чего по-хорошему не стоило бы касаться. Чужие чувства. Самая простая манипуляция, но с тем и опасная. Никогда нельзя быть уверенным в правоте своих действий. Надавливая на уязвленные места.

— Я… ну… — Мишель поджала губы, не ожидая такого вопроса. — А вы вообще уверены в измене? — Дав наводящий вопрос, Ребекка внимательнее посмотрела в её глаза, располагая к себе. — Нет, и всё же… — А если он любовь всей вашей жизни? Вы же можете не совершать моих ошибок и хотя бы с ним поговорить.

            Червь сомнения затесался в её голове, когда она кивнула. Это всё, что нужно было знать непризнанной прежде, чем она переместилась обратно в школу равновесия, беззвучно проскользнув с помощью единственного водоворота.

*****

Утро не задалось с самого начала. Ребекка ощущала каждой клеточкой тела, как методично ноты собирались воедино в одну печальную композицию. От осознания сердечная боль пронзала всё живое в ней. Чувства краха ещё никогда так сильно не душили без того израненную душу.

Как бы она хотела сейчас быть с ним рядом, но не могла. Речь шла не только о самой девушке, поскольку она могла это пережить, не боясь однажды упасть. В первую очередь, как мать, она думала о невинной душе, за которую Ребекка уже успела взять ответственность.

Беспорядок в душе так же просто отразился на некогда педантично убранной комнате. Слёз в её глазах давно не было, она их выплакала, растворяясь в пережитых чувствах. Солнце давно светило, не попадая сквозь зашторенные окна, когда в дверь вежливо постучались.

— Входите, — прохрипела девушка. Сидя в своём кресле, она так и не развернулась к входящему.

Сейчас это было последним, что её волновало. Не пугал и факт внешнего вида, который оставлял желать лучшего. Постаравшись, она все же натянула дежурную улыбку, развернувшись к двери лицом.

— Госпожа, адмирон Винчесто прислал платье, — знакомый голос слуги из дома возлюбленного отнюдь не вызвал в ней былой радости. Напротив, лишь усилил горечь разочарований.

Она не хотела даже отвечать. Слуга же, словно поняв настрой хозяйки, не стал с ней спорить, уложив на диванчик дорогущую коробку и выходя из комнаты. Ещё вчера Бекки была полна уверенности в том, что всё будет иначе.

Однажды она наденет для него шикарное платье, и вскоре они дадут друг другу клятву в верности; закончит академию продвинется по карьерной лестнице. А потом она родит ему демонёнка. А сегодня ей приходится сталкиваться с правдой, которая совсем не напоминает ей те планы, о которых они так любили разговаривать.

*****

Красивые арки, украшенные тёмными ирисами и веточкой белой акации, на небесах символизировали равновесие, но никогда этим не являлись. Красное платье, невероятное кружевное произведение легендарных кутюрье с вырезом на бедре так и осталось лежать в коробке у изголовья кровати. Ребекка не смогла уговорить себя его надеть. Как бы не хотелось, но тогда девушка уже не сможет сделать то, что задумала.

Глубже вздохнув и поравнявшись с непризнанными, Ребекка неспешно прошла в зал, практически сразу теряясь в толпе. Демоны, ангелы и непризнанные. Сегодня впервые, со времён жизни на земле, она увидела такое большое скопление народа. А главное любимого, что восседал на одном из балкончиков вместе с Геральдом и не заметил её за своей беседой.

— Хороший выбор, Ребекка, я-то думал, побежишь вслед за своим адмироном, — Ангел Фенцио расплылся в одной из своих неприятнейших улыбок, привлекая внимание непризнанной.

Сегодня на ней была юбка карандаш с вырезом на бедре и блузка с полупрозрачными рукавами, оканчивающаяся на середине ключиц, оголяя плечи. Вся комбинация была в оттенке голубой металлик; волосы были собраны в низкий хвост. Сам же ангел, впервые со дня её появления, надел бежевый костюм со светлой рубашкой.

— А ты не думай, Фенцио, — вопреки привычным желаниям позлить этого заносчивого преподавателя, все её мысли были заняты совершенно другим.

Настолько она была погружена в себя, что так и не услышала ответ на колкость и упустила момент, когда друг оказался рядом вместе с мужчиной, которого она видела впервые, обращая внимания на девушку.

— И что это значит? — непризнанный был недоволен. Парень не понимал, как взгляды этой ответственной и уверенной в себе девушке так быстро изменились. — Я передумала, — она столкнулась с неодобрением во взгляде. — Извини. — Бекки, я даже думать не хочу о том, что могло у тебя случиться, но прошу, остановись сейчас же, — Эрнест вздохнул, взяв её за руку. — Ещё не поздно. Мы попросим дать тебе дополнительное задание, с кем не бывает. — Поздно. Я не хочу, Эр, прими мой выбор. — Это не твой выбор! — он аккуратно встряхнул её, словно это могло поспособствовать её прозрению. — Не выбор той Ребекки, которую я знаю и которой всегда восхищался. А как же твои планы? — Да нет их больше, — непризнанная постаралась совладать со своими эмоциями, что было крайне трудно. — Я построю новые, — она прикрыла глаза, словно и сама не верила в то, что говорила. — В раю тоже есть как жизнь, так и перспективы. — А он в курсе? — указав мимолётным взглядом в сторону адмирона, что сидел к ним спиной, обсуждая дела насущные. — Хотя не отвечай, итак всё ясно. — Что тебе ясно? — она глубоко вздохнула. Диалог с единственным другом сильнее подкашивал и шатал ту уверенность, с которой она шла.

Ей бы, по-хорошему, попросить у него совета. Доверить, как и раньше, то, что успела натворить, и собственные страхи. Но Ребекка полагала, что делает сложный, но правильный выбор, который был ей по силам, не желая привлекать других, не подозревая о том, насколько сильно делает им больно, не оставив и скупого объяснения.

— Очевидно, что ты чего-то испугалась и как трусиха убегаешь, поджав хвост. Что ж, удачи, — его лицо исказилось в гримасе разочарования. — Передай привет Эмили, — не в силах противостоять этой упёртой пигалице, непризнанный ушёл, оставив её.

За всей этой злостью на девушку Эрнест гораздо больше не хотел прощаться с ней. Не хотел, чтобы она видела тоску, которая его наполняла от начала до края; от мысли, что единственная значимая ему здесь персона выбрала иной путь без объяснений. Но слишком хорошо знал, эта девушка была отнюдь упорной. И если что-то пришло ей в голову, никому не подвластно эту пигалицу переубедить.

Ребекка частично понимала, что это неправильно, но и по-другому она не могла. Когда на кону было нечто большее, чем её взгляды в прошлом, желания и принятые решения.

— И что же побудило изменить своё решение? — мужчина, подошедший с другом, улыбнулся. Его красивые массивные позолоченные крылья выдали в нём серафима. — Вильям. — Ребекка, — она поклонилась, но серафим её осторожно остановил, взяв красавицу под локоть, едва ли касаясь нежной кожи через полупрозрачную ткань рукава. — Взглядам свойственно меняться. — Надеюсь, это наша не последняя встреча, Ребекка, — Серафим улыбнулся, получив согласный кивок и удалившись к коллегам, как бы сильно он не хотел задержаться.

Ещё немного официальностей и Ангел Кроули начал подзывать к себе непризнанных, с каждой минутой всё больше решая судьбы других. Пока сомнения медленно проникали в сердце девушки, время безбожно утекало. И вопреки всему здравому, она не могла.

Страх за ребёнка, каким бы абсурдным он не был, стоял превыше холодного разума. Она не чувствовала безопасности, лишь животный страх вместе с отчаянием и никуда не девшимися чувствами. Месть и обещание любимого загубить целые поколения одной семьи. Страх, что однажды месть может пасть на её такого же невинного ребёнка. Страх, что и этому ещё неродившемуся чаду будет прививаться жесткость и жажда крови того, кого она всем сердцем полюбила.

— Ребекка Уокер, — наконец, голос директора позвал её. От этого дыхание будущего ангела сбилось.

Ей так не хотелось, чтобы этот момент наступил. Но иначе было нельзя. Или она так думала. Не осознавая до конца что ей движет, девушка прошла на сцену, стараясь не смотреть в сторону демонов. Туда, где стояли её знакомые. Туда, где мог стоять любимый.

— Ваши результаты удивительно переменились на фоне последнего задания к пути баланса. Какую сторону принимаете?

Казалось, что все голоса стихли. Кровь прилила к голове. Всё остановилось прежде, чем она глубже вздохнула. Пульсация в висках, одно движение головы и её глаза сразу же проникли в плен знакомых глаз цвета вина. Винчесто не понимал, он всё ещё не понял, что платье — это не очередной знак бунтарства этой бестии.

— Ангел, — смотря в глаза любимого, негромко произнесла.

Сердце остановилось. Разбилось. Упало. Выскочило из груди. Глаза адмирона не выражали ничего. Ни одной эмоции. Привычное для всех отчуждение так и застыло на его лице. Он всё ещё не мог осознать услышанное. Словно по сердцу ударили раскалённой кочергой, и он надеялся, что это была всего лишь её шутка. Но увиденная картина, словно в насмешку, никак не менялась, выдавая суровые реалии.

— Что ж, это неожиданно. Вы умеете удивить, мисс Уокер, — он добродушно улыбнулся, получив на свою сторону нового сильного ангела, каких и не ожидал вовсе. — Однако я уверен, что ты, Ребекка, не разочаруешься в выборе.

Стоявший рядом Дьявол недовольно поджал губы, пройдясь своими красными глазами по периметру второго этажа, где сейчас находилась его правая рука. И он хотел бы удивиться, но, увы, всё было до смешного ожидаемым. Но он предупреждал как непризнанную, так и адмирона. К чему это всё может привести.

Словно сильнее ударяя под дых своей репликой, ангел, не став дожидаться момента, когда девушка могла бы передумать, ударил её посохом в спину, позволяя серым крыльям с хрустом отпасть за спину, а белоснежным, с золотыми переливами, вырваться наружу. Это могло значить лишь о том, что в новоиспечённом есть потенциал и достаточно знаний, а значит он может рассчитывать на незамедлительную практику в цитадели.

*****

Винчесто

Я всё ещё молчал, стоя на балконе, наблюдая за тем, как она спускается вниз, принимая поздравления белокрылых. Невозможно описать весь спектор прожитых за эти десять минут эмоций. Ни что не сделало меня таким шокированным, как это. Мысли беспорядочно путались в голове, когда мой инкуб бесновался и рычал, желая прекратить это безобразие, устроенное нашей женщиной.

— Она видела слишком много, я предупреждал тебя, что нельзя откладывать разговор до принятия стороны, — Геральд поджал губы, осушив бокал с виски. Сейчас он, конечно, был прав, но какой мне был толк с его правоты.

Мысль о том, что она видела меня не в себе, лишь подтвердила ужасные догадки. Тогда я ощущал странное покалывание, даже знакомый, вразумляющий голос Бекки, но также, как и родительский, он звучал дурманящим и ненатуральным. Не заставил меня поверить.

— Она поняла, Геральд, — шумно выдохнул, выпив залпом бокал виски. — Тебе ли не знать о её детстве. Ребекка пресекает любое насилие. Особенно над невинными, — Геральд сжал в руке пустой бокал. — Ты бы не тронул невинных, и она знает, — попытался дать немного толику разумного друг. Но сам понял, что противоречил сказанному. Если бы она верила мне и в меня, всё бы не зашло так далеко.

Но понять Ребекку всё же мог. Одно дело слышать, а другое наблюдать. Не самое приятное для дам зрелище, как безразлично мы ломаем кости.

— Но, похоже, поверила тому, чем я запугивал этих трусов, у которых лишь от одного взгляда на меня тряслись поджилки, — нервно дёрнул рукой, подходя к столику со спиртными напитками.

Выпив ещё один стакан, как мальчишка вскочил на ноги, то ли почувствовав прилив адреналина, то ли, может, и отчаяния. Я должен был увидеть. Узнать очевидные вещи, но именно от неё. Только от неё. Я не мог просто так зарыть в землю то, чего так сильно желал, то, на что она сама давала мне надежды.

— Не делай глупостей, Винчесто, — Геральд схватил меня за руку своей мёртвой хваткой, не позволяя покинуть кабинет.

Но никто бы не смог меня удержать. Я хотел её увидеть всем своим существом и ипостасями. Объясниться. Просто узнать, что это не её слова. И даже Геральд, не смотря на всю свою мощь, не был в силах мне помешать, увидев, как быстро и рефлекторно я тянусь к рёбрам, дабы их вывернуть, оказав ему сопротивление, а после, как по наитию, забрать Ребекку в свой особняк и не выпускать из комнаты до тех пор, пока она добровольно не падёт. Он отпустил меня, следуя по пятам, всё ещё чувствуя за неё свою ответственность.

— Это твои обещания!? — ярость сковала сердце, когда я как дикарь влетел в дамскую комнату, выгоняя двух демониц, болтающих у зеркала. Но больше всех смешанных чувств я ощущал боль и ни с чем не сравнимый страх, что всё не шутка, и я потеряю её сейчас. Это не могло быть правдой. Она не могла так поступить с нами. — Не ты ли говорила о любви, Ребекка? — зло прорычал, находясь на пике своей ярости. — Винчесто, это мой выбор, — говорила это так легко, словно дело было в каком-то платье.

Хотелось кричать и крушить всё, что только попадало под руку, спорить и доказывать обратное, говорить, что у неё нет этого выбора. Собственник демон, который сидел внутри меня, бесновался, вовсе не желая её отдавать ангельским тварям. Но на смену агрессии и злости приходила тоска и душевная боль.

— Что мне делать без тебя? — готов был поклясться на секунду, что что-то в её взгляде изменилось, но она упорно отвергла это. — Так бывает, — она неестественно улыбнулась. Но я знал, что такое её искренняя улыбка и настоящий смех, чтобы понять это. — Не у всех книг хороший конец, извини.

Схватил её за руку, разворачивая к себе лицом, не позволяя сдвинуться больше, чем на ничтожный миллиметр. Ощущая ни с чем не спутываемый запах её тела, который всегда ассоциировался с запахом лилии после дождя и успокаивал меня. Прикрыл глаза в попытке сохранить самообладание.

— Ты моя. Только моя. И эту книгу пишу я, Ребекка, — провёл пальцем по её мягкой коже лица. Никак не получалось успокоиться, вернуть дыхание в норму. — Милая, я не знаю как много ты увидела и что тебя испугало, но всё это мы можем преодолеть, — обвёл пальцем находящееся вокруг неё пространство, подразумевая большее. — Всё, что ты захочешь, я смогу объяснить и исправить. — Не исправишь, Винчесто, — она отодвинулась, отходя от меня. — Слишком поздно искать осколки разбитой чаши.

Ушла. Ушла так тихо, словно и не приходила, растворившись во тьме, как будто её и не существовало вовсе. Забрав с собой моё и без того чёрное сердце. Украла и тот шаткий покой, лишив планов. Разрушила мечты, оставив в памяти лишь шлейф духов жасмина. И не гореть на небе вместе.

****

Ребекка.

Как выяснилось, было мало получить красивые крылышки. Нужно было в незамедлительном порядке пройти тучную комиссию, состоящую из Серафимов и высокопоставленных ангелов, а также разобраться с бумажной волокитой. Это, как стало ясно позже, совсем не земной паспортный стол. Стоило приложить немалые усилия для того, чтобы сделать это быстро.

Поправляя льняное просторное платье, вздохнула. Осталось немного, всего-то пару вопросов от Серафимов, и я наконец могу начать свою стажировку. Но почему-то именно в этот момент я чувствовала свой внутренний переполох и сомнения. Возможно, не в том, что я сделала. Знаю, оправдания этому так себе, но, как минимум, хочу ли я ступать по иерархии выше или, быть может, мне будет достаточно положения преподавателя или работника канцелярии.

И, конечно, подумать мне не позволили, грубо настигнув.

— Ребекка, так и не смогла выразить свое удивление на балу, — Эмили, зеленоглазая блондинка с кошачьим взглядом. В прошлом возлюбленная, а в настоящем девушка, что разбила сердце моему другу.

Хотя, а чем я была лучше неё?

— Прекрасно, — хлопнула в ладоши, стараясь уместить в своём жесте всё равнодушие — Брось, мы на одной стороне и теперь должны держаться вместе, — пробурчала ангел.

Это были логичные мысли. Но как бы то не было, полезные знакомства с этой девушкой я вести не хотела. Всем своим видом она вызывала во мне отторжение. Возможно, злость за поступок не потупилась за какие-то четыре дня с момента их расставания.

— Разве? — покачала головой, наблюдая за архангелом, который уже направлялся к нам. — Поищи союзников в ком-нибудь другом, Эмили.

Ангел так ничего и не сказала, хотя взгляд был достаточно красноречивым. Пройдя вслед за мужчиной, глубже вздохнула. Святое дерьмо, как же мне сегодня везло. Два серафима восседали во главе стола, ожидая ответов. А это значило, что права на ошибку у меня не было.

— Ребекка Уокер, — Серафим в нежно голубой жилетке держал один из свитков. Его длинные светлые волосы свисали с плеч, делая Серафима Торендо мифическим существом, чем-то похожим на эльфа.

Быть может, от переизбытка гормонов, это первая за долгие дни мысль, которая смогла меня повеселить. Мягко улыбнулась, расправив плечи, тут же попав в кокон цепкого мужского взгляда.

— Ваши крылья выдали вам потенциал, — иронично смаковал ангел, не разрывая нашего зрительного контакта. — Так поведай нам, Ребекка, какие в тебе силы. — Сила телекинеза и воды, — спокойно процедила, не в силах отделаться от взгляда ангела. — Хорошо, поведай свои дальнейшие планы, Ребекка, — словно намеренно произносил вновь и вновь ангел, когда сидящий рядом Серафим Эрагон незаинтересованно просматривал пергаменты. — Учиться, работать и двигаться по карьерной лестнице.

Серафимы удовлетворительно кивнули друг другу, когда сидящий рядом архангел что-то черкнул в блокноте. Но всё это было пустым. Вопросы, ответы на которые были логичными. Но я никак не могла отделаться от ощущения странной ауры Торендо. Она была тягучая и тяжёлая, такая же, как и его глаза, что продолжали смотреть прямо на меня. Хотя, возможно, такая же она была и у Эрагона, который, в свою очередь, хорошо её скрывал, не желая давать и малейший шанс своему сопернику на считывание, даже будучи главным из пяти Серафимов.

****

несколькими неделями позже

Я и не ожидала, что всё будет так больно. Не знала, что буду по ночам так сильно желать его увидеть и ощущать дискомфорт от все ещё плоского живота. Без Винчесто было чертовски сложно. Но учёба в цитадели, куда меня зачислили, отрезвляла.

Из-за незнания многих тонкостей, приходилось учиться всё время, ведь изначально все мои планы были в том, чтобы стать демоном. Но так было даже лучше. За всем этим, единственное время, когда я могла вспоминать о любимом, стала ночь. Только она помогала мне хотя бы мыслями оказаться рядом со своим демоном.

Погладив рукой всё ещё не округлившийся живот, мягко улыбнулась. Энергия Винчесто слабо ощущалась. Единственное, что у меня от него осталось — запах пряностей и кислой нотки энергии, которую я слишком хорошо знала, не считая так и не выброшенных ключей от дома. Но к счастью, кроме меня никто не мог её чувствовать. Геральд помог мне стать профессионалом в сфере амулетов, поэтому без чьей-либо помощи я заранее обезопасилась.

Шелест деревьев и тяжёлые шаги позади заставили меня навострить уши, резко одёрнув руку от живота. Обернувшись, завидела того самого мужчину, с которым познакомилась на балу в честь принятия стороны

— Ох, не пугайся, Ребекка. Не стоит поклонов, — когда в знак уважения я хотела поклониться, он снова, как и тогда, остановил меня.

Только сейчас смогла нормально рассмотреть мужчину. Высокий подтянутый, широкоплечий, но без лишних мускулов. Волосы каштанового цвета, зачёсанные назад, и глаза цвета зелёной листвы. Возможно, встретив я его за долго до Винчесто, сочла бы ангела красавцем. Но сейчас не видела в нём ничего необычного. Лишь сила — плотный шлейф чего-то свежего, который ходил за ангелом попятам.

— Вы неожиданно появились, — не солгав, выдохнула. Это уже не было похожим на случайность. Внутри подкожно ощущала, но мысль, что мы находились в Цитадели, отрезвляла любые дурные мысли. — Просто Вильям, мы же говорили. К чему это «вы», я не такой старый, — он мягко улыбнулся, от чего его глаза заблестели, переливаясь более ярко-зелёным, в отличие от демонов, у которых они буквально-таки горели. — Хорошо, Вильям. — Я хотел пригласить тебя на танец, но ты тогда так спешно покинула нас, что мне не удалось даже тебя поздравить, — несколько разочарованно произнёс. — Мне стало нехорошо, вот и ушла, — мягко улыбнулась, желая уйти. Не хотелось ни с кем сближаться, по крайней мере, какое-то время прежде, чем я могла понять, как мне быть. — Да, беременность отнимает не мало сил, — он повернул голову в мою строну. — Ты же поэтому стала ангелом…? — задумчиво уточнил.

Шок стремительно расползался по венам. Неужели он всё знал…? Но что, в таком случае, мне будет? Неужели и это было затишье… И теперь мне всё же придёться ответить за сделанные ошибки и нарушенный закон. Такая перспектива не казалось радужной.

— Так ты знаешь? — внутри всё заледенело. Было страшно от того, что стоявший рядом являлся Серафимом. Не ангелом, с которым можно было бы договориться или запугать. — Амулет хороший. Сразу видно, знающий тебе его сделал, — он непринужденно кивнул на магическую верёвку. — Но Серафимам это не помеха. Особенно если случился телесный контакт, как у нас, когда я взял тебя за локоть, — он умолк, о чём-то поразмыслив, но тут же продолжил, не желая останавливаться на понятых вещах. — Кто его отец, Ребекка? — Он, — я не знала, что и сказать. Если Вильям узнает о ребёнке правой руки Сатаны, не думаю, что смогу что-то предпринять прежде, чем меня убьют вместе с неродившимся ребёнком.

Но тут этому Серафиму удалось меня удивить прежде, чем я была готова выдать какой-то несвязный бред, в который он, скорее всего, и не поверил бы.

— Впрочем, не важно. Уверен, это один из непризнанных или учеников. Но позволь узнать, ты думала о его дальнейшей судьбе здесь?

А ведь он был прав. Я так старательно бежала от Винчесто, не разбирая дороги, что вовсе не продумала этот момент. Если Вильяму как-то удалось узнать, значит и до других сможет дойти. А это точно не сулит ничего хорошего.

— Его отец не знает. Думаю, что и не помнит обо мне, — нагло соврала Серафиму в последнем. — Тогда я предлагаю тебе выход, — почему-то мне не понравилось, как это звучало. Вряд ли предложение могло быть по-настоящему бескорыстным. Жизнь меня научила. Любой, даже и рыцарский поступок, должен быть оплачен или вознагражден. — Чтобы избежать позора и выяснений, поскольку в наших порядках ребёнок должен остаться с отцом, ты выйдешь за меня замуж и в будущем станешь Серафимом. Ребёнка твоего я приму как своего. Давить на тебя не стану и дождусь, когда ты меня полюбишь, — сказал слишком уверенно Серафим, заставив меня, как дурочку, стоять с открытым ртом. Неужели ему было так просто вершить чужие судьбы? Но что это был за закон, о котором ранее мне не доводилось даже слышать? И который всерьёз меня пугал, подталкивая к отчаянным действиям.

****

Спустя сутки после исчезновения Вики — Ребекка. Ты же всегда подавала такие надежды, — ирония в голосе Эрагона неприятно сквозила, мелодично ударяя молотком по ушным перепонкам. — И что теперь? Вздумала скрывать от меня свою дочь? — Эрагон, я уверен что… — начал взывать ангела к уму Вильям. — Я понятия не имею, где она. Тебе известно о наших отношениях, особенно после вашей помолвки. — Нет моей вины в том, что ты так и не удосужилась сообщить ему об этом за двадцать лет, — он усмехнулся, кивнув стоящим рядом ангелам, которые только и ждали его приказа. — Надеялась решить этот вопрос иначе, я же прав?

Ангелы подошли к ней ближе, сталкиваясь с несогласным взглядом стоящего рядом мужа, которой поднял ладонь вверх, не пропуская. Не хотел он, чтобы из-за одного недопонимания его жену, как одну из нарушителей, взяли под стражу.

— Эрагон, ты не прав. Ребекка не имеет никакого отношения к побегу Виктории. Неразумно будет запирать её. Да и к тому же, как Вики сможет с ней связаться? — взяв жену под локоть, он прижал женщину к себе ближе.

Стоящий рядом друг неодобрительно покачал головой. Торендо так же, как и Эрагон, был полностью согласен с данным исходом, не смотря на то, что рядом с советником всегда был более разумным.

— Вил, не разыгрывай сцену, мы заберём её в любом случае для разбирательств. Я не трону её, ты же знаешь. Но и Викторию я найду сам. — Ничего не скажешь, Ребекка? — Торендо поднял бровь вверх в попытке задеть её и призвать к ответу.

Но и здесь женщине удалось стать примером силы и выдержки. Обдав их холодом молчания, ангел не стала говорить что-либо. Что бы не произошло, сейчас она будет подчиняться, если это позволит выиграть дочери лишние пару часов. Мысли о силе Эрагона её пугали. Многое из жизни ангела было засекречено, вплоть до того, каким образом он получил свой пост, что уже вызывало ряд вопросов и опасений. Однажды Торендо уже удалось её поймать за выискиванием информации, но тогда ей удалось ловко отмазаться, склоняясь к версии незнания.

— Ничего из того, что ты ждешь, — Серафим с пониманием кивнул.

Глаза женщины встретились взглядом с мужем, показывая тому, что сейчас бессмысленно что-либо делать, и он навредит в первую очередь себе. Мужчина отпустил жену, но не позволил ангелам взять её под руки, приказывая лишь взглядом держаться рядом.

****

Ребекка

Часы в темнице тянулись мучительно долго. Этакая пытка, перенятая у Ада. Помещение было тёмным и холодным, не было ни единой возможности воспользоваться силой, чтобы согреть себя.

Но за всем этим, в первые я была действительна спокойна. Вики не поддалась так же, как и я, интригам Серафимов. У моей малышки хватило храбрости убежать. И если она убежала к демонам, то, возможно, так было и лучше. Во сто крат безопаснее для неё. Хотя, конечно, информация о том, что она демон, больно ударит и поселит в её светлой душе недоверие. Но она будет в безопасности.

Винчесто, может, и не простит за то, что я так долго скрывала его демонёнка, но убережёт Вики от Серафимов. Он не позволит нашей дочери пройти мой путь. Будет бороться за каждый локон её волос. И как мне жаль, что лишь спустя года я это осознала.

Воспоминания в замкнутом месте всё больше проникали внутрь, утаскивая в глубины прошлого. Здесь, в кромешном холоде и тишине, нельзя было так же, как и в цитадели, скрыться от своего прошлого. Оставалось лишь думать о том, как опрометчиво я поступила много лет назад.

****

Винчесто

Продвигаясь по залу, переговорил с Мамоном о дополнительных практических занятиях в аду для будущих демонов. Старик был убеждён, что одного в неделю крайне недостаточно, и Сатана с этим согласился. Удалось подобрать подходящий спортзал для применения теоретических знаний, однако Геральд авторитетно заявил об отсутствии на это времени, поэтому нашей первичной задачей было найти необходимого кандидата в старшем курсе, который взялся бы за эту работу.

Время шло, работа продолжалась. Загруженность всегда была хороша, особенно в дни, когда становилось чертовски тяжко. И тем не менее, как бы мне не удавалась зарыться с головой в работу и данные Сатаной сверхурочные задания, мне никак не удавалась выбросить из головы мысли о ней. Моей Бекки. Разговоры с Геральдом и Мамоном; демоницы, которые всякий раз не упускали возможности, пытаясь обратить моё внимание — всё было чуждым. Как неприкаянная душа, я не жил, а существовал ради блага нашего повелителя и родных земель.

Воспоминания сладостным пленом окружали, вновь неторопливо распространяясь по сердцу, навевая пережитое былых лет. Но это был цветок, как её невероятные глаза и губы, сводящие с ума, и нож, как разлука, который, как и последующие вести, разрубил все наши нити. Все, кроме одной. Той, что могла положить конец, но только в том случае, если бы я сгинул в небытие, навечно оставив Ребекку.

И всё это затишье за один день пошатнулась, а виной этому стала её дочь. Невероятно красивая девушка, так сильно похожая на свою мать, но не взявшая ничего от своего миловидного отца ангелка. Эгоистично, но я был рад, не наблюдая ни одного упоминания в Виктории её нынешнего. Напротив, было в этой девчонке что-то не от ангельского, резкое, но энергия мне почему-то не ощущалась.

Слышал о таком факторе, присущим именно ангельским прихвостням. Особенно если ребёнок высших, энергию не редко скрывали до определённого возраста по личным соображениям или по неумению ангела её контролировать.

По-хорошему было бы разузнать, что именно она делала в аду, да ещё и рядом с наследником Сатаны. Но вопреки здравым домыслам, я не хотел, да и не мог этим заниматься, ещё сильнее позволяя проникнуть образу Бекки в свою голову. Возможно, подсознательно всё внутри еще кипело, ведь она вполне могла быть нашей дочерью, не выбери Ребекка ангелов.

Интересно, задумывалась ли она когда-нибудь о том, как сильно смогла проникнуть мне под кожу, или всё так же считала себя одной из многих? А впрочем, не похоже, чтобы ей это было интересно. Учитывая, как быстро она поступилась собственным принципам.

— Слыхал, Сатана-таки решил жениться? — Асмодей, не найдя себе жертвы женского пола, подошёл ближе, протянув бокал с виски. Не секс, так сплетни. Вот он — удел демона похоти и разврата.

Этот демон, не смотря на свой высокий пост, едва ли мог держать язык за зубами, говоря, что думает. На войне и в делах он был до чёртиков хорош, что служило веским аргументом удерживать его близ Дьявола. Однако на досуге он часто мог напомнить одну из земных сплетниц, которая норовит что-то обсудить. Хотя то, что он многое знал, делало его лишь сильнее и опаснее для тех, кто ненароком выдал свой секрет.

— Пусть будет к процветанию, — осушил бокал, установив на поднос. Меня мало волновала личная жизнь Владыки.

Как и все, в своём выборе Господин был уверен, потому что, если он всё же выбрал себе жену, значит к добру. У Ада никогда не было своей королевы, и в этом не было нужды. Особенно учитывая характер и отношение Дьявола к таким ценностям. Именно поэтому такая новость была полнейшим резонансом в наших кругах. Всем было интересно, кто считается настолько достойной, что станет подле Владыки на одном уровне?

— И что же, ничего не слышал о самой пассии? — никак не унимался демон. — Одна из бывших фавориток сказала, что это дочь бывшей непризнанной, что делает тему весьма занятной? — Непризнанной? — ему удалось переключить на себя моё внимание. Не желал слушать сплетни.

Однако пазл, как и слова Сатаны и встреча с той самой девушкой, начал потихоньку складываться. Совсем не так, как хотелось бы. Я не был убеждён, что ослышался. Как и не мог доподлинно доверять тому, что это именно она. Но больше было некому.

— Та самая Ребекка Уокер, — усмехнулся сплетник. — Но учитывая факты, есть мнение, что Сатана бы не посмотрел на ангела. Что даёт логичный вопрос, либо войне всё же быть… ну или кто из демонов помимо тебя с ней был?

Но осознать сказанное и сконцентрироваться не удалось. В зал вошли Вики с Сатаной. Сейчас голова начала болеть. Теперь безобидные факты, начинающиеся с её имени и заканчивающиеся на нулевой схожести с Вильямом, заставляли сердце биться быстрее. Не прошло и пары минут, как они вышли на сцену. И теперь воспоминания о прошлом сильнее давили на виски. Странные убеждения зарылись в голову.

Но прежде, чем мне удалось до конца прийти к той самой мысли, Сатана решил не только меня, но и Вики с другими демонами огорошить, судя по её реакции.

Такая элегантная, маленькая, утончённо-красивая и голубоглазая моя дочь? Её глаза расширились, несмотря на то, как она старалась держать своё лицо, сначала посмотрев на Сатану, а после и на меня. Всего мгновение для осознания. Это моя малышка. Казалось, спустя столько много лет моё сердце, наконец, забилось, а с тем и ярость стала подниматься с глубин сознания. Как она могла скрыть от меня моего ребёнка?

****

Винчесто. Настоящее время.

Место, смутно напоминавшее пещеру, вызвало неприятные воспоминания, навеянные детством. Тёмные стены и безжизненные камни были идеальным местом для падения. Но падение — процесс слишком муторный и сложный. Это ряд испытаний, который нужно было пройти, борясь со своей собственной темнотой. Момент, когда страхи выходили на поверхность, обостряясь до невозможности. Совсем не то, что я желал Ребекке, но увы, без этого было никак.

Глаза Геральда сверкнули в темноте стены, как и тогда он был готов её защищать, не смотря на года. Разглядев меня, его мышцы заметно расслабились, и он кивнул. Их связь с Ребеккой по сей день вызывала у меня ряд вопросов. Демоны были не так уж схожи с людьми. Сближение благодаря состраданию было нам чуждо, и в ситуации их ничего не менялась.

Теория была едина после смерти сестры, а вскоре и невесты во время войны. Ребекка, появившись на небесах, стала для него крюком, цепляющим мужчину за жизнь. Единственная, кто с полуслова понял и дал нужную поддержку. Сама того не осознавая, она пробудила у Геральда давно забытые инстинкты защитника, став его смыслом, или как у людей на Земле говорили, родственной душой.

— Тебе не стоит этого делать, она всё ещё не в себе, — он многое понимал. Мои чувства и то, что ощущала Ребекка. Уверен в том, что демон знал гораздо больше и был готов хранить секреты, не смотря на нашу многовековую дружбу.

Однако даже он не мог повлиять на меня и отговорить сейчас. Моё желание основывалось не только на том, чтобы получить ответы на свои вопросы. Я хотел её забрать, и готов был на всё. Как бы не был зол, обижен или рассержен. Она нужна мне как воздух, и я люблю её. Вся злость — это ни что и рядом не стояло с той болью от тишины и пустоты на её половине нашей кровати.

— Я должен быть с ней рядом, — не желая с ним спорить, сразу очертил своё желание, которое было невозможно пошатнуть. Ни одним аргументом. Не та ситуация. — Она может видеть то, чего нет, — вновь попытался вразумить меня. — Галлюцинации, имеющие почву от чего угодно, даже прошлого брака, она может сказать то, что ты не захочешь услышать. — Я так долго этого ждал, друг мой, что готов слышать от неё всё, что угодно, — недолго колебавшись, Геральд всё же отошёл, приоткрывая едва заметный, скрытый от глаз, проход.

Сомнений не было, я должен был идти. Хватит, однажды мне пришлось наблюдать за тем, как безжизненные тела всех тех, кто мне дорог, погребают в землю. Терять её я больше не желал. Однажды, не попытавшись её остановить, потерял не только Ребекку, но и Вики — мою маленькую голубоглазую девочку. Больше этого не случится.

Запах пыли и сырости смешался с отголосками воска. Чем стремительнее я приближался к свету, тем больше этот запах им перебивался. Остановившись в проёме, наблюдал. Повсюду, куда не посмотри, стояли свечи, а посреди углубления, напоминавшего комнату, находился источник с мёртвой водой.

Моя красивая Бекки с окровавленной спиной прижалась к стене, пока вода поглощала её тело, обволакивая и заживляя. На её лице было спокойствие, походившее на безмятежность, однако всё ещё она была напряжена.

Но отнюдь не долго длилось это спокойствие, и её энергия потяжелела. Подойдя ближе, всё же взял Ребекку за руку, не желая бросать любимую на перепутье одолевавших кошмаров. Она дёрнулась, слишком быстро поднимаясь над водой, а после с громким всплеском опускаясь обратно.

— Уходи, — громко возгласила, так и не открыв своих прекрасных глаз. — Уходи, я не хочу тебя видеть, — она застонала, когда солёная вода вновь накрыла некогда привыкшие рванные раны. — Ты бросил меня. — Я не бросал тебя и никогда не брошу, Ребекка, — правда в чистом виде. — Даже не пытайся от меня отделаться или убежать, бестия. — Нет, ты бросил! — несогласный полувскрик-полустон, и несколько солёных дорожек образовались на красивом лице. Как долго я по ней тосковал.

Ярость острой вспышкой промелькнула. Несогласие вырывалось наружу. Ребекка бросила меня, убежав, скрыв моего ребёнка. А сейчас обвиняла в том, что это я её бросил. Но ощутив эту горечь эмоций, отбросил все злые языки в адскую огненную гиену, напомнив себе слова Геральда и то, за чем пришёл.

— Не бросал! Не бросал, Бекки! — Сначала спокойно, однако ощутив явную потребность повысил тон голоса.

Ребекка дёрнулась, всё ещё не раскрывая глаз. Сложно было представить, с чем именно ей приходится сталкиваться. Однако наблюдать за её агонией было сродни с тем, чтобы ощутить её самому. Так же больно и мучительно нестерпимо.

Собрав свободной рукой её шелковистые волосы, перекидывая их на её тонкие исхудавшие от заточения в раю плечи, не позволяя окропить этой кровью всё больше, коснулся холодного, как лёд, участка шеи губами, осторожно согревая. Хотелось послать всё к Дьяволу и взять её на руки, унося прочь из этого холодного мрачного места. Спрятать в своём замке, укутать в тёплое одеяло и больше никуда не выпускать.

— Я не хочу снова повторять эти ошибки, — солёные дорожки медленно стекали на оголённую грудь. Кажется, мало по малу, любимая приходила в себя. — Я не позволю их допустить, — уверенным тоном, без сомнения бросил. — Если бы ты только знала, как сложна без тебя жизнь моя.

Наконец, она распахнула свои красивые глаза, встречаясь со мной взглядом. Смятение, неожиданность; такое выражение лица, словно она только что проснулась ото сна. Это длилось всего минуту, что показалось мне часом, пока новоиспечённая демоница не решила её нарушить.

— Ты? — несвойственно своему статусу и тому имиджу, что был на Небесах и в Цитадели, слабо произнесла. От чего ее голос показался мне тихим звоном колокольчика. — Я, Ребекка, — мягко улыбнулся, желая дать ей хотя бы немного спокойствия и своей защиты. Воспользовавшись её замешательством, коснулся руки. — Твой Винчесто.

Бледная рука с красивыми длинными пальцами огладила огрубевшую кожу щеки. Конечно, слова Сатаны выбили из колеи, и последнее, о чём я мог думать — это о том, чтобы побриться, зная, как она не любила мою щетину раньше. Но на удивление, Ребекка, казалось, не возражала жёстким волосам, всё ещё будучи первобытно молчаливой и совсем не многословной. Напротив, подозрительно не переставая касаться, так, словно всё ещё пыталась убедиться, что это больше не мираж.

Осторожно привстал, чтобы не спугнуть, замечая, что регенерация начала активно заживлять плечи. Так же заметил стопку чистых полотенец и шёлковых халатов, которых оставил Геральд, судя по всему, когда только проводил ритуал.

Она осторожно повернула голову, следя за моими действиями, казалось, успокаиваясь, заметив синее полотенце. Ребекка была напряжена, что было не мудрено, учитывая, что ей довелось пережить за последний месяц. Не став церемониться, ожидая её ответа или момента, когда она начнёт мёрзнуть, сел рядом, неторопливо водя им по окровавленной спине.

— Мне казалось, что ты очередная иллюзия, — пооткровенничала моя бестия. Для неё это было признанием, а я же наслаждался забытыми чувствами, её присутствием рядом, которого так не хватало в моей жизни.

Она села, удобнее расположившись и больше открыв оголенную спину, что так же свидетельствовало о её доверии. И было бы странно, если бы его не было. Ведь нас много что связывало. Гораздо больше, чем общий ребенок и несбыточные мечты.

— А с тобой они случаются часто? — поинтересовался.

Как всегда, в своей привычной манере, нахмурился. А Ребекка, будучи всё той же моей Бекки, и пусть за десятью замками прожитых лет, что определенно заставили её научится держать лицо и искусству борьбы, хохотнула, наблюдая эту картину. Возможно, для неё спустя столько времени это выглядело в разы комичнее, чем тогда. Её всегда не оставлял без внимания мой этакий взгляд. Я же и думать об этом перестал.

— Отнюдь. Но Геральд предупредил, что меня ждёт что-то похожее на людской коматоз, — она устало вздохнула. Всё же это отнимало слишком много её сил. — И ты не могла поверить в то, что я действительно приду? — усмехнулся. — Наверное, мысли о том, что не так быстро, всё же были, — она вымученно улыбнулась. Наверное, всё-таки осознав, что маски сейчас нам были ни к чему. Я всё еще тлел надежду, что любимая так же соскучилось, и что у её поступка всё же есть логичные доводы. Хотя был бы лжецом, если бы сказал, что их отсутствие для меня что-то меняет.

Я любил Ребекку всеми фибрами своей чёрной души, и ничто бы не изменило моего мнения. Уж это удалось понять за двадцать лет слишком хорошо. Да и не мальчиком был, чтобы обижаться, как-то наказывая.

Осторожно наклонившись к солёной воде, обхватил её за талию, помогая демонице подняться. Она глубже задышала, увеличивая амплитуду своего дыхания, но не из-за своей наготы. Ребекка Уокер имела тело богини, столь же красивое и утончённое, и она это знала. Сейчас она по-прежнему была слаба, прикладывая усилие к каждому своему действию.

— Винчесто, я… — она замолчала, когда халат упал на плечи, который она осторожно завязала поясом, превозмогая дрожь в пальцах.

Но не стоило быть великим магом для того, чтобы догадаться, что именно ей нужно. Подхватив Ребекку, руки удобнее зафиксировал в таком положении, вынося прочь из злачного места — холодного и тёмного, совсем не подходящего моей красавице.

— Бекки, тебе не стоит меня о таком просить.

Но казалось, её это не сильно убедило. Она всё еще отходила от ритуала и, возможно, долгая разлука, как и события в раю, влияли на скрученную психику. О, как же мне хотелось каждому из этих отродий вырвать крылья вместе с позвоночником, и с превеликим удовольствием я бы перешёл от слов к действиям, учитывая, что шантажировать нас им больше не чем.

Но знал, что моя женщина сейчас нуждается во мне гораздо больше.

— Ты не должен… — приложил нежно палец к её губам, заставив смотреть в глаза.

Да, мне определённо стоило за неё бороться в своё время. Быть собственником и самым настоящим козлом, который ни за что бы не отпустил её, заперев на десяток замков в комнате, но не отпускать в чёртов Рай. Место, которое так и не показало ей, чего она достойна. Напротив, заставило, пускай и временно, но всё же, сомневаться в своей натуре, следуя предписанным шаблонам.

— Это то, что обязан делать любой мужчина для своей женщины, Бекки, — ещё никогда эти губы, что слегка приоткрылись, утрачивая былое напряжение, так меня не манили. Но пока было рано. — Это то, чего хочу я.

Больше она не возражала моей инициативе, лишь прижавшись сильнее к рубашке. Геральд проводил нас своим сводническим взглядом, уж я-то знал. Но сейчас это не имело никакого значение, важно было другое. Женщина в моих руках. Та, которую я всегда любил. Мать моего единственного и желанного ребенка.

Одним щелчком пальцев распалил дрова в камине, укладывая её на постель своей спальни. Не собираясь бросать одну в такой непростой момент, сел сзади, прижав к своей груди и укрыв одеялом. И мы молчали.

И лишь сейчас я понял, как немного мне, оказывается, было нужно для того, чтобы почувствовать себя счастливым. Почувствовать покой, зная, что дочь в безопасности, как и Ребекка.

— Как ты жил всё это время? — тихо, и не отрывая свой взгляд от камина, прошептала моя красавица. — Я не знаю. Существовал, эгоистично полагая, что когда-нибудь этот день настанет.

Моя реплика вызвала её слабую улыбку. Всё же она ничуть не изменилась, разве что повзрослела и скрыла истинную себя, которую я так хорошо знал, от ангелов.

— И не было других мыслей? — её руки коснулись моих, что были скреплены в замок и покоились на её животе. — Тебя мне никто и никогда не смог бы заменить, будь он трижды непризнанной или адмироном с выдающимися корнями, — коснулся её волос. — Но как ты? — Я не страдала, — сразу же отрезала. — Но и не получала никогда удовольствия от чьей-либо компании, кроме Вики, что словно всем существом ощущала, что Рай — не для неё. Для меня это было рутиной, попыткой уйти от всего, что казалось таким правильным и понятным, Винчесто. — Не вини себя, мы много где ошиблись. — Но ты не обрёк наше дитя на брак с Эрагоном, — несколько виновато прошептала. — Да, но я, как и ты, не был всесилен, чтобы предотвратить её брак с Господином. — Это другое, — не согласно покачала головой. — Он бы к тебе прислушался. А Эрагону был нужен, в первую очередь, патриархат и послушание. Он бы стал слушать только бывшего, но не меня, какое бы положение я не занимала. А что ждало Вики в том браке даже думать не хочу. Особенно если бы он понял сразу, что она не дочь Вильяма. — У Вики много преимуществ. Она оказалась хитрее нас, и это её спасло. Моя сестра была такой же, — по-доброму улыбнулся. — Винчесто, мне так жаль. Я не могу даже описать, на сколько я лишила тебя ребенка, поступив до безобразия эгоистично. — виновато провозгласила. Прижав к себе ближе, успокаивающе погладил её по голове. Конечно, какая-то часть меня всё ещё злилась, но мне всегда хватало самообладания подавить её. Понимал, что причина у неё обязательно должна была быть и даже догадывался какая. — Мы ещё обязательно поговорим обо всём, — не став на неё напирать, решил сделать паузу. Она ещё не окрепла для того, чтобы затрагивать многие темы. После такого мощного ритуала Ребекке было необходимо восполнить резервуар энергии, что было невозможно без сна.

Подождав момента, когда уснёт, выключил торшер. Обняв за талию, более удобно устроил любимую на подушке, прижав к своей груди, и сам не заметил, как уснул. За все эти годы я почти и не ложился, часто проводя часы то в библиотеке за разбором свитков, то за игрой в шахматы со стражей. Ото сна разбудили мягкие ласковые касания. Приятное и некогда забытое, что снова вернулось в жизнь.

— Винчесто, — сладко прошептала моя бестия, когда я всё же открыл глаза. Она приблизилась ко мне, целуя в щеку. — Любимый, не помню, чтобы ты был таким соней.

Усмехнулся, прервав это ребячество, устремив её губы к моим. За столько лет я и забыл, что такое мягкость и сладость, исходящая от этих чертовски пленительных губ. А Бекки и не возражала, утонув в этом касании. Всё, что оставалось, это наслаждаться. Ей или мне? Кому больше — не имело значения.

Автор — Ты покажешь мне что-то из детства Виктории? — оторвавшись от желанных губ, демон всмотрелся в глаза любимой, не пытаясь снять ту с груди, на которой она так хорошо устроилась.

Сначала это был тот самый день, когда она узнала о беременности и все чувства, что одолевали женщину на тот момент. Потом, как будучи ангелом, она спустилась на землю, узнав, что у них будет девочка. Недолгие раздумья над именем. Ужасно сложные роды, которые она и не думала, что сможет пережить. Энергия демона была слишком сильна, поэтому ей было необходимо его присутствие.

А после этот маленький комочек, который вскоре вырос в сильную девушку. Как женщина, спустя три года, всё же прибегла к помощи демона, встретившись с Эрнестом, единственным, кому она доверяла, и который помог достать ингредиенты из Ада для амулетов Вики. Потому что Энергия была настолько явной и сильной, что ей самой не доставало сил держать её в себе.

Первые годы, которые не дались ей просто. Истерики, которые вечно одолевали ангела всякий раз, когда Вики плакала, не ощущая отцовской успокаивающей энергии ночью. Моменты, когда юная Виктория всё же показывала свой не ангельский характер, и ей приходилось разбираться с учителями. Тот животный страх, когда на своём первом крылоборстве семилетняя Вики разбила коленки и сломала руку, сильно ударившись головой о землю. Выпускной, когда они слишком долго спорили о том, какое платье будет на ней смотреться лучше, не выходя за рамки дозволенного. И последний разговор, в котором было ясно, что их дочь не будет мириться с браком, чего бы то не стоило.

— Наша Дьяволица, — адмирон улыбнулся. Как бы он хотел это всё прожить, но не говорил, очевидно, вслух, чтобы ещё больше тем самым не вызвать у любимой вину. — И всё-таки… как никто не догадался? — Для демонов, может, очевидно. Но ангелы не такие внимательные и продуманные, какими хотят казаться. Тот же Вильям. Даже не предположил, что ребёнок от демона. До последнего предполагал, что от непризнанного, — она усмехнулась с откровенной глупости бывшего мужа. — О, Бекки, не называй мне эти имена в нашей постели, иначе я рискую, не дождавшись и дня, отправиться в рай. — Прости, — прошептала и улыбнулась, коснувшись его волос, которые любила спутывать, тем самым придавая грозному адмирону не серьёзный небрежный вид.

Поцеловав её в шею, мужчина улыбнулся, когда новоиспечённая демоница сладко простонала, сводя любимого с ума. Её ручки по-хозяйски стянули с адмирона рубашку, намеренно касаясь коготками его груди, вызывая рык.

— Лучше остановись, ты ещё не окрепла, — призывая к разуму, прошептал ей на ушко, заправив прядь волос. — К чёрту это. Я слишком долго держалась и сейчас полна сил.

Сев к нему на колени, она протянула к себе на талию его руки, ощутив, как одна из них переместилась на ягодицу, сжимая полушарие, что вызвало громкий стон. Сорвав с неё халат, который всё ещё красовался на девушке, резко притянул к себе, впиваясь губами в плечи.

Язык прошёлся от мочки уха к шее. Он наслаждался её сладостью, прижимая к себе, обхватил её грудь, выкручивая сосок, продолжив изводить свою бестию умелыми ласками.

— О да-а-а, — громко простонала, наплевав на всё. Пусть хоть весь Ад слышит. Плевать. Она слишком сильно соскучилась по своему мужчине и очень долго хотела этого.

Не став слишком долго с ней играться, адмирон перетянул демоницу на себя, укладывая её на лопатки будучи истинным доминантам. Он страстно оставлял укусы и собственные отметки на её теле. Клеймил то, что итак давно принадлежало ему по праву.

Разведя коленом её ноги, ладонью он нашёл клитор. Касаясь своими длинными пальцами точки, где скопилось множество нервов, она ожидала его действий. Проведя несколько раз вверх и вниз, ухмыльнулся.

— Такая мокрая, — прикусив затвердевший сосок, вызывая громкий стон, продолжал массировать клитор. — Для тебя мокрая, — закусив губу, она наслаждалась этим движением. Так давно они не спали, и как часто по ночам она вспоминала его касания.

Впившись в её губы, адмирон продолжил одной рукой гладить её вспотевшие бедра, а дугой играясь с клитором, вставлял сначала первый, а потом и второй палец. Его язык медленно прошёлся по ключицам, слизывая капельки пота, заставляя её приоткрыть рот от удовольствия. Никогда он не хотел никого так же сильно как её.

Даже после рождения их общего демонёнка, Ребекка лишь похорошела, а её бедра округлились и выглядели еще соблазнительней. Так же, как и красота. Волосы стали длиннее, выходя за лопатки, а глаза ещё ярче. Хотя ему всегда, даже в те вечера, когда он с тоской вспоминал былое, казалось, что лучше уже не куда.

Расстегнув ширинку брюк, мужчина скинул их с себя, отбрасывая ткань куда-то в сторону. Сейчас это последнее, что его волновало. Демоница же закусила губу от предвкушения, когда, взяв её за бедра, он притянул девушку ближе.

Горячий и уже давно твёрдый член упёрся сначала во внутреннюю часть женских бёдер, а после коснулся влажных складочек, когда рука адмирона сжала женский сосок, вызывая сладкий стон. Сам же Винчесто с протяжным стоном вошёл в ее лоно, ощущая, как сильно она сжимается вокруг него.

— Чертовски узкая девочка, — томно прошептал ей на ухо. — Ты такая же, как и тогда, Ребекка, когда я взял тебя в первый раз здесь же, — прикусив мочку, продолжил двигаться. — Ах, Винчесто, — сладко протянула.

Слишком давно она этого хотела. Её тело истосковалось по касаниям любимого и сейчас она впитывала каждое его действие, наслаждалась этими ощущениями, отдаваясь целиком и полностью во власть родных рук.

— Скажи мне, что он не трогал моё, — совершая ритмичные толчки, он рычал, подобно хищному животному.

Конечно, Винчесто видел в её воспоминаниях момент с Вики, в котором было понятно, что она даже не спит с Вильямом в одной кровати. Но мужчине хотелось услышать это именно от неё. Того требовал не только он, но и его демон, всё еще злившийся, но так сильно желавший эту женщину.

— Не трогал, — содрогавшись в этих ощущениях, она что-то бессвязно шептала, выгибая спину, но это он услышал отчётливо. — Хорошо, — мужчина улыбнулся, присоединяя пальцы к этой пытке. — Скажи, что не касался тебя

Женщина застонала от накатывавшего на неё жара. Руки демона были везде. Возбуждение раскаляло всё вокруг, даже температура в комнате стала до невозможности горячей. Она знала, что надолго её не хватит.

— Не касался, — закусив губу, выгнула спину, когда зубы демона впились в шею, выводя возбуждение на новый уровень. — Чья ты, Бекки? — слишком риторический вопрос. Но как же ему нравилось всё это слышать от неё.

Ещё два месяца назад, если бы ему кто-то рассказал о том, что будет происходить в его спальне сейчас, адмирон бы ни за что не поверил, зная лишь то, что ему было известно на тот момент. Столько недосказанности и тоски по любимой тогда. И то, как сейчас он трахал её в своей постели, вновь делая эту женщину своей, сводило Винчесто с ума.

— Только твоя, любимый, — она улыбнулась, тут же закусив губу от того, как приятно и горячо её стенки начали сокращаться вокруг его члена.

Демон продолжил совершать ритмичные толчки, закинув её ногу себе на плечо. Мужчина не забывал ласкать её шею и клитор, касаясь губами груди. Увеличивая амплитуду толчков, он быстрее зашевелил пальцами на её клиторе, с протяжным стоном кончая в неё.

— Бекки, — прорычал в её ухо, когда любимая выгнулась от переизбытка ощущений, ощутив долгожданный оргазм с ним в унисон. — Ах, да, Винчесто? — сильнее прижалась к нему, ощущая то, насколько горячим стало его тело. — Еще раз сбежишь, я тебя отшлепаю, — словно в назидание ударил по без того красной ягодице, вызвав громкий стон.

Отпуская её и позволяя женщине прийти в себя, он приоткрыл щелчком пальцев окно, впуская холодный свежий воздух в совсем раскалённую не на шутку комнату, замечая при свете дня её раскрасневшиеся от смены температуры щёки на идеальной фарфоровой коже.

— Какое пленительное наказание, — она лишь улыбнулась. Ей по-прежнему было его чертовски мало. Слишком долго она терпела и тосковала по его ласке. — Тогда я обязан тебе позволить его ощутить, — он усмехнулся, тут же нависая над ней.

Лишь одним взглядом хищных глаз ярко намекая, что ей следует думать лучше, чем на такое соглашаться. Однако и отступать поздно.

****

Поправив макияж, Ребекка улыбнулась. Сегодня вместо привычной тёмно-розовой помады на её губах красовался блеск. Основной акцент она решила оставить глазам. Волосы были распущенны именно так, как она не позволяла себе в Раю за той тучной серьёзностью, но так, как это нравилось её демону.

— Какая красивая кошечка, — подчеркнув её необычные, захватывающие весь глаз, стрелки демон улыбнулся.

Сегодня был очередной их совместный вечер. И вот спустя почти двадцать один год они вновь, как и тогда, до принятия стороны, проводят время вместе, наслаждаясь друг другом.

— Еще пять минут, — Ребекка продолжила делать последние штрихи, в конечном итоге проверяя аккуратность. — Любимая, ты итак прекрасна, — всё с тем же желанием он прошёлся по её платью, что не стесняло и не скрывало её красивых ног и шикарных бёдер. — Ты так и не сказал, куда мы идем, — она в предвкушении обхватила его руки.

Сейчас ей было так хорошо, как никогда, и впервые за всё время Ребекка была по-настоящему счастливой. Она знала, что в браке Вики и Сатаны нет проблем, ангелы их не доставали и, к счастью, падение автоматически снимало её прошлые навязанные узы брака и посты, которые она приобрела в раю. О их потери женщина так же не жалела, зная, что здесь приобретает гораздо больше.

— А это важно? — взяв её за руку, мужчина, призвав водоворот, переместил их на землю. — Совсем нет, — она улыбнулась. — Главное, что с тобой, а куда… да хоть в пыточную, — девушка хитро прищурилась, касаясь пальчиками его рубашки. — И всё же намекни. — Ах, красавица, ты такая бестия. Вьёшь веревки с самого адмирона Винчесто — правой руки Дьявола.

Ребекка хохотнула, когда мужчина лишь усмехнулся, вызывая у неё ещё больше смешков по поводу того, что он связывал её слова не с тем, чем надо. Но от комментария всё же удержалась, рассматривая место, в которое он их перенёс.

— Это… — слишком знакомые места. Она точно видела их раньше, но по истечению лет пыталась вспомнить, натыкаясь глазами на вывеску. — Балтимор. Неужто не помнишь место, где произошло наше первое свидание? — он усмехнулся.

Пользуясь, в который раз, замешательством любимой, он медленно вёл Ребекку в нужную ему сторону. Не случайно они спустились в этот городок.

Ровно двадцать два года назад, такой же осенью, случилось их первое свидание именно в этом земном городе. И он помнил абсолютно каждое брошенное ей слово.

— Ну, знаешь, столько лет прошло, — она улыбнулась, когда они подошли ближе к какой-то двери, ведущей в один из садов. — Отнюдь, для людей прошло всего два года, но ты забываешь, для нас время эфемерно.

Открыв для неё дверь, он тем самым прервал то, что она хотела ему возразить. Остановившись на входе, Ребекка осматривала огромный чудесный сад, который был похож на огромную оранжерею, имея так много цветов и листвы. Но привлекло её внимание не это, а дорожка из лепестков её любимых лилий красного и чёрного цвета, что вели к беседке, в которой кто-то находился. Но с этого расстояния она не могла разобрать, кто именно и что там происходило.

— Винчесто, что это? — на выдохе прошептала, когда демон улыбнулся, взяв её за руку. — Помнишь то свидание, двадцать два года назад? — он улыбнулся, цитируя дословно её слова. — {И, если я когда-нибудь всё же выйду замуж, я не хочу пышной свадьбы. Хочу уединение… да вот хотя бы в этом городишке, подальше от настырных людских глаз. Они меня раздражают! Винчесто, не смотри на меня так, я серьёзно. Чтобы это обязательно был чудесный сад, укрытый от чужих глаз, и чтобы к алтарю вела дорожка из моих любимых цветов.} — Ты делаешь мне предложение? — она удивлённо смотрела на демона, то и дело бросая взгляды на беседку. — Но к чему спешка? Разве Вики тут быть не должно? — начала шокировано лепетать, всё ещё не ожидая, что всё происходит наяву. Как долго она ждала этого момента! Винчесто, наблюдая за всем этим запалом, улыбнулся, сжимая её руку. — Время над нами не властно, милая. Но я больше не полагаюсь на судьбу и медлить не хочу, — он коснулся её щеки, смотря в свои любимые голубые глаза, успокаивая тревожные в ней чувства. — Разве ты не хочешь этого? — Хочу, очень, но меня пугает эта спешка, еще и на кануне вашего похода. Неужели у тебя предчувствие? — Ребекка не на шутку испугалась.

Быть может в словах дочери была толика правды, когда она просила их так скоро не отбывать, говоря о плохом предчувствии, а теперь и брак, о котором никто не знает. Она хотела всего этого, но вопросы с каждой минутой множились. Ребекка не могла понять ход мыслей любимого.

— Я ждал двадцать два года, — он спокойно улыбнулся, руша её страхи. — Думаешь, позволительно называть это спешкой? Я так некрасиво потерял тебя двадцать лет назад, годами ждал нашей встречи, одёргивал и пресекал любую мысль о том, чтобы переместится в рай и увидеть тебя. Скажу честно, ты устроила мне в Аду совсем другой Ад. Тот, о котором рассказывают людские уста. Я выждал неделю после твоего возвращения и больше не хочу ни на минуту тебя отпускать. Ребекка, ты окажешь мне честь стать моей женой?

Неожиданно адмирон в духе людей и книжных принцев встал на одно колено, раскрыв коробочку, открывая женщине вид на кольцо с нежно-голубым бриллиантом и инициалами [V/R].

От этой картины у неё перехватило сердце. Словно по инерции, её голова задвигалась, а слёзы радости медленно спустились от лица к ключицам, рискую размазать её труд.

— Да. «Я согласна», — протянула свою руку мужчине.

Надев кольцо на её палец, Винчесто улыбнулся, поднявшись на ноги, взяв её за ту же руку. Поцеловав женские пальцы, демон повёл её к беседке, когда Ребекка всего на секунду его остановила.

— Но я даже не в том платье, в каком хотела бы, — судорожно прошептала, утирая слёзы так, чтобы не размазать нижнюю часть стрелки. — А это важно? — он улыбнулся, произнеся то же, что и тогда, когда она пыталась выведать, куда же они направляются. Но сейчас в нём преобладало нетерпение. Как же сильно он этого хотел!

Но Ребекка лишь кивнула, улыбнувшись. Демон взял её на руки и услышал негромкий звук, чем-то походящий на неожиданный взвизг.

— Винчесто! — она хохотнула. Когда адмирон как можно быстрее понёс её по этой длинной дороге, что казалась километром.

Так сильно его внутренний демон желал сделать её своей женой. Объединить их ещё больше. И Винчесто был с ним солидарен. Жалея, что ещё тогда не послушал своего вспыльчивого инкуба, не украв её на глазах всего бала и ангельской свиты.

Когда Винчесто поставил её на ноги, Ребекке удалось рассмотреть то, что не видела с расстояния. Внутри беседка была украшена её любимыми лилиями, а стоящий рядом демон с книгой, судя по всему, должен был отвечать за процессию. По среди комнаты стоял алтарь с двумя бокалами и кинжалом.

— Проходите, дети Дьявола, — мужчина был явно старше Винчесто, и Ребекке стало интересно, как долго он этим занимается, но спрашивать она не стала. Не до того ей было.

Встав напротив демона возле алтаря, Винчесто лишь мельком взглянул на возлюбленную одним взглядом, прося довериться. После чего взглянул на демона, что обручал его дочь и самого Сатану.

— Сегодня мы связываем брачным союзом воедино Ребекку Уокер и адмирона Винчесто. По собственной воле ты, адмирон Винчесто, берёшь в жёны Ребекку Уокер? — Да, — твёрдый ответ. — Даёшь ли ты слово, что будешь хранить ей верность и оберегать её до последнего вздоха? — Даю! — Даёшь? — как и всегда переспросил, держа руки на священной книге мужчина. — Даю, — так же бескомпромиссно процедил.

Оставшись довольным, мужчина утвердительно кивнул, метнув свой взгляд к демонице, которой тоже было положено ответить на его вопросы для вступления в брак.

— По собственной воле ты, Ребекка Уокер, берёшь в мужья Адмирона Винчесто? — По собственной. — Даёшь ли ты слово, что будешь хранить ему верность и будешь с ним в болезни и здравии? — не отрывая взгляда от книги, спрашивал очевидные для неё вещи. Но Ребекка понимала, что это всё необходимая формальность. — Даю. — Даёшь? — оторвав взгляд от книги, все же уточнил. — Даю, — она улыбнулась, позволив себе посмотреть на Винчесто, который даже не отвёл взгляда ещё тогда, когда она отвечала. — Теперь вы должны обменяться кровью, — очередная формальность, которая ей со всем не нравилась, но без этого никак.

Пока пара по очереди резала себе ладони, мужчина разлил специальную настойку, основанную на редчайших травах и отблесках их энергии. Их брак много отличался от того, что было у Дьявола с женой. В Аду вариаций было достаточно, но все они были скреплены на крови. Потому развестись так, как это было в Раю, не представлялось возможным даже если бы это были низшие демоны. От того браки были гораздо крепче. И заключались очень часто именно осознано.

Это же было и причиной тому, почему демонята были гораздо сильнее ангельских детей. Дело было не только в равных статусах их родителей, но также и в смешенной энергии, которая в конечном итоге создавала уникальный ген, который должен был превосходить по мощи своих родителей, вмещая две стихии.

— Я связываю ваш союз крепко-накрепко, и я же свидетель священного таинства, — громко, не своим голосом, произнёс демон, когда адмирон Винчесто уже своей жене подал бокал со своей кровью и настоем. — Теперь ты, Ребекка Уокер, Ребекка Валар, законная жена Адмирона Винчесто Валара. Быть тому до скончания веков.

Девушка удивлённо приподняла бровь, ранее ни разу не слыша фамилию любимого, предполагая то, что он относился к демонам, которые её не носили.

Ребекка повторила действия своего уже мужа, слегка морща миниатюрный носик от металического привкуса. В разрез ожиданиям, сам настой, как написано в книге, вино не напоминал. Скорее сильно до горькое забродившееся земное пойло. В момент, когда адмирон надел ей на палец второе кольцо чисто чёрного цвета, выполненного из какого-то минерала, мужчина, стоявший у алтаря, как и положено, исчез. Не обращая внимания, Ребекка повторила действие мужа.

— Моя жена, — с неким наслаждением и нескрываемой улыбкой произнёс всегда грозный для других демон, целуя любимую в лоб.

Хотелось застыть в этом моменте на века, наслаждаясь прекрасным. Женщину, как никогда прежде, переполняли эмоции, как долго она этого ждала и как сильно хотела! Как сложно было все эти двадцать лет держаться холодной высокой крепостью, оставаясь несчастной в душе. Как мечтала ещё тогда и после одёргивала себя от таких мыслей, будучи Серафимом. И сейчас всё это наяву. Не во сне и не в мыслях. Он стал её мужем. Её любовью всей жизни.

— Я люблю тебя, — томно целуя губы уже своего мужа, Ребекка прижалась к его мощной широкой груди. Как сильно этот демон проник в её сердце даже не знал Создатель.

Не только энергии, но и сердца пары тесно связались, она в этом была уверена. В конце концов, их путь был слишком тернист. И вот они в той точке, когда счастье ничем не омрачено, проблемы позади и будущее рядом, так близко. Желанно и пленительно.

— Я люблю тебя так, что моё сердце рискует выпрыгнуть от счастья из груди в этот момент, — откровенно произнёс адмирон, не отрывая своих глаз от любимой.

Мужчина нагнулся, прижавшись к её груди, словно случайно делая так, чтобы их сердца встретились. Демон позволил ей слушать непривычные, не размеренные удары, а то, как сильно,

подобно мошпиту, то, что Винчесто считал куском льда, сейчас билось, доказывая иное. И не существовало ничего, чтобы доказывало ещё сильнее его любовь к ней. Адмирон точно знал, что теперь её, уже свою жену, он сделает самой счастливой, стерев все воспоминания о белокрылых тварях.

А счастье началось именно здесь, когда стоящий на коленях мужчина, сильнейший, грозный и бескомпромиссный демон, коих никто не видел, обнимал свою любимую.

****

Причина — вроде бы случайный шаг твой, но споткнёшься точно так, как было суждено.